Нитка
Тропя уже пятую минуту подряд роется в карманах. Где-то там, она точно знает, завалялась монетка, и, если монетку найти, то можно купить вкусной шипучей газировки в будке на углу, или даже шоколадного эскимо (а что, а вдруг это большая монетка), или сливочный, таящий во рту эклер, и никто, никто не спросит Тропю, обедала ли она уже, и не напомнит, что до обеда есть пирожные нельзя. Да-да, она знает, что дети маминых подруг никогда не просят мороженое, и никогда не стягивают из большой вазы, стоящей на подоконнике, вкусные тянучки, и никогда не читают ночью под одеялом.
А ну их, этих странных детей, так похожих на выдуманных и таких правильных взрослых. Они, наверно, вовсе не любят эскимо. А Тропя любит. И позапозавчера, когда мама забирала комбинезон в стирку, в боковом кармане болталась монетка, найденная на земле - самая обычная, круглая монетка, как раз сейчас бы ее и вытянуть. Но нет. В кармане пусто. Монетка могла спрятаться за подкладку, она иногда проскальзывает в дырочку, и теперь она, конечно, там, но мама... мама подкладку зашила.
Монетку надо освободить. И Тропя начинает растягивать нитки по шву кармана. Сначала впихнуть кусочек ногтя, потом, конечно, влезет весь палец, если очень постараться, нитка не выдержит.
Еще немножко - и нитка с треском лопается, а в кармане образуется вожделенная дыра.
Тропя осторожно мнет пальцами подкладку, нащупывает монетку и вытягивает ее из кармана. Она знала, тут хватит и на мороженое, и - потом, уже после - на газировку. Правда, мама опять будет ругаться из-за дыры в кармане.
***
- В кого она только уродилась, - всплескивает руками Фемида, - что ни день - новая дыра. Нитки в ее руках просто горят. То ли дело Кло - чуть ли не с двух лет вышивает. Или Лахиса: ее макраме - просто верх изящества...
- Ничего, - флегматично вздыхает Зевс, - Атропос еще найдет свое призвание. А что до Лахисы - ты погляди, до чего додумалась твоя любимица, - он трагически тычет пальцем в замысловатого вида узел на столе - и кому, кому она это макраме напутала? Приличному человеку, царю, между прочим... Гордию. Тропя, беги сюда, доченька, поможешь распутать?
А ну их, этих странных детей, так похожих на выдуманных и таких правильных взрослых. Они, наверно, вовсе не любят эскимо. А Тропя любит. И позапозавчера, когда мама забирала комбинезон в стирку, в боковом кармане болталась монетка, найденная на земле - самая обычная, круглая монетка, как раз сейчас бы ее и вытянуть. Но нет. В кармане пусто. Монетка могла спрятаться за подкладку, она иногда проскальзывает в дырочку, и теперь она, конечно, там, но мама... мама подкладку зашила.
Монетку надо освободить. И Тропя начинает растягивать нитки по шву кармана. Сначала впихнуть кусочек ногтя, потом, конечно, влезет весь палец, если очень постараться, нитка не выдержит.
Еще немножко - и нитка с треском лопается, а в кармане образуется вожделенная дыра.
Тропя осторожно мнет пальцами подкладку, нащупывает монетку и вытягивает ее из кармана. Она знала, тут хватит и на мороженое, и - потом, уже после - на газировку. Правда, мама опять будет ругаться из-за дыры в кармане.
***
- В кого она только уродилась, - всплескивает руками Фемида, - что ни день - новая дыра. Нитки в ее руках просто горят. То ли дело Кло - чуть ли не с двух лет вышивает. Или Лахиса: ее макраме - просто верх изящества...
- Ничего, - флегматично вздыхает Зевс, - Атропос еще найдет свое призвание. А что до Лахисы - ты погляди, до чего додумалась твоя любимица, - он трагически тычет пальцем в замысловатого вида узел на столе - и кому, кому она это макраме напутала? Приличному человеку, царю, между прочим... Гордию. Тропя, беги сюда, доченька, поможешь распутать?