Хвост
Когда посредь зимы вдруг весна, какие могут быть зачеты? Мануэль радостно щурил глаза, подставляя физиономию проснувшемуся солнышку. Болтаться в этой затхлой аудитории, когда февраль, почти уже лето. Зачет уплывал куда-то в самый дальний угол сознания, билеты улетучивались и серыми пушистыми барашками облаков плыли на север под напором мягкого южного ветра. Хотелось спать, дремать на солнце...
Когда Маню открыл глаза, рядом на скамейке уже пристроилась суховатая бабуся в смешном пурпурном берете с большой, аляповато смотревшейся брошью. На пальто старушенции просыпались крошки: наверно, она постоянно кормила тут голубей.
Мануэль бросил на бабушку косой взгляд, отвернулся. Разговаривать не хотелось.
- Еще начнет тут нотации читать, - подумал парень и плотнее закрыыл глаза.
- Шел бы ты, сынок, учиться. Нечего тебе тут рассиживать, не нахватал бы хвостов, - донесся сквозь дрему старческий дребезжащий голос.
Солнце мягко грело щеки, бабуся куда-то отодвинулась. Мануэль спокойно и равномерно дышал во сне.
***
Утро началось с того, что у Мануэля вырос хвост. Небольшой, пушистый хвост, поросший густой рыжей шерстью.
Не то чтоб Мануэль не любил хвосты. Нет, к хвостам он относился вполне философски. Ну что такое пара-тройка несданных вовремя зачетов, ежели Бог и мамочка наградили тебя экзотическим имечком Мануэль. И каждое утро тебе кричат:
-Маню, пора есть! Маню, сбегай в магазин. Маню, не пора ли убраться в комнате?
Кричат. Маню им подавай, Маню... Убираться Мануэль совершенно не любил, а прозвище "Маню", которое плотно прилепилось к нему с пеленок, временами тихо ненавидел.
Но, даже если человека всяк подряд зовет Маню, это же не повод отращивать хвосты. В теории Мануэлю хвосты даже нравились. На собаках или кошках. Или там черепахах. В детстве у Мануэля была такая черепаха. Она прятала хвост под панцырь. Мануэль попробовал спрятать свой хвост. Хвост не втягивался, Вместо этого хвост вертелся и радостно повиливал сзади. Мануэль потер веки. Хвост явно не собирался никуда исчезать.
Однако, хвост не хвост, а пора было сваливать из дома. Учиться надо, учиться.
Мануэль попробовал запихнуть хвост в штаны. У хвоста явно были другие планы. Хвост изгибался, уворачивался, выскальзывал из рук. Казалось, Мануэль боролся не с одним, а с тремя десятками разноликих хвостов.
С трудом умяв непослушный отросток в отцовские разношенные джинсы, натянув гигантский серый растянутый свитер, Мануэль отправился на зачет. Хвост мешал идти, ерзал, норовил вырваться наружу. Сидеть на хвосте было решительно невозможно, и Мануэль торчал в вагоне метро, как гриб посредь пустыни.
- Кончать над с хвостами, - ругнулся про себя Маню, а хвост неодобрительно вильнул, вылезая из штанов. Мысли Мануэля хвосту явно не нравились.
В коридоре, поймав за рукав пожилого профессора, Маню страстно зашептал, протягивая зачетку:
- Я вам все, все готов сдать. Ну помогите, примите у меня зачет, всего-то разочек... и курсовую вам напишу... Две, три напишу... ЧЕТЫРЕ! Жить-то мне теперь как, хвост же...
- Что хвост. У всех хвосты, привыкайте, - на миг из штанов профессора вылез короткий черный хвостик, - я вот тоже сопромат когда-то... Курсовую приготовьте. Через пару неделек.
В глазах Маню стояли слезы. Что, теперь всю жизнь с хвостом шастать?
***
Жизнь упорядочилась. Куда пойдешь, когда сзади то и дело вылезает наружу рыжий хвост. Свиданки-гулянки... нет, у Мануэля были другие планы.
Маню, с трудом пытаясь усидеть на месте, читал книги. Хвост не сдавался. Он изо всех сил колол Мануэля сзади, ерзал, не давая заниматься, пару раз даже умудрился разбросать по полу исписанные черновики. Мануэль научился читать стоя - сидеть на хвосте не было решительно никакой возможности. С трудом склонившись над клавиатурой, Мануэль лихорадочно строчил курсовики, перечитывал лекции, зазубривал билеты. Через две недели Маню с достоинством протянул профессору жирную пачку печатной бумаги.
- Так, глядишь, и вовсе без хвостов останетесь, - на долю секунды из-под очков седенького старичка блеснуло уважение, - ладно, давайте сюда зачетку.
Профессор размашисто расписался. Штаны едва не слетели с Мануэля. Сзади образовалась непривычная пустота. Хвоста не было.
Мануэль едва не заплакал. Вниз по лестнице он не шел, а просто летел. Хотелось петь от радости, кричать на весь мир. Хвост исчез, исчез совсем! Весь мир лежал у ног Маню, радостно несшегося к переходу. Скорее нырнуть в теплый вагон метро - и по-королевски СЕСТЬ. Сесть и вздремнуть... безо всякого хвоста.
***
- Внучек, переведи через дорогу, ангел мой, - неожиданно прозвучало откуда-то сбоку.
Не глядя, Маню подхватил сухонькую старушку и переволок ее через улицу. Пара прыжков, - и Маню уже шагнул в темный провал метро. Столько планов, столько счастья, целый мир - и не единого хвоста! Свидания-гуляния-влюбляния... Летай - не хочу!
- Спасибо, ангел мой, - прозвучал в спину странный дребезжащий голос.
***
Утро началось с того, что у Мануэля выросли крылья.
Когда Маню открыл глаза, рядом на скамейке уже пристроилась суховатая бабуся в смешном пурпурном берете с большой, аляповато смотревшейся брошью. На пальто старушенции просыпались крошки: наверно, она постоянно кормила тут голубей.
Мануэль бросил на бабушку косой взгляд, отвернулся. Разговаривать не хотелось.
- Еще начнет тут нотации читать, - подумал парень и плотнее закрыыл глаза.
- Шел бы ты, сынок, учиться. Нечего тебе тут рассиживать, не нахватал бы хвостов, - донесся сквозь дрему старческий дребезжащий голос.
Солнце мягко грело щеки, бабуся куда-то отодвинулась. Мануэль спокойно и равномерно дышал во сне.
***
Утро началось с того, что у Мануэля вырос хвост. Небольшой, пушистый хвост, поросший густой рыжей шерстью.
Не то чтоб Мануэль не любил хвосты. Нет, к хвостам он относился вполне философски. Ну что такое пара-тройка несданных вовремя зачетов, ежели Бог и мамочка наградили тебя экзотическим имечком Мануэль. И каждое утро тебе кричат:
-Маню, пора есть! Маню, сбегай в магазин. Маню, не пора ли убраться в комнате?
Кричат. Маню им подавай, Маню... Убираться Мануэль совершенно не любил, а прозвище "Маню", которое плотно прилепилось к нему с пеленок, временами тихо ненавидел.
Но, даже если человека всяк подряд зовет Маню, это же не повод отращивать хвосты. В теории Мануэлю хвосты даже нравились. На собаках или кошках. Или там черепахах. В детстве у Мануэля была такая черепаха. Она прятала хвост под панцырь. Мануэль попробовал спрятать свой хвост. Хвост не втягивался, Вместо этого хвост вертелся и радостно повиливал сзади. Мануэль потер веки. Хвост явно не собирался никуда исчезать.
Однако, хвост не хвост, а пора было сваливать из дома. Учиться надо, учиться.
Мануэль попробовал запихнуть хвост в штаны. У хвоста явно были другие планы. Хвост изгибался, уворачивался, выскальзывал из рук. Казалось, Мануэль боролся не с одним, а с тремя десятками разноликих хвостов.
С трудом умяв непослушный отросток в отцовские разношенные джинсы, натянув гигантский серый растянутый свитер, Мануэль отправился на зачет. Хвост мешал идти, ерзал, норовил вырваться наружу. Сидеть на хвосте было решительно невозможно, и Мануэль торчал в вагоне метро, как гриб посредь пустыни.
- Кончать над с хвостами, - ругнулся про себя Маню, а хвост неодобрительно вильнул, вылезая из штанов. Мысли Мануэля хвосту явно не нравились.
В коридоре, поймав за рукав пожилого профессора, Маню страстно зашептал, протягивая зачетку:
- Я вам все, все готов сдать. Ну помогите, примите у меня зачет, всего-то разочек... и курсовую вам напишу... Две, три напишу... ЧЕТЫРЕ! Жить-то мне теперь как, хвост же...
- Что хвост. У всех хвосты, привыкайте, - на миг из штанов профессора вылез короткий черный хвостик, - я вот тоже сопромат когда-то... Курсовую приготовьте. Через пару неделек.
В глазах Маню стояли слезы. Что, теперь всю жизнь с хвостом шастать?
***
Жизнь упорядочилась. Куда пойдешь, когда сзади то и дело вылезает наружу рыжий хвост. Свиданки-гулянки... нет, у Мануэля были другие планы.
Маню, с трудом пытаясь усидеть на месте, читал книги. Хвост не сдавался. Он изо всех сил колол Мануэля сзади, ерзал, не давая заниматься, пару раз даже умудрился разбросать по полу исписанные черновики. Мануэль научился читать стоя - сидеть на хвосте не было решительно никакой возможности. С трудом склонившись над клавиатурой, Мануэль лихорадочно строчил курсовики, перечитывал лекции, зазубривал билеты. Через две недели Маню с достоинством протянул профессору жирную пачку печатной бумаги.
- Так, глядишь, и вовсе без хвостов останетесь, - на долю секунды из-под очков седенького старичка блеснуло уважение, - ладно, давайте сюда зачетку.
Профессор размашисто расписался. Штаны едва не слетели с Мануэля. Сзади образовалась непривычная пустота. Хвоста не было.
Мануэль едва не заплакал. Вниз по лестнице он не шел, а просто летел. Хотелось петь от радости, кричать на весь мир. Хвост исчез, исчез совсем! Весь мир лежал у ног Маню, радостно несшегося к переходу. Скорее нырнуть в теплый вагон метро - и по-королевски СЕСТЬ. Сесть и вздремнуть... безо всякого хвоста.
***
- Внучек, переведи через дорогу, ангел мой, - неожиданно прозвучало откуда-то сбоку.
Не глядя, Маню подхватил сухонькую старушку и переволок ее через улицу. Пара прыжков, - и Маню уже шагнул в темный провал метро. Столько планов, столько счастья, целый мир - и не единого хвоста! Свидания-гуляния-влюбляния... Летай - не хочу!
- Спасибо, ангел мой, - прозвучал в спину странный дребезжащий голос.
***
Утро началось с того, что у Мануэля выросли крылья.