"Сердцем, телом и душой каждый немец является Гитлером." из книги Hungerwinter:...
Обещанный перевод в посте Хлеб за любовь из книги Hungerwinter: Deutschlands humanitäre Katastrophe 1946/47 - далее. Док. фильм можно скачать тут
Представление о симпатичной немецкой блондинке, которая была доступна за пачку сигарет , хлеб, банку <тушенки> Corned Beef , пару нейлоновых чулок или шоколад, было в те времена распространено повсюду и распространялось также в американских СМИ. Так например, американская журналистка Judy Barden в New York Sun сообщала о немецких девушках, "одетых в самых коротких платьях, которые я когда-либо видала, [...] , они прохаживались мимо Джиай-ев <GI >, чтобы привлечь к себе внимание." [57]
Еще ранним летом 1945 американские приказы гласили "Сердцем, телом и душой каждый немец является Гитлером. Гитлер - это единственный мужчина, который основой веры немцев является. Исключай всякую дружбу с Гитлером, не вступай в тесные отношения с населением <оккупированной Германии>! Немцы должны уяснить, что ведение войны - не имеет смысла. Они должны это выучить, пройдя тернистый путь. Если ты обращаешься с ними дружественно, они будут тебя считать мягкотелым. Не вступай в тесные отношения с населением!" [58]
Запрет фратернизации, означавший запрет американским солдатам любых контактов с немецким населением, долго не продержался: Когда 1 октября 1945 года он был отменен, на практике его давно уж нарушали. Слишком соблазнительным было первое лето мира, повсюду были женщины без мужчин и много молодых солдатов оккупационных войск <в Германии>, призванных на войну, не познав прежде любви, впервые познавали знакомство с женщинами. Также с немецкой стороны пытались сблизиться, при этом это были преимущественно молодые женщины. Завязывались "питательные" отношения.
"Некоторые соседки одевали плотно облегающий свитер, дабы выжить", вспоминает Inge Kotsch ( рожд. в 1926) из Берлина-Хермсдорф. Она наблюдала, как ее подвыпившую и утомленную соседку часто подвозили на русском военном транспортном средстве ранним утром .
"Она мне шла навстречу, и я не поверила своим глазам: Elli была одета в настоящую меховую шубу. И сказала мне: "Владимир - лапочка, и пожрать у них есть" И она всунула мне как компенсацию за пару карофелин, которые я ей было дала, банку <тушенки> Corned Beef , шоколадку Hershey и настоящий кофе в зернах. "Это они от амеров получают", сказала Elli, "Презервативы <в тексте Pariser - одно из названий презерватива >, кстати тоже" - Мы рассмеялись из этого. Нам было по 20 лет. Я была еще холоста, а Elli уже была военной вдовой."
Мотивы связей молодых женщин с оккупантами были различными. Любовь и шанс воспользоваться плодами снабжения оккупационных сил были находились рядом с друг другом. Не все немцы относились к этому с пониманием. Например, в Frankfurter Heften писали, что
"[...] там где отношение к обычаям стало более свободным чем когда-либо, там, где шарм победителя, сияние далекого мира, очарование чужбины, избыток вожделенных вещей, где сила сытого притягивает - огорчает не только мужчин страны, но и может представлять опасность для любви, как решающего элемента отношений" [59]
Владимиру Гелфанду, лейтенанту Красной Армии, было 22 года, когда он как победитель в 1945 вступил в Берлин, будучи травмированным войной из-за убийства его иудейской семьи нацистами, с жаждой мести, стремлением телесной близости и любви. [60].
Более года был он в оккупированной советскими войсками части Германии, В своем дневнике описывает он изнасилования и бедствие побежденных, описывает также, как в 1946 юные берлинки искали близости с победителями, чтобы выжить: "Я хотел бы прелести красивой Марианны познать целиком, мне было мало поцелуев и обнимания. Я очень надеялся, но не принуждал. Ее мать была мной довольна. Куда уж лучше! В конце концов я возложил на алтарь доверительных и благосклонных отношений продукты, сладости и сливочное масло, колбасу и немецкие сигареты. Достаточно было половины , чтобы на глазах у матери вполне обоснованно всевозможное проделать с дочерью, и мама бы ее ни слова не сказала против. Поскольку продукты ценнее сегодня жизни, даже жизни юной нежной и любимой красоты в лице этой девушки" [61]
Оценивают - а надежных данных нет - только в советской зоне оккупации рождено от 150 000 <150 тыс.> до 200 000 <200 тыс.> детей от не-немецких отцов. Если немецкая женщина выносила "Руссенкинд" <ребенка от русского> сознательно ли, не найдя врача для аборта, ей приходилось бояться стигматизации <навешивания ярлыков>. Часто беременных женщин и матерей покидали мужья, вернувшиеся домой. Связь между бойцом Красной Армии и немкой не имели будущего, в большинстве случаев солдаты и офицеры были отозваны в Советский Союз.
Жажда жизни была все шире и шире. Молодое поколение, выросшее под страхом бомбардировок, в нужде и лишениях, требовало теперь прав. Непонимающим взрослым оставалось лишь призывать к соблюдению меры.
Молодых женщин влекло в клубы американцев, британцев и французов. "Негер"-музыка - джаз, запрещенный при нацистах, была в фаворе теперь. В увеселительных заведениях оккупантов возможно было окунуться в мир без продуктовых карточек, купонов - было возможно не бояться отключений электроэнергии. Немецкая Фройлян с ее партнером была презираемая и названная "потаскушкой амеров" или "полюбовницей русских" - которой в то же время завидовали.
Последствия этого стиля жизни, прежде всего молодых людей, проявились быстро: венерические заболевания распространялись, молодежная проституция была обычным явлением. Только в Мюнхене за три месяца около 1600 девушек было арестовано по подозрению в проституции и распространению венерических заболеваний. В британской зоне оценивали число арестов в 1946 г. в размере 15 000, большинство несовершеннолетние и 80 процентов с вен. заболеваниями. [62]
Dr. med. Harald Walter, будучи во время войны офицером санитарной службы, нашел сразу же работу врачом по возвращению из плена в свой родной Любек в ноябре 1945. А февраля 1946 он работал в гинекологической клинике. Harald Walter имел 78и часовую <рабочую> неделю и получал за это 200 Рейхсмарок. В больнице в сферу его компетенции входили пациенты с гонореей - в народе триппер-пациенты называемые:
"Мне приходилось брать пенициллин из аптеки самолично. Он был лишь в определенных аптеках, куда поставляли американцы или англичане, где велся учет: а именно кто получил и объем. Главными потребителями были "веселые девушки" с Clemens-штрассе. Триппер был бедствием."
Еще бoльшей проблемoй были беременности:
"Если бы я делал аборты, каким бы богатым я мог бы стать! Постоянно приходили отчаявшиеся женщины ко мне. Жены крестьян или бизнесменов, связавшиеся с иностранными рабочими или оккупантами; никаких других мужчин не было. Эти женщины предлагали одному а аборт центнер . <центнер на нем. - 50 кг> картошки или большой кусок шпика! Мой Шеф-врач сказал однажды мне: " Я мог бы сегодня получить мешок сахара за аборт" - но мы этого не сделали!"
Много Джиай-ев женились на их спутницах и забирали их в Соединенные Штаты. Около 12 000 до 13 000 было таких. С учетом также девушек, как обрученные въехавших в США - они получали ограниченную сроком визу и должны были в течение определенного времени выйти замуж, иначе их отослали бы назад в Европу - выехали в США между 1946 и 1949 около 20 000 немок как "эмигрантки по браку" [65].
Представление о симпатичной немецкой блондинке, которая была доступна за пачку сигарет , хлеб, банку <тушенки> Corned Beef , пару нейлоновых чулок или шоколад, было в те времена распространено повсюду и распространялось также в американских СМИ. Так например, американская журналистка Judy Barden в New York Sun сообщала о немецких девушках, "одетых в самых коротких платьях, которые я когда-либо видала, [...] , они прохаживались мимо Джиай-ев <GI >, чтобы привлечь к себе внимание." [57]
Еще ранним летом 1945 американские приказы гласили "Сердцем, телом и душой каждый немец является Гитлером. Гитлер - это единственный мужчина, который основой веры немцев является. Исключай всякую дружбу с Гитлером, не вступай в тесные отношения с населением <оккупированной Германии>! Немцы должны уяснить, что ведение войны - не имеет смысла. Они должны это выучить, пройдя тернистый путь. Если ты обращаешься с ними дружественно, они будут тебя считать мягкотелым. Не вступай в тесные отношения с населением!" [58]
Запрет фратернизации, означавший запрет американским солдатам любых контактов с немецким населением, долго не продержался: Когда 1 октября 1945 года он был отменен, на практике его давно уж нарушали. Слишком соблазнительным было первое лето мира, повсюду были женщины без мужчин и много молодых солдатов оккупационных войск <в Германии>, призванных на войну, не познав прежде любви, впервые познавали знакомство с женщинами. Также с немецкой стороны пытались сблизиться, при этом это были преимущественно молодые женщины. Завязывались "питательные" отношения.
"Некоторые соседки одевали плотно облегающий свитер, дабы выжить", вспоминает Inge Kotsch ( рожд. в 1926) из Берлина-Хермсдорф. Она наблюдала, как ее подвыпившую и утомленную соседку часто подвозили на русском военном транспортном средстве ранним утром .
"Она мне шла навстречу, и я не поверила своим глазам: Elli была одета в настоящую меховую шубу. И сказала мне: "Владимир - лапочка, и пожрать у них есть" И она всунула мне как компенсацию за пару карофелин, которые я ей было дала, банку <тушенки> Corned Beef , шоколадку Hershey и настоящий кофе в зернах. "Это они от амеров получают", сказала Elli, "Презервативы <в тексте Pariser - одно из названий презерватива >, кстати тоже" - Мы рассмеялись из этого. Нам было по 20 лет. Я была еще холоста, а Elli уже была военной вдовой."
Мотивы связей молодых женщин с оккупантами были различными. Любовь и шанс воспользоваться плодами снабжения оккупационных сил были находились рядом с друг другом. Не все немцы относились к этому с пониманием. Например, в Frankfurter Heften писали, что
"[...] там где отношение к обычаям стало более свободным чем когда-либо, там, где шарм победителя, сияние далекого мира, очарование чужбины, избыток вожделенных вещей, где сила сытого притягивает - огорчает не только мужчин страны, но и может представлять опасность для любви, как решающего элемента отношений" [59]
Владимиру Гелфанду, лейтенанту Красной Армии, было 22 года, когда он как победитель в 1945 вступил в Берлин, будучи травмированным войной из-за убийства его иудейской семьи нацистами, с жаждой мести, стремлением телесной близости и любви. [60].
Более года был он в оккупированной советскими войсками части Германии, В своем дневнике описывает он изнасилования и бедствие побежденных, описывает также, как в 1946 юные берлинки искали близости с победителями, чтобы выжить: "Я хотел бы прелести красивой Марианны познать целиком, мне было мало поцелуев и обнимания. Я очень надеялся, но не принуждал. Ее мать была мной довольна. Куда уж лучше! В конце концов я возложил на алтарь доверительных и благосклонных отношений продукты, сладости и сливочное масло, колбасу и немецкие сигареты. Достаточно было половины , чтобы на глазах у матери вполне обоснованно всевозможное проделать с дочерью, и мама бы ее ни слова не сказала против. Поскольку продукты ценнее сегодня жизни, даже жизни юной нежной и любимой красоты в лице этой девушки" [61]
Оценивают - а надежных данных нет - только в советской зоне оккупации рождено от 150 000 <150 тыс.> до 200 000 <200 тыс.> детей от не-немецких отцов. Если немецкая женщина выносила "Руссенкинд" <ребенка от русского> сознательно ли, не найдя врача для аборта, ей приходилось бояться стигматизации <навешивания ярлыков>. Часто беременных женщин и матерей покидали мужья, вернувшиеся домой. Связь между бойцом Красной Армии и немкой не имели будущего, в большинстве случаев солдаты и офицеры были отозваны в Советский Союз.
Жажда жизни была все шире и шире. Молодое поколение, выросшее под страхом бомбардировок, в нужде и лишениях, требовало теперь прав. Непонимающим взрослым оставалось лишь призывать к соблюдению меры.
Молодых женщин влекло в клубы американцев, британцев и французов. "Негер"-музыка - джаз, запрещенный при нацистах, была в фаворе теперь. В увеселительных заведениях оккупантов возможно было окунуться в мир без продуктовых карточек, купонов - было возможно не бояться отключений электроэнергии. Немецкая Фройлян с ее партнером была презираемая и названная "потаскушкой амеров" или "полюбовницей русских" - которой в то же время завидовали.
Последствия этого стиля жизни, прежде всего молодых людей, проявились быстро: венерические заболевания распространялись, молодежная проституция была обычным явлением. Только в Мюнхене за три месяца около 1600 девушек было арестовано по подозрению в проституции и распространению венерических заболеваний. В британской зоне оценивали число арестов в 1946 г. в размере 15 000, большинство несовершеннолетние и 80 процентов с вен. заболеваниями. [62]
Dr. med. Harald Walter, будучи во время войны офицером санитарной службы, нашел сразу же работу врачом по возвращению из плена в свой родной Любек в ноябре 1945. А февраля 1946 он работал в гинекологической клинике. Harald Walter имел 78и часовую <рабочую> неделю и получал за это 200 Рейхсмарок. В больнице в сферу его компетенции входили пациенты с гонореей - в народе триппер-пациенты называемые:
"Мне приходилось брать пенициллин из аптеки самолично. Он был лишь в определенных аптеках, куда поставляли американцы или англичане, где велся учет: а именно кто получил и объем. Главными потребителями были "веселые девушки" с Clemens-штрассе. Триппер был бедствием."
Еще бoльшей проблемoй были беременности:
"Если бы я делал аборты, каким бы богатым я мог бы стать! Постоянно приходили отчаявшиеся женщины ко мне. Жены крестьян или бизнесменов, связавшиеся с иностранными рабочими или оккупантами; никаких других мужчин не было. Эти женщины предлагали одному а аборт центнер . <центнер на нем. - 50 кг> картошки или большой кусок шпика! Мой Шеф-врач сказал однажды мне: " Я мог бы сегодня получить мешок сахара за аборт" - но мы этого не сделали!"
Много Джиай-ев женились на их спутницах и забирали их в Соединенные Штаты. Около 12 000 до 13 000 было таких. С учетом также девушек, как обрученные въехавших в США - они получали ограниченную сроком визу и должны были в течение определенного времени выйти замуж, иначе их отослали бы назад в Европу - выехали в США между 1946 и 1949 около 20 000 немок как "эмигрантки по браку" [65].