Jun 16, 2007 07:21
И только меня
(вот так, в четыре утра
на подлёте к Дворцовой),
с автоматами наперевес
и рожами в масках,
могут остановить окриком:
"Стой!
Стрелять будем!!!"...
Заставляют слезть с велосипеду,
поднять руки,
а потом "Гы-гы-гы!" -
"Генка-чертогон!"
Когда-то сидел ушлым пацанёнком
у меня на коленях,
а сейчас уже весь седой
и всё тем же самым подполковником,
к печали и позору родительскому,
в каких-то там особенных частях.
"Что морда-то помятая?" - спрашиваю грозливо.
"Да что-что, дядя Kalakazo, -
мнётся, как в своём шкодливом детстве, -
понимаешь, посидели в бане с попами,
выпили, конечна,
не Бог весть знает что,
а потом уже, ну ничо и не помню:
очнулся в вытрезвителе,
машина служебная - ну просто вдрызг
и вся обойма Макарова расстреляна,
а где ездил, в кого стрелял -
ну, убей Бог, не помню..." -
"Тушек-то поповских
по обочинам потом не находили?" -
"Гы-гы-гы, да вроде и не обнаруживали...
Пришел к начальству, повинился,
так и так - с кем не бывает.
А генерал наш, представляешь,
„Ладно, - говорит, - чёрт с тобой!“
и достаёт из сейфу бутылку водки харрр-ошей:
„В следущий раз,
чтоб гадости больше не пил!“
Понимаешь?..."
Велогон,
Белыя ночи