Вот уж, друг мой любезный, не был бы я столь категоричен, ставя на одну доску почившего недавно Главпеча и героя повествования Вашего. Всё-таки Главпеч воспитуем был в среде несколько иной, чем сей последний. И это обстоятельство делало его - Главпеча - в некоем неукоризненном смысле "последним в ряду". Загадочная во многом и петлистая житейская стёжка его всё ж таки не в состоянии была привесть к полному изглаживанию некоей суммы качеств, в бядовом отечествии нашем уже невосполнимых. Белая эмигранская заячья шубка (к коей так шла белая шапочка с ушками)была хоть и позалапана местами дочерна нецеломудренными лапаниями, хотя местами и долыса поистерлася, а всё ж была в некиих ракурсах вполне узнаваема в качестве самоё себя. Про Преемглавпеча этого, увы, ни в малейшей даже степени сказать никак невозможно. А значит и - стоил ли? То же относимо и ерою скорбного повествования Вашего.
Маэстро, по скудоумию своему долго вчитывался во вводку: "Шестнадцать лет назад получая на прокормление одну из самых древних русских церковных вотчин, Святейший предупредил Евстратьюшку"... Может, все ж "Отдаяя". А то получается как у тереь архибандита Тиши Ш., который, организовывая в "лихих 90-х" подворье Псково-Печерское, бают, договорился: "Святейший мне должен".
Comments 4
Reply
Reply
получая на прокормление
одну из самых древних русских церковных вотчин,
Святейший предупредил Евстратьюшку"...
Может, все ж "Отдаяя". А то получается как у тереь архибандита Тиши Ш., который, организовывая в "лихих 90-х" подворье Псково-Печерское, бают, договорился: "Святейший мне должен".
Reply
Reply
Leave a comment