Новое мышление...
Упоминая о достаточно близких отношениях
митрополита Никодима Ротова и Юрия Владимировича Андропова,
доставшихся авве Кириллу в щирое наследство,
необходимо это дополнить следующим:
это не были отношения Кума и его медоноса.
Никодим был, в полном смысле этого слова, человеком советским
и, как все тогдашние синодалы,
выпечен из советского теста
и всеми силами души тянулся к партийной номенклатуре
и в своих вкусах равнялся на её стиль и вкусы,
и он вполне для Русской Церкви почитал судьбоносным
тот исторический момент, когда церковная иерархия
станет равночисленной частью советской номенклатуры.
Единственное, чем в конце 60-х - начале 70-х
Никодимушка испортил свою представительскую карточку,
то это вполне искренной симпатией к Западу
и дружеским приятельством с католиками.
И не прошло ведь и сорока дней
с его блаженного успения у папских ног,
как архиепископ Кирилл в узком монасьем кругу озвучил:
"Владыка Никодим был иерархом выдающихся способностей,
но всё-таки он во многом ошибался,
и мы постараемся, как можно скорее исправить его ошибки!"
Деспота Кирилл тоже был, да и остаётся доселе
человеком до мозга костей советским,
и когда о нём говорят как о криптокатолике,
мечтающим во чтобы то ни стало соединить
православие с Римским престолом,
то звучит это наивным и нелепым лепетом:
католицизм, как, впрочем, и ридное православие,
всегда для Кирилла были только "инструментом"
в глобальной политике, но не более,
как и церковно-сановное положение - профессией,
но отнюдь не его личным исповеданием Веры.
В ленинские заветы да комунистические идеалы
никто ведь уже тогда, естественно, не веровал,
но чем меньше в них веровали,
тем громче надобно было их декларировать,
и у Кирилла Гундяева артикулиция коммунно-патриотизма
выходила чрезвычайно убедительной.
Но в более приватной обстановке,
привычных для него сотрудников ГРУ,
чиновников МИДа, армейского генералитета и
клерков идеологического отдела ЦК КПСС,
он, пожалуй, первый из иерархов -
раньше, чем этот дух смогли споймать Питирим Нечаев и Алексий Ридигер -
ещё в конце 70-х уловил дух нарастающего
всеобще верхушечного недовольства
и необходимости фундаментальных идеологичеких перемен:
то, что перемены необходимы - ведали в партийной номенклатуре все,
но что делать и на основе чего выстраивать новое,
никто из них не знал.
И уже тогда в Гундяевском словаре
появились понятия "империя", естественно тогда коммунистическая,
и "симфония властей" -
Кирилл ещё не предлагал новую систему ценностей,
он её ещё только нащупывал,
и доведённыя до ушей Юрия Владимировича Андропова
речи прыткого 33-летнего архиепископа
шефу КГБ тогда чрезвычайственно понравились
http://www.liveinternet.ru/photo/velos/post17139666/...
митрополита Никодима Ротова и Юрия Владимировича Андропова,
доставшихся авве Кириллу в щирое наследство,
необходимо это дополнить следующим:
это не были отношения Кума и его медоноса.
Никодим был, в полном смысле этого слова, человеком советским
и, как все тогдашние синодалы,
выпечен из советского теста
и всеми силами души тянулся к партийной номенклатуре
и в своих вкусах равнялся на её стиль и вкусы,
и он вполне для Русской Церкви почитал судьбоносным
тот исторический момент, когда церковная иерархия
станет равночисленной частью советской номенклатуры.
Единственное, чем в конце 60-х - начале 70-х
Никодимушка испортил свою представительскую карточку,
то это вполне искренной симпатией к Западу
и дружеским приятельством с католиками.
И не прошло ведь и сорока дней
с его блаженного успения у папских ног,
как архиепископ Кирилл в узком монасьем кругу озвучил:
"Владыка Никодим был иерархом выдающихся способностей,
но всё-таки он во многом ошибался,
и мы постараемся, как можно скорее исправить его ошибки!"
Деспота Кирилл тоже был, да и остаётся доселе
человеком до мозга костей советским,
и когда о нём говорят как о криптокатолике,
мечтающим во чтобы то ни стало соединить
православие с Римским престолом,
то звучит это наивным и нелепым лепетом:
католицизм, как, впрочем, и ридное православие,
всегда для Кирилла были только "инструментом"
в глобальной политике, но не более,
как и церковно-сановное положение - профессией,
но отнюдь не его личным исповеданием Веры.
В ленинские заветы да комунистические идеалы
никто ведь уже тогда, естественно, не веровал,
но чем меньше в них веровали,
тем громче надобно было их декларировать,
и у Кирилла Гундяева артикулиция коммунно-патриотизма
выходила чрезвычайно убедительной.
Но в более приватной обстановке,
привычных для него сотрудников ГРУ,
чиновников МИДа, армейского генералитета и
клерков идеологического отдела ЦК КПСС,
он, пожалуй, первый из иерархов -
раньше, чем этот дух смогли споймать Питирим Нечаев и Алексий Ридигер -
ещё в конце 70-х уловил дух нарастающего
всеобще верхушечного недовольства
и необходимости фундаментальных идеологичеких перемен:
то, что перемены необходимы - ведали в партийной номенклатуре все,
но что делать и на основе чего выстраивать новое,
никто из них не знал.
И уже тогда в Гундяевском словаре
появились понятия "империя", естественно тогда коммунистическая,
и "симфония властей" -
Кирилл ещё не предлагал новую систему ценностей,
он её ещё только нащупывал,
и доведённыя до ушей Юрия Владимировича Андропова
речи прыткого 33-летнего архиепископа
шефу КГБ тогда чрезвычайственно понравились
http://www.liveinternet.ru/photo/velos/post17139666/...