Недорезанного бытия...

[kalakazo]

Сенная
доселе хранит обаяние питерских коммуналок -
многоярусного и многоэтажного одновременно
сопутствующего друг другу
и никак не сопересекающегося бытия:
комнаты - то длинныя, как пенал,
с подчас одной только визжаще
пружинистой кроватью
с медными шишечками у изголовья,
полукружием венского стула
у разложеннаго ломберного столика,
превращённаго
и в "куханный",
и письменный разом.
Другие комнаты, помню, большие -
в два, а то и три "венецианских" окна,
с каррарского мрамору камином
и выгороженною ждановской мебелью спаленкой;
долгий коридор,
по какому сам ребятёнком
катался на лисапеде,
иногда заворачивая в тридцатиметровую кухню
с пребольшой, ещё не разобранной дровяной плитою
с швецкой работы клеймёнными
чугунными дверцами, заслонками и
престарелым запахом
благополучно преставившихся под полом мышей;
а затем лихо въезжал в комнату
с ванной
выборгского полированного граниту,
иногда впиливаясь передним колесом
в двухстворчатую дверь
самОй
так и "недорезанной"
бывшей хозяйки этой трёхсотметровой
когда-то барско-анфиладной квартиры.
Она уже и не выходила никогда на кухню,
на керосинке у себя готовя
луковый супец по-французски
посреди
в два этажа
заставленной модерной мебелью
в ходе уплотнений
оставшейся ей в наследие комнаты,
жалуя в этом коммунном обиталище
только "деточек",
привечая их конфетами и поцелуями в щёчки.
"Деточка" - так и звала она меня,
пока я, сидя на её коленях,
жевал какую-то "Коровку",
с жадностью вертел зажигалку,
придуманную немцами под пистолетик,
и, весь обкуренный её "Беломорканалом",
слышал от неё первые в моей жизни
и навсегда врезавшиеся
на задворки сознания
слова
Исусовой молитвы...