Нет - и никогда не будет!
В продолжение темы "Протоиерей Виктор Андреевич Голубев - самый первый, но с конца..."
Церковно-социальный лифт в достославную эпоху митрополита Никодима Ротова
исправно работал по тому же самому ранжиру,
что и при отборе кандидатов в советско-партийную номенклатуру:
1) Рабоче-крестьянское происхождение.
2) Из неполных, нищебродных семей.
3) Минимум образования, самообразования,
а еще лучше - его полное отсутствие.
4) "Без царя в голове", "без задних мыслей", без рефлексии
и какой-либо способности к самодостаточному мышлению.
5) Отсутствие идеалов, принципов, в т.ч. и Евангельских,
внутренних моральных сдержек или ограничений.
6) Сведение к арифметическому нулю любых нравственных норм,
представлений о чести, честности, достоинстве
и, соответственно, о личностной репутации.
6) Способность к абсолютно полному, не рассудительному послушанию,
(и за "совесть", и за страх) церковному начальству и своему "духоносному авве".
7) В конечном счете, это было служение не столь Богу и Церкви,
а некой тайнообразующей, но цельной изнутри сплоченной Системе,
не столько христианской или ортодоксной,
но со своей уже внутренней корпоративной этикой,
а главное, не вынесением сора из избы
и полным подчинением авве Никодиму.
То был общий для СССР закон обратной селекции,
где на партийные и церковные верха
отфильтровывались не "веселые и находчивые",
не отпрыски с корневым происхождением,
с добротным воспитанием и культурным багажом,
а гопота "от сохи" и городских низов.
Столь филигранно умелый отбор среди никодимовцев
и породил феномен "сына вдовы, просившей милостыню на паперти".
У сих нищебродов налицо присутствовал
никогда и ничем неизгладимый "синдром блокадника",
а отсюда и характерное для всех никодимовцев
ненасытное скупидомство, сбирательство благ земных -
про запас и на черный день.
Отсюда и вошедшее в поговорку рвачество и стяжательство
двух гвардейцев кардинала:
двоешников, протиравших штаны на последней парте,
Бориски Глебова и Витюхи Голубева.
У последнего семинарская кликуха была "моль".
"Оборзевшие оборвыши!" - так их кликал
самый первый секретарь при Никодиме
новопреставленный протопоп Павел Красноцетов.
Борис Глебов на литургии в Преображенском соборе
отцу Павлу: "Христос посреди нас!"-
о. Павел Красноцветов: "Нет - и никогда не будет!"
Церковно-социальный лифт в достославную эпоху митрополита Никодима Ротова
исправно работал по тому же самому ранжиру,
что и при отборе кандидатов в советско-партийную номенклатуру:
1) Рабоче-крестьянское происхождение.
2) Из неполных, нищебродных семей.
3) Минимум образования, самообразования,
а еще лучше - его полное отсутствие.
4) "Без царя в голове", "без задних мыслей", без рефлексии
и какой-либо способности к самодостаточному мышлению.
5) Отсутствие идеалов, принципов, в т.ч. и Евангельских,
внутренних моральных сдержек или ограничений.
6) Сведение к арифметическому нулю любых нравственных норм,
представлений о чести, честности, достоинстве
и, соответственно, о личностной репутации.
6) Способность к абсолютно полному, не рассудительному послушанию,
(и за "совесть", и за страх) церковному начальству и своему "духоносному авве".
7) В конечном счете, это было служение не столь Богу и Церкви,
а некой тайнообразующей, но цельной изнутри сплоченной Системе,
не столько христианской или ортодоксной,
но со своей уже внутренней корпоративной этикой,
а главное, не вынесением сора из избы
и полным подчинением авве Никодиму.
То был общий для СССР закон обратной селекции,
где на партийные и церковные верха
отфильтровывались не "веселые и находчивые",
не отпрыски с корневым происхождением,
с добротным воспитанием и культурным багажом,
а гопота "от сохи" и городских низов.
Столь филигранно умелый отбор среди никодимовцев
и породил феномен "сына вдовы, просившей милостыню на паперти".
У сих нищебродов налицо присутствовал
никогда и ничем неизгладимый "синдром блокадника",
а отсюда и характерное для всех никодимовцев
ненасытное скупидомство, сбирательство благ земных -
про запас и на черный день.
Отсюда и вошедшее в поговорку рвачество и стяжательство
двух гвардейцев кардинала:
двоешников, протиравших штаны на последней парте,
Бориски Глебова и Витюхи Голубева.
У последнего семинарская кликуха была "моль".
"Оборзевшие оборвыши!" - так их кликал
самый первый секретарь при Никодиме
новопреставленный протопоп Павел Красноцетов.
Борис Глебов на литургии в Преображенском соборе
отцу Павлу: "Христос посреди нас!"-
о. Павел Красноцветов: "Нет - и никогда не будет!"