"Спасти камер-юнкера Пушкина" в театре "Школа современной пьесы"
"Снег, черные прутья деревец, двое черных людей проводят третьего, под мышки, к саням - а еще один, другой, спиной отходит. Уводимый - Пушкин, отходящий - Дантес. Дантес вызвал Пушкина на дуэль, то есть заманил его на снег и там, между черных безлистых деревец, убил.
...Нас этим выстрелом всех в живот ранили".
Это, конечно, Марина Цветаева. И тот Пушкин, которого мне во многом благодаря ей повезло понять, и полюбить, и перечитывать, и цитировать, и не представлять себе - как это без его слов? Как без "мороза и солнца", без "Онегин, раньше я моложе и лучше кажется была", без "ума холодных наблюдений и сердца горестных замет"?
Правда, это все я для себя открыла уже где-то классе в шестом-седьмом. Это был Ленинград, зимний, холодный, настоящий. А в нем был Пушкин, и Мойка 12, и его жизнь и любовь, и смерть, и стихи.
А до этого, с присущим детству максимализмом, я считала, что мол, подумаешь, Пушкин. И что все на нем помешались? Банально. Мне надо что-то свое, исключительное. Мало ли поэтов. Вот есть же еще Блок или Саша Черный, или вот хоть Гумилев. Они появлялись, занимали какое-то место на полке, запоминались строчками стихов в голове, и в итоге остались где-то в нежной юности. А Пушкин - он оказался навсегда.
В общем это было лирическое отступление, чтобы было понятно, почему для меня про Пушкина - это про свое, любимое, родное, куда никому ехидными словами лезть не позволено.
Жанр этого спектакля обозначен как "история несостоявшегося подвига". Потому что, когда разговор о Пушкине - то так или иначе он сводится к дуэли. Черная речка, белый снег, красная кровь.
У Михаила Хейфеца с Иосифом Райхельгаузом все серое, все прах и все из этого праха появляется и в него уходит. И если мыслить не материально, то получается, что вот Пушкин-то, он как раз единственный - вне этого праха. Он - над. А остальные - здесь, копошатся в реальности. Впрочем, не уверена, что у создателей спектакля идея была именно такая.
Сцена выглядит как большая песочница или же дуэльная площадка, длинная и заполненная чем-то легким и серым, играющим роль песка, снега, земли, в зависимости от контекста. С двух сторон сидят зрители. Что необычно, но хорошо, так как сцена прямо как на ладони.
Спектакль, собственно, не про Пушкина. Т.е. про него, конечно, тоже, но больше фоном, иллюзиями, загадками, сомнениями. Спектакль про мальчика, самого обыкновенного, толстенького, забавного, добродушного мальчика, который лет до сорока так и не вылез из своей условной песочницы, и хоть и готов был в итоге за Пушкина умереть, но вот дорасти до него, так и не дорос. Даже почти научился им пользоваться, но не услышал, и не понял, и не оценил. И осталась только дуэль, и прах. И ужасное ощущение, что вот вокруг этих румяных мальчиков - несть числа, и они вроде - и милые, и смешные, и безобидные. Но драма в том, что они могут - только умереть. И не выбраться им из маленького серого мирка, где от Пушкина одни неприятности.
"И толковала чернь тупая:
«Зачем так звучно он поет?
Напрасно ухо поражая,
К какой он цели нас ведет?
О чем бренчит? чему нас учит?
Зачем сердца волнует, мучит,
Как своенравный чародей?
Как ветер песнь его свободна,
Зато как ветер и бесплодна:
Какая польза нам от ней?» "
Пушкин, конечно же.
Подозреваю, что идея была в том, чтобы сделать изящный спектакль на грани. Что-то такое почти скандальное и против всех правил, режущее слух и мораль, но смягчить юмором и трагичностью, и узнаваемостью типажей. Смешно - местами получилось (сидящий за нами человек хохотал, как иерихонская труба), трагично - местами тоже, а вот с изяществом - не вышло. Все-таки грубоват текст, и Пушкина - остро жаль, и слова о его ненужности слышать неприятно, как ни старайся смотреть отстраненным зрителем, и не впадать в образ консервативной "училки" в очках и в платке.
При этом играют - очень и очень неплохо. Мужские роли, так вообще удались, особенно мне понравился Александр Овчинников в роли Миши Питунина. Вот он на картинке. Барышни - куда скучнее, они тут массовка, манекены с пустыми глазами, умеренно бесцветные, примерно, как серая субстанция на сцене. Возможно так и задумано, потому что по сути, весь спектакль - это почти монолог, жизнь Миши Питунина, им прожитая и рассказанная.
На фоне Пушкина.
Нескучно. Неоднозначно. Не без ностальгических отсылок. Не для нежных фиалок совсем. И чтобы разбавить все эти "не" - любопытно и оригинально.
Спасибо театру и ketosha за приглашение и прекрасные места, а также любимому mosblog, который без устали разнообразит наши будни.
...Нас этим выстрелом всех в живот ранили".
Это, конечно, Марина Цветаева. И тот Пушкин, которого мне во многом благодаря ей повезло понять, и полюбить, и перечитывать, и цитировать, и не представлять себе - как это без его слов? Как без "мороза и солнца", без "Онегин, раньше я моложе и лучше кажется была", без "ума холодных наблюдений и сердца горестных замет"?
Правда, это все я для себя открыла уже где-то классе в шестом-седьмом. Это был Ленинград, зимний, холодный, настоящий. А в нем был Пушкин, и Мойка 12, и его жизнь и любовь, и смерть, и стихи.
А до этого, с присущим детству максимализмом, я считала, что мол, подумаешь, Пушкин. И что все на нем помешались? Банально. Мне надо что-то свое, исключительное. Мало ли поэтов. Вот есть же еще Блок или Саша Черный, или вот хоть Гумилев. Они появлялись, занимали какое-то место на полке, запоминались строчками стихов в голове, и в итоге остались где-то в нежной юности. А Пушкин - он оказался навсегда.
В общем это было лирическое отступление, чтобы было понятно, почему для меня про Пушкина - это про свое, любимое, родное, куда никому ехидными словами лезть не позволено.
Жанр этого спектакля обозначен как "история несостоявшегося подвига". Потому что, когда разговор о Пушкине - то так или иначе он сводится к дуэли. Черная речка, белый снег, красная кровь.
У Михаила Хейфеца с Иосифом Райхельгаузом все серое, все прах и все из этого праха появляется и в него уходит. И если мыслить не материально, то получается, что вот Пушкин-то, он как раз единственный - вне этого праха. Он - над. А остальные - здесь, копошатся в реальности. Впрочем, не уверена, что у создателей спектакля идея была именно такая.
Сцена выглядит как большая песочница или же дуэльная площадка, длинная и заполненная чем-то легким и серым, играющим роль песка, снега, земли, в зависимости от контекста. С двух сторон сидят зрители. Что необычно, но хорошо, так как сцена прямо как на ладони.
Спектакль, собственно, не про Пушкина. Т.е. про него, конечно, тоже, но больше фоном, иллюзиями, загадками, сомнениями. Спектакль про мальчика, самого обыкновенного, толстенького, забавного, добродушного мальчика, который лет до сорока так и не вылез из своей условной песочницы, и хоть и готов был в итоге за Пушкина умереть, но вот дорасти до него, так и не дорос. Даже почти научился им пользоваться, но не услышал, и не понял, и не оценил. И осталась только дуэль, и прах. И ужасное ощущение, что вот вокруг этих румяных мальчиков - несть числа, и они вроде - и милые, и смешные, и безобидные. Но драма в том, что они могут - только умереть. И не выбраться им из маленького серого мирка, где от Пушкина одни неприятности.
"И толковала чернь тупая:
«Зачем так звучно он поет?
Напрасно ухо поражая,
К какой он цели нас ведет?
О чем бренчит? чему нас учит?
Зачем сердца волнует, мучит,
Как своенравный чародей?
Как ветер песнь его свободна,
Зато как ветер и бесплодна:
Какая польза нам от ней?» "
Пушкин, конечно же.
Подозреваю, что идея была в том, чтобы сделать изящный спектакль на грани. Что-то такое почти скандальное и против всех правил, режущее слух и мораль, но смягчить юмором и трагичностью, и узнаваемостью типажей. Смешно - местами получилось (сидящий за нами человек хохотал, как иерихонская труба), трагично - местами тоже, а вот с изяществом - не вышло. Все-таки грубоват текст, и Пушкина - остро жаль, и слова о его ненужности слышать неприятно, как ни старайся смотреть отстраненным зрителем, и не впадать в образ консервативной "училки" в очках и в платке.
При этом играют - очень и очень неплохо. Мужские роли, так вообще удались, особенно мне понравился Александр Овчинников в роли Миши Питунина. Вот он на картинке. Барышни - куда скучнее, они тут массовка, манекены с пустыми глазами, умеренно бесцветные, примерно, как серая субстанция на сцене. Возможно так и задумано, потому что по сути, весь спектакль - это почти монолог, жизнь Миши Питунина, им прожитая и рассказанная.
На фоне Пушкина.
Нескучно. Неоднозначно. Не без ностальгических отсылок. Не для нежных фиалок совсем. И чтобы разбавить все эти "не" - любопытно и оригинально.
Спасибо театру и ketosha за приглашение и прекрасные места, а также любимому mosblog, который без устали разнообразит наши будни.