Летопись Великой Тартарии. (Ч.6)
Продолжение. Читать первую часть
Глава 3.
Был некоторый человек из поколения Цоигеретов, по имени Чамука-Чичен. На языке Могуллов, Чичен означает «человек красноречивый». Сей человек прибыл к Сунгуну, большему сыну Аунек-Хана караитского, и говорит: - «Вы тут с отцом думаете, что Чингис-Хан друг вам, а я могу вс уверить, что он послал просить Таян-Хана Наиманского, и Байрак-Хана, чтобы совокупно начать войну против вас.
Будни Тартарии. Средневековая гравюра. (Нажимабельно). Пальмы, это обычная деталь...
Аунек-Хан решил, что сии ведомости не надлежит совершенно презирать, но верить тому, что предложил Чамука-Чичен, никак не возможно, ибо Чингис-Хан за много лет не раз доказал свою дружбу делами. Однако же решил быть готовым ко всему. В то же время припомнил сыну своему те великие благодеяния, которыми он одолжен двору Чингис-Хана от того времени, как он воевал против своих братьев. Ибо надлежит ведать, что Маргус, принц караитский оставил по смерти двух сынов, из которых больший прозывался Корзакур, а младший Кавер.
Сии братья договор имели, чтоб разделить наследство отца своего. Корзакур имел пять сынов:
- Аунек, или Таирелл,
- Якакаре,
- Байтимут,
- Нумиссай,
- Зукамбу.
Все они были смелые, и храбрости необычайной. По смерти отца своего рассорились из-за наследства. Старший сын Аунек, совокупившись с прочими братьями против Якакаре, вынудили его бежать в земли Найманнов. А те, своей помощью, его в такую силу привели, что пошёл он на Аунека, и прогнал его. Тот убежал к отцу Чингис-Хана. Собрал там войско, вернулся и прогнал опять Якакаре, который убежал к дяде своему Кавер-Хану.
Конец войнам положил Иессуги - Баядур - Хан. Никакого прибытку себе не поимев окромя славы, восстановил мир на землях Маргуса Караитского, и поставил княжить Аунека. Так Аунек поимел великое благопочтение к роду Чингис-Ханову.
Теперь, после получения ведомостей от Чамуки-Чичена, было решено Выманить Чингис-Хана предложением скрепить союз, через посредство брака сына его Чучи с дочерью Аунек-Хановой. Но опасаясь того, что явившись своею особую ко двору Чингиса Аунек будет умерщвлён без промедления, отправили с посольством самого верного офицера Букадай-Канзата, чтобы он упомянутое предложил Чингис-Хану.
Тот принял посла очень благосклонно, и не ведая о ложном уведомлении Чамуки-Чичена, отправился в сопровождении двоих офицеров ко двору Аунек-Хана. В пути его встретился с отчимом своим Менглик-Ичкою, и уведомился о злых намерениях Аунек-Хана. Немедля вернулся, обильно одарил упомянутого посла, и передал с ним своё приглашение почтить свои прибытием Аунек-Хана собственной особою, чтобы равное воздать учтивство. Но понеже скотина сейчас так худа, что ему не чем достойно угостить дорогого гостя, то просит отложить посещение до тех пор, пока скотина бока не нагуляет.
Пять или шесть дней спустя после отбытия посла, к Чингис-Хану пришли некто Баду, и брат его Кишлик, потребовав говорить с ними наедине. И рассказали, что когда пасли лошадей, одного из первых офицеров при дворе Аунек-Хана, подслушали разговор офицера с женой, из которого явствовало, что их Хан решил внезапно поутру напасть на Чингис-Хана.
Услышав сие, Чингис-Хан немедля послал Указы ближайшим своим офицерам, чтобы прибыли вскоре, отослав женщин, стариков, детей и скот в отдалённое мест Балчуна-Балак.
Сам же с дружиною в 2500 человек, всё что удалось собрать за такой короткий срок, выступил в поле, и приказал воинам держать лошадей под уздцы, ожидая приказа в любой миг начать действовать.
Аунек-Хан Караитский приближался на восходе Солнца, имея 12000 воинов. Тогда Чингис-Хан по совету одного из своих советников по имени Коюлдар Чичена, разделил войско на две части, и с одной частью спрятался в укромном месте, а другая часть храбро ожидала неприятеля в поле.
Когда передовой отряд Аунека миновал засаду, и встретился с воинами в поле, началась битва. Воины Чингис-Хана ударили одновременно с двух сторон, окружив, и полностью истребив передовой отряд. Аунек-Хан видя что его воины терпят поражение, кинулся на подмогу вместе с сыном своим Сунгуном. Но не помогло им большее число воинов, и все были разбиты. Кто сумел выжить, в страхе разбежались. Сын же Аунека Сунгун, тяжко пострадал от удара копьём в лицо.
Чингис-Хан имел радость великую от того, что таким малым числом воинов удалось разгромить с небольшими потерями большой отряд. Но армия Аунека была на подходе, и Хан заблагорассудил отойти прочь, и отправился прямо в Балчуну-Балаку, куда отправил загодя женщин, детей и стариков со скарбом и скотиною. Но пришедши на место, принуждён был съехать оттуда из-за нехватки воды, и пойти к реке «Калассуи», где землями владело поколение Конкуратов, и имело над собой владыку Турк-Илли, сородича Чингиса.
Чингис же послал одного своего офицера к Турк-Илли, с просьбой о встрече, и ведомостью о том, что ежели готов он продолжить дружбу, то пусть подчинится, а ежели воспротивится, то будет разгромлен. Услышал это Турк - Илли, и рассудил, что надобно покориться Чингис-Хану, и присовокупиться с его силой. Присовокупились всем поколением, и вместе пошли оттуда на реку Коллануаеру.
Потом Чингис-Хан послал человека из поколения Бадургинов, по имени Аркаизун-Бай-Баядур, к Аунек-Хану Караитскому с сим выговором о том, что коль великую он показал неблагодарность, то надобно не забывать, что он с сыном своим Сунгуном как две оглобли одной телеги. Одна сломается, обе станут бесполезны.
А потом Чингис-Хан с о всем своим войском пошёл на Аунек-Хана с Сунгуном, которые сами уже выступили против. Была битва кровавая, но счастье было на стороне Чингиса. Аунек с Сунгуном вынуждены были спасаться бегством, оставив все свои земли и всех своих подданных. Побежали к Таян-Хану Наимансому, но на дороге попал в руки двух мурз, Куримазу и Тамика. Те, знав о предательстве Аунека, всех людьей ханских перебили, ободрав с них всё, что имелось, а Аунеку голову отрезали и привезли Хану своему Таяну. Тот осерчал, сказал, что у такого знатного человека лучше дворовым служить, чем убить его.
Повелел запечатать голову Аунек-Хана в серебро, и укрепить на спинке его трона, так, чтоб лицо в обратную сторону смотрело. Говорят, что трижды после, из серебряной маски язык вываливался, и сказать что-то пытался, а из рта что-то выпадало. Считается, что то знамения были.
Сунгун же, сын Аунек-Ханов, прознав о том, что с его отцом учинили, убежал в город Хатеен, которым владел некий вельможа из поколения Каллач, именем Кализогара, а тот вместо того, чтоб приютить его, умерщвил, и послал голову его, вместе с его женой и детьми к Чингис-Хану.
Глава 4.
После этого случая, все большие соседние поколения поддались Чингис-Хану. А те, которые посчитали, что могут противиться, не хотели поддаться. И вот в лето 559 по могуллскому летосчислению, назыаемое Тонгус, т.е. свинья (в лето 1202-е от воплощения Бога Слова), Чингис-Хану минуло 40 лет. Все могуллские поколения признали его своим Великим Ханом в земле Науманкура.
По сему случаю, учинил Чингис-Хан великий пир. На тот пир явился некто по имени Кокча прозванный Образ Божий. Он сказал, что отныне все потомки Тамузина, как звали Великого Хана ранее, будут отныне и во веки веков великими Ханами из рода в род. Этот Кокча ходил среди зимы босым. И в платье очень тонком, однако весьма здоров был. Сказывали, что белый конь к нему приходил в разные времена, и как скоро он на него садился, то поднимался к небу, и там беседовал с Богами.
Глава 5.
Между тем, Таян - Хан Наиманский, отправил посла к некоему Алакусу, главному над поколением Унгуттов, и велел объявить, что Чингис-Хан день ото дня становится всё страшнее. Берёт в подданство соседей, а знатных людей не щадит, всех умерщвляет, оставляя себе только невольников. И призвал создать союз против Чингиса. Но Алакус, не только отказался совокупиться с Таян-Ханом, но ещё послал гонцов к Чингис-Хану, с предупреждением об измене.
Тогда Чингис созвал на совет всех главных над поколениями, где все поддержали начать войну против Наиманов. А Чингис-Хан с поспешением собрал войско, чтоб предупредить выступление Наиманов. Было это в лето 600, по могуллскому счислению Чичкан, т.е. мышь (1203 лето от воплощения Бога Слова).
В самом начале войны, Чингис-Хан отправил верного человека по имени Ченаноян, с целью взять языков, дабы уведомиться о силах неприятеля. Поймавши одного Наиманца, Ченаноян отвёл его к собственной особе Чингис-Хана, и тот его собственно допросил. Выяснилось, что Таян - Хан, совокупившись с маркаттами, Уиратами, и Цоегератами, перешёл реку Алтай, и поспешает, чтобы застать в неготовности войско Чингиса.
Чингис-Хан тот час пошл в поход против Таян-Хана. Будучи уже много дней в походе, караульные сообщили, что передовое неприятельское войско показалось. Услышав сие, Чингис отдал команду брату своему Чучикару, командовавшему правым крылом войска. Левым крылом командовал сын Великого Хана - Чучи. Сам стал в середине, и первым ударил. В самом начале сражения, Хан неприятеля был тяжело ранен. Его унесли на ближайший холм, а рать его осталась без командира. Началась сумятица, и дабы спасти жизнь своим воинам, Таян-Хан послал уведомления офицерам своего войска, чтоб те сдавались Чингис-Хану.
Воины Таян-Хана были отважны, и отказались покориться, поэтому все были убиты. Сам Таян умер от ран во время бегства с поля брани. Убежал только сын его Кутшлук, которого приютил Байрак-Хан.
Читать продолжение...
Посетителей:
Глава 3.
Был некоторый человек из поколения Цоигеретов, по имени Чамука-Чичен. На языке Могуллов, Чичен означает «человек красноречивый». Сей человек прибыл к Сунгуну, большему сыну Аунек-Хана караитского, и говорит: - «Вы тут с отцом думаете, что Чингис-Хан друг вам, а я могу вс уверить, что он послал просить Таян-Хана Наиманского, и Байрак-Хана, чтобы совокупно начать войну против вас.
Будни Тартарии. Средневековая гравюра. (Нажимабельно). Пальмы, это обычная деталь...
Аунек-Хан решил, что сии ведомости не надлежит совершенно презирать, но верить тому, что предложил Чамука-Чичен, никак не возможно, ибо Чингис-Хан за много лет не раз доказал свою дружбу делами. Однако же решил быть готовым ко всему. В то же время припомнил сыну своему те великие благодеяния, которыми он одолжен двору Чингис-Хана от того времени, как он воевал против своих братьев. Ибо надлежит ведать, что Маргус, принц караитский оставил по смерти двух сынов, из которых больший прозывался Корзакур, а младший Кавер.
Сии братья договор имели, чтоб разделить наследство отца своего. Корзакур имел пять сынов:
- Аунек, или Таирелл,
- Якакаре,
- Байтимут,
- Нумиссай,
- Зукамбу.
Все они были смелые, и храбрости необычайной. По смерти отца своего рассорились из-за наследства. Старший сын Аунек, совокупившись с прочими братьями против Якакаре, вынудили его бежать в земли Найманнов. А те, своей помощью, его в такую силу привели, что пошёл он на Аунека, и прогнал его. Тот убежал к отцу Чингис-Хана. Собрал там войско, вернулся и прогнал опять Якакаре, который убежал к дяде своему Кавер-Хану.
Конец войнам положил Иессуги - Баядур - Хан. Никакого прибытку себе не поимев окромя славы, восстановил мир на землях Маргуса Караитского, и поставил княжить Аунека. Так Аунек поимел великое благопочтение к роду Чингис-Ханову.
Теперь, после получения ведомостей от Чамуки-Чичена, было решено Выманить Чингис-Хана предложением скрепить союз, через посредство брака сына его Чучи с дочерью Аунек-Хановой. Но опасаясь того, что явившись своею особую ко двору Чингиса Аунек будет умерщвлён без промедления, отправили с посольством самого верного офицера Букадай-Канзата, чтобы он упомянутое предложил Чингис-Хану.
Тот принял посла очень благосклонно, и не ведая о ложном уведомлении Чамуки-Чичена, отправился в сопровождении двоих офицеров ко двору Аунек-Хана. В пути его встретился с отчимом своим Менглик-Ичкою, и уведомился о злых намерениях Аунек-Хана. Немедля вернулся, обильно одарил упомянутого посла, и передал с ним своё приглашение почтить свои прибытием Аунек-Хана собственной особою, чтобы равное воздать учтивство. Но понеже скотина сейчас так худа, что ему не чем достойно угостить дорогого гостя, то просит отложить посещение до тех пор, пока скотина бока не нагуляет.
Пять или шесть дней спустя после отбытия посла, к Чингис-Хану пришли некто Баду, и брат его Кишлик, потребовав говорить с ними наедине. И рассказали, что когда пасли лошадей, одного из первых офицеров при дворе Аунек-Хана, подслушали разговор офицера с женой, из которого явствовало, что их Хан решил внезапно поутру напасть на Чингис-Хана.
Услышав сие, Чингис-Хан немедля послал Указы ближайшим своим офицерам, чтобы прибыли вскоре, отослав женщин, стариков, детей и скот в отдалённое мест Балчуна-Балак.
Сам же с дружиною в 2500 человек, всё что удалось собрать за такой короткий срок, выступил в поле, и приказал воинам держать лошадей под уздцы, ожидая приказа в любой миг начать действовать.
Аунек-Хан Караитский приближался на восходе Солнца, имея 12000 воинов. Тогда Чингис-Хан по совету одного из своих советников по имени Коюлдар Чичена, разделил войско на две части, и с одной частью спрятался в укромном месте, а другая часть храбро ожидала неприятеля в поле.
Когда передовой отряд Аунека миновал засаду, и встретился с воинами в поле, началась битва. Воины Чингис-Хана ударили одновременно с двух сторон, окружив, и полностью истребив передовой отряд. Аунек-Хан видя что его воины терпят поражение, кинулся на подмогу вместе с сыном своим Сунгуном. Но не помогло им большее число воинов, и все были разбиты. Кто сумел выжить, в страхе разбежались. Сын же Аунека Сунгун, тяжко пострадал от удара копьём в лицо.
Чингис-Хан имел радость великую от того, что таким малым числом воинов удалось разгромить с небольшими потерями большой отряд. Но армия Аунека была на подходе, и Хан заблагорассудил отойти прочь, и отправился прямо в Балчуну-Балаку, куда отправил загодя женщин, детей и стариков со скарбом и скотиною. Но пришедши на место, принуждён был съехать оттуда из-за нехватки воды, и пойти к реке «Калассуи», где землями владело поколение Конкуратов, и имело над собой владыку Турк-Илли, сородича Чингиса.
Чингис же послал одного своего офицера к Турк-Илли, с просьбой о встрече, и ведомостью о том, что ежели готов он продолжить дружбу, то пусть подчинится, а ежели воспротивится, то будет разгромлен. Услышал это Турк - Илли, и рассудил, что надобно покориться Чингис-Хану, и присовокупиться с его силой. Присовокупились всем поколением, и вместе пошли оттуда на реку Коллануаеру.
Потом Чингис-Хан послал человека из поколения Бадургинов, по имени Аркаизун-Бай-Баядур, к Аунек-Хану Караитскому с сим выговором о том, что коль великую он показал неблагодарность, то надобно не забывать, что он с сыном своим Сунгуном как две оглобли одной телеги. Одна сломается, обе станут бесполезны.
А потом Чингис-Хан с о всем своим войском пошёл на Аунек-Хана с Сунгуном, которые сами уже выступили против. Была битва кровавая, но счастье было на стороне Чингиса. Аунек с Сунгуном вынуждены были спасаться бегством, оставив все свои земли и всех своих подданных. Побежали к Таян-Хану Наимансому, но на дороге попал в руки двух мурз, Куримазу и Тамика. Те, знав о предательстве Аунека, всех людьей ханских перебили, ободрав с них всё, что имелось, а Аунеку голову отрезали и привезли Хану своему Таяну. Тот осерчал, сказал, что у такого знатного человека лучше дворовым служить, чем убить его.
Повелел запечатать голову Аунек-Хана в серебро, и укрепить на спинке его трона, так, чтоб лицо в обратную сторону смотрело. Говорят, что трижды после, из серебряной маски язык вываливался, и сказать что-то пытался, а из рта что-то выпадало. Считается, что то знамения были.
Сунгун же, сын Аунек-Ханов, прознав о том, что с его отцом учинили, убежал в город Хатеен, которым владел некий вельможа из поколения Каллач, именем Кализогара, а тот вместо того, чтоб приютить его, умерщвил, и послал голову его, вместе с его женой и детьми к Чингис-Хану.
Глава 4.
После этого случая, все большие соседние поколения поддались Чингис-Хану. А те, которые посчитали, что могут противиться, не хотели поддаться. И вот в лето 559 по могуллскому летосчислению, назыаемое Тонгус, т.е. свинья (в лето 1202-е от воплощения Бога Слова), Чингис-Хану минуло 40 лет. Все могуллские поколения признали его своим Великим Ханом в земле Науманкура.
По сему случаю, учинил Чингис-Хан великий пир. На тот пир явился некто по имени Кокча прозванный Образ Божий. Он сказал, что отныне все потомки Тамузина, как звали Великого Хана ранее, будут отныне и во веки веков великими Ханами из рода в род. Этот Кокча ходил среди зимы босым. И в платье очень тонком, однако весьма здоров был. Сказывали, что белый конь к нему приходил в разные времена, и как скоро он на него садился, то поднимался к небу, и там беседовал с Богами.
Глава 5.
Между тем, Таян - Хан Наиманский, отправил посла к некоему Алакусу, главному над поколением Унгуттов, и велел объявить, что Чингис-Хан день ото дня становится всё страшнее. Берёт в подданство соседей, а знатных людей не щадит, всех умерщвляет, оставляя себе только невольников. И призвал создать союз против Чингиса. Но Алакус, не только отказался совокупиться с Таян-Ханом, но ещё послал гонцов к Чингис-Хану, с предупреждением об измене.
Тогда Чингис созвал на совет всех главных над поколениями, где все поддержали начать войну против Наиманов. А Чингис-Хан с поспешением собрал войско, чтоб предупредить выступление Наиманов. Было это в лето 600, по могуллскому счислению Чичкан, т.е. мышь (1203 лето от воплощения Бога Слова).
В самом начале войны, Чингис-Хан отправил верного человека по имени Ченаноян, с целью взять языков, дабы уведомиться о силах неприятеля. Поймавши одного Наиманца, Ченаноян отвёл его к собственной особе Чингис-Хана, и тот его собственно допросил. Выяснилось, что Таян - Хан, совокупившись с маркаттами, Уиратами, и Цоегератами, перешёл реку Алтай, и поспешает, чтобы застать в неготовности войско Чингиса.
Чингис-Хан тот час пошл в поход против Таян-Хана. Будучи уже много дней в походе, караульные сообщили, что передовое неприятельское войско показалось. Услышав сие, Чингис отдал команду брату своему Чучикару, командовавшему правым крылом войска. Левым крылом командовал сын Великого Хана - Чучи. Сам стал в середине, и первым ударил. В самом начале сражения, Хан неприятеля был тяжело ранен. Его унесли на ближайший холм, а рать его осталась без командира. Началась сумятица, и дабы спасти жизнь своим воинам, Таян-Хан послал уведомления офицерам своего войска, чтоб те сдавались Чингис-Хану.
Воины Таян-Хана были отважны, и отказались покориться, поэтому все были убиты. Сам Таян умер от ран во время бегства с поля брани. Убежал только сын его Кутшлук, которого приютил Байрак-Хан.
Читать продолжение...
Посетителей: