(no subject)
* * * *
Сделаю из проволоки волка:
олово, паяльник, канифоль.
И взлетит, как будто перепелка,
хищным блеском вспугнутая моль.
За окном очаковская омуль:
дождь, пустырь и дикий сельдерей,
там колючей проволоки вдоволь,
старых гильз, проверенных гвоздей.
Отпусти меня, библиотека:
Гумилев, Платонов, Мандельштам…
Я вернусь, чтоб сделать человека -
пусть пройдется по родным местам.
* * * *
Проговоришь «часы» наоборот:
ысач в потемках шевелит усами,
ысач съедает с кровью бутеброд
и шлет e-mail Бин Ладену Усаме.
В ответ Бин Ладен шлет ему Биг-Бен -
подточенную вирусом открытку.
И дольше века длится этот дзен,
и динь-дилинь без права на ошибку.
Пружинка - украинская вдова,
рождественская в яблоках кукушка,
ысач глядит на нас во все слова,
и даже в цифрах прячется подслушка.
Так, проходя сквозь воздух ножевой,
нащупывая мостик через Лету,
мы встретимся под стрелкой часовой,
стреляя у бессмертья сигарету.
Сделаю из проволоки волка:
олово, паяльник, канифоль.
И взлетит, как будто перепелка,
хищным блеском вспугнутая моль.
За окном очаковская омуль:
дождь, пустырь и дикий сельдерей,
там колючей проволоки вдоволь,
старых гильз, проверенных гвоздей.
Отпусти меня, библиотека:
Гумилев, Платонов, Мандельштам…
Я вернусь, чтоб сделать человека -
пусть пройдется по родным местам.
* * * *
Проговоришь «часы» наоборот:
ысач в потемках шевелит усами,
ысач съедает с кровью бутеброд
и шлет e-mail Бин Ладену Усаме.
В ответ Бин Ладен шлет ему Биг-Бен -
подточенную вирусом открытку.
И дольше века длится этот дзен,
и динь-дилинь без права на ошибку.
Пружинка - украинская вдова,
рождественская в яблоках кукушка,
ысач глядит на нас во все слова,
и даже в цифрах прячется подслушка.
Так, проходя сквозь воздух ножевой,
нащупывая мостик через Лету,
мы встретимся под стрелкой часовой,
стреляя у бессмертья сигарету.