Э.Шеклтон - Юг! Глава ХV. ОРГАНИЗАЦИЯ ЗАБРОСОК

[k0sta1974]

Отчет Макинтоша о походе по организации забросок, предпринятом его участниками летом 1915-16, к сожалению, не доступен. Лидер партии вел дневник, но эти записи были с ним, когда он следующей зимой пропал на морском льду. Описание походов скомпоновано из записей Джойса, Ричардса и других членов партий, и я могу сказать, что это записи о невероятных усилиях перед лицом величайших трудностей и серьезных опасностей. Всегда легко быть мудрым после того, как событие уже произошло, и конечно теперь можно понять, что использование собак, нетренированных и слабых после бездействия на корабле в сравнительно коротком путешествии, предпринятом сразу же после высадки в 1915 году, было ошибкой. Его результатом стала потеря почти всех собак перед продолжительными и более важными походами 1915-16 годов. Мужчины находились в санном походе почти непрерывно в течение шести месяцев, они страдали от обморожений, цинги, снежной слепоты и крайней усталости. Но они заложили склады в нужных местах и, если бы партии моря Уэдделла удалось пересечь Антарктиду, продовольствие и топливо ожидали бы нас там, где мы и рассчитывали их найти.


Диспозиция на 9 октября была такова, что девять человек находились в Хат-Пойнт, имея с собой припасы, необходимые для складов и собственных нужд в течение всего лета. Оставшиеся собаки находились на мысе Эванс с Гейзом, у которого были воспалены пятки и он был на время заменен Стивенсом в санной партии. Небольшое количество запасов уже было перевезено в Безопасный лагерь на краю Барьера за Хат-Пойнт. Макинтош намеревался сформировать крупный склад у Минна Блафф в семидесяти милях от Хат-Пойнт. Это потребует нескольких походов с тяжелым грузом. Затем склад Блафф  будет использоваться в качестве отправной точки для путешествия к горе Надежды (Mount Hope) у подножия ледника Бирдмора, где был заложен последний склад.

Партия вышла из Хат-Пойнт утром 9 октября, девять человек на одной веревке тянули трое нагруженных саней. Они достигли Безопасного лагеря сразу после полудня и, перепаковав сани с грузом около 2000 фунтов, начали свое путешествие по Барьеру. Тянуть оказалось чрезвычайно тяжело, и через полмили они разбили лагерь. Было решено на следующий день разделить сани и тянуть каждые по трое человек. Макинтош надеялся, что таким образом сможет двигаться быстрее. Днем прошли только четыре мили, а на следующий день пути было не лучше. Джойс упоминает, что ему никогда не тянулось тяжелее, поверхность была мягкой, а нагрузка на человека составляла 220 фунтов. Новое перераспределение не стало успешным из-за различий в силах людей и разной загрузке саней, поэтому утром 12-го Макинтош после совета решил выдвинуться вперед с Уайлдом и Спенсер-Смитом, взяв одни сани с относительно легким грузом, оставив Джойса и остальных пятерых мужчин тащить двое саней и остальные припасы в своем темпе. Этого способа передвижения придерживались и в дальнейшем. Температуры были ниже -30 (по Фаренгейту, -34С), и поскольку люди потели, когда тащили под солнцем свой тяжелый груз, то по ночам очень страдали от дискомфорта в сырой и замерзающей одежде. Джойс облегчил сани 13-го, оставив часть сухпайков и запасную одежду, и дело пошло лучше. Он строил по пути снежные гурии как указатели для обратного пути. Он упоминает о прохождении нескольких крупных трещин в течение следующих дней. Постоянный встречный ветер, местами с поземкой, делал условия похода неприятными и стал причиной множественных обморожений. Когда поверхность была твердой и тянулось сравнительно легко, люди скользили и падали постоянно, “выглядя словно профессиональные танцоры”.

20-го октября северный ветер сделал возможным воспользоваться парусом, и партия Джойса быстро продвигалась вперед. Днем Джек заметил бамбуковую вешку и Джойс обнаружил отмеченный склад, который он заложил для моей собственной партии “дальнего юга” в 1908 году. Он порылся в надежде найти какие-нибудь припасы, но склад был чист. Партия дошла до склада Блафф вечером 21-го и выяснила, что Макинтош был там 19-го. Макинтош оставил 178 фунтов провизии, а Джойс оставил одни сани и 273 фунта припасов. Наиболее интересным случаем на обратном путешествии стало нахождение записки, оставленной Черри-Гаррардом для капитана Скотта 19 марта 1912 года, всего за несколько дней до того, как последний погиб в своем лагере. В этом месте были найдены перевернутые сани, обозначающие склад собачьих галет и топлива, заложенные одной из партий капитана Скотта. Джойс достиг Безопасного лагеря днем 27-го октября и, оставив в нем все запасные вещи, в метель добрался до Хат-Пойнт. Сани почти прошли над большой трещиной на краю Барьера, но несколько мгновений спустя Стивенс улетел вниз в трещину на всю длину стропы.

“Было трудно поднять его наверх, поскольку у нас не было альпийской веревки, а лишь только упряжь.” - написал Джойс. “После того, как мы его вытащили, было очень тяжело идти против ветра и снега, мое лицо обморозилось, поскольку приходилось все время смотреть вперед, чтобы указывать путь. Мы прибыли к хижине около 7.30 после очень тяжелой борьбы. Мы обнаружили, что капитан и его партия находились там. Они провели там уже три дня. Гейз с собаками был там же. Вскоре мы хорошо поели и забыли о трудностях дня.”

Во втором походе к складу Блафф Макинтош решил использовать собак. Он подумал, что с помощью собак можно будет перетащить более тяжелые грузы. Этот план предусматривал отправить партию к мысу Эванс за собачьим пеммиканом. Макинтош, Уайлд и Спенсер-Смит снова вышли на юг 29 октября. Их сани перевернулись на склоне по пути к морскому льду, повредили стойки палатки. Ущерб был незначительным, и партия вскоре исчезла за мысом Эрмитаж. Джойс, оставшийся за старшего в Хат-Пойнт, получил инструкции доставить собачий корм с мыса Эванс и выдвинуться на юг как можно скорее. На следующий день он отправил Стивенса, Хейворда и Коупа на мыс Эванс, а сам занялся ремонтом санного снаряжения. Коуп, Хейворд и Гейз вернулись с мыса Эванс 1 ноября, Стивенс остался на базе. Буря задержала выход партии до 5 ноября. Мужчины тянули сани вместе с четырьмя собаками и, поскольку поверхность была мягкой, а груз на двух санях тяжелым, продвижение было медленным. Партия прошла 5 миль 700 ярдов 6-го, 4 мили 300 ярдов 7-го, 8 мил ь 1800 ярдов 9-го ноября с помощью легкого северного ветра. 9-го они прошли мимо огромного бергстрома (скорее всего это что-то типа бергшрунда на ровном теле ледника, прим.) с провалом около 70 футов от плоской поверхности Барьера. Джойс думал, что большая трещина имела расширяющуюся полость. “Мы сделали несколько фотографий” - писал Джойс. “Это действительно необычный лед, с сильно рассеченными утесами голубого цвета почти в 70 футов высотой и свисающими снежными занавесками. Можно легко выскочить на его край, идя с севера в туманную погоду.”  С другим бергстромом, с разорванным вокруг него льдом, столкнулись 11-го. Джойс достиг склада Блафф вечером 14-го и оставил 624 фунта провизии. Макинтош был здесь несколькими днями ранее и оставил 188 фунтов припасов.

Джойс вновь вернулся в Хат-Пойнт 20 ноября после полного приключений дня. Утром поверхность была хорошей, и он быстро продвигался вперед. Около 10.30 утра партия вышла в зону сжатия с многочисленными узкими трещинами. “После обеда мы внезапно выскочили на четыре вскрывшиеся трещины. Джек провалился. Мы не могли изменить курс, поскольку иначе должны были бы петлять между ними, а так скакали прямо поверх  них. Трещины стали очень широкими в 2 часа. Каждый клочок земли был неявен, было трудно выдерживать курс. Решил дойти до Хат-Пойнт, прибыл в 6.30 вечера, после двадцати двух миль и очень хорошей работы. У меня был сильный приступ снежной слепоты, пришлось использовать кокаин. Хейворду также плохо. Я слег и держал глаза перевязанными три дня. Хейворд тоже.” Оба немного оклемались к 24 ноября, и 25-го партия вышла на юг в свое третье путешествие к складу Блафф. Макинтош ушел немного вперед, но обе партии встретились 28-го и обсудили дальнейшие планы. Макинтош направлялся к складу Блафф, чтобы забрать продовольствие для склада, размещенному на 80-м градусе в первом сезоне. Джойс, после того как отнесет свою третью часть груза на Блафф, должен был вернуться в Хат-Пойнт за четвертой и последней частью, а затем партии объединят силы для путешествия к югу к вершине Надежды (83°45’ ЮШ/171°00’ ЗД).

2 декабря Джойс оставил на складе Блафф 729 фунтов и 7 декабря прибыл в Хат-Пойнт, и после отдыха собак и людей 13 декабря снова выдвинулся на юг. Этот поход оказался худшим для партии. Было много неприятностей с трещинами, а бури привели к задержкам 16, 18, 19, 22, 23, 26 и 27 декабря. Они провели Рождество, продираясь сквозь мягкий снег против встречного ледяного ветра и поземки. Партия достигла склада Блафф 28 декабря и выяснила, что Макинтош, который надолго задержался из-за плохой погоды, ушел на юг всего двумя днями ранее по маршруту к складу на 80 градусе. Он не продвинулся далеко и его лагерь находился в поле зрения. Макинтош оставил инструкции Джойсу следовать за ним. Склад Блафф теперь был хорошо заполнен. В нем находилось порядка 2800 - 2900 фунтов провизии для использования партиями, работающими к югу от этой точки. Это количество было дополнено к припасам, размещенным годом ранее.

Джойс вышел со склада Блафф 29 декабря, два дня спустя партии встретились. Макинтош проинструктировал Джойса, что тот должен проследовать к 81° ЮШ и там заложить склад. Затем отправить троих человек обратно к Хат-Пойнт, а самому проследовать к 82°, где заложить еще один склад. Если позволят запасы продовольствия, то после он должен идти как можно дальше на юг к 83 градусу. Сам же Макинтош дооснастит депо на 80-м градусе, а затем продолжит поход на юг. Очевидно, что такие инструкции Джойсу были предназначены для подстраховки от непредвиденных обстоятельств, если партии вдруг разминутся. Собаки тянули хорошо и, хотя их было мало, оказывали очень большую помощь. Прошло девяносто дней, как партии оставили мыс Эванс и “все были в добром здравии.”

Серьезной неприятностью стала появившаяся неисправность в одном из двух примусов, используемых партией Джойса. Эти примуса повсеместно использовались то одной, то другой партиями капитана Скотта и не были в первоклассном состоянии, когда начались санные походы. Угроза отказа примуса представляла смертельную опасность, поскольку партия не могла передвигаться без средств для растопки снега и приготовления горячей пищи. Если Джойс возьмет с собой неисправный примус, пройдя склад на 80-м градусе, то всей его группе, возможно, придется повернуть назад на 81-м градусе, а это поставило бы под угрозу успех всего дела. Поэтому он решил отправить трех человек обратно от склада на 80-м градусе, которого достиг 6 января 1916 года. Ими были Коуп, Гейз, и Джек. Они взяли с собой неисправный примус и легкую поклажу и в форсированном темпе без помощи собак  16 января прибыли на мыс Эванс.

Джойс, Ричардс и Хейворд пошли дальше с грузом 1280 фунтов, состоящим из двенадцати недельных сухпайков, корма для собак и других вещей в дополнение к санному снаряжению. Через небольшие отрезки пути они возводили гурии, необходимые как указатели для складов. Джойс кормил собак хорошо и давал им горячий хуш каждую третью ночь. “Это стоит того за ту изумительную работу, что они делают. Если мы сможем сберечь их до 82 градуса, я смогу честно сказать, что мы дошли только благодаря им.” 8 января к Джойсу присоединился Макинтош, и с этой точки обе партии, шесть сильных человек, пошли дальше вместе. Они шли в туманной погоде 10, 11 и 12 января, выдерживая курс по редким гуриям с обрывками черной ткани на вершинах каждого из них. Придерживаясь линии гуриев и строя новые на месте старых, было возможно идти по почти прямой линии. Вечером 12-го они достигли 81 градуса южной широты и построили большую пирамиду для склада. Здесь оставили трех недельный запас продуктов для санной команды из трех человек. Такой запас обеспечивал пятидневным питанием двенадцать человек, половина его предназначалась для использования материковой партией, а вторая половина для забросочной партии на обратный путь.

13 января в плохую погоду отряд снова выдвинулся на юг.

“После непродолжительной дискуссии решили отправляться в путь”- написал Джойс. “Хотя погода туманная и падает снег, стоит делать усилие. Немного терпения в выборе направления и курса на пирамиды, даже если они где-то в 200-х ярдах, позволяет нам двигаться вперед, кажется, что такая погода не изменится никогда. Мы режем старые брюки Ричардса и крепим лоскуты по бокам пирамид, чтобы сделать их более приметными. Удивительно то, как мы продвигаемся вперед, несмотря на снег и покрытую коркой поверхность. Мы сделали 5 миль 75 ярдов до обеда. Собаки работают великолепно. Я действительно не знаю, как бы мы управились, если бы их не было с нами… Расстояние за день 10 миль 720 ярдов, великолепный результат, учитывая поверхность и погоду.”

Погода прояснилась 14-го, и люди смогли ориентироваться на горы к западу. В течение следующих дней они продвигались достаточно быстро, ежедневно покрывая расстояния от десяти до двенадцати миль, и достигли 82 градуса южной широты утром 18 января. Склад здесь, как и склад на 81 градусе, был рассчитан на пятидневный запас на двенадцать человек. В палатке Макинтоша возникли проблемы с примусом, что сделало нецелесообразным разделение партий. Поэтому было решено, что все пойдут дальше, и что следующий и последний склад должен быть размещен у подножия вершины Надежды на леднике Бирдмора на широте 83°30’’ (~ в 130 км от склада). Партия продолжила путь и прошла пять миль, прежде чем вечером того же дня разбила лагерь.

Санный груз теперь был сравнительно легким, и 19-го января партия преодолела 13 миль 700 ярдов. Но появилась новая проблема, Спенсер-Смит сильно страдал от отечности и болей в ногах и был не в силах много и долго тянуть сани. 21-го Джойс написал, что Смиту стало хуже, и что у Макинтоша также появились признаки истощения. Вершина, которую он принимал за Надежду, была видна прямо впереди в более чем тридцати милях. Спенсер-Смит, который мужественно шел вперед и лишний раз не жаловался, вышел вместе со всей партией следующим утром и продолжал идти почти до полудня. Затем он сообщил, что не может идти дальше и Макинтош объявил привал. Спенсер-Смит предложил, что останется с провизией и палаткой, пока другие члены партии отправятся к вершине Надежды, и заверил Макинтоша, что отдых позволит ему поправиться и что он будет готов к походу, когда они вернутся. После короткого совещания, партия согласилась принять этот план. Макинтош чувствовал ответственность за то, что склад должен быть заложен, и что вынужденная задержка может стать роковой. Спенсер-Смита оставили одного в палатке с санями и провизией и договорились о возвращении партии примерно через неделю. Палатку сделали как можно более комфортной изнутри, еда была размещена в пределах досягаемости больного человека. После обеда Спенсер-Смит пожелал своим товарищам удачи, и к вечеру партия была в шести или семи милях от него. Пять человек теперь ютились по ночам в одной палатке, но при минусовой температуре совсем не возражали против того, что было так тесно.

23 января густой туман скрыл все ориентиры, а поскольку теперь была необходима привязка к горам, в 11 дня партия остановилась, пройдя только четыре мили. Туманная погода продолжалась в течение 24-го, и люди не смогли выйти до утра 25-го. В тот день они прошли 17 и ¾ мили и остановились в 6 часов вечера у края “огромного ледопада”, которого Джойс прежде никогда не видел. Они подошли к горам и столкнулись с огромным нагромождением, созданным в Барьере потоком ледника Бирдмора.

“Мы решили не снимать лагерь” - пишет Джойса о работе, выполненной 26 января. “Кэп, Ричардс и я связались веревкой, я лидировал, и попытались найти путь через это нагромождение. Мы прошли вдоль очень широкой трещины, потом немного спустились вниз, вылезли на вершину очень высокой гряды и увидели такую сцену! Представьте только себе тысячи тонн льда, обрушившихся на глубину около 300 футов. Мы сделали пару фотографий, а потом пошли на восток. Наконец мы нашли проход и вышли через небольшую трещину к горе Надежда, надеясь, что это она. Мы видим гигантский ледник, который принимаем за ледник Бирдмора, в устье которого находится эта гора, но наше местоположение, кажется, не соответствует схеме. [Это не оно. Э.Г.Ш.] Мы почти достигли края ледника, когда Ричардс справа увидел что-то, что оказалось двумя вертикально установленными санями капитана Скотта, на три четверти засыпанными снегом. Тогда мы поняли наверняка, что добрались до места, до которого стремились дойти. Мы поднялись по ледовому склону и прошли еще около одной с четвертью мили и увидели гигантский ледник Бирдмора, протянувшийся к югу. Он около двадцати пяти миль в ширину - поразительное зрелище. Затем мы вернулись в лагерь, который отыскали в шести милях. Мы вышли в 8 часов утра и вернулись обратно в 3 часа дня, добрая утренняя работёнка. Затем пообедали. Около 4 часов вечера мы отправились обратно к двум саням и дошли до них приблизительно в 7 часов. Уайлд, Хейворд и я отнесли двухнедельный запас продуктов вверх по леднику. Мы оставили его, привязав к разбитым саням, и установили большой флаг. Я сделал две его фотографии. Мы провозились до 10.30 вечера. Было достаточно тяжело идти вверх. Я был очень рад, что наша работа наконец завершена… Легли спать в 12 часов. Расстояние, пройденное за день, 22 мили”.

Партия оставалась в лагере до 3.30 дня 27-го из-за метели с сильным снегом. Затем, когда прояснилось, они вышли и прошли зону трещин, прежде чем в 7 вечера разбили лагерь. Джойс страдал от снежной слепоты. Теперь они направлялись домой, в путь длиной 365 миль. 28-го они прошли 16 с половиной миль, в упряжи с абсолютно слепым Джойсом, “но все еще тянущим свою лямку.” На следующий день они достигли лагеря Спенсер-Смита и нашли его в своем спальном мешке, совершенно неспособным к самостоятельному передвижению. Начиная с этой даты, дневник Джойса содержит довольно много мрачных сомнений  насчет дальнейших перспектив, поскольку догадывался, что Макинтош будет также не в состоянии пройти обратный путь. “Собаки все еще в форме, - добавляет он. “Если только они дотянут до 80 градуса, мы сможем забрать там для них достаточно пищи, и тогда, если корабль на месте, я гарантирую, что они проживут в комфорте всю оставшуюся жизнь.”

30-го из-за бушующей метели выйти не смогли. 31-го партия прошла 8 миль со Спенсер-Смитом на санях. Он был совершенно беспомощен, его поднимали и переносили, но храбрость не оставляла его. Его слова были полны оптимизма даже тогда, когда его физические страдания и слабость были наиболее выражены. 1 февраля пройденное расстояние составило 13 миль. На следующее утро партия бросила одни сани, чтобы уменьшить груз, и пошла с единственными санями с лежащим поверх припасов и снаряжения Спенсер-Смитом. За день прошли 15 с половиной миль. 3 февраля они дошли до склада на 82 градусе и забрали один недельный рацион, оставив двухнедельный сухпаек для материковой партии. Джойс, Уайлд, Ричардс и Хейворд были в норме. Макинтош хромал и был слаб, состояние Спенсер-Смита вызывало тревогу. Партии сопутствовал сильный южный ветер, покрываемые ими расстояния были хорошими. Санный метрометр показал 15 миль 1700 ярдов 4 февраля, 17 миль 1400 ярдов 5-го, 18 миль 1200 ярдов 6-го и 13 миль 1000 ярдов 7-го, когда в 10.30 утра они достигли склада на 81 градусе, вновь забрав один недельный рацион и оставив двухнедельный.

Переход до склада на 80 градусе прошел без приключений. Партия совершала хорошие переходы, несмотря на туманную погоду и плохую поверхность, и 12-го февраля в конце дня достигла склада. Запас припасов в этом складе был большим, и мужики забрали двухнедельный рацион (рассчитанный на трех человек), оставив почти четырех недельный запас. Спенсер-Смит выглядел немного лучше, все радовались быстрому продвижению вперед. 14, 15 и 16 февраля, однако, выдались неважными, из-за мягкой  поверхности временами проваливались по колени. Для собак это было очень тяжелое испытание, ежедневно покрываемые расстояния уменьшились примерно до восьми миль. Слабость Макинтоша прогрессировала. 18-го, когда партия находилась в пределах двенадцати миль от склада Блафф, неистовая вьюга сделала дальнейшее путешествие невозможным. Эта снежная буря бушевала в течение пяти дней. Ежедневные рационы были сокращены уже на второй день, а на третий день партия перешла на половину сухпайка.

“Все еще вьюжит” - написал Джойс 20-го. “Ситуация серьезная, как и с нашим пациентом, так и с убывающей провизией. Собачий корм почти закончился, мы должны сократить вдвое обычный рацион. Сейчас мы держимся на одном котелке хуша на троих, по одному сухарю и двум кускам сахара на нос. Самая серьезная проблема это заканчивающееся топливо. У нас много чая, но не на чем его приготовить”. Люди в палатке Макинтоша находились не в лучшем положении. Макинтош был плох. Он сомневался в своей возможности продолжить путь, но решил попробовать.

“Все вьюжит”, - написал Джойс 21-го. “Мы лежим в лужах, образованных нашими телами от постоянного пребывания в одном положении столь долгое время. Я не знаю, что мы будем делать, если не полегчает. Дует постоянно без перерыва. Сегодня еда состояла из одного котелка пеммикана на троих, по сухарю каждому, и двух чашек чая на троих”. Керосин закончился, импровизированный светильник Ричардса наполняли спиртом (предназначенным для розжига масляной лампы), поджигали и держали над ним кружку. Требовалось полчаса, чтобы таким образом натопить кружку воды. “Все по-старому, не прекращается эта вьюга” - записал Джойс двадцать четыре часа спустя. “Почти не осталось еды, кроме чая и сахара. Ричардс, Хейворд и я решили в любом случае завтра выйти, или же мы разделим судьбу капитана Скотта и его партии. Соседняя палатка безмолвствует, но вновь и вновь мы слышим прорывающиеся звуки песни Уайлда, они еще в стане живых. Ночью отдали собакам оставшуюся еду, так что нам придется поднажать, поскольку многое зависит от них”. Далее выдержки из дневника Джойса.

“23 февраля, среда. Около 11 часов увидел разрыв в облаках и показавшееся солнце. Решили съесть то, что сохранили для отправки в путь. Крикнул Кэповской команде, что выдвинемся, как только поедим. Я спросил Уайлда, и выяснил, что у них осталась пачка овсянки, несколько бовриловских кубиков, одна плитка шоколада и восемнадцать сухарей, так что им гораздо лучше, чем нам. После еды начали раскапывать сани, которые нашли полностью заметенными. Нам потребовалось на это два часа, в это трудно поверить, настолько слабы мы стали. Два копка лопатой и отдышка. Это вызвано долгим бездействием практически без пищи. Вытащив сани, оттащили их к высокой здоровой заструге у палатки Кэпа. Вышли в путь около 2.20. Пришлось часто по разным причинам останавливаться, из-за паруса и т.д. Около 3.20 Кэп, который привязал себя к саням, понял, что не сможет продолжить путь. Так что после консультации с Уайлдом и партией решили поставить им палатку, оставив Уайлда присматривать за Кэпом и Спенсер-Смитом, а самим максимально быстро дойти до склада, который в двенадцати милях от нас. Мы поставили палатку и оставили их около 3.40. Я сказал Уайлду, что сделаю все возможное и вернусь назад 26-го или 27-го, погода позволяла, но как только мы их оставили, пошел довольно сильный снег, солнце закрыли тучи и мы обнаружили, что даже с четырьмя собаками не можем делать больше, чем от половины до трех четвертей мили в час. Поверхность настолько плоха, что иногда приходится идти по пояс в снегу, но, несмотря на все это, мы шли до 6.35. Лагерь поставили под вой бури. Я обнаружил, что сильно обморозил левую ногу. После перехода мы перешли к нашему банкету - одна чашка чая и по половине сухаря. Улеглись в 9 часов. Ситуация выглядит не очень веселой. Это самая ужасная поверхность, что я когда-либо встречал здесь за все мои походы ”.