Лупанова Е.М. Офицерский корпус русского флота: норма и девиация повседневной жизни. 1768-1812 гг.
Помнится, в крохотном спонтанном обзоре современных исследований по истории личного состава российского парусного флота, упоминал вот эту кандидатскую: Лупанова Е.М. Служба офицера русского флота: нормы и нарушения норм (вторая половина 1780-х гг. - 1812 г.). СПб., 2005. Там же отметил, что вслед за этим у исследовательницы вышла монография, но ошибся в выходных данных, должно быть так:
Лупанова Е.М. Офицерский корпус русского флота: норма и девиация повседневной жизни. 1768-1812 гг. СПб., 2011. 252 с.
Работа, повторюсь, очень важная и интересная, так что остаётся только сожалеть о мизерном, чисто вузовском её тираже - соответственно и о никакой доступности. Не так у нас много хороших исследований по этой теме, и даже те, что есть - до читателей доходят очень плохо, как видим. Можно порекомендовать также несколько статей:
Лупанова Е.М. Норма поведения русского морского офицера на рубеже XVIII-XIX веков: правительственные предписания и требования общества к своим членам // Новая политическая история: Сборник научных работ, СПб., 2004. С. 129-151 Взять в pdf можно тут.
Её же. Взаимоотношения российского правительства с офицерским корпусом флота в к. XVIII - нач. XIXвв. // Кортик: Флот. История. Люди. СПб., 2005. № 4. С. 3-6 Взять в pdf можно тут.
Её же. Крушения русских военных судов (к характеристике военно-судебной практики 1785-1812гг.) // Чтения по военной истории: Сборник статей. СПб., 2006. С. 177-181 Взять в pdf можно тут.
Её же. Правонарушения на российских брандвахтах рубежа XVIII - XIXвв. // Университетский историк: Альманах. СПб., 2010. Вып. 7. С. 140-144 Взять в pdf можно тут.
Некоторые данные о самой книге.
Аннотация издательства:
Исследование междисциплинарного характера основано на впервые вводимых в научных оборот архивных источниках (преимущественно военно-судебного характера); в нём раскрываются такие аспекты повседневной жизни и ментальности морских офицеров, как представления о чести, отношение к служебным обязанностям, досуг, специфика дуэльной традиции во флоте, отношение к деньгам и материальным ценностям, взаимоотношения морских офицеров с представителями различных социальных слоёв.
Оглавление
1. Введение. С. 4.
1.2. Объект исследования. С. 5.
1.3. Хронологические рамки. С. 6.
1.4. Постановка проблемы. С. 8.
1.5. Историография и источники. С. 15.
1.5.1. Историография. С. 16.
1.5.1.1. История изучения норм поведения в офицерском обществе. С. 16.
1.5.1.2. История изучения девиаций в офицерском обществе. С. 19.
1.5.2. Учреждения следствия и суда в русском флоте в 1768-1812 гг. С. 30.
1.5.3. Источники. С. 40.
1.5.4. Девиантное поведение и привлечение к ответственности в судебном порядке. С. 48.
1.5.4.1. Типология причин возбуждения военно-судебных дел. С. 48.
1.5.4.2. Процедура ведения военно-судебных дел. С. 56.
1.5.4.3. Статистика привлечения к ответственности в судебном порядке. С. 59.
2. Требования, предъявлявшиеся к флагманам и офицерам русского флота со стороны власти. С. 66.
2.1. Законодательная база. С. 66.
2.2. Изменения законодательства в изучаемый период: политический курс правительства и реакция офицерского корпуса. С. 79.
3. Представления о норме в среде морских офицеров. С. 100.
3.1. Отношение к государственной власти. С. 103.
3.2. Отношение к религии и церкви. С. 106.
3.3. Представление о чести моряка и отношение к службе. С. 108.
3.4. Агрессивное поведение. С. 132.
3.4.1. Конфликты между равными. С. 136.
3.4.2. Конфликты между начальниками и подчиненными (в рамках командного состава). С. 143.
3.4.3 Взаимоотношения и конфликты с унтер-офицерским и рядовым составом. С. 149.
3.4.4. Взаимоотношения морских офицеров с гражданским населением. С. 168.
3.4.5. Отношение к женщине. С. 178.
3.5. Отношение к деньгам и материальным ценностям. С. 181.
3.5.1. Причинение ущерба чужим судам. С. 183.
3.5.2. Контрабанда. С. 194.
3.5.3. Иные корыстные должностные правонарушения. С. 204.
3.5.4. Фальшивомонетничество. С. 238.
3.5.5. Продажа чужого или несуществующего имущества, невыполнение договорных обязательств. С. 239.
3.6. Досуг. С. 241.
4. Заключение. С. 244.
А это некоторые выводы, сделанные автором монографии, из "Заключения":
"Переходя от уровня структур, осуществлявших управление военно-морскими силами к самому офицерскому корпусу, в качестве выводов следует назвать несколько уже высказывавшихся в работе тезисов. Во-первых, требования законодательства и правительственных органов являлись определяющими при выборе модели поведения лишь в ограниченных пределах. В эти рамки вписывались предписания, касавшиеся выполнения боевых задач, передвижений, строительства и ремонта судов и портовых построек, ведения отчетной документации. Более частные сферы не могли быть подвержены столь же пристальному контролю, и потому в них офицеры могли чувствовать себя значительно более свободными при выборе модели поведения. Предписания уставов здесь оказывались практически бессильными, если они не соответствовали сложившимся стереотипам и традициям. В качестве определяющих факторов при выборе в таких случаях выступали требования непосредственного окружения - кают-компании, починенных, света, местного общества. В свою очередь, представления о надлежащем поведении офицера формировались в дворянской среде в неразрывной связи с понятием чести. Офицер как человек чести был обязан соблюдать определенные нормы, не закрепленные в законодательных актах, а иногда даже и противоречащие им (в первую очередь здесь следует вспомнить о традициях бретерского поведения). Чисто практические соображения также являлись мощным фактором, определявшим выбор. Формирование собственного гардероба, изыскание источников дополнительного дохода, способ общения с гражданским населением, расписание несения вахты, время пребывания на судне и срок отлучки и многие другие вопросы решались, исходя исключительно из соображений практичности.
Пожалуй, именно эти два фактора и были важнейшими ценностными ориентирами для офицеров изучаемого периода. Превыше всего были идеалы чести, важную роль играли практические соображения, далее по степени значимости - правительственные предписания. Наиболее мощными требованиями к поведению офицера были те, которые исходили из нескольких систем сразу. Например, самоотверженность в бою соответствует и представлениям царя о функциях флота в решении внешнеполитических задач, и идеалам чести. Присвоение казенных материальных ценностей позволяет и рассчитаться с карточными долгами (требование, исходящее из представлений о чести), и способ обеспечить себя, и способ не выделяться среди прочих государственных служащих. Ношение фрака вместо мундира - это и модно, и практично. Список примеров можно продолжить.
Наличие серьезных расхождений между правительственными предписаниями и интересами офицерского корпуса дает основание для вывода о рассогласованном характере властных отношений. Офицерский корпус парусного флота, в целом был непрозрачным для государственной власти. Порядки, которые для него являлись обычными, - непонятными чиновникам и монарху.
Таким образом, что созданный как идеальная модель управляемого, законопослушного общества, флотский офицерский корпус не мог жить по заданным уставом, Табелью о рангах и прочими законодательными актами предписаниям. Идеи Просвещения о возможности и о необходимости создания структурированного социального порядка, основанного на рациональном управлении, соподчинении и сознании членами этого общества тех благ, которые они получают, принимая предлагаемые властью правила, оказывались утопичными и реализация их проваливалась не только в последующем, в экспериментах по созданию военных поселений, колхозов, когда власть имела дело со значительно менее образованной, "сознательной" и гораздо более многочисленной массой крестьянского населения. Представители "верхней" прослойки общества, привилегированного, "просвещенного" дворянства, будучи выделенными в особую группу людей, перед которой ставились особые задачи, формулируемые монархической властью, воспроизводили правила социального устройства, характерные для мелких социальных единиц того времени вместо того, чтобы проводить в жизнь передовые идеи Просвещения. Это происходило не на уровне сознательного протеста против проводимой политики, а на уровне житейской необходимости поступать так, а не иначе и на уровне чувства комфорта в воспроизведении более привычной модели поведения.
Приведенный анализ правонарушений может создать иллюзию представления офицерского корпуса русского флота с преимущественно негативной стороны - всевозможные злоупотребления служебным положением, уклонения от исполнения приказов, халатность, драки, алкоголь как неотъемлемая часть повседневной жизни и т.п. явления действительно были весьма и весьма характерны. Однако выбранный для изучения хронологический отрезок времени - это период громких побед русского оружия, время, когда Российская Империя, во многом благодаря сильному флоту, являлась одной из самых мощных мировых держав. Не считая последнего десятилетия Северной войны, в русской истории невозможно найти аналогичного периода настоящего расцвета морских вооруженных сил.
Подъем русского флота был бы немыслим без твердого духовного стержня - лосевской всеобъемлющей мифологии, пронизывающей каждое действие индивида и оправдывающее собственно его существование (Лосев А.Ф. Диалектика мифа (из ранних произведений). М., 1990). Именно отсутствие этого духовного стержня совершенно справедливо осознаётся современными политиками и социологами как коренная причина кризиса вооруженных сил на рубеже XX-XXI вв. Неслучайно огромное внимание уделяется поиску пресловутой "национальной идеи" или новой идеологии, которая сможет объединить всё население огромной страны. В качестве одного из вариантов решения проблемы "идеологического кризиса" нередко предлагается восстановление православной церкви. Не углубляясь в дискуссии по вопросу о целесообразности подобного выбора в современной России, отметим, что "духовный стержень" русского морского офицерства на рубеже XVIII-XIX вв. вовсе не ограничивался религиозностью. Моряков того времени трудно назвать истинными праведниками, а корабельных священников - образцом благонравия. Православные традиции на борту судов обрастали легендами и чисто морскими поверьями. Большое количество иностранцев и мода эпохи Просвещения на атеизм также вносили свои коррективы. В основе "духовного стержня", обеспечивавшего единство русского морского офицерства и являвшегося залогом успехов, кроме религиозной составляющей, следует назвать представление об офицерской чести, чести фамилии, корпоративный дух (честь корабля, честь российского флота), патриотизм, стремление выделиться среди других военными подвигами, идеализированное восприятие смерти в бою, как способ достижения бессмертия в веках. Эти идеи являются базовыми, т.к. должны рассматриваться в качестве мифов в понимании А.Ф. Лосева. Один из принципиальных моментов учения русского философа - это удивление чуду о мифе. Именно удивление и восхищение у людей, служивших во флоте XVIII-XIX вв. вызывало осознание России как морской державы, способность человека строить огромные корабли и вести их по морским пучинам, рассказы о подвигах офицеров старшего поколения, победа над превосходящими силами противника. Подтачивание основ русского флота началось не столько с ограничения практических плаваний "Маркизовой лужей", сколько с широкого обсуждения вопроса "нужен ли флот России"? Результаты длительных исканий, сомнений, дискуссий в общественных кругах мы пожинаем сегодня. Невозможно говорить об эффективной реформе армии и флота в стране, где подавляющее большинство военнослужащих уже давно не восхищается и не удивляется тому, через какие лишения мог пройти человек ради своей страны и славы государыни императрицы.
Проекты реформы современной армии не могут быть практическим результатом подобной работы с историческим материалом. Однако, затрагивая столь актуальную проблему, осмелюсь выразить опасение в обреченности попыток создания "духовного стержня" в результате восстановления института полкового духовенства. В современном мире с трудом мыслится восстановление истинного православия в качестве базовой основы мировоззрения и культуры всего общества. Такая культура должна была бы прививаться на уровне семьи с раннего возраста и повсеместно, а не в воинских частях среди взрослых людей. При тотальном господстве таких ценностей, как богатство, комфорт, личная безопасность и независимость эффективная реформа армии (предполагающей самопожертвование, готовность умереть за свою страну в любой момент) немыслима. Культ индивида, уникальности каждого человека и раскрытия потаённых способностей - органично вписывающийся в мировосприятие современной молодёжи; способный вызвать искренний интерес, удивление и восхищение - должен быть поставлен в центр формирования новой мифологии модернизированной российской армии. И справедливости ради, стоит отметить, что в этом направлении также ведётся определённая работа. Плоды её российское общество будет пожинать, когда вырастет новое поколение мальчишек, воспитанных на этих идеалах." (С. 248-251)
Лупанова Е.М. Офицерский корпус русского флота: норма и девиация повседневной жизни. 1768-1812 гг. СПб., 2011. 252 с.
Работа, повторюсь, очень важная и интересная, так что остаётся только сожалеть о мизерном, чисто вузовском её тираже - соответственно и о никакой доступности. Не так у нас много хороших исследований по этой теме, и даже те, что есть - до читателей доходят очень плохо, как видим. Можно порекомендовать также несколько статей:
Лупанова Е.М. Норма поведения русского морского офицера на рубеже XVIII-XIX веков: правительственные предписания и требования общества к своим членам // Новая политическая история: Сборник научных работ, СПб., 2004. С. 129-151 Взять в pdf можно тут.
Её же. Взаимоотношения российского правительства с офицерским корпусом флота в к. XVIII - нач. XIXвв. // Кортик: Флот. История. Люди. СПб., 2005. № 4. С. 3-6 Взять в pdf можно тут.
Её же. Крушения русских военных судов (к характеристике военно-судебной практики 1785-1812гг.) // Чтения по военной истории: Сборник статей. СПб., 2006. С. 177-181 Взять в pdf можно тут.
Её же. Правонарушения на российских брандвахтах рубежа XVIII - XIXвв. // Университетский историк: Альманах. СПб., 2010. Вып. 7. С. 140-144 Взять в pdf можно тут.
Некоторые данные о самой книге.
Аннотация издательства:
Исследование междисциплинарного характера основано на впервые вводимых в научных оборот архивных источниках (преимущественно военно-судебного характера); в нём раскрываются такие аспекты повседневной жизни и ментальности морских офицеров, как представления о чести, отношение к служебным обязанностям, досуг, специфика дуэльной традиции во флоте, отношение к деньгам и материальным ценностям, взаимоотношения морских офицеров с представителями различных социальных слоёв.
Оглавление
1. Введение. С. 4.
1.2. Объект исследования. С. 5.
1.3. Хронологические рамки. С. 6.
1.4. Постановка проблемы. С. 8.
1.5. Историография и источники. С. 15.
1.5.1. Историография. С. 16.
1.5.1.1. История изучения норм поведения в офицерском обществе. С. 16.
1.5.1.2. История изучения девиаций в офицерском обществе. С. 19.
1.5.2. Учреждения следствия и суда в русском флоте в 1768-1812 гг. С. 30.
1.5.3. Источники. С. 40.
1.5.4. Девиантное поведение и привлечение к ответственности в судебном порядке. С. 48.
1.5.4.1. Типология причин возбуждения военно-судебных дел. С. 48.
1.5.4.2. Процедура ведения военно-судебных дел. С. 56.
1.5.4.3. Статистика привлечения к ответственности в судебном порядке. С. 59.
2. Требования, предъявлявшиеся к флагманам и офицерам русского флота со стороны власти. С. 66.
2.1. Законодательная база. С. 66.
2.2. Изменения законодательства в изучаемый период: политический курс правительства и реакция офицерского корпуса. С. 79.
3. Представления о норме в среде морских офицеров. С. 100.
3.1. Отношение к государственной власти. С. 103.
3.2. Отношение к религии и церкви. С. 106.
3.3. Представление о чести моряка и отношение к службе. С. 108.
3.4. Агрессивное поведение. С. 132.
3.4.1. Конфликты между равными. С. 136.
3.4.2. Конфликты между начальниками и подчиненными (в рамках командного состава). С. 143.
3.4.3 Взаимоотношения и конфликты с унтер-офицерским и рядовым составом. С. 149.
3.4.4. Взаимоотношения морских офицеров с гражданским населением. С. 168.
3.4.5. Отношение к женщине. С. 178.
3.5. Отношение к деньгам и материальным ценностям. С. 181.
3.5.1. Причинение ущерба чужим судам. С. 183.
3.5.2. Контрабанда. С. 194.
3.5.3. Иные корыстные должностные правонарушения. С. 204.
3.5.4. Фальшивомонетничество. С. 238.
3.5.5. Продажа чужого или несуществующего имущества, невыполнение договорных обязательств. С. 239.
3.6. Досуг. С. 241.
4. Заключение. С. 244.
А это некоторые выводы, сделанные автором монографии, из "Заключения":
"Переходя от уровня структур, осуществлявших управление военно-морскими силами к самому офицерскому корпусу, в качестве выводов следует назвать несколько уже высказывавшихся в работе тезисов. Во-первых, требования законодательства и правительственных органов являлись определяющими при выборе модели поведения лишь в ограниченных пределах. В эти рамки вписывались предписания, касавшиеся выполнения боевых задач, передвижений, строительства и ремонта судов и портовых построек, ведения отчетной документации. Более частные сферы не могли быть подвержены столь же пристальному контролю, и потому в них офицеры могли чувствовать себя значительно более свободными при выборе модели поведения. Предписания уставов здесь оказывались практически бессильными, если они не соответствовали сложившимся стереотипам и традициям. В качестве определяющих факторов при выборе в таких случаях выступали требования непосредственного окружения - кают-компании, починенных, света, местного общества. В свою очередь, представления о надлежащем поведении офицера формировались в дворянской среде в неразрывной связи с понятием чести. Офицер как человек чести был обязан соблюдать определенные нормы, не закрепленные в законодательных актах, а иногда даже и противоречащие им (в первую очередь здесь следует вспомнить о традициях бретерского поведения). Чисто практические соображения также являлись мощным фактором, определявшим выбор. Формирование собственного гардероба, изыскание источников дополнительного дохода, способ общения с гражданским населением, расписание несения вахты, время пребывания на судне и срок отлучки и многие другие вопросы решались, исходя исключительно из соображений практичности.
Пожалуй, именно эти два фактора и были важнейшими ценностными ориентирами для офицеров изучаемого периода. Превыше всего были идеалы чести, важную роль играли практические соображения, далее по степени значимости - правительственные предписания. Наиболее мощными требованиями к поведению офицера были те, которые исходили из нескольких систем сразу. Например, самоотверженность в бою соответствует и представлениям царя о функциях флота в решении внешнеполитических задач, и идеалам чести. Присвоение казенных материальных ценностей позволяет и рассчитаться с карточными долгами (требование, исходящее из представлений о чести), и способ обеспечить себя, и способ не выделяться среди прочих государственных служащих. Ношение фрака вместо мундира - это и модно, и практично. Список примеров можно продолжить.
Наличие серьезных расхождений между правительственными предписаниями и интересами офицерского корпуса дает основание для вывода о рассогласованном характере властных отношений. Офицерский корпус парусного флота, в целом был непрозрачным для государственной власти. Порядки, которые для него являлись обычными, - непонятными чиновникам и монарху.
Таким образом, что созданный как идеальная модель управляемого, законопослушного общества, флотский офицерский корпус не мог жить по заданным уставом, Табелью о рангах и прочими законодательными актами предписаниям. Идеи Просвещения о возможности и о необходимости создания структурированного социального порядка, основанного на рациональном управлении, соподчинении и сознании членами этого общества тех благ, которые они получают, принимая предлагаемые властью правила, оказывались утопичными и реализация их проваливалась не только в последующем, в экспериментах по созданию военных поселений, колхозов, когда власть имела дело со значительно менее образованной, "сознательной" и гораздо более многочисленной массой крестьянского населения. Представители "верхней" прослойки общества, привилегированного, "просвещенного" дворянства, будучи выделенными в особую группу людей, перед которой ставились особые задачи, формулируемые монархической властью, воспроизводили правила социального устройства, характерные для мелких социальных единиц того времени вместо того, чтобы проводить в жизнь передовые идеи Просвещения. Это происходило не на уровне сознательного протеста против проводимой политики, а на уровне житейской необходимости поступать так, а не иначе и на уровне чувства комфорта в воспроизведении более привычной модели поведения.
Приведенный анализ правонарушений может создать иллюзию представления офицерского корпуса русского флота с преимущественно негативной стороны - всевозможные злоупотребления служебным положением, уклонения от исполнения приказов, халатность, драки, алкоголь как неотъемлемая часть повседневной жизни и т.п. явления действительно были весьма и весьма характерны. Однако выбранный для изучения хронологический отрезок времени - это период громких побед русского оружия, время, когда Российская Империя, во многом благодаря сильному флоту, являлась одной из самых мощных мировых держав. Не считая последнего десятилетия Северной войны, в русской истории невозможно найти аналогичного периода настоящего расцвета морских вооруженных сил.
Подъем русского флота был бы немыслим без твердого духовного стержня - лосевской всеобъемлющей мифологии, пронизывающей каждое действие индивида и оправдывающее собственно его существование (Лосев А.Ф. Диалектика мифа (из ранних произведений). М., 1990). Именно отсутствие этого духовного стержня совершенно справедливо осознаётся современными политиками и социологами как коренная причина кризиса вооруженных сил на рубеже XX-XXI вв. Неслучайно огромное внимание уделяется поиску пресловутой "национальной идеи" или новой идеологии, которая сможет объединить всё население огромной страны. В качестве одного из вариантов решения проблемы "идеологического кризиса" нередко предлагается восстановление православной церкви. Не углубляясь в дискуссии по вопросу о целесообразности подобного выбора в современной России, отметим, что "духовный стержень" русского морского офицерства на рубеже XVIII-XIX вв. вовсе не ограничивался религиозностью. Моряков того времени трудно назвать истинными праведниками, а корабельных священников - образцом благонравия. Православные традиции на борту судов обрастали легендами и чисто морскими поверьями. Большое количество иностранцев и мода эпохи Просвещения на атеизм также вносили свои коррективы. В основе "духовного стержня", обеспечивавшего единство русского морского офицерства и являвшегося залогом успехов, кроме религиозной составляющей, следует назвать представление об офицерской чести, чести фамилии, корпоративный дух (честь корабля, честь российского флота), патриотизм, стремление выделиться среди других военными подвигами, идеализированное восприятие смерти в бою, как способ достижения бессмертия в веках. Эти идеи являются базовыми, т.к. должны рассматриваться в качестве мифов в понимании А.Ф. Лосева. Один из принципиальных моментов учения русского философа - это удивление чуду о мифе. Именно удивление и восхищение у людей, служивших во флоте XVIII-XIX вв. вызывало осознание России как морской державы, способность человека строить огромные корабли и вести их по морским пучинам, рассказы о подвигах офицеров старшего поколения, победа над превосходящими силами противника. Подтачивание основ русского флота началось не столько с ограничения практических плаваний "Маркизовой лужей", сколько с широкого обсуждения вопроса "нужен ли флот России"? Результаты длительных исканий, сомнений, дискуссий в общественных кругах мы пожинаем сегодня. Невозможно говорить об эффективной реформе армии и флота в стране, где подавляющее большинство военнослужащих уже давно не восхищается и не удивляется тому, через какие лишения мог пройти человек ради своей страны и славы государыни императрицы.
Проекты реформы современной армии не могут быть практическим результатом подобной работы с историческим материалом. Однако, затрагивая столь актуальную проблему, осмелюсь выразить опасение в обреченности попыток создания "духовного стержня" в результате восстановления института полкового духовенства. В современном мире с трудом мыслится восстановление истинного православия в качестве базовой основы мировоззрения и культуры всего общества. Такая культура должна была бы прививаться на уровне семьи с раннего возраста и повсеместно, а не в воинских частях среди взрослых людей. При тотальном господстве таких ценностей, как богатство, комфорт, личная безопасность и независимость эффективная реформа армии (предполагающей самопожертвование, готовность умереть за свою страну в любой момент) немыслима. Культ индивида, уникальности каждого человека и раскрытия потаённых способностей - органично вписывающийся в мировосприятие современной молодёжи; способный вызвать искренний интерес, удивление и восхищение - должен быть поставлен в центр формирования новой мифологии модернизированной российской армии. И справедливости ради, стоит отметить, что в этом направлении также ведётся определённая работа. Плоды её российское общество будет пожинать, когда вырастет новое поколение мальчишек, воспитанных на этих идеалах." (С. 248-251)