(no subject)
Катерина Крыжановская
Неделю назад моя мама - спасибо силе фейсбука - завела собаку. Привезли дрожащее, запуганное, калтухатое нечто ростом 35 см в холке, с бородкой, челкой и несчастными глазами. Пояснили, что вот это - собака, его зовут Ёжик (мама его быстро переименовала в Мухтара), он неделю по морозам жил в камнях, никого к себе не подпуская, при попытке приблизиться - начинал плакать, как ребенок.
Теперь вот Мухтар живет у нас. Живет главным образом под диваном, хоть у него и есть угол с подстилкой и мисочками. Когда с ним говоришь ("Муха красавчик? Муха любимкин? Кто хороши-и-ий пес? Муха хороший пес! ай, какой пе-е-ес!") - писается от счастья и прячется под диван от ужаса. Никак не может поверить, что его не выгонят на мороз.
Раньше у нас были собаки - породистые, с младенчества любимые. С чувством собственного достоинства, насколько вообще это возможно в собачьем случае. Они знали, что человек - бог, который их любит и кормит. Cколько потребуется времени, чтобы Мухтар поверил - его любят, о нем забоятся, его больше никто никогда не обидит? Чтобы стал обычным игривым щенком?
Я смотрю на Мухтара, а думаю о приемных детях. Сколько сил требуется новым родителям, чтобы ребенок забыл ужас покинутости и уязвимости и научился любить и принимать любовь?
А потом я думаю о неврастениках. О тех выросших детях, которые всё детство были недостаточно хороши для того, чтобы родители их любили - каждый день, постоянно. О тех, кого наказывали молчанием. О тех, кто пытался заслужить, выпросить, вытребовать родительскую любовь. Думаю о том, как же сложно их партнерам - периодически наталкиваться на этот щенячий взгляд с немым вопросом: "а ты точно меня любишь? можно, я стану чуть лучше, чтобы ты меня любил? Вот если я таким стану - ты меня больше полюбишь? Каким мне стать, ты скажи? Потому что сейчас я не верю, что меня можно любить - вот таким неидеальным, недоделанным, какой я есть".
Впрочем, разница между Мухтром и человеком-неврастеником в том, что Мухтар через год-два забудет ужасы своего детства. А человек - существо осознанное - может вылечить невроз и наконец-то утешить своего внутреннего ребенка.
Неделю назад моя мама - спасибо силе фейсбука - завела собаку. Привезли дрожащее, запуганное, калтухатое нечто ростом 35 см в холке, с бородкой, челкой и несчастными глазами. Пояснили, что вот это - собака, его зовут Ёжик (мама его быстро переименовала в Мухтара), он неделю по морозам жил в камнях, никого к себе не подпуская, при попытке приблизиться - начинал плакать, как ребенок.
Теперь вот Мухтар живет у нас. Живет главным образом под диваном, хоть у него и есть угол с подстилкой и мисочками. Когда с ним говоришь ("Муха красавчик? Муха любимкин? Кто хороши-и-ий пес? Муха хороший пес! ай, какой пе-е-ес!") - писается от счастья и прячется под диван от ужаса. Никак не может поверить, что его не выгонят на мороз.
Раньше у нас были собаки - породистые, с младенчества любимые. С чувством собственного достоинства, насколько вообще это возможно в собачьем случае. Они знали, что человек - бог, который их любит и кормит. Cколько потребуется времени, чтобы Мухтар поверил - его любят, о нем забоятся, его больше никто никогда не обидит? Чтобы стал обычным игривым щенком?
Я смотрю на Мухтара, а думаю о приемных детях. Сколько сил требуется новым родителям, чтобы ребенок забыл ужас покинутости и уязвимости и научился любить и принимать любовь?
А потом я думаю о неврастениках. О тех выросших детях, которые всё детство были недостаточно хороши для того, чтобы родители их любили - каждый день, постоянно. О тех, кого наказывали молчанием. О тех, кто пытался заслужить, выпросить, вытребовать родительскую любовь. Думаю о том, как же сложно их партнерам - периодически наталкиваться на этот щенячий взгляд с немым вопросом: "а ты точно меня любишь? можно, я стану чуть лучше, чтобы ты меня любил? Вот если я таким стану - ты меня больше полюбишь? Каким мне стать, ты скажи? Потому что сейчас я не верю, что меня можно любить - вот таким неидеальным, недоделанным, какой я есть".
Впрочем, разница между Мухтром и человеком-неврастеником в том, что Мухтар через год-два забудет ужасы своего детства. А человек - существо осознанное - может вылечить невроз и наконец-то утешить своего внутреннего ребенка.
Click to view