«КОРОЛЬ ТЕНЕЙ». ШЕКСПИР - КАНТОР
Оригинал взят у leonidluchkin в «КОРОЛЬ ТЕНЕЙ». ШЕКСПИР - КАНТОР
«КОРОЛЬ ТЕНЕЙ»
переработка «Короля Лира» Уильяма Шекспира
Театр «Мальтхаус», Австралия
Постановка - Майкл Кантор
Спектакль-предостережение. История уничтожения семьи. Миф об умирающей расе. Участник программы Сиднейского театрального фестиваля 2014.
В качестве напоминания. Лишь в 1992 году Верховный суд Австралии вернул коренным семьям континента заслуженный особый статус, позволяющий рассматривать любой спор о земле или ресурсах в их пользу. Все, что происходило до этого момента можно назвать эпохой бесправия с многочисленными нарушениями законных прав коренного населения. Когда решение было принято, жизнь местных общин кардинально изменилась, внося перемены во все сферы деятельности, в том числе, и в искусство. Живопись, кино, литература и театр начали активно вписывать самобытную культуру Австралии в мировой контекст.
Идея спектакля «КОРОЛЬ ТЕНЕЙ» родилась в приватной беседе Тома Е.Льюиса, аборигена и актера труппы «Кэтрин», с режиссером Майклом Кантором о взаимодействии политики и полезных ископаемых на севере страны. «Вы знаете», - сказал Льюис Кантору, - «трагедия Австралии, как история Вашего Короля Лира». Сразу же для спектакля нашелся лейтмотив - песня, в которой рефреном повторядись слова «Мы выжили! Мы выжили!» Теперь ставился вопрос о том, как именно коренное население на своих плечах смогло вынести жестокость, коррупцию, жадность и доведение до безумия выкачиванием из Австралии ресурсов горно-добывающими компаниями и аффилированными чиновниками-временщиками.
Режиссер Кантор путает публику в программке: «Злодеи есть везде, и среди простаков и чужаков, и среди местных королей, принцесс и шутов». И вроде бы ждешь злодеев с каждым появлением новых персонажей на сцене. А их все нет и нет. В самом начале Лир взойдет на самый верх в белом расшитом стразами костюме, как Элвис, с блестящей короной на голове. Но его слова потонут в реве огромной машины, а мощные фары ослепят публику.
Такой «гром» будет громыхать на стройке «новой жизни», выглядящей погребальной процессией для всего местного. И потребуется слишком умный Шут (Камахи Джордан Кинг), способный все объяснить и увидеть смысл в охвативших Австралию разрушениях, перестройках и дележе. Несмотря на множество переделок и добавлений «Король теней» - современная версия шекспировского сюжета.
Традиционно «Короля Лира» интерпретировали, как трагедию власти. Майкл Кантор увидел в шекспировском тексте историю коренных семей северной Австралии. На сцене распутывается клубок прошлого континента. Шекспировский ямб сочетается с современным английским языком, лексикой аборигенов, сохраняемыми скотоводами севера диалектами - креольским, Йолдну Мата из Арнемленда с взрывными согласными, гибридным языком «пиджин» пролива Торреса, фольклорной музыкой и народными танцами.
Примет местного колорита много - красный песок пустыни с традиционными декоративными мотивами, ковбойская рубашка Лира и красочный тропический принт на юбках дочерей и пр. Иногда персонажи одевают армейскую камуфляжную форму (напоминающую о конкретном примере военного переворота), но чаще оказываются в повседневных бытовых одеждах.
Сразу скажу - сильной стороной спектакля является его визуальная сторона. Активно используется видео, кадры с видами австралийской природы, характерные детали быта придают действию правдивость и драматизм.
Всю сцену занимает огромный макет многотонного грузовика, главного достояния Лира, приносящего ему доход. Устремленный в зал, он перевозит красный песок, как живой, просыпая из кузова пурпурные крупицы, предупредительно мигая фарами, пугая рыком двигателя и гулом мотора. После раздачи наделов именно с его кузова Король бросит корону в песок. Именно эта махина станет спасительным барьером между Лиром и дочками, норовящими пожестче укусить своего благодетеля. Вращающаяся сцена придает гигантскому монстру подвижность, почеркнутую символичность перемен.
Действие начиналось элегически мило. Девушки плели корзины. Парни рисовали узоры палкой на песке. К ним вышел радостный Король, которые еще не знает, к чему приведет его расположение духа, и как он окажется жертвой вековой борьбы между за власть, усугубившей развал страны.
Одна из главных тем - «Мы не можем владеть землей, земля владеет нами», - неоднократно звучит из уст Короля. Частично произошедшая трагедия и оправдывается решением Лира раздать то, на что прав не имел, усугубив последствия и так великого культурного перегиба. Даже в приступе безумства Лир ставит себе в вину эту простую истину, о которой он, старый дурак, знал и на свою беду забыл.
Том Е.Льюис играет Лира «себе на уме» (без почестей, без свиты, без всего), отчего выглядит брошенным, незрелым. Невольно воспринимаешь как шутку его фразу «каждый дюйм во мне королевский». Все в нем говорит об изнурительном физическом труде, подорвавшем здоровье. Пятидесятипятилетний актер порой с трудом взбирается по ступеням декорации. Причем сочувствие вызывает именно исполнитель, а не его персонаж. Настолько слабым кажется он иногда. Происходит постепенное развоплощение условности. Точка, к которой в спектакле все устремлено. Подкупает лишь хитрый блеск в его глазах, и способность в каком-то ртутном состоянии искренне переживать гнев, гордость, боль, безумие и горе, «через себя» и «от себя». Особенно ярок его старик в сцене проклятия дочерей. На фоне звучащих заклинаний и странных звуков причитания Лира завораживают, являя пугающую природную магию шамана, которая не делает его сильней, а только напоминает о том, откуда он родом.
Теперь о дочерях… Впервые вижу, чтобы Корделия (Раривуй Хики) была настолько вялой и сентиментальной. Симпатичная, органичная, приятная. Но в ней нет абсолютно ничего, что способно вызвать симпатию публики и отца.
Старшие сестры одна лучше другой, обеспокоены причудам папы, бродящего по песчаному карьеру и пугающему всех расстройствами ума. Гонерилья (Джада Альберс) необычайно отзывчива, жива и активна. Роль с большим диапазоном от горделивой Оливии до будущей леди Макбет. Она под стать сестре - босой Регане (Наташа Ванганин), нервно курящей в сторонке. Муж Реганы в тюрьме, на двери кинопроекцией отражаются тени двух из пяти ее маленьких детей. Оказавшись в одиночестве, переживая приступы клаустрофобии и агорафобии, она не способна справиться с бременем забот. Наташа Ванганин играет Регану угрюмой и эгоистичной, с нереализованной сексуальной энергией и борьбой за женское счастье.
Прильнувший к ней Эдмунд (Джими Бани) начинает соблазнять увещеваниями: «Мы с тобой должны жить, как короли и королевы, не на подачки». В проецируемых на задник кадрах зримое подтверждение - грязные стулья, мусор и щебень на полу жилья. Вид, действительно, не королевский. Режиссер эксплуатирует мощь кинодокументализма. Обстановка бедной лачуги как приговор Регане, что никаких почестей она не получит. Узнав о ее беременности, Эдмунд убьет ее, дабы скрыть случай изнасилования и убрать переставшее помогать двигаться к власти препятствие.
Эдмунд в спектакле - персонаж, вокруг которого крутится все. Джими Бани играет Эдмунда харизматичным злодеем-экстравертом, жестоким садистом с маниакальным смехом, остающимся звучать в памяти и после окончания спектакля. Обеспокоенный отсутствием прав, он борется с несправедливостью. Всего лишен он из-за того, что черный, чем поначалу вызывает даже некоторое сочувствие в зале. Ведя сексуальную игру с сестрами, Эдмунд манипулирует ими, разжигая убийственное пламя соперничества.
Второй сын Эдгар (Даймон Хантер) невнятен, и даже разрисованное этническими мотивами тело не скрывает слабости исполнения. Такой плохой Том, привидением маячащий в тени Короля.
Камахи Джордан Кинг исполняет роли Кента и Шута, классический рассказчик, открывающий отношение хора к происходящему на сцене.
Классическим кажется и группа музыкантов под руководством Бартома Уиллоуби, сидящая на сцене у левого портала, и активно участвующая в действии. С одной стороны, они та самая свита, из-за которой Гонерилья лишает отца почестей гостя. А с другой, это «хор», безжалостно судящий старших дочерей за их жестокость. Главный в этом хоре - Шут, мудрый, печальный и справедливый, напоминающий о том, что уже «слишком поздно, слишком поздно».
Актриса Френсис Джулибинг играет собирательный шекспировской образ. Ее Глостер - пожилая мать Эдмунда и Эдгара. В платье песочного цвета с распушенными завитушками черных волос, она - главный свидетель трагедии двух семей. Передавая стать и стоицизм шекспировского героя, лишившегося языка и зрения, героиня по-матерински тепла и душевна с безумным Королем, но в сцене казни становится источником испепеляющей стихии проклятия. Уперев гипнотизирующий взгляд в черноту зрительного зала, она неожиданно расплакалась, затем так же неожиданно успокоившись, начала сначала тихо, затем громче, остервенелее извлекать пугающие утробные звуки, больше напоминающие лай и рев загнанного в угол животного.
Когда Корделия вернется к отцу в оборванной ветоши, Лир, в недоумении глядя в зал, спросит: «Это другая страна»? На что дочь, резко бросаясь к Лиру, прижимая к нему связку красной высохшей травы, ответит, что страна его, и пора уже перестать быть тенью, и действовать, как король. Лир медленно встает и, преображаясь, начинает танцевать! Топая ногами, вызывая всполохи красной пыли, Лир поет, передавая доселе неведомые, архаичные эмоции. Зритель видит, как к Королю возвращается здоровье, и оно вновь его покидает.
Из темноты появится Эдмунд с винтовкой через плечо, и безжалостной жаждой власти во взгляде.
Начнутся безумные видения Лира. Сидя на полу и бессвязно бормоча к Лиру приходит Эдгар, наряженный в ритуальные ветки и перья. На кабину грузовика проецируются потрясающие австралийские пейзажи со скалами и ущельями. Лицо Лира сковывает детский ужас. Еще мгновение и он заплачет.
«Слишком поздно». Три сестры умирают. Младшую убил сам. Две других пали жертвой интриг Эдмунда. Лир тихо умирает от разбитого сердца, еле-еле ступая ногами по песку, в то время как его «дух», кино-двойник уплывал прочь выше, на экране. Эдмунд умирает, сраженный обиженным Эдгаром. Шут оказывается повешенным.
С петлей на шее он выходит на опустевшую сцену, и подводит итог: «Отправляйтесь прочь! И задумайтесь о том, что увидели» - грубо прокричит он публике в финале.
Махина горнодобывающих компаний, взревев мотором, предупредительно сообщает о намерении двигаться в зал.
Видео-трейлер
Видео 2
Видео 3
«КОРОЛЬ ТЕНЕЙ»
по мотивам «Короля Лира» Уильяма Шекспира
Постановка - Майкл Кантор
Сценография - Пол Джексон, Майкл Кантор и Дэвид Миллер
Костюм и реквизит - Раби Лэнгтон Бэтти
Художник по свету - Пол Джексон
Музыкальный консультант - Иэн Грэндэдж
Музыкальные шумы - Джон Роджерс
Драматургия - Марион Поттс
Ассистент режиссера - Мелоди Рейнольдс-Диарра
Помреж - Лиза Осборн
Логистика - Энди Мур
Звукорежиссер Алистер стобой
Продюсер - Джо Портер
Ассистент продюсера - Джейсон Тамиру
Директор по производству Дэвид Миллер
Исполнители:
Том Е.Левис (Король Лир), Джими Бани (Эдмонд), Наташа Ванганин (Регана), Джада Альбертс (Гонерилья), Раривай Хик (Корделия), Фрэнсис Дьюлибинг (Глостер), Демион Хантер (Эдгар), Камаи Джордон Кинг (Шут и Кент)
Музыканты:
Селвин Бернс, Джакапурра Мунярьюн и Барт Уиллоуби
Премьера - 4 марта 2014 года
Продолжительность - 1 час 45 минут без антракта
Коопродукция - Том Е. Льюис и Майкл Кантор
Фото - Джеф Басби
«КОРОЛЬ ТЕНЕЙ»
переработка «Короля Лира» Уильяма Шекспира
Театр «Мальтхаус», Австралия
Постановка - Майкл Кантор
Спектакль-предостережение. История уничтожения семьи. Миф об умирающей расе. Участник программы Сиднейского театрального фестиваля 2014.
В качестве напоминания. Лишь в 1992 году Верховный суд Австралии вернул коренным семьям континента заслуженный особый статус, позволяющий рассматривать любой спор о земле или ресурсах в их пользу. Все, что происходило до этого момента можно назвать эпохой бесправия с многочисленными нарушениями законных прав коренного населения. Когда решение было принято, жизнь местных общин кардинально изменилась, внося перемены во все сферы деятельности, в том числе, и в искусство. Живопись, кино, литература и театр начали активно вписывать самобытную культуру Австралии в мировой контекст.
Идея спектакля «КОРОЛЬ ТЕНЕЙ» родилась в приватной беседе Тома Е.Льюиса, аборигена и актера труппы «Кэтрин», с режиссером Майклом Кантором о взаимодействии политики и полезных ископаемых на севере страны. «Вы знаете», - сказал Льюис Кантору, - «трагедия Австралии, как история Вашего Короля Лира». Сразу же для спектакля нашелся лейтмотив - песня, в которой рефреном повторядись слова «Мы выжили! Мы выжили!» Теперь ставился вопрос о том, как именно коренное население на своих плечах смогло вынести жестокость, коррупцию, жадность и доведение до безумия выкачиванием из Австралии ресурсов горно-добывающими компаниями и аффилированными чиновниками-временщиками.
Режиссер Кантор путает публику в программке: «Злодеи есть везде, и среди простаков и чужаков, и среди местных королей, принцесс и шутов». И вроде бы ждешь злодеев с каждым появлением новых персонажей на сцене. А их все нет и нет. В самом начале Лир взойдет на самый верх в белом расшитом стразами костюме, как Элвис, с блестящей короной на голове. Но его слова потонут в реве огромной машины, а мощные фары ослепят публику.
Такой «гром» будет громыхать на стройке «новой жизни», выглядящей погребальной процессией для всего местного. И потребуется слишком умный Шут (Камахи Джордан Кинг), способный все объяснить и увидеть смысл в охвативших Австралию разрушениях, перестройках и дележе. Несмотря на множество переделок и добавлений «Король теней» - современная версия шекспировского сюжета.
Традиционно «Короля Лира» интерпретировали, как трагедию власти. Майкл Кантор увидел в шекспировском тексте историю коренных семей северной Австралии. На сцене распутывается клубок прошлого континента. Шекспировский ямб сочетается с современным английским языком, лексикой аборигенов, сохраняемыми скотоводами севера диалектами - креольским, Йолдну Мата из Арнемленда с взрывными согласными, гибридным языком «пиджин» пролива Торреса, фольклорной музыкой и народными танцами.
Примет местного колорита много - красный песок пустыни с традиционными декоративными мотивами, ковбойская рубашка Лира и красочный тропический принт на юбках дочерей и пр. Иногда персонажи одевают армейскую камуфляжную форму (напоминающую о конкретном примере военного переворота), но чаще оказываются в повседневных бытовых одеждах.
Сразу скажу - сильной стороной спектакля является его визуальная сторона. Активно используется видео, кадры с видами австралийской природы, характерные детали быта придают действию правдивость и драматизм.
Всю сцену занимает огромный макет многотонного грузовика, главного достояния Лира, приносящего ему доход. Устремленный в зал, он перевозит красный песок, как живой, просыпая из кузова пурпурные крупицы, предупредительно мигая фарами, пугая рыком двигателя и гулом мотора. После раздачи наделов именно с его кузова Король бросит корону в песок. Именно эта махина станет спасительным барьером между Лиром и дочками, норовящими пожестче укусить своего благодетеля. Вращающаяся сцена придает гигантскому монстру подвижность, почеркнутую символичность перемен.
Действие начиналось элегически мило. Девушки плели корзины. Парни рисовали узоры палкой на песке. К ним вышел радостный Король, которые еще не знает, к чему приведет его расположение духа, и как он окажется жертвой вековой борьбы между за власть, усугубившей развал страны.
Одна из главных тем - «Мы не можем владеть землей, земля владеет нами», - неоднократно звучит из уст Короля. Частично произошедшая трагедия и оправдывается решением Лира раздать то, на что прав не имел, усугубив последствия и так великого культурного перегиба. Даже в приступе безумства Лир ставит себе в вину эту простую истину, о которой он, старый дурак, знал и на свою беду забыл.
Том Е.Льюис играет Лира «себе на уме» (без почестей, без свиты, без всего), отчего выглядит брошенным, незрелым. Невольно воспринимаешь как шутку его фразу «каждый дюйм во мне королевский». Все в нем говорит об изнурительном физическом труде, подорвавшем здоровье. Пятидесятипятилетний актер порой с трудом взбирается по ступеням декорации. Причем сочувствие вызывает именно исполнитель, а не его персонаж. Настолько слабым кажется он иногда. Происходит постепенное развоплощение условности. Точка, к которой в спектакле все устремлено. Подкупает лишь хитрый блеск в его глазах, и способность в каком-то ртутном состоянии искренне переживать гнев, гордость, боль, безумие и горе, «через себя» и «от себя». Особенно ярок его старик в сцене проклятия дочерей. На фоне звучащих заклинаний и странных звуков причитания Лира завораживают, являя пугающую природную магию шамана, которая не делает его сильней, а только напоминает о том, откуда он родом.
Теперь о дочерях… Впервые вижу, чтобы Корделия (Раривуй Хики) была настолько вялой и сентиментальной. Симпатичная, органичная, приятная. Но в ней нет абсолютно ничего, что способно вызвать симпатию публики и отца.
Старшие сестры одна лучше другой, обеспокоены причудам папы, бродящего по песчаному карьеру и пугающему всех расстройствами ума. Гонерилья (Джада Альберс) необычайно отзывчива, жива и активна. Роль с большим диапазоном от горделивой Оливии до будущей леди Макбет. Она под стать сестре - босой Регане (Наташа Ванганин), нервно курящей в сторонке. Муж Реганы в тюрьме, на двери кинопроекцией отражаются тени двух из пяти ее маленьких детей. Оказавшись в одиночестве, переживая приступы клаустрофобии и агорафобии, она не способна справиться с бременем забот. Наташа Ванганин играет Регану угрюмой и эгоистичной, с нереализованной сексуальной энергией и борьбой за женское счастье.
Прильнувший к ней Эдмунд (Джими Бани) начинает соблазнять увещеваниями: «Мы с тобой должны жить, как короли и королевы, не на подачки». В проецируемых на задник кадрах зримое подтверждение - грязные стулья, мусор и щебень на полу жилья. Вид, действительно, не королевский. Режиссер эксплуатирует мощь кинодокументализма. Обстановка бедной лачуги как приговор Регане, что никаких почестей она не получит. Узнав о ее беременности, Эдмунд убьет ее, дабы скрыть случай изнасилования и убрать переставшее помогать двигаться к власти препятствие.
Эдмунд в спектакле - персонаж, вокруг которого крутится все. Джими Бани играет Эдмунда харизматичным злодеем-экстравертом, жестоким садистом с маниакальным смехом, остающимся звучать в памяти и после окончания спектакля. Обеспокоенный отсутствием прав, он борется с несправедливостью. Всего лишен он из-за того, что черный, чем поначалу вызывает даже некоторое сочувствие в зале. Ведя сексуальную игру с сестрами, Эдмунд манипулирует ими, разжигая убийственное пламя соперничества.
Второй сын Эдгар (Даймон Хантер) невнятен, и даже разрисованное этническими мотивами тело не скрывает слабости исполнения. Такой плохой Том, привидением маячащий в тени Короля.
Камахи Джордан Кинг исполняет роли Кента и Шута, классический рассказчик, открывающий отношение хора к происходящему на сцене.
Классическим кажется и группа музыкантов под руководством Бартома Уиллоуби, сидящая на сцене у левого портала, и активно участвующая в действии. С одной стороны, они та самая свита, из-за которой Гонерилья лишает отца почестей гостя. А с другой, это «хор», безжалостно судящий старших дочерей за их жестокость. Главный в этом хоре - Шут, мудрый, печальный и справедливый, напоминающий о том, что уже «слишком поздно, слишком поздно».
Актриса Френсис Джулибинг играет собирательный шекспировской образ. Ее Глостер - пожилая мать Эдмунда и Эдгара. В платье песочного цвета с распушенными завитушками черных волос, она - главный свидетель трагедии двух семей. Передавая стать и стоицизм шекспировского героя, лишившегося языка и зрения, героиня по-матерински тепла и душевна с безумным Королем, но в сцене казни становится источником испепеляющей стихии проклятия. Уперев гипнотизирующий взгляд в черноту зрительного зала, она неожиданно расплакалась, затем так же неожиданно успокоившись, начала сначала тихо, затем громче, остервенелее извлекать пугающие утробные звуки, больше напоминающие лай и рев загнанного в угол животного.
Когда Корделия вернется к отцу в оборванной ветоши, Лир, в недоумении глядя в зал, спросит: «Это другая страна»? На что дочь, резко бросаясь к Лиру, прижимая к нему связку красной высохшей травы, ответит, что страна его, и пора уже перестать быть тенью, и действовать, как король. Лир медленно встает и, преображаясь, начинает танцевать! Топая ногами, вызывая всполохи красной пыли, Лир поет, передавая доселе неведомые, архаичные эмоции. Зритель видит, как к Королю возвращается здоровье, и оно вновь его покидает.
Из темноты появится Эдмунд с винтовкой через плечо, и безжалостной жаждой власти во взгляде.
Начнутся безумные видения Лира. Сидя на полу и бессвязно бормоча к Лиру приходит Эдгар, наряженный в ритуальные ветки и перья. На кабину грузовика проецируются потрясающие австралийские пейзажи со скалами и ущельями. Лицо Лира сковывает детский ужас. Еще мгновение и он заплачет.
«Слишком поздно». Три сестры умирают. Младшую убил сам. Две других пали жертвой интриг Эдмунда. Лир тихо умирает от разбитого сердца, еле-еле ступая ногами по песку, в то время как его «дух», кино-двойник уплывал прочь выше, на экране. Эдмунд умирает, сраженный обиженным Эдгаром. Шут оказывается повешенным.
С петлей на шее он выходит на опустевшую сцену, и подводит итог: «Отправляйтесь прочь! И задумайтесь о том, что увидели» - грубо прокричит он публике в финале.
Махина горнодобывающих компаний, взревев мотором, предупредительно сообщает о намерении двигаться в зал.
Видео-трейлер
Видео 2
Видео 3
«КОРОЛЬ ТЕНЕЙ»
по мотивам «Короля Лира» Уильяма Шекспира
Постановка - Майкл Кантор
Сценография - Пол Джексон, Майкл Кантор и Дэвид Миллер
Костюм и реквизит - Раби Лэнгтон Бэтти
Художник по свету - Пол Джексон
Музыкальный консультант - Иэн Грэндэдж
Музыкальные шумы - Джон Роджерс
Драматургия - Марион Поттс
Ассистент режиссера - Мелоди Рейнольдс-Диарра
Помреж - Лиза Осборн
Логистика - Энди Мур
Звукорежиссер Алистер стобой
Продюсер - Джо Портер
Ассистент продюсера - Джейсон Тамиру
Директор по производству Дэвид Миллер
Исполнители:
Том Е.Левис (Король Лир), Джими Бани (Эдмонд), Наташа Ванганин (Регана), Джада Альбертс (Гонерилья), Раривай Хик (Корделия), Фрэнсис Дьюлибинг (Глостер), Демион Хантер (Эдгар), Камаи Джордон Кинг (Шут и Кент)
Музыканты:
Селвин Бернс, Джакапурра Мунярьюн и Барт Уиллоуби
Премьера - 4 марта 2014 года
Продолжительность - 1 час 45 минут без антракта
Коопродукция - Том Е. Льюис и Майкл Кантор
Фото - Джеф Басби