В гостях у Левитана. Почти.
Выставка, приуроченная к 150-летию Исаака Левитана, работает аж с 15 октября. До 20 марта... Я, разумеется, в силу объективных причин, а не собственного раздолбайства, протянула с ее посещением почти до закрытия. Сообщение на сайте ГТГ о том, что в последние дни выставка будет работать до 22.00, меня немного насторожило...
И вот сегодня я отправилась на Крымский вал, в ЦДХ, сказав себе, что если и эту выставку прохлопаю, то очень на себя рассержусь.
Уже спускаясь к музею по тротуару мимо домов, я с легкой тревогой отметила нехарактерно большой поток народа туда и обратно... "Нет, не может быть, чтобы они все - ТУДА" - сказала я себе. В общем-то я была права. ТУДА - только половина...
От угла здания стояла довольно жирная (в несколько человек толщиной) очередь. Пенсионерки разных возрастов, студенты, мамаши с детьми. Немножко пожилых мужчин. С екнувшим сердцем я встала в этот хвост, успокаивая себя тем, что завтра будет еще хуже. Очередь за час дотащилась до входа, причем поначалу двигалась быстро, потом затормозилась. Я успела разговориться со всеми соседями по очереди. Сплошь милые интеллигентные люди. Наверное, действительно любят Левитана, а не "для галочки" пришли.
Наконец мы достоялись до входа, украшенного огромным плакатом с "Золотой осенью".
Еще полчаса простояли в очереди уже внутри - в кассу. Нас сразу предупредили: "В гардероб - только с билетом!"
Наконец, окончив все предварительные процедуры в виде покупки билетов, сдачи куртки сердитой толстой пожилой гардеробщице, отрывания кусочка от билета и покупки книжки, я оказалась в огромном зале, разгороженном стендами на несколько отделений. Среди стендов - множество людей, кучками переходящих от одной картины к другой.
Картины размещены так, что поначалу ударяет в глаза сумрачный, неяркий свет осенних и туманных пейзажей. Кстати сказать, этих картин я прежде не видела - или не запомнила.
У последней, незавершенной картины Левитана "Уборка сена", с которой почему-то начался мой осмотр, я притормозила. Рядом, около этюда к "Уборке сена" идет оживленный диалог двух посетительниц.
Я по привычке растопыриваю уши - у картин всегда можно услышать нечто забавное. Предчувствие меня не обмануло.
- А почему он их всех в красном нарисовал?
- Тогда все женщины-крестьянки в красном ходили!
Перешли к основной "Уборке сена", я отодвинулась. Беседа продолжается:
- А это что? Синее. Вода? Или небо?
- Да не-ет! Это лес!
Рядом - картина "Последний снег", - действительно последний, почти полностью изъеденный теплом и дождями. В таком вот снегу только что стояли мы в очереди. Да нет, не в таком. Этот - чистый, хотя и последний...
Дальше я побрела вдоль стены, и потерялась во времени и пространстве, несмотря на то, что периодически посетители возвращали меня к реальности.
- А это что такое? (бабулька пристально вглядывается в табличку) Весна в... В Израиле? Ой, нет, в Италии.
- Смотрите, там снежные горы на заднем плане, а впереди деревья цветут! Я такое на фотографиях видела...
Особенно хорошо запомнилась пожилая тетка с айфоном, которым она тщетно пыталась зачем-то сфотографировать картину "В окрестностях Саввино-Сторожевского монастыря", с яркими, чудными облаками.
Тетка нервно жала на кнопку, айфон ее почему-то не слушался, и тетка все более нервно озиралась, боясь смотрительниц, потому что на выставке фотографировать запрещено. Я обычно против запретов, но тут мне захотелось закричать: "Да купите ж вы диск, не жадничайте, и смотрите потом дома, сколько влезет! Тем более что у айфона все равно камера дрянная, и у вас черт-те что получится!" Промолчала, разумеется. Второй "фотограф" попался мне на подъеме на второй этаж - он так же воровато озирался, пытаясь заснять общий вид, что ли, и очень зло огрызался на сделавших ему, видимо, замечание двух девушек.
А еще группы детей, которым экскурсоводши важно объясняют: "Посмотрите сюда, на то, как проработан передний план...", "Перед вами одна из самых известнейших картин Левитана..." Дети толпятся и хихикают. Кто-то старательно строчит в блокноте.
Но это все, разумеется, ерунда по сравнению с картинами, с огромным собранием вместе такого количества пейзажей, около каждого из которых хочется стоять долго, в который тянет, как Алису в Зазеркалье... честное слово, у некоторых картин, особенно осенних, обдавало холодным ветром - и только потом я соображала, что это вентиляция ))
Удивительное превращение - постепенно, проходя вдоль стен, видишь, как вроде бы неяркие, даже с солнцем неяркие, пейзажи оживают от вдруг удачно пойманного ракурса.
Как знаменитый "Март", почему-то казавшийся мне немного хмурым, оказывается радостным, солнечным и прекрасным.
Как вдруг среди слегка размытых, слегка туманных русских пейзажей, словно удар, появляются резкие, четко, невероятно четко очерченные контуры Монблана, сравнимые по четкости и выпуклости, что ли, с несколько неожиданными "Ведьмами".
Эти ведьмы попались мне в полутемном, специально затененном коридорчике, где вывешены акварели и другие легко выцветающие рисунки - чтобы не повредить их ярким освещением. Там же два милых детских лица - портреты девочек, Лены Ненароковой и Нади Яковлевой. А напротив - малюсенький рисунок "Кладбище. Могила Нади Яковлевой", сделанный через два года после ее портрета. Грустно, как многое в живописи Левитана.
Впрочем, рядом - чудные цветы из частных коллекций, вызвавшие у меня зависть к коллекционерам. Если бы у меня была хоть одна такая картина, она висела бы как-нибудь так, чтобы ею можно было все время любоваться. Я завистливо подумала, что наверняка частные коллекционеры этого не делают...
Из этого темного коридора выбираешься на свет, словно за глотком воздуха. И как удачно выбираешься - к несравненным "Цветущим яблоням".
Дальше - "У озера. Летний вечер".
И даже "У озера. Серый день" не кажется таким уж серым...
В центре всего стоит, конечно же, картина "Над вечным покоем". Надо же, я и забыла, что она такая огромная... Ее рассматривают вблизи и издали, и едва ли не обнюхивают. Сначала я к ней не пошла. Потом пошла. Потом вернулась. Несколько раз, заходила с разных сторон. Со всех сторон хороша, откуда ни подходи...
Сделав еще несколько кругов почета по залу, я вспомнила о тех людях, которые стоят на улице, усовестилась и подумала, что пора и честь знать - то есть освободить место другим.
Конечно, этого мало - всего час хождения по выставке. Очень мало. Я пожалела, что каталога уже нет, и решила найти хороший левитановский альбом. Словно в ответ на мои мысли, одна смотрительница вдруг подошла и спросила меня - не видела ли я, остался ли в лавке каталог выставки. Я сказала - нет, не остался. Тогда она посоветовала мне купить диск. Я ее послушалась, и не жалею. Как не жалею о проведенном на холоде в очереди часе. Если бы предложили повторить - я бы согласилась. Только оделась бы потеплее.
Потому что это была на самом деле прекрасная выставка.
Потому что это на самом деле прекрасный художник.
Потому что без таких событий и картин в жизни чего-то недостает. А с ними - все хорошо.
И вот сегодня я отправилась на Крымский вал, в ЦДХ, сказав себе, что если и эту выставку прохлопаю, то очень на себя рассержусь.
Уже спускаясь к музею по тротуару мимо домов, я с легкой тревогой отметила нехарактерно большой поток народа туда и обратно... "Нет, не может быть, чтобы они все - ТУДА" - сказала я себе. В общем-то я была права. ТУДА - только половина...
От угла здания стояла довольно жирная (в несколько человек толщиной) очередь. Пенсионерки разных возрастов, студенты, мамаши с детьми. Немножко пожилых мужчин. С екнувшим сердцем я встала в этот хвост, успокаивая себя тем, что завтра будет еще хуже. Очередь за час дотащилась до входа, причем поначалу двигалась быстро, потом затормозилась. Я успела разговориться со всеми соседями по очереди. Сплошь милые интеллигентные люди. Наверное, действительно любят Левитана, а не "для галочки" пришли.
Наконец мы достоялись до входа, украшенного огромным плакатом с "Золотой осенью".
Еще полчаса простояли в очереди уже внутри - в кассу. Нас сразу предупредили: "В гардероб - только с билетом!"
Наконец, окончив все предварительные процедуры в виде покупки билетов, сдачи куртки сердитой толстой пожилой гардеробщице, отрывания кусочка от билета и покупки книжки, я оказалась в огромном зале, разгороженном стендами на несколько отделений. Среди стендов - множество людей, кучками переходящих от одной картины к другой.
Картины размещены так, что поначалу ударяет в глаза сумрачный, неяркий свет осенних и туманных пейзажей. Кстати сказать, этих картин я прежде не видела - или не запомнила.
У последней, незавершенной картины Левитана "Уборка сена", с которой почему-то начался мой осмотр, я притормозила. Рядом, около этюда к "Уборке сена" идет оживленный диалог двух посетительниц.
Я по привычке растопыриваю уши - у картин всегда можно услышать нечто забавное. Предчувствие меня не обмануло.
- А почему он их всех в красном нарисовал?
- Тогда все женщины-крестьянки в красном ходили!
Перешли к основной "Уборке сена", я отодвинулась. Беседа продолжается:
- А это что? Синее. Вода? Или небо?
- Да не-ет! Это лес!
Рядом - картина "Последний снег", - действительно последний, почти полностью изъеденный теплом и дождями. В таком вот снегу только что стояли мы в очереди. Да нет, не в таком. Этот - чистый, хотя и последний...
Дальше я побрела вдоль стены, и потерялась во времени и пространстве, несмотря на то, что периодически посетители возвращали меня к реальности.
- А это что такое? (бабулька пристально вглядывается в табличку) Весна в... В Израиле? Ой, нет, в Италии.
- Смотрите, там снежные горы на заднем плане, а впереди деревья цветут! Я такое на фотографиях видела...
Особенно хорошо запомнилась пожилая тетка с айфоном, которым она тщетно пыталась зачем-то сфотографировать картину "В окрестностях Саввино-Сторожевского монастыря", с яркими, чудными облаками.
Тетка нервно жала на кнопку, айфон ее почему-то не слушался, и тетка все более нервно озиралась, боясь смотрительниц, потому что на выставке фотографировать запрещено. Я обычно против запретов, но тут мне захотелось закричать: "Да купите ж вы диск, не жадничайте, и смотрите потом дома, сколько влезет! Тем более что у айфона все равно камера дрянная, и у вас черт-те что получится!" Промолчала, разумеется. Второй "фотограф" попался мне на подъеме на второй этаж - он так же воровато озирался, пытаясь заснять общий вид, что ли, и очень зло огрызался на сделавших ему, видимо, замечание двух девушек.
А еще группы детей, которым экскурсоводши важно объясняют: "Посмотрите сюда, на то, как проработан передний план...", "Перед вами одна из самых известнейших картин Левитана..." Дети толпятся и хихикают. Кто-то старательно строчит в блокноте.
Но это все, разумеется, ерунда по сравнению с картинами, с огромным собранием вместе такого количества пейзажей, около каждого из которых хочется стоять долго, в который тянет, как Алису в Зазеркалье... честное слово, у некоторых картин, особенно осенних, обдавало холодным ветром - и только потом я соображала, что это вентиляция ))
Удивительное превращение - постепенно, проходя вдоль стен, видишь, как вроде бы неяркие, даже с солнцем неяркие, пейзажи оживают от вдруг удачно пойманного ракурса.
Как знаменитый "Март", почему-то казавшийся мне немного хмурым, оказывается радостным, солнечным и прекрасным.
Как вдруг среди слегка размытых, слегка туманных русских пейзажей, словно удар, появляются резкие, четко, невероятно четко очерченные контуры Монблана, сравнимые по четкости и выпуклости, что ли, с несколько неожиданными "Ведьмами".
Эти ведьмы попались мне в полутемном, специально затененном коридорчике, где вывешены акварели и другие легко выцветающие рисунки - чтобы не повредить их ярким освещением. Там же два милых детских лица - портреты девочек, Лены Ненароковой и Нади Яковлевой. А напротив - малюсенький рисунок "Кладбище. Могила Нади Яковлевой", сделанный через два года после ее портрета. Грустно, как многое в живописи Левитана.
Впрочем, рядом - чудные цветы из частных коллекций, вызвавшие у меня зависть к коллекционерам. Если бы у меня была хоть одна такая картина, она висела бы как-нибудь так, чтобы ею можно было все время любоваться. Я завистливо подумала, что наверняка частные коллекционеры этого не делают...
Из этого темного коридора выбираешься на свет, словно за глотком воздуха. И как удачно выбираешься - к несравненным "Цветущим яблоням".
Дальше - "У озера. Летний вечер".
И даже "У озера. Серый день" не кажется таким уж серым...
В центре всего стоит, конечно же, картина "Над вечным покоем". Надо же, я и забыла, что она такая огромная... Ее рассматривают вблизи и издали, и едва ли не обнюхивают. Сначала я к ней не пошла. Потом пошла. Потом вернулась. Несколько раз, заходила с разных сторон. Со всех сторон хороша, откуда ни подходи...
Сделав еще несколько кругов почета по залу, я вспомнила о тех людях, которые стоят на улице, усовестилась и подумала, что пора и честь знать - то есть освободить место другим.
Конечно, этого мало - всего час хождения по выставке. Очень мало. Я пожалела, что каталога уже нет, и решила найти хороший левитановский альбом. Словно в ответ на мои мысли, одна смотрительница вдруг подошла и спросила меня - не видела ли я, остался ли в лавке каталог выставки. Я сказала - нет, не остался. Тогда она посоветовала мне купить диск. Я ее послушалась, и не жалею. Как не жалею о проведенном на холоде в очереди часе. Если бы предложили повторить - я бы согласилась. Только оделась бы потеплее.
Потому что это была на самом деле прекрасная выставка.
Потому что это на самом деле прекрасный художник.
Потому что без таких событий и картин в жизни чего-то недостает. А с ними - все хорошо.