Конгрегация сестер Миссионерок Святого Семейства
До конца XVIII века, когда в России проживало всего около 10 тысяч католиков, власти империи не вмешивались в дела внутреннего устройства католической общины. Приходы и церкви находились в непосредственном ведении римской Конгрегации распространения веры.
Всё изменилось с момента присоединения белорусских, украинских и литовских земель во времена разделов Речи Посполитой. В России тогда оказалось около 1,5 млн. римо-католиков и немногим более 5,5 млн. греко-католиков. Поскольку часть действовавших на тот момент католических епархий имели центр за границей (так прошли рубежи по договорам между Россией, Пруссией и Австрией), царский двор хотел переустроить духовное управление католическими делами, максимально изолировав католиков от заграничных центров и одновременно ослабив их влияние на население западных губерний.
Отыскав в среде польского духовенства лояльного кандидата на епископскую кафедру (виленского каноника Станислава Богуш-Сестренцевича), Екатерина II, не дожидаясь канонической санкции Апостольской Столицы, указом от 22 ноября 1773 года создала Белорусское епископство, которое так и не было признано Римом. В дальнейшем, указом от 17 января 1782 года, она провозгласила создание вместо вышеназванной «епархии» Могилёвского архиепископства, на что также первоначально не последовало согласия Святого Престола. Лишь после продолжительных переговоров Папа Пий VI летом 1783 года канонически утвердил создание нового архиепископства. Кафедральной церковью архиепископства становился бывший кармелитский монастырский храм во имя Успения Пресвятой Богородицы в Могилёве. Таким образом, Могилёвская митрополия получалась самой большой в мире (территориально).
Однако российское правительство, в особенности после польского восстания 1831 года, стремилось перенести резиденцию митрополита, для более пристального надзора за ним, в Санкт-Петербург. Уже первый митрополит Сестренцевич с 1797 года бо́льшую часть времени проживал в столице России. С 1849 года, начиная с митрополита Казимира Дмоховского, архиепископы и митрополиты Могилёвские постоянно пребывали в Санкт-Петербурге (до 1919 года).
Опубликованный 17 апреля 1905 года, в разгар революционных веяний в России, манифест о веротерпимости принёс религиозным меньшинствам империи долгожданную свободу вероисповеданий. Согласно этому манифесту, переход из православия в иные исповедания более не преследовался по закону. Так, например, до этого манифеста, согласно Уставу Духовных дел иностранных исповеданий, утверждалось, что «в пределах государства одна господствующая Православная Церковь имеет право убеждать последователей иных христианских исповеданий и иноверцев к принятию её учения о вере». А также: «как рождённым в православной вере, так и обратившимся к ней из других вер, запрещается отступить от неё и принять иную веру, хотя бы то и христианскую».
Провозглашение манифеста веротерпимости стало законным основанием для восстановления нормальной жизнедеятельности многих конфессий, прежде угнетаемых законами империи. В первую очередь это касалось Католической Церкви. Только по официальной статистике в период с 1905 по 1909 год 233 тысячи человек перешли из православия в католичество, в основной массе это были греко-католики. До некоторой степени манифест способствовал нормализации положения Католической Церкви в России, хотя часть проблем всё же оставалась. Был созван даже особый Совет министров по делам католиков, который должен был подготовить проект Закона о свободе католического вероисповедания. К сожалению, этим планам помешало начало I Мировой войны.
Именно в таких исторических условиях началось служение Болеславы Лямент и нескольких её сподвижниц, которые положили начало Конгрегации Сестёр Миссионерок Святого Семейства. И их деятельность связана с двумя самыми значимыми для католической Церкви городами Российской Империи - Могилёвом и Санкт-Петербургом.
Основание конгрегации
В1903 году по просьбе основательницы приюта в Могилёве Леонтины Сяноженцкой Болеслава Лямент отправилась в этот город Российской Империи. Леонтина обратилась с такой просьбой к небезызвестному о. Гонорату Козьминскому, основателю нескольких подпольных монашеских общин (это так называемые «гоноратские ордена»), чтобы он направил к ним в город сестёр. Именно в Могилёве Болеслава решила основать монашескую общину на основе устава св. Игнатия Лойолы.
В октябре 1905 года под руководством о. Феликса Верцинского, иезуита работавшего в Москве, Болеслава основала Общество Святого Семейства. Позже причастность о. Верцинского к основанию конгрегации сыграет свою роль в преследованиях со стороны Советской власти. Целью общества была молитва, религиозно-воспитательная деятельность и стремление к единству Православной и Католической Церкви. Отец Феликс одобрил идею и помог написать устав общины. После реколлекций, которые он провёл для кандидаток, начался период послушничества. Настоятельницей этой, пока ещё малочисленной общины была избрана Болеслава Лямент. Как можно догадаться, эта монашеская община была создана в полной конспирации, так как в пределах Российской Империи монашеская жизнь в рамках Католической Церкви была запрещена правительством. Свои первые обеты сёстры принесли 22 января 1906 года. По причине тяжелой финансовой ситуации приют в Могилёве, где работали сёстры, был закрыт. Необходимо было искать иные пути. И вскоре они нашлись.
Петербург. Воспитательная и благотворительная деятельность конгрегации
Местом основания конгрегации Бог избрал столицу епархии, но потом указал, что для полного развития общины и её большей плодотворности в Церкви конгрегация должна укорениться в столице империи. Поэтому, три сестры, а также три новые послушницы осенью 1907 года отправились в Санкт-Петербург. Получив здесь одобрение и благословение от монсеньора Денисевича, который также призвал сестёр хранить в тайне их принадлежность к монашеской организации, Болеслава открыла в районе города под названием Пески портновскую мастерскую, чтобы зарабатывать на жизнь. Вскоре к общине присоединились ещё две послушницы, приехавшие из Могилёва. Но финансовое положение было не из лучших. Мастерская не приносила дохода, и всё более и более реальной становилась угроза голода.
Но ситуация изменилась, когда осенью 1907 года настоятель церкви св. Казимира за Нарвской заставой на улице Ушаковской попросил сестёр заняться приютом, действующим при приходе. Этот приют был создан в конце XIX века настоятелем прихода св. Станислава о. Витольдом Чечотом. Это заведение объединяло сиротский приют, начальную школу и дневное убежище. При приюте была создана ремесленная школа. Детей там было около сотни - мальчики и девочки. Приют был в плачевном состоянии: заброшенный, неухоженный, с большими задолженностями. Сёстры с радостью приняли это предложение, увидев в нём действие Божьего Провидения. Кроме работы в приюте, сёстры преподавали в воскресной школе. Две сестры по инициативе настоятельницы начали обучение в Петербургском университете.
На следующий учебный год мать Болеслава предложила настоятелю учредить прогимназию при церкви. Первоначально она размещалась в том же здании, что и приют и приходская школа. Новый настоятель о. Антоний Около-Кулак учредил там мужскую прогимназию, сёстры же - женскую. Но для того, чтобы официально утвердить новую прогимназию, необходимо было разрешение властей. Вот что пишет об этом в своей автобиографии сестра Луция Чеховска, окончившая к тому времени лишь первый курс Петербургского университета: «Поскольку наша конгрегация была тайной, испрашивать разрешение для открытия школы можно было лишь на частное лицо. Настоятельница предложила мою кандидатуру. Но как я, будучи всего лишь студенткой, могу получить разрешение на руководство гимназией?» Однако разрешение было получено ввиду того, что этот район города, где проживало много рабочих Путиловского завода, крайне нуждался в школе.
Так как в церковных помещениях было тесно, то в 1910-1911 учебном году мать Болеслава решила перенести женскую прогимназию в отдельно снятое помещение на улице Левой Тентелевской, в котором был организован также интернат. Это был большой деревянный дом, в получасе ходьбы от церкви. Для оплаты аренды использовали приданое с. Анны Черниловской-Сокол, только что вступившей в конгрегацию, а также средства из приданого с. Луции Чеховской.
Эта школа, зарегистрированная на имя с. Луции как частная, со временем преобразовалась в 7-классную гимназию. Классы насчитывали в среднем по 16-20 учениц. Плата за обучения взималась умеренная. Помимо занятий, сёстры организовывали с девочками спектакли и рождественские постановки, которые потом представлялись в помещении польской организации "Очаг". На уроках рукоделия шились костюмы для представлений, а также тайно, с соблюдением принципов конспирации, преподавался польский язык и история Польши. После окончания 7 классов ученицы, которые хотели окончить 8 класс, поступали в государственные школы или в гимназию при церкви св. Екатерины на Невском проспекте. Девочек не посвящали в то, что учительницы были монахинями, в основном потому, что в школе работали также светские учительницы, из них, по меньшей мере, одна русская.
В новой гимназии обязанностей становилось всё больше, поэтому сёстры отказались от работы в приходском приюте. Однако работа при церкви св. Казимира по-прежнему продолжалась.
В 1912 году, по просьбе настоятеля церкви Посещения Пресвятой Девой Марией Елисаветы на Выборгской стороне о. Петра Януковича, Болеслава возглавила начальную приходскую школу. Через некоторое время здесь также была основана женская 4-х классная прогимназия, она была зарегистрирована на имя недавно принятой в конгрегацию сестры Марии Хржановской. А в 1914 году эта школа получила государственное свидетельство как женская прогимназия Хржановской. Французский язык там преподавала сестра Анна Черниловска-Сокол, которая к этому времени окончила Высшие курсы для учительниц французского языка. К приходу храма Посещения ПДМ, который находился на территории выборгского кладбища, принадлежали: 4 деревянных дома - дом священников, приходская школа, ясли, приют для престарелых и увечных с домашней часовней, а также монументальная мастерская и сарай.
Также в 1913 году по просьбе о. Адольфа Густава Карлинга, настоятеля из Выборга, мать Болеслава организовала в этом городе интернат для женской молодёжи. Начальницей стала там с. Леокадия Гурчинска, а воспитательницей с. Людвика Гроховска.
Начавшаяся в 1914 году Мировая война многое изменила. Интернат в Выборге пришлось закрыть. Болеслава Лямент работала в приютах не покладая рук, помогая наполнившим их беженцам и привезённым с фронта раненым солдатам. По поручению матери Болеславы сёстры, насколько позволяли возможности, носили еду в военный госпиталь и, прежде всего, старались подготовить больных к принятию святых таинств. Позже с. Луция вспоминала: «Настоятельница оказывала на окружающих её людей такое умиротворяющее влияние, что все переставали бояться, хотя шла война, был страшный голод и бушевали эпидемии».
Заметно увеличилось число детей, учащихся в гимназиях. Однако невзгоды, принесённые войной, как оказалось, ничего не значили по сравнению с предстоящими испытаниями.
1917 год принёс России огромные изменения. Хорошо известны последствия октябрьских событий, отразившиеся на религиозной жизни. После революции, по декрету об отделении школы от Церкви, все католические учебные заведения были национализированы. Большевистские власти отняли у сестёр их школы вместе со всем имуществом. Так в своих воспоминаниях пишет с. Луция Чеховска, которая возглавляла гимназию за Нарвской заставой: «Когда я вернулась, то увидела, что школа опечатана. Мне вручили документ о ликвидации нашей школы с подробным перечнем всех конфискованных вещей. Мне разрешалось забрать лишь свою кровать, постель и одежду. Это происходило перед началом учебного 1919-1920 года. Я понимала, что всяческие протесты напрасны, поэтому мне просто пришлось перейти жить на Выборгскую сторону, где я стала работать учительницей вместе с другими сёстрами». Закрытие гимназии на улице Тентелевской было огромным ударом для матери Болеславы и для всех сестёр. Всё оснащение школы, добытое немалым трудом и лишениями, было конфисковано. А ведь средства на это пошли из приданого сестёр.
Но это ещё не всё. Вскоре также была закрыта приходская школа и прогимназия на Выборгской стороне. Все прежние усилия, весь труд сестёр, казалось, пошли впустую. Сёстры, получавшие доход и средства к существованию благодаря преподаванию в этих школах, остались на грани голодной смерти. Чтобы иметь хоть какую-то возможность пропитания, сёстры добились разрешения собрать капустные листья и кочерыжки в пригородных огородах (уже после сбора урожая), и засолили их, таким образом обеспечив себя на зиму.
В 1919 году власти приняли решение о том, что в целях спасения детей от голода будут выдаваться продукты, но получать их будут не родители, а те, кто организует столовую для детей. Болеслава решила этим воспользоваться. Родители бывших учеников приходской школы с удовольствием приняли её идею. В классах бывшей школы была организована «столовая». Вместо школьных парт в классах расставили длинные столы и скамейки, за которыми дети трижды в день ели. Между завтраком и обедом проходили занятия - разумеется, теперь уже тайные. С младшими детьми занимались по программе начальной школы, со старшими - гимназии. Сёстры продолжали также преподавать Закон Божий. Зачастую эти беседы проводились и в многочисленных намогильных часовнях (храм и школа находились на территории кладбища).
В 1921 году было объявлено о закрытии подобных столовых, так как экономическая ситуация в России изменилась к лучшему и родители уже могли сами прокормить детей. Хотя риск был велик, ребята по-прежнему приходили в школу. В случае расспросов они должны были отвечать, что ходят на частные уроки к учительницам. Об оплате труда сестёр не могло быть и речи, дети были из бедных семей. Эта тайная школа продержалась до 1923 года, пока не была разоблачена советскими властями.
Разумеется, как уже и было сказано, служение сестёр Общества Святого Семейства не сводилось исключительно к ведению образовательной деятельности. Духовная поддержка и забота о людях в трудный для всех период была основной целью монахинь. Особым образом это касалось католической молодёжи, к которой были обращены все старания сестёр. Для неё проводились встречи, реколлекции, совместные поездки на летний отдых.
В школах и гимназиях конгрегации мать Болеслава старалась лично познакомиться с каждым ребёнком, поговорить с ним, узнать его поближе. Сёстры старались передать своим подопечным любовь и теплоту, поддержать и развить в них всё доброе и светлое.
Направления деятельности
В столице Империи в начале XX века проживало немало католиков. Это были в основном иностранцы, прибывшие сюда в поисках работы. Они занимали разное положение в обществе, их можно было встретить среди аристократов, ремесленников, рабочих. Они приезжали из Франции (2683 человека в 1910 году), Германии (в основном, правда, из северной, где преобладали протестанты; из «католических» княжеств и земель происходило в 1890-1900-х гг. не более 17 % немцев), Австро-Венгрии (1923 человека в 1910 году), Италии (611 человек в 1910 году), но большинство составляли поляки, литовцы, в небольшом числе переселялись в столицу белорусы-католики и латыши из Латгалии. В конце XIX - начале XX вв. Петербург привлекает в основном польскую (в меньшей степени - литовскую и белорусскую) аристократию и культурную элиту.
Католическое население города в основном сосредоточивается вокруг Невского проспекта (французы), в Коломне, в аристократическом 1-м участке Спасской части, на Нарвской и Выборгской сторонах (поляки, в двух последних - также литовцы).
Деятельность Конгрегации Святого Семейства была как раз сосредоточена на Нарвской и Выборгской сторонах, где проживали поляки. Поскольку сёстры прекрасно владели польским языком, и многие из них имели польские корни, то они и старались помогать своим соотечественникам
Интересна история уже упомянутого приюта за Нарвскими воротами. На этой окраине возникла очень большая фабрика, так называемые Путиловские заводы, машиностроительное и сталелитейное предприятие, позднее - оборонное. В начальный период существования этих заводов даже на руководящих должностях там работали католики. В то же время среди рабочих был значительный процент католиков, в основном поляков. В таком промышленном районе, в основном среди иммигрантов, господствовала нищета. Поскольку храм. св. Станислава находился далеко, поэтому назрела необходимость создания некоего промежуточного центра попечения о душах. Этот замысел воплотился не сразу: сначала был основан приют для детей одновременно с собственной часовней, которую со временем можно было преобразовать в приходскую церковь. Кроме сирот, находившихся в приюте постоянно, там воспитывались те, кто приходил из дому в дневное время. Дети, приходившие из дому, могли пребывать в приюте с шести утра до восьми вечера. Это учреждение соединяло в себе приют с начальной школой и убежищем дневного пребывания детей. Интересным явлением, свидетельствующим о большой сплочённости рабочего общества, был сбор пожертвований на функционирование детского учреждения работниками разных отделений Путиловских заводов. Сам этот факт свидетельствует о том, что в этом районе города проживало большое количество поляков. И учрежденный там приют, приходская школа, а впоследствии и женская гимназия предназначались в основном для польских детей.
Неудивительно, что область служения сестёр распространялась почти исключительно на поляков, проживающих в Петербурге. Их численность в то время в столице была огромна, и они нуждались в духовной поддержке, а также национальный аспект был немаловажен вдали от Родины.
Луция Чеховска так говорит о своей деятельности среди поляков: «Желая сохранить конгрегацию, мы придерживались образовательной деятельности в польской среде. В действительности мы работали с поляками, пребывающими в рассеянии. Но такое положение дел мы считали временным, планируя в будущем расширить область нашей деятельности».
Иные перспективы
Начало XX века, а особенно период после манифеста 1905 года, становится временем благоприятным для возрождения и развития не только Римско-Католической Церкви, но и Греко-Католической. Её ещё называли русской католической Церковью. Хотя, по словам о. Леонида Фёдорова, дела обстояли не так уж хорошо: «Указ о веротерпимости не принёс никаких изменений в действительное положение Греко-Католической Церкви на территории империи, католичество восточного обряда по-прежнему было запрещено».
Дело в том, что в 1839 году Греко-Католическая Церковь императорским повелением была присоединена к Православной, и это длилось около семидесяти лет. Возрождение греко-католической общины было связано с движением «русских католиков».
В 1900 году, благодаря деятельности кузины П. А. Столыпина Н. С. Ушаковой и обратившегося в 1896 году в католичество священника Нижегородской епархии о. Алексея Зерчанинова, среди коренных русских жителей Санкт-Петербурга (и не только) начинается легализация уже подготовленного философской и религиозной мыслью (в первую очередь благодаря В. С. Соловьёву) движение за воссоединение с Апостольским Престолом. Дело реального «воцерковления» начавшегося русского католического движения принял на себя львовский греко-католический митрополит граф Андрей Шептицкий. В 1907 году он получает от Папы Пия X устные полномочия для унийной работы в России, принимает о. Зерчанинова под свою юрисдикцию и отправляет его в Россию как своего делегата с условием «неуклонно соблюдать греко-славянский обряд во всей чистоте».
Спустя какое-то время Болеслава Лямент намеревается преобразовать свою Конгрегацию, в этом ей помогает экзарх русских католиков блаженный о. Леонид Фёдоров, собирающийся объединить небольшую женскую монашескую общину Святого Духа (членом этой общины была Юлия Данзас, которая позже проделала немалый путь в качестве заключённой вместе с с. Луцией Чеховской) с Конгрегацией Святого Семейства. Вот что он писал митрополиту Андрею Шептицкому 1 августа 1921 года: «Как я ни боюсь поляков и всего польского - однако пани Лямент - то редкое исключение, которое подтверждает правило». Они вместе приступают к разработке устава конгрегации. Вот что, по словам о. Леонида, полагалось в её основу: «Члены Ордена должны помогать восточному клиру в его миссии не только в России, но и на всем Востоке. В Орден могут поступать и монахини латинского обряда, если соглашаются работать в духе Ордена. Для тех из них, которым тяжело привыкнуть к восточному обряду, будет оставлен латинский. Таким образом, Орден устраивается по масштабу ассумпционистов, но в обратном порядке: там Орден западный с допущением иногда восточных членов, здесь же Орден восточный с допущением западных… Польза такого Ордена была бы громадна, потому что дух Ордена абсолютно чужд всякой польщины и латиномании. Орден должен быть подчинён непосредственно Папе, а не местному ординариату, как до сих пор».
Однако планам по реорганизации конгрегации с греко-католическим ответвлением, в силу различных причин, не суждено было сбыться.
Уже упомянутая Юлия Данзас тоже очень тепло отзывалась о матери Болеславе и основанной ею конгрегации: «Сестричество Святого Семейства было основано в Петрограде (на самом деле в Могилёве) ещё до революции, но существовало, конечно, тайно; после переворота оно начало работать открыто. Основательница его, Болеслава Лямент, была полька, но с юных лет полюбила русский народ. Энергичная, святая, бескорыстная душа, она основала общину исключительно с целью служить русскому народу. Сразу же её начинание зарекомендовало себя плодотворной педагогической деятельностью».
Как показало время, знакомства и связи конгрегации с представителями Греко-Католической Церкви не прошли бесследно. Идея Унии переросла впоследствии в харизму конгрегации - молиться о единстве всех христиан, чтобы настала одна овчарня и Один Пастырь.
Период преследований
Большое беспокойство у российских чиновников возбудило зарождавшееся в Петербурге и Москве движение русских католиков восточного обряда. За этим явлением власти следили с самого начала, потому что им удалось внедрить туда своего шпиона, конвертита о. Евстафия Сусалева. Тот имел возможность разузнавать о делах, происходивших не только в Петербурге, но также в Москве, куда он был послан с целью повышения уровня своего образования. Учёбой должен был руководить иезуит о. Феликс Верцинский, подданный Германии, тайно работавший в Москве, поддерживавший католических священников - русских и собиравший около себя русских католиков.
В России началась акция выслеживания «иезуитской пропаганды», что не могло не затронуть Конгрегацию Святого Семейства. Однако конгрегация всегда выходила из затруднительного положения. Причиной угрозы конгрегации, кроме контактов с иезуитами, были контакты Болеславы Лямент со священниками восточного обряда: о. А. Зерчаниновым, о. И. Дейбнером, о. Л. Фёдоровым. Этот последний склонял её к тому, чтобы она постаралась создать ветвь конгрегации по восточному обряду.
В ДДДИИ (Департамент Духовных Дел Иностранных Исповеданий) обратили внимание на напечатанную 2 января 1910 года в ватиканской газете «L’Osservatore Romano» информацию о том, что в приходе св. Казимира в Петербурге руководство гимназией доверено сёстрам Святого Семейства, новой монашеской конгрегации из 10 человек, правила которой опираются на правило св. Игнатия Лойолы. Власти таким способом получили информацию о существовании там некоей конгрегации и о связях её с иезуитами. Действительно, как уже было сказано, о. Феликс Верцинский помогал Болеславе ещё в Могилёве в написании устава для зарождающейся конгрегации и фактически стоял у её истоков. Видимо, связь сестёр с ним не прекращалась и в последующие годы. И, возможно, благодаря ему, конгрегация познакомилась с экзархом Леонидом Фёдоровым. Верцинский обвинялся в «окатоличивании» русских. На что он отвечал, что его целью было введение в России восточного обряда и борьба при его помощи с полонизацией русского народа.
1923 год для многих стал годом роковым. По стране прокатилась серия арестов. После разоблачения многих религиозных деятелей в Москве добрались и до Петрограда. 16 ноября из московского секретного отдела ОГПУ пришла такая шифротелеграмма: «…считаю необходимым в самом срочном порядке (ранее, чем до них дойдут слухи о ликвидации в Москве) произвести самые тщательные обыски». В ночь с 17 на 18 ноября 1923 года были арестованы Ю. Н. Данзас, священник Иоанн Дейбнер, В. О. Дьяковская, сёстры Капитолина Подливахина, Елена Нефедьева, Луция Чеховска, а через день о. Алексей Зерчанинов. Однако по словам самой с. Луции, арест произошёл в 18 на 19 ноября: «18 ноября в полночь мой сон прервал громкий стук в дверь. «Открывайте!» Через минуту моя соседка впускает в спальню четырёх мужчин. Сердце замирает в ожидании того, что может произойти». А Юлия Данзас пишет о другой дате ареста: «Я была арестована 14 ноября 1923 года, у себя на дому, после длительного, тщательного, но, как и следовало ожидать, безрезультатного обыска». В любом случае аресты были неожиданными и жестокими. После них незамедлительно прозвучал приговор - 10 лет тюремного заключения.
Из-за грозившей опасности мать Болеслава Лямент была вынуждена покинуть Петроград в сентябре 1921 года. Десять сестёр переехали из Петрограда в Житомир. В городе остались лишь четыре сестры для дальнейшей работы в тайной школе, позднее и они покинули город. Оставалась одна с. Луция Чеховска. Несмотря на всевозможные способы конспирации, школа была в 1923 году рассекречена властями и закрыта. Сестра Луция была арестована и доставлена в тюрьму на Шпалерной улице. Вскоре она была приговорена к 10 годам лишения свободы за организацию тайной школы и преподавание Закона Божия.
На этом заканчивается история общины сестёр Святого Семейства и её основательницы Болеславы Лямент в Петербурге / Петрограде. Далее были годы подвижнического труда в Польше, развитие и расцвет монашеской общины, насчитывающей ныне сотни сестёр, блаженная кончина её основательницы 29 января 1946 года и беатификация Болеславы Лямент 5 июня 1991 года.
Этот краткий очерк исторических событий, развития и деятельности Конгрегации Святого Семейства в период сильных волнений и перемен в российской столице показывает и важность, и опасность того служения, на которое могут решиться лишь люди, укрепляемые Божьим Духом.
Духовность
Конгрегация Сестёр Миссионерок Святого Семейства, как и любая другая монашеская семья, является прежде всего общиной веры, берущей своё начало не от человеческих замыслов и планов, но рождённой от Бога.
Сёстры Святого Семейства почитают Святейшее Сердце Иисуса. Блаженная Болеслава, основывая новую конгрегацию, целью которой определила служение делу единства Церкви Христовой, заложила в её духовный фундамент свою веру, очищенную огнём испытаний. Веру чистую, крепкую, непоколебимую, мужественную - веру живую. Этой верой, разжигающей энтузиазм и сеющей покой, она обогащала конгрегацию до конца дней своих. Поэтому её призыв и поучения на тему веры несут в себе ценность духовного наследия, обязывающего каждую сестру миссионерку Святого Семейства.
В своём комментарии к Уставу конгрегации блаж. Болеслава писала: «Чтобы ответить на призыв Господа, миссионерка должна иметь в душе живую веру». Эта вера не основывается лишь на признании величия и святости Бога. Живая вера познаётся по плодам, т. к. вера без дел мертва (Иак 2, 20). Сердце, наполненное живой верой - вот источник любой апостольской деятельности. «Поскольку вера - это основа духовной жизни и апостольской деятельности, нам нужно жить в вере, в вере сильной, светлой и живой».
Такая вера укрепляется в диалоге с Богом, голос Которого слышен в совести человека. Вера помогает увидеть самого себя и окружающую действительность глазами Самого Бога, она открывает жизнь Божью в нас. Вера является полным личным единением человека с личностью Иисуса Христа - единого Господа и единой Любви. Вера - это доверчивое препоручение своего существования и своей деятельности Иисусу, Его бесконечной силе и мудрости, Его безграничной любви. Повседневная жизнь монахини, согласно мысли блаж. Болеславы, должна быть наполнена таким духом и такими плодами веры, какими жило Святое Семейство из Назарета. В одном из своих поучений Болеслава писала: «Дух живой веры должен как бы обожествить душу каждой сестры. Ведь наше призвание - помочь ближним познать Иисуса, чтобы они любили Его и служили Ему. Этого божественного знания и способности никто нам не даст, ибо это дар небес, который можно получить только силой молитвы и жертвы».
Это глубокое познание Иисуса не совершается через интеллект, но изливается Духом Святым в сердце человека (ср Рим 5, 5), является прикосновением к сущности Самого Бога. Основательница призывает каждую сестру: «Надо нам глубже погрузиться в Сердце Иисуса, чтобы познать Его, полноту Его красоты и всю непостижимость Его любви». И в другом месте она говорит: «Каждая сестра должна настолько любить Иисуса и Его Божественное Сердце, настолько быть соединена с Ним, чтобы могла раздавать Его всем вокруг. Молитесь и просите Иисуса, сокрытого в Евхаристии, о том, чтобы Он зажёг своей любовью наши сердца, чтобы даровал нам способность привлекать и воспламенять любовью к Нему сердца людей».
Когда мы говорим о созерцании Иисуса, то, несомненно, надо смотреть на Него так, как смотрела на Него Мария, которая все слова и события жизни Сына сохраняла в сердце Своём (Лк 2, 51). А также, как смотрел на Него святой Иосиф, заботливо защищая и охраняя Сына Божьего. Это созерцание Иисуса, центральной фигуры Святого Семейства, как Спасителя и Бога, живущего среди людей, а также размышление над Его словами и Его жизнью, является фундаментальным, первостепенным, ежедневным и неустанным заданием в духовной жизни всей конгрегации в целом и каждой сестры в частности.
Благодарная Богу за столь великих свидетелей веры, данных конгрегации в Святом Семействе, блаж. Болеслава писала своим духовным дочерям: «Всех вас я вверяю заступничеству и опеке Святого Семейства, с которым вы всегда будьте духовно едины, подражая ему в повседневной жизни». Истинное следование примеру жизни Святого Семейства невозможно без полного доверия Божьему Провидению и безусловной преданности воле Божьей.
Блаж. Болеслава осталась в памяти сестёр человеком живой веры и молитвы, послушной Божьей воле и заботящейся о спасении душ.
«Помните о том, что сами по себе мы не способны сделать ничего достойного Бога и заслуживающего небесной награды, поэтому пусть всегда и везде нам сопутствует смирение, а с ним вера в помощь Божью.
Возлюбите всё то, чего от нас требуют наши обеты и Устав, ведь они выражают Божью волю по отношению к нам. Будьте верны, усердны и уповайте на Божью помощь, делая всё из любви для большей славы Божьей».
Формация
Призвание к монашеству - это прежде всего призвание к святости, а также это особый путь препоручения всей своей жизни Богу. Господь Иисус призывает каждого по мере своих возможностей распространять Царство Божье. Дома и на работе, в семье и среди друзей, в молитве и труде. Но иногда Он обращается к душе со словами: "следуй за Мной". Отвечая на этот призыв, душа становится на путь монашеского служения.
«Мы, столь недостойные, призваны к распространению славы Божьей и к участию в деле спасения душ. Поэтому мы должны находиться в глубоком единении с Господом нашим Иисусом Христом».
{Болеслава Лямент}
Как стать монахиней - сестрой миссионеркой Святого Семейства?
Прежде всего, необходимо желание стараться искать Бога и Его воли. Девушки, решившие стать монахинями, должны пройти несколько этапов подготовки и обучения.
Постулат
Этап, на котором кандидатка узнаёт духовность, традиции и историю конгрегации, участвует в молитвах и служении сестёр.
Новициат
Если постулантка показала себя подходящей и готовой вступить на монашеский путь, она принимается в новициат (послушничество), где в течение двух лет возрастает в молитве и в общинном образе жизни. Новиция, с помощью сестры наставницы, продолжает путь познания самой себя, Христа и Устава конгрегации, чтобы свободно и осознанно отдать себя Богу в жизни евангельскими советами. В пределах этого этапа формации новиция проходит стажировку в других домах конгрегации, с целью более широкого ознакомления с жизнью и деятельностью конгрегации. Завершая двухлетний путь духовного роста, она приносит первые обеты бедности, целомудрия и послушания. Эти обеты называются первыми, потому что они являются первым включением в конгрегацию, решением, которое ещё должно быть испытано. Ими открывается тот период, который приведёт к окончательному вступлению в конгрегацию, к вечным обетам.
Юниорат
Это этап, на котором сестра, практикуя евангельские советы, постоянно углубляет свою духовную и монашескую жизнь, достигая такой личностной зрелости, которая позволит полным и осознанным образом посвятить себя Богу в вечных обетах.
В период юниората сестра также получает соответственную подготовку к работе в определённом направлении, свойственном конгрегации. Время юниората продолжается пять лет.
Между третьим и пятым годом этого этапа формации, сестра проходит год «закрытого» юниората. Подобно новициату, открывающему путь, это время молитвы, духовного размышления и различения. Сестра прекращает апостольскую деятельность на этот период времени, чтобы с помощью сестры наставницы снова взглянуть на свою мотивацию жизни посвящённой Богу.
И здесь сестра окидывает взглядом пройденный путь, чтобы оценить и переосмыслить его. Чтобы ещё больше утвердиться в призвании. Принесение вечных обетов знаменует окончательное вступление в общину.
Постоянная формация
Сёстры продолжают свою формацию в течение всей жизни, чтобы всё более уподобляться Христу и соединяться с Ним, трудясь для собственного освящения и спасения душ.
Источник
Всё изменилось с момента присоединения белорусских, украинских и литовских земель во времена разделов Речи Посполитой. В России тогда оказалось около 1,5 млн. римо-католиков и немногим более 5,5 млн. греко-католиков. Поскольку часть действовавших на тот момент католических епархий имели центр за границей (так прошли рубежи по договорам между Россией, Пруссией и Австрией), царский двор хотел переустроить духовное управление католическими делами, максимально изолировав католиков от заграничных центров и одновременно ослабив их влияние на население западных губерний.
Отыскав в среде польского духовенства лояльного кандидата на епископскую кафедру (виленского каноника Станислава Богуш-Сестренцевича), Екатерина II, не дожидаясь канонической санкции Апостольской Столицы, указом от 22 ноября 1773 года создала Белорусское епископство, которое так и не было признано Римом. В дальнейшем, указом от 17 января 1782 года, она провозгласила создание вместо вышеназванной «епархии» Могилёвского архиепископства, на что также первоначально не последовало согласия Святого Престола. Лишь после продолжительных переговоров Папа Пий VI летом 1783 года канонически утвердил создание нового архиепископства. Кафедральной церковью архиепископства становился бывший кармелитский монастырский храм во имя Успения Пресвятой Богородицы в Могилёве. Таким образом, Могилёвская митрополия получалась самой большой в мире (территориально).
Однако российское правительство, в особенности после польского восстания 1831 года, стремилось перенести резиденцию митрополита, для более пристального надзора за ним, в Санкт-Петербург. Уже первый митрополит Сестренцевич с 1797 года бо́льшую часть времени проживал в столице России. С 1849 года, начиная с митрополита Казимира Дмоховского, архиепископы и митрополиты Могилёвские постоянно пребывали в Санкт-Петербурге (до 1919 года).
Опубликованный 17 апреля 1905 года, в разгар революционных веяний в России, манифест о веротерпимости принёс религиозным меньшинствам империи долгожданную свободу вероисповеданий. Согласно этому манифесту, переход из православия в иные исповедания более не преследовался по закону. Так, например, до этого манифеста, согласно Уставу Духовных дел иностранных исповеданий, утверждалось, что «в пределах государства одна господствующая Православная Церковь имеет право убеждать последователей иных христианских исповеданий и иноверцев к принятию её учения о вере». А также: «как рождённым в православной вере, так и обратившимся к ней из других вер, запрещается отступить от неё и принять иную веру, хотя бы то и христианскую».
Провозглашение манифеста веротерпимости стало законным основанием для восстановления нормальной жизнедеятельности многих конфессий, прежде угнетаемых законами империи. В первую очередь это касалось Католической Церкви. Только по официальной статистике в период с 1905 по 1909 год 233 тысячи человек перешли из православия в католичество, в основной массе это были греко-католики. До некоторой степени манифест способствовал нормализации положения Католической Церкви в России, хотя часть проблем всё же оставалась. Был созван даже особый Совет министров по делам католиков, который должен был подготовить проект Закона о свободе католического вероисповедания. К сожалению, этим планам помешало начало I Мировой войны.
Именно в таких исторических условиях началось служение Болеславы Лямент и нескольких её сподвижниц, которые положили начало Конгрегации Сестёр Миссионерок Святого Семейства. И их деятельность связана с двумя самыми значимыми для католической Церкви городами Российской Империи - Могилёвом и Санкт-Петербургом.
Основание конгрегации
В1903 году по просьбе основательницы приюта в Могилёве Леонтины Сяноженцкой Болеслава Лямент отправилась в этот город Российской Империи. Леонтина обратилась с такой просьбой к небезызвестному о. Гонорату Козьминскому, основателю нескольких подпольных монашеских общин (это так называемые «гоноратские ордена»), чтобы он направил к ним в город сестёр. Именно в Могилёве Болеслава решила основать монашескую общину на основе устава св. Игнатия Лойолы.
В октябре 1905 года под руководством о. Феликса Верцинского, иезуита работавшего в Москве, Болеслава основала Общество Святого Семейства. Позже причастность о. Верцинского к основанию конгрегации сыграет свою роль в преследованиях со стороны Советской власти. Целью общества была молитва, религиозно-воспитательная деятельность и стремление к единству Православной и Католической Церкви. Отец Феликс одобрил идею и помог написать устав общины. После реколлекций, которые он провёл для кандидаток, начался период послушничества. Настоятельницей этой, пока ещё малочисленной общины была избрана Болеслава Лямент. Как можно догадаться, эта монашеская община была создана в полной конспирации, так как в пределах Российской Империи монашеская жизнь в рамках Католической Церкви была запрещена правительством. Свои первые обеты сёстры принесли 22 января 1906 года. По причине тяжелой финансовой ситуации приют в Могилёве, где работали сёстры, был закрыт. Необходимо было искать иные пути. И вскоре они нашлись.
Петербург. Воспитательная и благотворительная деятельность конгрегации
Местом основания конгрегации Бог избрал столицу епархии, но потом указал, что для полного развития общины и её большей плодотворности в Церкви конгрегация должна укорениться в столице империи. Поэтому, три сестры, а также три новые послушницы осенью 1907 года отправились в Санкт-Петербург. Получив здесь одобрение и благословение от монсеньора Денисевича, который также призвал сестёр хранить в тайне их принадлежность к монашеской организации, Болеслава открыла в районе города под названием Пески портновскую мастерскую, чтобы зарабатывать на жизнь. Вскоре к общине присоединились ещё две послушницы, приехавшие из Могилёва. Но финансовое положение было не из лучших. Мастерская не приносила дохода, и всё более и более реальной становилась угроза голода.
Но ситуация изменилась, когда осенью 1907 года настоятель церкви св. Казимира за Нарвской заставой на улице Ушаковской попросил сестёр заняться приютом, действующим при приходе. Этот приют был создан в конце XIX века настоятелем прихода св. Станислава о. Витольдом Чечотом. Это заведение объединяло сиротский приют, начальную школу и дневное убежище. При приюте была создана ремесленная школа. Детей там было около сотни - мальчики и девочки. Приют был в плачевном состоянии: заброшенный, неухоженный, с большими задолженностями. Сёстры с радостью приняли это предложение, увидев в нём действие Божьего Провидения. Кроме работы в приюте, сёстры преподавали в воскресной школе. Две сестры по инициативе настоятельницы начали обучение в Петербургском университете.
На следующий учебный год мать Болеслава предложила настоятелю учредить прогимназию при церкви. Первоначально она размещалась в том же здании, что и приют и приходская школа. Новый настоятель о. Антоний Около-Кулак учредил там мужскую прогимназию, сёстры же - женскую. Но для того, чтобы официально утвердить новую прогимназию, необходимо было разрешение властей. Вот что пишет об этом в своей автобиографии сестра Луция Чеховска, окончившая к тому времени лишь первый курс Петербургского университета: «Поскольку наша конгрегация была тайной, испрашивать разрешение для открытия школы можно было лишь на частное лицо. Настоятельница предложила мою кандидатуру. Но как я, будучи всего лишь студенткой, могу получить разрешение на руководство гимназией?» Однако разрешение было получено ввиду того, что этот район города, где проживало много рабочих Путиловского завода, крайне нуждался в школе.
Так как в церковных помещениях было тесно, то в 1910-1911 учебном году мать Болеслава решила перенести женскую прогимназию в отдельно снятое помещение на улице Левой Тентелевской, в котором был организован также интернат. Это был большой деревянный дом, в получасе ходьбы от церкви. Для оплаты аренды использовали приданое с. Анны Черниловской-Сокол, только что вступившей в конгрегацию, а также средства из приданого с. Луции Чеховской.
Эта школа, зарегистрированная на имя с. Луции как частная, со временем преобразовалась в 7-классную гимназию. Классы насчитывали в среднем по 16-20 учениц. Плата за обучения взималась умеренная. Помимо занятий, сёстры организовывали с девочками спектакли и рождественские постановки, которые потом представлялись в помещении польской организации "Очаг". На уроках рукоделия шились костюмы для представлений, а также тайно, с соблюдением принципов конспирации, преподавался польский язык и история Польши. После окончания 7 классов ученицы, которые хотели окончить 8 класс, поступали в государственные школы или в гимназию при церкви св. Екатерины на Невском проспекте. Девочек не посвящали в то, что учительницы были монахинями, в основном потому, что в школе работали также светские учительницы, из них, по меньшей мере, одна русская.
В новой гимназии обязанностей становилось всё больше, поэтому сёстры отказались от работы в приходском приюте. Однако работа при церкви св. Казимира по-прежнему продолжалась.
В 1912 году, по просьбе настоятеля церкви Посещения Пресвятой Девой Марией Елисаветы на Выборгской стороне о. Петра Януковича, Болеслава возглавила начальную приходскую школу. Через некоторое время здесь также была основана женская 4-х классная прогимназия, она была зарегистрирована на имя недавно принятой в конгрегацию сестры Марии Хржановской. А в 1914 году эта школа получила государственное свидетельство как женская прогимназия Хржановской. Французский язык там преподавала сестра Анна Черниловска-Сокол, которая к этому времени окончила Высшие курсы для учительниц французского языка. К приходу храма Посещения ПДМ, который находился на территории выборгского кладбища, принадлежали: 4 деревянных дома - дом священников, приходская школа, ясли, приют для престарелых и увечных с домашней часовней, а также монументальная мастерская и сарай.
Также в 1913 году по просьбе о. Адольфа Густава Карлинга, настоятеля из Выборга, мать Болеслава организовала в этом городе интернат для женской молодёжи. Начальницей стала там с. Леокадия Гурчинска, а воспитательницей с. Людвика Гроховска.
Начавшаяся в 1914 году Мировая война многое изменила. Интернат в Выборге пришлось закрыть. Болеслава Лямент работала в приютах не покладая рук, помогая наполнившим их беженцам и привезённым с фронта раненым солдатам. По поручению матери Болеславы сёстры, насколько позволяли возможности, носили еду в военный госпиталь и, прежде всего, старались подготовить больных к принятию святых таинств. Позже с. Луция вспоминала: «Настоятельница оказывала на окружающих её людей такое умиротворяющее влияние, что все переставали бояться, хотя шла война, был страшный голод и бушевали эпидемии».
Заметно увеличилось число детей, учащихся в гимназиях. Однако невзгоды, принесённые войной, как оказалось, ничего не значили по сравнению с предстоящими испытаниями.
1917 год принёс России огромные изменения. Хорошо известны последствия октябрьских событий, отразившиеся на религиозной жизни. После революции, по декрету об отделении школы от Церкви, все католические учебные заведения были национализированы. Большевистские власти отняли у сестёр их школы вместе со всем имуществом. Так в своих воспоминаниях пишет с. Луция Чеховска, которая возглавляла гимназию за Нарвской заставой: «Когда я вернулась, то увидела, что школа опечатана. Мне вручили документ о ликвидации нашей школы с подробным перечнем всех конфискованных вещей. Мне разрешалось забрать лишь свою кровать, постель и одежду. Это происходило перед началом учебного 1919-1920 года. Я понимала, что всяческие протесты напрасны, поэтому мне просто пришлось перейти жить на Выборгскую сторону, где я стала работать учительницей вместе с другими сёстрами». Закрытие гимназии на улице Тентелевской было огромным ударом для матери Болеславы и для всех сестёр. Всё оснащение школы, добытое немалым трудом и лишениями, было конфисковано. А ведь средства на это пошли из приданого сестёр.
Но это ещё не всё. Вскоре также была закрыта приходская школа и прогимназия на Выборгской стороне. Все прежние усилия, весь труд сестёр, казалось, пошли впустую. Сёстры, получавшие доход и средства к существованию благодаря преподаванию в этих школах, остались на грани голодной смерти. Чтобы иметь хоть какую-то возможность пропитания, сёстры добились разрешения собрать капустные листья и кочерыжки в пригородных огородах (уже после сбора урожая), и засолили их, таким образом обеспечив себя на зиму.
В 1919 году власти приняли решение о том, что в целях спасения детей от голода будут выдаваться продукты, но получать их будут не родители, а те, кто организует столовую для детей. Болеслава решила этим воспользоваться. Родители бывших учеников приходской школы с удовольствием приняли её идею. В классах бывшей школы была организована «столовая». Вместо школьных парт в классах расставили длинные столы и скамейки, за которыми дети трижды в день ели. Между завтраком и обедом проходили занятия - разумеется, теперь уже тайные. С младшими детьми занимались по программе начальной школы, со старшими - гимназии. Сёстры продолжали также преподавать Закон Божий. Зачастую эти беседы проводились и в многочисленных намогильных часовнях (храм и школа находились на территории кладбища).
В 1921 году было объявлено о закрытии подобных столовых, так как экономическая ситуация в России изменилась к лучшему и родители уже могли сами прокормить детей. Хотя риск был велик, ребята по-прежнему приходили в школу. В случае расспросов они должны были отвечать, что ходят на частные уроки к учительницам. Об оплате труда сестёр не могло быть и речи, дети были из бедных семей. Эта тайная школа продержалась до 1923 года, пока не была разоблачена советскими властями.
Разумеется, как уже и было сказано, служение сестёр Общества Святого Семейства не сводилось исключительно к ведению образовательной деятельности. Духовная поддержка и забота о людях в трудный для всех период была основной целью монахинь. Особым образом это касалось католической молодёжи, к которой были обращены все старания сестёр. Для неё проводились встречи, реколлекции, совместные поездки на летний отдых.
В школах и гимназиях конгрегации мать Болеслава старалась лично познакомиться с каждым ребёнком, поговорить с ним, узнать его поближе. Сёстры старались передать своим подопечным любовь и теплоту, поддержать и развить в них всё доброе и светлое.
Направления деятельности
В столице Империи в начале XX века проживало немало католиков. Это были в основном иностранцы, прибывшие сюда в поисках работы. Они занимали разное положение в обществе, их можно было встретить среди аристократов, ремесленников, рабочих. Они приезжали из Франции (2683 человека в 1910 году), Германии (в основном, правда, из северной, где преобладали протестанты; из «католических» княжеств и земель происходило в 1890-1900-х гг. не более 17 % немцев), Австро-Венгрии (1923 человека в 1910 году), Италии (611 человек в 1910 году), но большинство составляли поляки, литовцы, в небольшом числе переселялись в столицу белорусы-католики и латыши из Латгалии. В конце XIX - начале XX вв. Петербург привлекает в основном польскую (в меньшей степени - литовскую и белорусскую) аристократию и культурную элиту.
Католическое население города в основном сосредоточивается вокруг Невского проспекта (французы), в Коломне, в аристократическом 1-м участке Спасской части, на Нарвской и Выборгской сторонах (поляки, в двух последних - также литовцы).
Деятельность Конгрегации Святого Семейства была как раз сосредоточена на Нарвской и Выборгской сторонах, где проживали поляки. Поскольку сёстры прекрасно владели польским языком, и многие из них имели польские корни, то они и старались помогать своим соотечественникам
Интересна история уже упомянутого приюта за Нарвскими воротами. На этой окраине возникла очень большая фабрика, так называемые Путиловские заводы, машиностроительное и сталелитейное предприятие, позднее - оборонное. В начальный период существования этих заводов даже на руководящих должностях там работали католики. В то же время среди рабочих был значительный процент католиков, в основном поляков. В таком промышленном районе, в основном среди иммигрантов, господствовала нищета. Поскольку храм. св. Станислава находился далеко, поэтому назрела необходимость создания некоего промежуточного центра попечения о душах. Этот замысел воплотился не сразу: сначала был основан приют для детей одновременно с собственной часовней, которую со временем можно было преобразовать в приходскую церковь. Кроме сирот, находившихся в приюте постоянно, там воспитывались те, кто приходил из дому в дневное время. Дети, приходившие из дому, могли пребывать в приюте с шести утра до восьми вечера. Это учреждение соединяло в себе приют с начальной школой и убежищем дневного пребывания детей. Интересным явлением, свидетельствующим о большой сплочённости рабочего общества, был сбор пожертвований на функционирование детского учреждения работниками разных отделений Путиловских заводов. Сам этот факт свидетельствует о том, что в этом районе города проживало большое количество поляков. И учрежденный там приют, приходская школа, а впоследствии и женская гимназия предназначались в основном для польских детей.
Неудивительно, что область служения сестёр распространялась почти исключительно на поляков, проживающих в Петербурге. Их численность в то время в столице была огромна, и они нуждались в духовной поддержке, а также национальный аспект был немаловажен вдали от Родины.
Луция Чеховска так говорит о своей деятельности среди поляков: «Желая сохранить конгрегацию, мы придерживались образовательной деятельности в польской среде. В действительности мы работали с поляками, пребывающими в рассеянии. Но такое положение дел мы считали временным, планируя в будущем расширить область нашей деятельности».
Иные перспективы
Начало XX века, а особенно период после манифеста 1905 года, становится временем благоприятным для возрождения и развития не только Римско-Католической Церкви, но и Греко-Католической. Её ещё называли русской католической Церковью. Хотя, по словам о. Леонида Фёдорова, дела обстояли не так уж хорошо: «Указ о веротерпимости не принёс никаких изменений в действительное положение Греко-Католической Церкви на территории империи, католичество восточного обряда по-прежнему было запрещено».
Дело в том, что в 1839 году Греко-Католическая Церковь императорским повелением была присоединена к Православной, и это длилось около семидесяти лет. Возрождение греко-католической общины было связано с движением «русских католиков».
В 1900 году, благодаря деятельности кузины П. А. Столыпина Н. С. Ушаковой и обратившегося в 1896 году в католичество священника Нижегородской епархии о. Алексея Зерчанинова, среди коренных русских жителей Санкт-Петербурга (и не только) начинается легализация уже подготовленного философской и религиозной мыслью (в первую очередь благодаря В. С. Соловьёву) движение за воссоединение с Апостольским Престолом. Дело реального «воцерковления» начавшегося русского католического движения принял на себя львовский греко-католический митрополит граф Андрей Шептицкий. В 1907 году он получает от Папы Пия X устные полномочия для унийной работы в России, принимает о. Зерчанинова под свою юрисдикцию и отправляет его в Россию как своего делегата с условием «неуклонно соблюдать греко-славянский обряд во всей чистоте».
Спустя какое-то время Болеслава Лямент намеревается преобразовать свою Конгрегацию, в этом ей помогает экзарх русских католиков блаженный о. Леонид Фёдоров, собирающийся объединить небольшую женскую монашескую общину Святого Духа (членом этой общины была Юлия Данзас, которая позже проделала немалый путь в качестве заключённой вместе с с. Луцией Чеховской) с Конгрегацией Святого Семейства. Вот что он писал митрополиту Андрею Шептицкому 1 августа 1921 года: «Как я ни боюсь поляков и всего польского - однако пани Лямент - то редкое исключение, которое подтверждает правило». Они вместе приступают к разработке устава конгрегации. Вот что, по словам о. Леонида, полагалось в её основу: «Члены Ордена должны помогать восточному клиру в его миссии не только в России, но и на всем Востоке. В Орден могут поступать и монахини латинского обряда, если соглашаются работать в духе Ордена. Для тех из них, которым тяжело привыкнуть к восточному обряду, будет оставлен латинский. Таким образом, Орден устраивается по масштабу ассумпционистов, но в обратном порядке: там Орден западный с допущением иногда восточных членов, здесь же Орден восточный с допущением западных… Польза такого Ордена была бы громадна, потому что дух Ордена абсолютно чужд всякой польщины и латиномании. Орден должен быть подчинён непосредственно Папе, а не местному ординариату, как до сих пор».
Однако планам по реорганизации конгрегации с греко-католическим ответвлением, в силу различных причин, не суждено было сбыться.
Уже упомянутая Юлия Данзас тоже очень тепло отзывалась о матери Болеславе и основанной ею конгрегации: «Сестричество Святого Семейства было основано в Петрограде (на самом деле в Могилёве) ещё до революции, но существовало, конечно, тайно; после переворота оно начало работать открыто. Основательница его, Болеслава Лямент, была полька, но с юных лет полюбила русский народ. Энергичная, святая, бескорыстная душа, она основала общину исключительно с целью служить русскому народу. Сразу же её начинание зарекомендовало себя плодотворной педагогической деятельностью».
Как показало время, знакомства и связи конгрегации с представителями Греко-Католической Церкви не прошли бесследно. Идея Унии переросла впоследствии в харизму конгрегации - молиться о единстве всех христиан, чтобы настала одна овчарня и Один Пастырь.
Период преследований
Большое беспокойство у российских чиновников возбудило зарождавшееся в Петербурге и Москве движение русских католиков восточного обряда. За этим явлением власти следили с самого начала, потому что им удалось внедрить туда своего шпиона, конвертита о. Евстафия Сусалева. Тот имел возможность разузнавать о делах, происходивших не только в Петербурге, но также в Москве, куда он был послан с целью повышения уровня своего образования. Учёбой должен был руководить иезуит о. Феликс Верцинский, подданный Германии, тайно работавший в Москве, поддерживавший католических священников - русских и собиравший около себя русских католиков.
В России началась акция выслеживания «иезуитской пропаганды», что не могло не затронуть Конгрегацию Святого Семейства. Однако конгрегация всегда выходила из затруднительного положения. Причиной угрозы конгрегации, кроме контактов с иезуитами, были контакты Болеславы Лямент со священниками восточного обряда: о. А. Зерчаниновым, о. И. Дейбнером, о. Л. Фёдоровым. Этот последний склонял её к тому, чтобы она постаралась создать ветвь конгрегации по восточному обряду.
В ДДДИИ (Департамент Духовных Дел Иностранных Исповеданий) обратили внимание на напечатанную 2 января 1910 года в ватиканской газете «L’Osservatore Romano» информацию о том, что в приходе св. Казимира в Петербурге руководство гимназией доверено сёстрам Святого Семейства, новой монашеской конгрегации из 10 человек, правила которой опираются на правило св. Игнатия Лойолы. Власти таким способом получили информацию о существовании там некоей конгрегации и о связях её с иезуитами. Действительно, как уже было сказано, о. Феликс Верцинский помогал Болеславе ещё в Могилёве в написании устава для зарождающейся конгрегации и фактически стоял у её истоков. Видимо, связь сестёр с ним не прекращалась и в последующие годы. И, возможно, благодаря ему, конгрегация познакомилась с экзархом Леонидом Фёдоровым. Верцинский обвинялся в «окатоличивании» русских. На что он отвечал, что его целью было введение в России восточного обряда и борьба при его помощи с полонизацией русского народа.
1923 год для многих стал годом роковым. По стране прокатилась серия арестов. После разоблачения многих религиозных деятелей в Москве добрались и до Петрограда. 16 ноября из московского секретного отдела ОГПУ пришла такая шифротелеграмма: «…считаю необходимым в самом срочном порядке (ранее, чем до них дойдут слухи о ликвидации в Москве) произвести самые тщательные обыски». В ночь с 17 на 18 ноября 1923 года были арестованы Ю. Н. Данзас, священник Иоанн Дейбнер, В. О. Дьяковская, сёстры Капитолина Подливахина, Елена Нефедьева, Луция Чеховска, а через день о. Алексей Зерчанинов. Однако по словам самой с. Луции, арест произошёл в 18 на 19 ноября: «18 ноября в полночь мой сон прервал громкий стук в дверь. «Открывайте!» Через минуту моя соседка впускает в спальню четырёх мужчин. Сердце замирает в ожидании того, что может произойти». А Юлия Данзас пишет о другой дате ареста: «Я была арестована 14 ноября 1923 года, у себя на дому, после длительного, тщательного, но, как и следовало ожидать, безрезультатного обыска». В любом случае аресты были неожиданными и жестокими. После них незамедлительно прозвучал приговор - 10 лет тюремного заключения.
Из-за грозившей опасности мать Болеслава Лямент была вынуждена покинуть Петроград в сентябре 1921 года. Десять сестёр переехали из Петрограда в Житомир. В городе остались лишь четыре сестры для дальнейшей работы в тайной школе, позднее и они покинули город. Оставалась одна с. Луция Чеховска. Несмотря на всевозможные способы конспирации, школа была в 1923 году рассекречена властями и закрыта. Сестра Луция была арестована и доставлена в тюрьму на Шпалерной улице. Вскоре она была приговорена к 10 годам лишения свободы за организацию тайной школы и преподавание Закона Божия.
На этом заканчивается история общины сестёр Святого Семейства и её основательницы Болеславы Лямент в Петербурге / Петрограде. Далее были годы подвижнического труда в Польше, развитие и расцвет монашеской общины, насчитывающей ныне сотни сестёр, блаженная кончина её основательницы 29 января 1946 года и беатификация Болеславы Лямент 5 июня 1991 года.
Этот краткий очерк исторических событий, развития и деятельности Конгрегации Святого Семейства в период сильных волнений и перемен в российской столице показывает и важность, и опасность того служения, на которое могут решиться лишь люди, укрепляемые Божьим Духом.
Духовность
Конгрегация Сестёр Миссионерок Святого Семейства, как и любая другая монашеская семья, является прежде всего общиной веры, берущей своё начало не от человеческих замыслов и планов, но рождённой от Бога.
Сёстры Святого Семейства почитают Святейшее Сердце Иисуса. Блаженная Болеслава, основывая новую конгрегацию, целью которой определила служение делу единства Церкви Христовой, заложила в её духовный фундамент свою веру, очищенную огнём испытаний. Веру чистую, крепкую, непоколебимую, мужественную - веру живую. Этой верой, разжигающей энтузиазм и сеющей покой, она обогащала конгрегацию до конца дней своих. Поэтому её призыв и поучения на тему веры несут в себе ценность духовного наследия, обязывающего каждую сестру миссионерку Святого Семейства.
В своём комментарии к Уставу конгрегации блаж. Болеслава писала: «Чтобы ответить на призыв Господа, миссионерка должна иметь в душе живую веру». Эта вера не основывается лишь на признании величия и святости Бога. Живая вера познаётся по плодам, т. к. вера без дел мертва (Иак 2, 20). Сердце, наполненное живой верой - вот источник любой апостольской деятельности. «Поскольку вера - это основа духовной жизни и апостольской деятельности, нам нужно жить в вере, в вере сильной, светлой и живой».
Такая вера укрепляется в диалоге с Богом, голос Которого слышен в совести человека. Вера помогает увидеть самого себя и окружающую действительность глазами Самого Бога, она открывает жизнь Божью в нас. Вера является полным личным единением человека с личностью Иисуса Христа - единого Господа и единой Любви. Вера - это доверчивое препоручение своего существования и своей деятельности Иисусу, Его бесконечной силе и мудрости, Его безграничной любви. Повседневная жизнь монахини, согласно мысли блаж. Болеславы, должна быть наполнена таким духом и такими плодами веры, какими жило Святое Семейство из Назарета. В одном из своих поучений Болеслава писала: «Дух живой веры должен как бы обожествить душу каждой сестры. Ведь наше призвание - помочь ближним познать Иисуса, чтобы они любили Его и служили Ему. Этого божественного знания и способности никто нам не даст, ибо это дар небес, который можно получить только силой молитвы и жертвы».
Это глубокое познание Иисуса не совершается через интеллект, но изливается Духом Святым в сердце человека (ср Рим 5, 5), является прикосновением к сущности Самого Бога. Основательница призывает каждую сестру: «Надо нам глубже погрузиться в Сердце Иисуса, чтобы познать Его, полноту Его красоты и всю непостижимость Его любви». И в другом месте она говорит: «Каждая сестра должна настолько любить Иисуса и Его Божественное Сердце, настолько быть соединена с Ним, чтобы могла раздавать Его всем вокруг. Молитесь и просите Иисуса, сокрытого в Евхаристии, о том, чтобы Он зажёг своей любовью наши сердца, чтобы даровал нам способность привлекать и воспламенять любовью к Нему сердца людей».
Когда мы говорим о созерцании Иисуса, то, несомненно, надо смотреть на Него так, как смотрела на Него Мария, которая все слова и события жизни Сына сохраняла в сердце Своём (Лк 2, 51). А также, как смотрел на Него святой Иосиф, заботливо защищая и охраняя Сына Божьего. Это созерцание Иисуса, центральной фигуры Святого Семейства, как Спасителя и Бога, живущего среди людей, а также размышление над Его словами и Его жизнью, является фундаментальным, первостепенным, ежедневным и неустанным заданием в духовной жизни всей конгрегации в целом и каждой сестры в частности.
Благодарная Богу за столь великих свидетелей веры, данных конгрегации в Святом Семействе, блаж. Болеслава писала своим духовным дочерям: «Всех вас я вверяю заступничеству и опеке Святого Семейства, с которым вы всегда будьте духовно едины, подражая ему в повседневной жизни». Истинное следование примеру жизни Святого Семейства невозможно без полного доверия Божьему Провидению и безусловной преданности воле Божьей.
Блаж. Болеслава осталась в памяти сестёр человеком живой веры и молитвы, послушной Божьей воле и заботящейся о спасении душ.
«Помните о том, что сами по себе мы не способны сделать ничего достойного Бога и заслуживающего небесной награды, поэтому пусть всегда и везде нам сопутствует смирение, а с ним вера в помощь Божью.
Возлюбите всё то, чего от нас требуют наши обеты и Устав, ведь они выражают Божью волю по отношению к нам. Будьте верны, усердны и уповайте на Божью помощь, делая всё из любви для большей славы Божьей».
Формация
Призвание к монашеству - это прежде всего призвание к святости, а также это особый путь препоручения всей своей жизни Богу. Господь Иисус призывает каждого по мере своих возможностей распространять Царство Божье. Дома и на работе, в семье и среди друзей, в молитве и труде. Но иногда Он обращается к душе со словами: "следуй за Мной". Отвечая на этот призыв, душа становится на путь монашеского служения.
«Мы, столь недостойные, призваны к распространению славы Божьей и к участию в деле спасения душ. Поэтому мы должны находиться в глубоком единении с Господом нашим Иисусом Христом».
{Болеслава Лямент}
Как стать монахиней - сестрой миссионеркой Святого Семейства?
Прежде всего, необходимо желание стараться искать Бога и Его воли. Девушки, решившие стать монахинями, должны пройти несколько этапов подготовки и обучения.
Постулат
Этап, на котором кандидатка узнаёт духовность, традиции и историю конгрегации, участвует в молитвах и служении сестёр.
Новициат
Если постулантка показала себя подходящей и готовой вступить на монашеский путь, она принимается в новициат (послушничество), где в течение двух лет возрастает в молитве и в общинном образе жизни. Новиция, с помощью сестры наставницы, продолжает путь познания самой себя, Христа и Устава конгрегации, чтобы свободно и осознанно отдать себя Богу в жизни евангельскими советами. В пределах этого этапа формации новиция проходит стажировку в других домах конгрегации, с целью более широкого ознакомления с жизнью и деятельностью конгрегации. Завершая двухлетний путь духовного роста, она приносит первые обеты бедности, целомудрия и послушания. Эти обеты называются первыми, потому что они являются первым включением в конгрегацию, решением, которое ещё должно быть испытано. Ими открывается тот период, который приведёт к окончательному вступлению в конгрегацию, к вечным обетам.
Юниорат
Это этап, на котором сестра, практикуя евангельские советы, постоянно углубляет свою духовную и монашескую жизнь, достигая такой личностной зрелости, которая позволит полным и осознанным образом посвятить себя Богу в вечных обетах.
В период юниората сестра также получает соответственную подготовку к работе в определённом направлении, свойственном конгрегации. Время юниората продолжается пять лет.
Между третьим и пятым годом этого этапа формации, сестра проходит год «закрытого» юниората. Подобно новициату, открывающему путь, это время молитвы, духовного размышления и различения. Сестра прекращает апостольскую деятельность на этот период времени, чтобы с помощью сестры наставницы снова взглянуть на свою мотивацию жизни посвящённой Богу.
И здесь сестра окидывает взглядом пройденный путь, чтобы оценить и переосмыслить его. Чтобы ещё больше утвердиться в призвании. Принесение вечных обетов знаменует окончательное вступление в общину.
Постоянная формация
Сёстры продолжают свою формацию в течение всей жизни, чтобы всё более уподобляться Христу и соединяться с Ним, трудясь для собственного освящения и спасения душ.
Источник