Гендерная истероидная психопатия во время гражданской войны-4
В продолжение темы: 1, 2, 3.
Как-то не по-товарищески смотрит М.Бочкарева на английскую суфражистку.
О Марии Леонтьевне Бочкаревой (ур.Фролковой, 1889-1920) хвалебных статей написано-перенаписано, но что в них правда, а что - ложь,- определить невозможно, потому что все, в основном, зафиксировано с ее слов журналистом Исааком Левиным, написавшим книжку «Яшка: моя жизнь крестьянки, офицера и изгнанницы” ( Исаак Левин, уроженец Одессы, начинающий американский журналист, впоследствии сделавший карьеру на антикоммунизме, написал эту книгу после многочасового интервью с командиром женского батальона смерти, Марией Бочкаревой. Чтобы понять, что за птица этот одесско-американский журналист Исаак Дон Левин, достаточно упомянуть, что этот ваятель фальшивых сенсаций в 1937 г. вбросил фальшивку о том, что Сталин был агентом царской охранки в своем очередном опусе «Величайший секрет Сталина». Щелкопер тот еще. Г.Климов лично знал его. "Красная кабала":"Вторым крупным духом в «Американском Комитете по борьбе с большевизмом» был сионский мудрец Исаак Дон Левин , человек, водивший дружбу с крупнейшими революционерами, которые сначала делали революцию в России, а потом сдружились здесь с недобитыми троцкистами и меньшевиками, т.е., с теми «перманентными революционерами», которые успели сбежать от Сталина и таким образом остались живы."), и не подтверждается никакими документами или свидетельствами из неангажированных источников. Заметно, что в настоящее время пытаются лепить из нее икону, но как не мажут золотом по окладу, а все проглядывает пропагандистский жупел времен дурной провинциальной пьесы имени масона А.Керенского. И, как говорится, кто санкционировал вставание, или - кому нужно ваять из нее героя? И какого типа героиня получается в результате из этой лепки?
Бочкарева была хорошей актрисой.
Если, конечно, не пренебрегать элементарным логическим анализом и реально препарировать факты из ее биографии, раскиданные по различным хвалебным статьям, то перед нами заурядная несчастная клиническая психбольная женщина. Именно так она и вопринималась вменяемым большинством своих современников. Рядом с вехами ее авантюрной биографии меркнут литературные подвиги швейков и бендеров. Пожалуй, только реальный корнет Савин, чуть не ставший королем Болгарии и продавший Зимний дворец богатому американцу, покруче будет; он же исковеркал жизнь Искандер-Романову, выковыряв солитеры из оклада иконы «тетушки Санни».
Театр абсурда.
При внимательном чтении биография пропагандисткой иконы оборочивается историей болезни глубоко несчастной женщины. Маруся Фролкова родилась третьим ребенком в неблагополучной крестьянской семье (муж пьет-бьет) в Новгородской губернии, и не могла соперничать в крутизне авантюрного полета по причине отсутствия образования с рафинированным подонком Савиным, но состояла в переписке с Николаем II, ручкалась с А.Ф.Керенским, Л.Г.Корниловым, М.В.Родзянко, Лениным, Троцким, Вильсоном, королем Георгом Y и др.,- не каждому историческому персонажу выпадает такая карьерная фортуна. Судя по отчествам родителей Фролковых: Леонтий Семенович и Ольга Елеазаровна,- Маруся вполне могла быть из семьи крестьян-выкрестов,- могла и не быть, но магнитом потянуло Марусю в объятия картежника и бандита Янкеля Гершевича Бука. На институт православного брака и чадолюбие героиня смотрела весьма вольно и показной набожностью не страдала. Когда Марусе исполнилось шесть лет, семья двинулась на освоение сибирских пространств за лучшей долей в Томскую губернию. Восьми лет от роду М.Фролкову «отдали в люди»: посудомойка, нянька, прислужница. Неграмотность, побои, беспросветная нищета.
Георгиевский кавалер катает барышень на "Харлее" в 1916 г.
В юном возрасте без родительского благословения Маруся кидается на шею, очевидно, первому же попавшему в поле ее зрения офицеру, которым оказался поручик Василий Лазовой. Бравый поручик на деле был коварным ловеласом-обманщиком, опозорил и бросил Марусю. Вернувшись в родной дом, Маруся получает довольно суровое отеческое наставление, проще говоря - черепно-мозговую травму и порку вожжами. Скорее всего, Леонтий перестарался и отбил у Маруси женские функции. Можно просто считать в ее биографии количество полученных психо- и физических травм, чтобы классифицировать итоговый синдром. В 1906 г. она официально венчается в Томске с неким Афанасием Бочкаревым, с которым познакомилась на «вечорке» в костюме мальчика. Любитель трансвеститов и горький пьяница Бочкарев вошел в историю только потому, что его фамилию оставила себе Маруся.
Бойчихи у палатки с чаем. Петроград, 1917 г. Фото К.Буллы.
Медовый месяц молодожены провели, работая в конторе по укладке асфальта. Здесь Мария получила свою первую кличку - «Манька». На этом жизненном этапе в характере Марии образуется психологический импринтинг, обосновывающий ее тягу к мужским профессиям. Семейная жизнь не удалась: ветеран японской войны Афанасий много пил и бил жену. Как известно, до революции жен били на законных основаниях и довольно сурово, т.е. оглоблями и в основном по голове. Сколько сотрясений мозга получила Манька неизвестно, но подобная жизнь вынуждает ее бежать к сестре в Барнаул и устроиться работать на пароход. Вскоре Афанасий находит её, и не без усилий, возвращает домой. Однако все продолжается по-прежнему и тогда в отчаянье Мария решается на ужасный поступок - она хочет убить мужа. Лишь чудо мешает ей осуществить свой страшный замысел.
Биографы отмечают уже на этом раннем этапе ее жизнеописания «сдвиг по фазе», так сказать:
Она и топилась, и пыталась зарубить ненавистного мужа топором, только чудом осталась жива и не сделалась убийцей… От природы или от беспросветной жизни с ней случались истерики, приступы ярости, несколько раз она пыталась отравиться.
В анамнез запишем: множественные черепно-мозговые травмы, покушение на убийство мужа, алкоголизм, отсутствие детей, склонность к суициду, бродяжничеству и аморальному образу жизни.
В дореволюционные времена без разрешения законного супруга женщина не могла получить никаких документов и, соответственно, начать полноценную самостоятельную жизнь. Так что, не имея состоятельных и влиятельных родственников, она нередко оказывалась на панели. М.Бочкарева утверждала, что она лишь прислуживала хозяйке публичного дома.
В современной терминологии - она стала бомжихой, лицом без определенного места жительства. В полиции, видя бедственное положение молодой женщины, выдают Марии паспорт, и она несмотря на то, что оказалась совершенно без средств к существованию, все-таки добирается до своей сестры в Иркутске.
По поводу паспортов нет единого мнения, некоторые писатели интерпретируют этот момент так, что пользовалась она чужим паспортом: Мария взяла паспорт матери, но на пристани была остановлена жандармским офицером. Он сразу понял, что девушка едет по чужому паспорту. Жандарм угрожал, что засадит её в тюрьму, переспал с ней и только потом отпустил.
Поколесив по Сибири, оказывается в Барнауле, где устраивается работать посудомойкой на пароход. Жизнь вроде бы начала налаживаться. Но злобный Афанасий Бочкарев как клещами вцепился в свою законную жертву. С борта парохода Маруся видит, что благоверный все-таки разыскал ее и с нетерпением ждет на причале, потирая кулаки. Маруся выбирает суицид и сигает головой вниз в Обь. Добрые люди не доводят дело до греха, и заблудшая овца возвращается в домашнее рабство. Она еще четырежды будет повторять попытки самоубийства: пить уксус, выбегать раздетой в стужу и т.д. Очередной побег из дома однажды закончился в Сретенске, где Маруся нанялась служанкой в богатый дом. При ближайшем рассмотрении выяснилось, что с виду в приличном заведении в обязанности прислуги входило ублажение богатых гостей, о чем Маруся догадалась, когда ей выдали фривольное платье. Возмутившись, Маруся побежала в полицию, но там, как сейчас выражаются, у хозяев дома терпимости было все завязано, и профессиональной проститутке тупо предалагают переспать для начала с представителями «крыши». Вернувшись в веселый дом, Маруся окончательно решает свести счеты с жизнью, покупает уксусную эссенцию и подносит стакан ко рту. Но ее чудесным образом спасает один из клиентов, 23-летний сын местного резника, картежник и бандит Янкель Гершевич Бук, с этого момента становящийся ее гражданским мужем и криминальным подельником.
В историю Янкель Бук вошел потому, что Бочкарева взяла его имя Яшка в качестве клички. Позднее на наворованные деньги Яшка и Манька откроют мясную лавку, где мадам «Бук-Бочкарева» становится первой женщиной-мясником.
Дальше события развивались следующим образом:
В мае 1912 г. Бук был арестован по обвинению в разбойных нападениях и отправлен отбывать наказание в Якутск. Бочкарёва пешком последовала за ним в Восточную Сибирь, где они для прикрытия открыли мясную лавку, хотя на деле Бук промышлял в банде хунхузов. Вскоре на след банды вышла полиция, и Бука перевели на поселение в таёжный посёлок Амга.
Друзья Янкеля Бука, пойманные и связанные за косы. 1905 г. Хунхузы - краснобородые, китайские разбойники, промышлявшие также в России.
Точнее было бы назвать этот период жизни М.Бочкаревой «якутским весельем». События на отшибе империи меняются с калейдоскопической скоростью. И уследить за ними трудно. Выясняется, что в Якутске Бука вновь сажают в тюрьму и ему грозит высылка в Колымск. Но в дело вступает Мария и фигура похотливого якутского губернатора И.Крафта. Чтобы Бука не выслали дальше, в Колымск, Мария отдалась якутскому губернатору И. Крафту. Тяжело переживая свою измену, она пыталась отравиться. Крафт выпустил Бука из тюрьмы, но потребовал новой встречи с Бочкаревой. Несчастная рассказала о губернаторе Буку, и тот решил убить его. Осуществить замысел не удалось. Бука арестовали в кабинете губернатора и выслали в якутское поселение Амга. Отправившаяся вслед за ним Бочкарева оказалась там единственной русской женщиной.
В этом моменте просто убойная историософская символика: бесплодная деклассированная Бочкарева как символ Руси с мужем-евреем-вором-рецидивистом, страдающим русской болезнью, вступает в неравную адюльтерно-террористическую схватку с охочим до женского пола губернатором-немцем. Готов продать этот сюжет романа недорого или даже подарить какому-нибудь порядочному романисту с фамилией, оканчивающейся не на -швили, а на -ов.
Существует также версия, что Бук-Бочкарева очень удачно охмурила барона И.Крафта, и Янкель Гершевич вместо высылки его на Колыму был облагодетельствован деньгами на мясную лавку. Сей факт она объяснила Янкелю тем, что подверглась изнасилованию, будучи опоенной неведомым зельем. Бук деньги взял, но Марусе не поверил, повесив ее на ближайшем крюке. Дело могло закончиться смертоубийством, но вмешались политзаключенные, столовавшие у криминальных предпринимателей. Во всяком случае, после подобных приключений смерть Бочкаревой была не страшна.
Действие перемещается на край земли, в якутскую Амгу.
Но вскоре стало очевидно, что ссылка может оказаться бессрочной. Я.Бук даже на краю света продолжал воровать, и никакой надежды на возвращение в обжитые места у Марии уже не оставалось. Она попыталась вырваться из Амги, рассказав полиции о еще неизвестных властям преступлениях Я.Бука, но смогла уехать лишь после начала Первой мировой войны.
Факт доноса подтверждается рапортом начальника полиции Якутской области: «Сожительница Бука Бочкарева, в одну из минут откровенности, вызванной временным раздором с ним, открыла целый ряд преступлений, совершенных Буком в Забайкалье, здесь фигурируют крупные и мелкие кражи, сбыт и прием краденого и даже разбойное нападение, при активном его участии, на почту».
Донос и сексуальная измена любимой произвели неизгладимое впечатление на Бука. Как следствие, в Амге в Янкеля воплощается Афанасий Бочкарев: он начинает пить горькую и избивать Марусю. Освежает, так сказать, психические и черепно-мозговые травмы своей сожительницы-подельщицы.
Можно только догадываться о той степени отчаяния, в которое впала М.Бочкарева, раз она решилась на нарушение воровских понятий, т.е. настучала и предала своего любимого Янкеля.
Через несколько месяцев после начала войны до Амги дошло известие о боях на западных границах империи. Возвратившись в Томск,
в ноябре 1914 года она обратилась к командиру расквартированного в Томске батальона с просьбой записать ее в солдаты. Тот отказал, но в шутку посоветовал испросить разрешения императора. Читавшая с трудом и не умевшая писать М.Бочкарева уговорила кого-то составить телеграмму и потратила на нее последние деньги. Ко всеобщему удивлению, из Санкт-Петербурга было получено высочайшее согласие на ее вступление в армию стрелком. А какой батальон, кстати? Пишут про 24-й резервный батальон. А был такой? Что-то сомнительно... Некоторые пишут про 25-ый: В ноябре 1914 она появляется в штабе 25 резервного пехотного батальон в Томске... Не было таких батальонов: http://samlib.ru/g/guk_k_s/riawmcm-7.shtml И штаб (???) батальона - что-то не то тут... Ну, вас же предупреждали, что мифы будут наворачиваться вокруг ее биографии: что-то сама приврала, что-то одесско-американские журналисты придумали, что-то наши пропагандисты уже не так скопипастили.
Вполне резонно отказали в приеме на военную службу в боевые части, посоветовав записаться в сестры милосердия. Не было ни условий, ни возможностей, ни необходимости в женской мобилизации в армию в 1914 г. Многие сестры милосердия, кстати, позднее были награждены боевыми наградами за вынос раненых с поля боя.
В связи со смертью главного полковника всея Руси узнать о причинах, побудивших его украсить положительной резолюцией прошение психически неуравновешенной женщины с солидным криминальным шлейфом, не удастся. Рационального объяснения нет, Николай II элементарно не отдавал себе отчет в последствиях этого решения в 1914 г. (Смотрите хотя бы предыдущий текст о буднях современных солдаток.) Представляете себе недоумение адекватного томского полковника, к которому якобы явилась М.Бочкарева с резолюцией от главполковника всея Руси? А каким образом исполнять это приказание в форме необдуманной телеграфной резолюции? Вот тебе, бабушка, и Юрьев день: неудачно пошутил с телеграммой, решив вежливо сплавить алкашку в сестры милосердия. Есть уставы, есть устоявшаяся казарменная обыденность. В расположении части тупо не предусмотрен женский туалет, баня и отдельная казарма. Под такие скоропалительные резолюции требуется нехилая правовая и материальная база. Ну, сами подумайте, рутинный врачебный осмотр пройти для женщины - это целая казарменная революция.
О врачебном осмотре со слов М.Бочкаревой:
«Раздевайся! - рявкнул генерал, отдавая приказ, которым встречал каждого солдата, ожидавшего мобилизации.
Я решительно сбросила одежду.
- Женщина! - вырвалось из пары сотен глоток. Члены комиссии буквально онемели от удивления.
- Что за чертовщина?! - вскричал генерал. - Зачем вы разделись?
- Я солдат, ваше превосходительство, и исполняю приказы, не задумываясь, - ответила я.
- Ну хорошо, хорошо. Поторопитесь одеться, -последовал приказ.
- А как же осмотр, ваше превосходительство? -поинтересовалась я, надевая свои вещи.
- Все в порядке. Вы прошли...»
Это хорошо, что М.Бочкарева была асексуальной асфальтоукладчицией, а не проституткой со стажем. А что если бы она заразилась какой-нибудь профессиональной болезнью, а затем устроила в казарме эпидемию? Никаких артналетов не надо с такими подарками. Все ссылаются на эту телеграмму со слов М.Бочкаревой, но сам автограф главполковника никто не видел, а интересно было бы на него поглядеть, потому что создавался прецедент. Опираясь на этот прецедент (т.е. прием женщины на военную службу на основе устного волеизъявления, а не в соответствии с буквой закона о воинской повинности), М.Бочкарева после февральской революции лоббировала через знакомых политиков создание женского батальона смерти имени самой себя без создания соответствующей документально-правовой (уставной) базы и материального обеспечения, т.е. по сути это был партизанский отряд. Во всяком случае трудно себе представить на месте М.Бочкаревой в 1914 г. в солдатской казарме дочь адмирала М.Скрыдлову, будущую адъютантшу М.Бочкаревой, или ту же полумифическую баронессу С.Боде.
Все как полагается: балалайки, медведи...
Этот момент ключевой, потому что до М.Бочкаревой в боевые части женщины «проникали» (именно - проникали, а не попадали) только «методом переодевания», начиная от кавалерист-девицы Н.Дуровой времен 1812-го года и единичных случаев соратниц М.Бочкаревой из 1МВ. Если принимать на веру миф о монаршей резолюции, то следует считать, что М.Бочкарева попала в армейские ряды фактически официально, а не как трансвеститка. Позднее некоторые источники будут приписывать ей создание первого в истории русской армии женского батальона. На самом деле копирайт принадлежит Г.Потемкину, он в 1787 г. организовал в Крыму боевую кавалерийскую роту «амазонок» во главе с Е.И.Сарандовой (ей было присвоено звание капитана «амазанок»), но очень быстро понял провальность проекта и безжалостно похерил его.
Её первое появление среди новобранцев в солдатской форме вызвало взрыв хохота и насмешек. Солдаты обступили Бочкареву со всех сторон, толкали плечом, щипали, пока не убедились, что она - женщина.
Бочкаревский театр в Питере в мае-июне 1917-го года на площадке между Инженерным замком и Мойкой.
Но здесь мотивация Бочкаревой сыграла роль. Она интуитивно почувствовала, что солдатская лямка для нее - это путь со дна. Она была даже не на социальном дне, а под каким-то криминально-бомжацким днищем с ощущением полнейшей безысходности. И тут появляется шанс стать социальным и трансгендерным оборотнем. Перевоплотиться в существо более высокого социального уровня. Помогла ее многолетняя закалка кулачной бойчихи.
Она вспоминает, что в свою первую ночь в казарме не сомкнула глаз, раздавая тумаки и затрещины. Командир однажды ночью тоже распустил руки, и она не постеснялась дать по морде и ему. На что он возмутился. Мол, да это я случайно, это я ошибся и ... отправил ее на гауптвахту. В баню Маруся вместе со всеми не ходила, предпочитая посещать городскую. «Когда я входила на женскую половину бани одетая, в меня сразу же запускали чем-то тяжелым, принимая за мужчину», - вспоминала она. Свой среди чужих, чужой среди своих.
Однажды начальство батальона застукало в местном публичном доме веселую шайку-лейку: это были солдаты, улизнувшие из казармы, в том числе и Маруся, которую пригласили туда за компанию, смеху ради. Подначиваемая сослуживцами, она усадила к себе на колени какую-то девицу, тут-то их и повязали. ЛГБТ-тема все-таки вышла наружу.
Вот главполковник, когда накладывал резолюцию на телеграмму Бочкаревой не задумывался, наверное, что она будет в итоге столь пикантной: Только на отдыхе можно было сменить бельё, постирать одежду, сходить в баню. Наконец и Бочкарёва решилась, пошла в баню с мужиками. Заняла дальний угол, повернувшись ко всем спиной, и пригрозила: «Не лезь, ошпарю!» Солдаты только зубоскалили, но вскоре привыкли и в баню ходить с Яшкой.
Бочкарева возбудила экзальтированных барышень, они поперли в батальон смерти попозировать.
Три месяца М.Бочкарева проходила обучение на курсах стрелков, две недели добирается с новобранцами по железной дороге от Томска до Полоцка в столыпинском вагоне, отказавшись от предложения офицеров следовать в штабном вагоне, затем марш-бросок до линии фронт и с начала 1915 г. она участвует в боевых действиях 28-го Полоцкого пехотного полка 7-ой пехотной дивизии под кличкой Яшка. Принимала участие в атаках, разведке, рукопашных схватках. Выносит с поля боя 50 раненых, сама была несколько раз (по некоторым данным - четырежды в период до февральской революции) ранена, завоевывает авторитет среди сослуживцев, награждается Георгиевским крестом и тремя медалями, производится в унтер-офицеры. Все подвиги М.Бочкаревой этого периода записаны биографами и газетными корреспондентами с ее слов, т.е. чему-то можно доверять, а где-то привирала. Рассказывает даже о краткосрочном пленении, где она назвалась солдатской женой, вскоре эта группа пленных была отбита нашими.
Последний акт трагедии: М.Бочкарева в распашонке и тетки в натянутых на уши фуражках.
Уже второе участие в атаке на фронте оканчивается для Бочкаревой ранением в ногу.
Своё первое ранение в ногу она лечила в киевской Евгеньевской больнице, превращенной в госпиталь. Каждое возвращение Марии в полк после ранений сопровождалось аплодисментами и бурной радостью всех солдат и офицеров. Последние обязательно приглашали её на обед, что являлось совершенно неслыханным делом - нижний чин за офицерским столом! Бочкареву производят сначала в младшие, а затем в старшие унтер-офицеры и доверяют командовать взводом.
Если это правда, то офицеры 28-го Полоцкого пехотного полка сыграли роль инициаторов пиар-проекта женских батальонов смерти.
Окончание следует
Как-то не по-товарищески смотрит М.Бочкарева на английскую суфражистку.
О Марии Леонтьевне Бочкаревой (ур.Фролковой, 1889-1920) хвалебных статей написано-перенаписано, но что в них правда, а что - ложь,- определить невозможно, потому что все, в основном, зафиксировано с ее слов журналистом Исааком Левиным, написавшим книжку «Яшка: моя жизнь крестьянки, офицера и изгнанницы” ( Исаак Левин, уроженец Одессы, начинающий американский журналист, впоследствии сделавший карьеру на антикоммунизме, написал эту книгу после многочасового интервью с командиром женского батальона смерти, Марией Бочкаревой. Чтобы понять, что за птица этот одесско-американский журналист Исаак Дон Левин, достаточно упомянуть, что этот ваятель фальшивых сенсаций в 1937 г. вбросил фальшивку о том, что Сталин был агентом царской охранки в своем очередном опусе «Величайший секрет Сталина». Щелкопер тот еще. Г.Климов лично знал его. "Красная кабала":"Вторым крупным духом в «Американском Комитете по борьбе с большевизмом» был сионский мудрец Исаак Дон Левин , человек, водивший дружбу с крупнейшими революционерами, которые сначала делали революцию в России, а потом сдружились здесь с недобитыми троцкистами и меньшевиками, т.е., с теми «перманентными революционерами», которые успели сбежать от Сталина и таким образом остались живы."), и не подтверждается никакими документами или свидетельствами из неангажированных источников. Заметно, что в настоящее время пытаются лепить из нее икону, но как не мажут золотом по окладу, а все проглядывает пропагандистский жупел времен дурной провинциальной пьесы имени масона А.Керенского. И, как говорится, кто санкционировал вставание, или - кому нужно ваять из нее героя? И какого типа героиня получается в результате из этой лепки?
Бочкарева была хорошей актрисой.
Если, конечно, не пренебрегать элементарным логическим анализом и реально препарировать факты из ее биографии, раскиданные по различным хвалебным статьям, то перед нами заурядная несчастная клиническая психбольная женщина. Именно так она и вопринималась вменяемым большинством своих современников. Рядом с вехами ее авантюрной биографии меркнут литературные подвиги швейков и бендеров. Пожалуй, только реальный корнет Савин, чуть не ставший королем Болгарии и продавший Зимний дворец богатому американцу, покруче будет; он же исковеркал жизнь Искандер-Романову, выковыряв солитеры из оклада иконы «тетушки Санни».
Театр абсурда.
При внимательном чтении биография пропагандисткой иконы оборочивается историей болезни глубоко несчастной женщины. Маруся Фролкова родилась третьим ребенком в неблагополучной крестьянской семье (муж пьет-бьет) в Новгородской губернии, и не могла соперничать в крутизне авантюрного полета по причине отсутствия образования с рафинированным подонком Савиным, но состояла в переписке с Николаем II, ручкалась с А.Ф.Керенским, Л.Г.Корниловым, М.В.Родзянко, Лениным, Троцким, Вильсоном, королем Георгом Y и др.,- не каждому историческому персонажу выпадает такая карьерная фортуна. Судя по отчествам родителей Фролковых: Леонтий Семенович и Ольга Елеазаровна,- Маруся вполне могла быть из семьи крестьян-выкрестов,- могла и не быть, но магнитом потянуло Марусю в объятия картежника и бандита Янкеля Гершевича Бука. На институт православного брака и чадолюбие героиня смотрела весьма вольно и показной набожностью не страдала. Когда Марусе исполнилось шесть лет, семья двинулась на освоение сибирских пространств за лучшей долей в Томскую губернию. Восьми лет от роду М.Фролкову «отдали в люди»: посудомойка, нянька, прислужница. Неграмотность, побои, беспросветная нищета.
Георгиевский кавалер катает барышень на "Харлее" в 1916 г.
В юном возрасте без родительского благословения Маруся кидается на шею, очевидно, первому же попавшему в поле ее зрения офицеру, которым оказался поручик Василий Лазовой. Бравый поручик на деле был коварным ловеласом-обманщиком, опозорил и бросил Марусю. Вернувшись в родной дом, Маруся получает довольно суровое отеческое наставление, проще говоря - черепно-мозговую травму и порку вожжами. Скорее всего, Леонтий перестарался и отбил у Маруси женские функции. Можно просто считать в ее биографии количество полученных психо- и физических травм, чтобы классифицировать итоговый синдром. В 1906 г. она официально венчается в Томске с неким Афанасием Бочкаревым, с которым познакомилась на «вечорке» в костюме мальчика. Любитель трансвеститов и горький пьяница Бочкарев вошел в историю только потому, что его фамилию оставила себе Маруся.
Бойчихи у палатки с чаем. Петроград, 1917 г. Фото К.Буллы.
Медовый месяц молодожены провели, работая в конторе по укладке асфальта. Здесь Мария получила свою первую кличку - «Манька». На этом жизненном этапе в характере Марии образуется психологический импринтинг, обосновывающий ее тягу к мужским профессиям. Семейная жизнь не удалась: ветеран японской войны Афанасий много пил и бил жену. Как известно, до революции жен били на законных основаниях и довольно сурово, т.е. оглоблями и в основном по голове. Сколько сотрясений мозга получила Манька неизвестно, но подобная жизнь вынуждает ее бежать к сестре в Барнаул и устроиться работать на пароход. Вскоре Афанасий находит её, и не без усилий, возвращает домой. Однако все продолжается по-прежнему и тогда в отчаянье Мария решается на ужасный поступок - она хочет убить мужа. Лишь чудо мешает ей осуществить свой страшный замысел.
Биографы отмечают уже на этом раннем этапе ее жизнеописания «сдвиг по фазе», так сказать:
Она и топилась, и пыталась зарубить ненавистного мужа топором, только чудом осталась жива и не сделалась убийцей… От природы или от беспросветной жизни с ней случались истерики, приступы ярости, несколько раз она пыталась отравиться.
В анамнез запишем: множественные черепно-мозговые травмы, покушение на убийство мужа, алкоголизм, отсутствие детей, склонность к суициду, бродяжничеству и аморальному образу жизни.
В дореволюционные времена без разрешения законного супруга женщина не могла получить никаких документов и, соответственно, начать полноценную самостоятельную жизнь. Так что, не имея состоятельных и влиятельных родственников, она нередко оказывалась на панели. М.Бочкарева утверждала, что она лишь прислуживала хозяйке публичного дома.
В современной терминологии - она стала бомжихой, лицом без определенного места жительства. В полиции, видя бедственное положение молодой женщины, выдают Марии паспорт, и она несмотря на то, что оказалась совершенно без средств к существованию, все-таки добирается до своей сестры в Иркутске.
По поводу паспортов нет единого мнения, некоторые писатели интерпретируют этот момент так, что пользовалась она чужим паспортом: Мария взяла паспорт матери, но на пристани была остановлена жандармским офицером. Он сразу понял, что девушка едет по чужому паспорту. Жандарм угрожал, что засадит её в тюрьму, переспал с ней и только потом отпустил.
Поколесив по Сибири, оказывается в Барнауле, где устраивается работать посудомойкой на пароход. Жизнь вроде бы начала налаживаться. Но злобный Афанасий Бочкарев как клещами вцепился в свою законную жертву. С борта парохода Маруся видит, что благоверный все-таки разыскал ее и с нетерпением ждет на причале, потирая кулаки. Маруся выбирает суицид и сигает головой вниз в Обь. Добрые люди не доводят дело до греха, и заблудшая овца возвращается в домашнее рабство. Она еще четырежды будет повторять попытки самоубийства: пить уксус, выбегать раздетой в стужу и т.д. Очередной побег из дома однажды закончился в Сретенске, где Маруся нанялась служанкой в богатый дом. При ближайшем рассмотрении выяснилось, что с виду в приличном заведении в обязанности прислуги входило ублажение богатых гостей, о чем Маруся догадалась, когда ей выдали фривольное платье. Возмутившись, Маруся побежала в полицию, но там, как сейчас выражаются, у хозяев дома терпимости было все завязано, и профессиональной проститутке тупо предалагают переспать для начала с представителями «крыши». Вернувшись в веселый дом, Маруся окончательно решает свести счеты с жизнью, покупает уксусную эссенцию и подносит стакан ко рту. Но ее чудесным образом спасает один из клиентов, 23-летний сын местного резника, картежник и бандит Янкель Гершевич Бук, с этого момента становящийся ее гражданским мужем и криминальным подельником.
В историю Янкель Бук вошел потому, что Бочкарева взяла его имя Яшка в качестве клички. Позднее на наворованные деньги Яшка и Манька откроют мясную лавку, где мадам «Бук-Бочкарева» становится первой женщиной-мясником.
Дальше события развивались следующим образом:
В мае 1912 г. Бук был арестован по обвинению в разбойных нападениях и отправлен отбывать наказание в Якутск. Бочкарёва пешком последовала за ним в Восточную Сибирь, где они для прикрытия открыли мясную лавку, хотя на деле Бук промышлял в банде хунхузов. Вскоре на след банды вышла полиция, и Бука перевели на поселение в таёжный посёлок Амга.
Друзья Янкеля Бука, пойманные и связанные за косы. 1905 г. Хунхузы - краснобородые, китайские разбойники, промышлявшие также в России.
Точнее было бы назвать этот период жизни М.Бочкаревой «якутским весельем». События на отшибе империи меняются с калейдоскопической скоростью. И уследить за ними трудно. Выясняется, что в Якутске Бука вновь сажают в тюрьму и ему грозит высылка в Колымск. Но в дело вступает Мария и фигура похотливого якутского губернатора И.Крафта. Чтобы Бука не выслали дальше, в Колымск, Мария отдалась якутскому губернатору И. Крафту. Тяжело переживая свою измену, она пыталась отравиться. Крафт выпустил Бука из тюрьмы, но потребовал новой встречи с Бочкаревой. Несчастная рассказала о губернаторе Буку, и тот решил убить его. Осуществить замысел не удалось. Бука арестовали в кабинете губернатора и выслали в якутское поселение Амга. Отправившаяся вслед за ним Бочкарева оказалась там единственной русской женщиной.
В этом моменте просто убойная историософская символика: бесплодная деклассированная Бочкарева как символ Руси с мужем-евреем-вором-рецидивистом, страдающим русской болезнью, вступает в неравную адюльтерно-террористическую схватку с охочим до женского пола губернатором-немцем. Готов продать этот сюжет романа недорого или даже подарить какому-нибудь порядочному романисту с фамилией, оканчивающейся не на -швили, а на -ов.
Существует также версия, что Бук-Бочкарева очень удачно охмурила барона И.Крафта, и Янкель Гершевич вместо высылки его на Колыму был облагодетельствован деньгами на мясную лавку. Сей факт она объяснила Янкелю тем, что подверглась изнасилованию, будучи опоенной неведомым зельем. Бук деньги взял, но Марусе не поверил, повесив ее на ближайшем крюке. Дело могло закончиться смертоубийством, но вмешались политзаключенные, столовавшие у криминальных предпринимателей. Во всяком случае, после подобных приключений смерть Бочкаревой была не страшна.
Действие перемещается на край земли, в якутскую Амгу.
Но вскоре стало очевидно, что ссылка может оказаться бессрочной. Я.Бук даже на краю света продолжал воровать, и никакой надежды на возвращение в обжитые места у Марии уже не оставалось. Она попыталась вырваться из Амги, рассказав полиции о еще неизвестных властям преступлениях Я.Бука, но смогла уехать лишь после начала Первой мировой войны.
Факт доноса подтверждается рапортом начальника полиции Якутской области: «Сожительница Бука Бочкарева, в одну из минут откровенности, вызванной временным раздором с ним, открыла целый ряд преступлений, совершенных Буком в Забайкалье, здесь фигурируют крупные и мелкие кражи, сбыт и прием краденого и даже разбойное нападение, при активном его участии, на почту».
Донос и сексуальная измена любимой произвели неизгладимое впечатление на Бука. Как следствие, в Амге в Янкеля воплощается Афанасий Бочкарев: он начинает пить горькую и избивать Марусю. Освежает, так сказать, психические и черепно-мозговые травмы своей сожительницы-подельщицы.
Можно только догадываться о той степени отчаяния, в которое впала М.Бочкарева, раз она решилась на нарушение воровских понятий, т.е. настучала и предала своего любимого Янкеля.
Через несколько месяцев после начала войны до Амги дошло известие о боях на западных границах империи. Возвратившись в Томск,
в ноябре 1914 года она обратилась к командиру расквартированного в Томске батальона с просьбой записать ее в солдаты. Тот отказал, но в шутку посоветовал испросить разрешения императора. Читавшая с трудом и не умевшая писать М.Бочкарева уговорила кого-то составить телеграмму и потратила на нее последние деньги. Ко всеобщему удивлению, из Санкт-Петербурга было получено высочайшее согласие на ее вступление в армию стрелком. А какой батальон, кстати? Пишут про 24-й резервный батальон. А был такой? Что-то сомнительно... Некоторые пишут про 25-ый: В ноябре 1914 она появляется в штабе 25 резервного пехотного батальон в Томске... Не было таких батальонов: http://samlib.ru/g/guk_k_s/riawmcm-7.shtml И штаб (???) батальона - что-то не то тут... Ну, вас же предупреждали, что мифы будут наворачиваться вокруг ее биографии: что-то сама приврала, что-то одесско-американские журналисты придумали, что-то наши пропагандисты уже не так скопипастили.
Вполне резонно отказали в приеме на военную службу в боевые части, посоветовав записаться в сестры милосердия. Не было ни условий, ни возможностей, ни необходимости в женской мобилизации в армию в 1914 г. Многие сестры милосердия, кстати, позднее были награждены боевыми наградами за вынос раненых с поля боя.
В связи со смертью главного полковника всея Руси узнать о причинах, побудивших его украсить положительной резолюцией прошение психически неуравновешенной женщины с солидным криминальным шлейфом, не удастся. Рационального объяснения нет, Николай II элементарно не отдавал себе отчет в последствиях этого решения в 1914 г. (Смотрите хотя бы предыдущий текст о буднях современных солдаток.) Представляете себе недоумение адекватного томского полковника, к которому якобы явилась М.Бочкарева с резолюцией от главполковника всея Руси? А каким образом исполнять это приказание в форме необдуманной телеграфной резолюции? Вот тебе, бабушка, и Юрьев день: неудачно пошутил с телеграммой, решив вежливо сплавить алкашку в сестры милосердия. Есть уставы, есть устоявшаяся казарменная обыденность. В расположении части тупо не предусмотрен женский туалет, баня и отдельная казарма. Под такие скоропалительные резолюции требуется нехилая правовая и материальная база. Ну, сами подумайте, рутинный врачебный осмотр пройти для женщины - это целая казарменная революция.
О врачебном осмотре со слов М.Бочкаревой:
«Раздевайся! - рявкнул генерал, отдавая приказ, которым встречал каждого солдата, ожидавшего мобилизации.
Я решительно сбросила одежду.
- Женщина! - вырвалось из пары сотен глоток. Члены комиссии буквально онемели от удивления.
- Что за чертовщина?! - вскричал генерал. - Зачем вы разделись?
- Я солдат, ваше превосходительство, и исполняю приказы, не задумываясь, - ответила я.
- Ну хорошо, хорошо. Поторопитесь одеться, -последовал приказ.
- А как же осмотр, ваше превосходительство? -поинтересовалась я, надевая свои вещи.
- Все в порядке. Вы прошли...»
Это хорошо, что М.Бочкарева была асексуальной асфальтоукладчицией, а не проституткой со стажем. А что если бы она заразилась какой-нибудь профессиональной болезнью, а затем устроила в казарме эпидемию? Никаких артналетов не надо с такими подарками. Все ссылаются на эту телеграмму со слов М.Бочкаревой, но сам автограф главполковника никто не видел, а интересно было бы на него поглядеть, потому что создавался прецедент. Опираясь на этот прецедент (т.е. прием женщины на военную службу на основе устного волеизъявления, а не в соответствии с буквой закона о воинской повинности), М.Бочкарева после февральской революции лоббировала через знакомых политиков создание женского батальона смерти имени самой себя без создания соответствующей документально-правовой (уставной) базы и материального обеспечения, т.е. по сути это был партизанский отряд. Во всяком случае трудно себе представить на месте М.Бочкаревой в 1914 г. в солдатской казарме дочь адмирала М.Скрыдлову, будущую адъютантшу М.Бочкаревой, или ту же полумифическую баронессу С.Боде.
Все как полагается: балалайки, медведи...
Этот момент ключевой, потому что до М.Бочкаревой в боевые части женщины «проникали» (именно - проникали, а не попадали) только «методом переодевания», начиная от кавалерист-девицы Н.Дуровой времен 1812-го года и единичных случаев соратниц М.Бочкаревой из 1МВ. Если принимать на веру миф о монаршей резолюции, то следует считать, что М.Бочкарева попала в армейские ряды фактически официально, а не как трансвеститка. Позднее некоторые источники будут приписывать ей создание первого в истории русской армии женского батальона. На самом деле копирайт принадлежит Г.Потемкину, он в 1787 г. организовал в Крыму боевую кавалерийскую роту «амазонок» во главе с Е.И.Сарандовой (ей было присвоено звание капитана «амазанок»), но очень быстро понял провальность проекта и безжалостно похерил его.
Её первое появление среди новобранцев в солдатской форме вызвало взрыв хохота и насмешек. Солдаты обступили Бочкареву со всех сторон, толкали плечом, щипали, пока не убедились, что она - женщина.
Бочкаревский театр в Питере в мае-июне 1917-го года на площадке между Инженерным замком и Мойкой.
Но здесь мотивация Бочкаревой сыграла роль. Она интуитивно почувствовала, что солдатская лямка для нее - это путь со дна. Она была даже не на социальном дне, а под каким-то криминально-бомжацким днищем с ощущением полнейшей безысходности. И тут появляется шанс стать социальным и трансгендерным оборотнем. Перевоплотиться в существо более высокого социального уровня. Помогла ее многолетняя закалка кулачной бойчихи.
Она вспоминает, что в свою первую ночь в казарме не сомкнула глаз, раздавая тумаки и затрещины. Командир однажды ночью тоже распустил руки, и она не постеснялась дать по морде и ему. На что он возмутился. Мол, да это я случайно, это я ошибся и ... отправил ее на гауптвахту. В баню Маруся вместе со всеми не ходила, предпочитая посещать городскую. «Когда я входила на женскую половину бани одетая, в меня сразу же запускали чем-то тяжелым, принимая за мужчину», - вспоминала она. Свой среди чужих, чужой среди своих.
Однажды начальство батальона застукало в местном публичном доме веселую шайку-лейку: это были солдаты, улизнувшие из казармы, в том числе и Маруся, которую пригласили туда за компанию, смеху ради. Подначиваемая сослуживцами, она усадила к себе на колени какую-то девицу, тут-то их и повязали. ЛГБТ-тема все-таки вышла наружу.
Вот главполковник, когда накладывал резолюцию на телеграмму Бочкаревой не задумывался, наверное, что она будет в итоге столь пикантной: Только на отдыхе можно было сменить бельё, постирать одежду, сходить в баню. Наконец и Бочкарёва решилась, пошла в баню с мужиками. Заняла дальний угол, повернувшись ко всем спиной, и пригрозила: «Не лезь, ошпарю!» Солдаты только зубоскалили, но вскоре привыкли и в баню ходить с Яшкой.
Бочкарева возбудила экзальтированных барышень, они поперли в батальон смерти попозировать.
Три месяца М.Бочкарева проходила обучение на курсах стрелков, две недели добирается с новобранцами по железной дороге от Томска до Полоцка в столыпинском вагоне, отказавшись от предложения офицеров следовать в штабном вагоне, затем марш-бросок до линии фронт и с начала 1915 г. она участвует в боевых действиях 28-го Полоцкого пехотного полка 7-ой пехотной дивизии под кличкой Яшка. Принимала участие в атаках, разведке, рукопашных схватках. Выносит с поля боя 50 раненых, сама была несколько раз (по некоторым данным - четырежды в период до февральской революции) ранена, завоевывает авторитет среди сослуживцев, награждается Георгиевским крестом и тремя медалями, производится в унтер-офицеры. Все подвиги М.Бочкаревой этого периода записаны биографами и газетными корреспондентами с ее слов, т.е. чему-то можно доверять, а где-то привирала. Рассказывает даже о краткосрочном пленении, где она назвалась солдатской женой, вскоре эта группа пленных была отбита нашими.
Последний акт трагедии: М.Бочкарева в распашонке и тетки в натянутых на уши фуражках.
Уже второе участие в атаке на фронте оканчивается для Бочкаревой ранением в ногу.
Своё первое ранение в ногу она лечила в киевской Евгеньевской больнице, превращенной в госпиталь. Каждое возвращение Марии в полк после ранений сопровождалось аплодисментами и бурной радостью всех солдат и офицеров. Последние обязательно приглашали её на обед, что являлось совершенно неслыханным делом - нижний чин за офицерским столом! Бочкареву производят сначала в младшие, а затем в старшие унтер-офицеры и доверяют командовать взводом.
Если это правда, то офицеры 28-го Полоцкого пехотного полка сыграли роль инициаторов пиар-проекта женских батальонов смерти.
Окончание следует