Как смотреть кино
Владимир Наумов:
" ... Я не могу смотреть свои картины на видео. Например в "Беге" главный смысл не только в сюжете, но в значительной степени в изобразительном ряде. Когда лоб умнейшего Хлудова висит над тобой на огромном экране. Или ты видишь землю, которая не имеет границ. На маленьком экране - получаются шишкинские мишки на конфетном фантике. Второй порок - одиночество просмотра. Это жуткая вещь. В кинозале, когда много зрителей, образуется коллективная реакция - и это совсем другое. Брейгеля нельзя смотреть на конфете. Вот его Нидерланды - плоскость, отвоеванная у моря, и на нее Брейгель ставит итальянские скалы - в природе так не бывает. Он создал мировой, универсальный пейзаж. Что останется от него в окошечке телевизора? Вот у нас в фильме по дороге идет Уленшпигель. Мы снимали на широком формате и специально объективом 500, чтобы поставить дорогу на дыбы, и люди шли как мухи по стене. Что от этих стараний останется в телевизоре? Я понимаю, что за видео будущее, выхода нет. Но как человек, который кино делает, я воспринимаю это болезненно. Экран должен во много раз превышать рост человека. Мы должны видеть перед собой пространство, равноценное тому, в котором мы пребываем. Поэтому даже в кино я люблю сидеть близко. Есть четыре слоя восприятия кино зрителем. Есть зритель, который ухватит только фабулу - прямое действие. Следующий слой - сюжет, здесь уже подключены характеры. А дальше - более сложные вещи, которые многими не воспринимаются: движение образов, настроения. Сложные наслоения. Но как дальтоник не различает цветов - так многие смотрят только фабулу…"
Питер Брейгель Старший, 1565, Музей искусств Брюсселя (есть несколько версий этой картины).
" ... Я не могу смотреть свои картины на видео. Например в "Беге" главный смысл не только в сюжете, но в значительной степени в изобразительном ряде. Когда лоб умнейшего Хлудова висит над тобой на огромном экране. Или ты видишь землю, которая не имеет границ. На маленьком экране - получаются шишкинские мишки на конфетном фантике. Второй порок - одиночество просмотра. Это жуткая вещь. В кинозале, когда много зрителей, образуется коллективная реакция - и это совсем другое. Брейгеля нельзя смотреть на конфете. Вот его Нидерланды - плоскость, отвоеванная у моря, и на нее Брейгель ставит итальянские скалы - в природе так не бывает. Он создал мировой, универсальный пейзаж. Что останется от него в окошечке телевизора? Вот у нас в фильме по дороге идет Уленшпигель. Мы снимали на широком формате и специально объективом 500, чтобы поставить дорогу на дыбы, и люди шли как мухи по стене. Что от этих стараний останется в телевизоре? Я понимаю, что за видео будущее, выхода нет. Но как человек, который кино делает, я воспринимаю это болезненно. Экран должен во много раз превышать рост человека. Мы должны видеть перед собой пространство, равноценное тому, в котором мы пребываем. Поэтому даже в кино я люблю сидеть близко. Есть четыре слоя восприятия кино зрителем. Есть зритель, который ухватит только фабулу - прямое действие. Следующий слой - сюжет, здесь уже подключены характеры. А дальше - более сложные вещи, которые многими не воспринимаются: движение образов, настроения. Сложные наслоения. Но как дальтоник не различает цветов - так многие смотрят только фабулу…"
Питер Брейгель Старший, 1565, Музей искусств Брюсселя (есть несколько версий этой картины).