(no subject)
В дополнение к предыдущему посту со статьёй Николая Ускова о легендарном издательстве "Ардис": http://jennyferd.livejournal.com/5222817.html
Фотография Иосифа Бродского и Эллендеи Проффер сделана Карлом Проффером в 1971 году в Ленинграде. Фотография из личного архива Эллендеи Проффер, она включена в её недавно изданную книгу "Бродский среди нас".
Эта книга здесь: автор Эллендея Проффер Тисли
http://bookz.ru/authors/ellendea-tisli/brodskii_118/1-brodskii_118.html
Книгу мечтаю купить или скачать - это чтение мне только предстоит. Но она в моей библиотеке будет, не сомневаюсь. И эта книга не только о Бродском. Она об атмосфере долгих затхлых лет эпохи холодной войны ... нынешняя молодёжь о ней имеет весьма смутное представление. Книга об интересе двух молодых американцев - её и её мужа - к русской литературе тех лет. О начале работы их издательства "Ардис" в 1971 году. И о том, как она руководила этим издательством уже после безвременной смерти от рака в 1984 году мужа Карла ...
Одна выдержка из первых глав книги:
"Заканчивается наше пребывание в Москве, и перед отъездом - короткая встреча с Иосифом в сквере напротив Большого театра. Мы сидим на скамейке и деревья роняют на нас комки пуха. “Ахматова писала об этих деревьях”, - говорит Иосиф. Вид у него немного грустный, сиротливый. Как будто думает, что мы можем забыть его. Он напрасно огорчается. Такая личность, как Иосиф Бродский, может встретиться раз в жизни, и трудно думать о нем, не прибегая к таким словам, как “судьба” и “предназначение”, потому что ими полон воздух вокруг него."
А это слова Бродского о Карле Проффере (из Википедии):
"Он вернул русской литературе непрерывность развития и тем самым восстановил её достоинство... То, что Карл Проффер сделал для русской литературы XX века, сопоставимо с Гутенберговым изобретением, потому что Проффер заново открыл печать. Публикуя по-русски и по-английски книги, которым суждено было никогда не увидеть черноту типографской краски, он спас многочисленных русских писателей и поэтов от забвения, от искажения их слова, от нервной болезни и отчаяния. Более того, он изменил сам климат русской литературы... сделал для русской литературы то, что сами русские хотели сделать, но не могли."
Фотография Иосифа Бродского и Эллендеи Проффер сделана Карлом Проффером в 1971 году в Ленинграде. Фотография из личного архива Эллендеи Проффер, она включена в её недавно изданную книгу "Бродский среди нас".
Эта книга здесь: автор Эллендея Проффер Тисли
http://bookz.ru/authors/ellendea-tisli/brodskii_118/1-brodskii_118.html
Книгу мечтаю купить или скачать - это чтение мне только предстоит. Но она в моей библиотеке будет, не сомневаюсь. И эта книга не только о Бродском. Она об атмосфере долгих затхлых лет эпохи холодной войны ... нынешняя молодёжь о ней имеет весьма смутное представление. Книга об интересе двух молодых американцев - её и её мужа - к русской литературе тех лет. О начале работы их издательства "Ардис" в 1971 году. И о том, как она руководила этим издательством уже после безвременной смерти от рака в 1984 году мужа Карла ...
Одна выдержка из первых глав книги:
"Заканчивается наше пребывание в Москве, и перед отъездом - короткая встреча с Иосифом в сквере напротив Большого театра. Мы сидим на скамейке и деревья роняют на нас комки пуха. “Ахматова писала об этих деревьях”, - говорит Иосиф. Вид у него немного грустный, сиротливый. Как будто думает, что мы можем забыть его. Он напрасно огорчается. Такая личность, как Иосиф Бродский, может встретиться раз в жизни, и трудно думать о нем, не прибегая к таким словам, как “судьба” и “предназначение”, потому что ими полон воздух вокруг него."
А это слова Бродского о Карле Проффере (из Википедии):
"Он вернул русской литературе непрерывность развития и тем самым восстановил её достоинство... То, что Карл Проффер сделал для русской литературы XX века, сопоставимо с Гутенберговым изобретением, потому что Проффер заново открыл печать. Публикуя по-русски и по-английски книги, которым суждено было никогда не увидеть черноту типографской краски, он спас многочисленных русских писателей и поэтов от забвения, от искажения их слова, от нервной болезни и отчаяния. Более того, он изменил сам климат русской литературы... сделал для русской литературы то, что сами русские хотели сделать, но не могли."