О защите себя
Оригинал взят у veronikahlebova в О защите себя
...«Я боюсь конфликтов... Я избегаю их.
Мне легче уступить, сгладить углы.
Не заметить направленной на меня агрессии.
Перевести разговор на другую тему. Отшутиться.
Все что угодно, лишь бы не конфликт».
Почему мы так боимся конфликтов, прояснений позиций, честного взгляда на вещи и отношения?
Потому что из нашего глубинного опыта вылезает страх последствий, с которыми мы когда-то сталкивались.
Когда мы пытались заявить о своих интересах и отстаивать себя.
Ребенок хоть раз в жизни пытается настоять на своем -
например, не хочет надевать вот эту кофту,
или не хочет отдавать игрушку своему братику,
или целовать чужую тетю...
Или же он прямо заявляет: «Я хочу», «Я не хочу».
Или же, протестуя, кричит, рыдает и выдает что-то в духе: «Мама плохая».
Эта реакция - эмоциональная, прямая и негативная.
Родителю очень, очень трудно с ней сталкиваться.
Особенно если он переполнен стыдом и виной.
Он хочет этот негативный поток прекратить, перекрыть.
И он хочет чувствовать себя хорошим родителем.
Чтоб не испытывать стыда и вины.
Чем более устойчив сам родитель, тем больше пространства у ребенка для прав.
Чем более он травмирован и дыряв, тем меньше позволено ребенку иметь свои границы и права.
...Когда взрослые люди боятся конфликтов, они обычно говорят:
«Я боюсь, что кто-нибудь будет недоволен мной»;
«Я жду, что в результате я окажусь пострадавшей, никто не будет заботиться о моих интересах»;
«Какая польза в конфликте, если все останется по-прежнему, а отношения испортятся?»
«Меня обвинят в эгоизме, и я буду чувствовать себя виноватой»...
У каждого человека разворачивается свой негативный сценарий, который он получил в своем детском опыте...
...Так и слышатся родительские суждения и наставления....
«Злятся только очень плохие девочки»,
«Не буду разговаривать с таким злым ребенком»,
«Такая жадина и эгоистка мне не нужна»,
«Никто не спрашивает, что ты хочешь, делай, что тебе говорят»,
«Будешь орать, сдам в детдом (отдам милиционеру)»,
«Да ты кто такой чтоб рот открывать»...
В целом, ребенок усваивает послание:
«Ты, имеющий границы и права их отстаивать, мне не удобен.
Если ты будешь настаивать на своем, я отвергну тебя, унижу, накажу или причиню боль иным способом.
Ты будешь получать похвалу,
или я тебя оставлю в покое, если ты будешь удобен мне».
У человека, который пережил множественное разрушение своих границ, закрепляется сценарий: «Отстаивание своих прав, интересов, и вообще конфликтное состояние опасно, так как ведет к непереносимым последствиям».
Остается приспосабливаться, но цена высока: приходится предавать себя, отказывая себе в защите.
Оказывается безопаснее подыгрывать своему инфантильному родителю "хорошим мальчиком" или "хорошей девочкой" и использовать разные защиты (бегство, фантазии) для того чтобы минимизировать ущерб.
Человек привыкает к тому, что нарушать границы - это естественно, и перестает реагировать злостью на это...
Доходит до того, что он совсем подменяет естественную реакцию вынужденными ролями, не понимая и не осознавая, что с ними творят другие люди... в некоторых случаях получая даже мазохистское удовлетворение, или считая вторжения формой дружбы и заботы.
На этой почве мы:
Бросаемся спасать друга, нуждающегося в помощи в тысячный раз;
Позволяем знакомым и малознакомым высказывать свои советы, давать нам оценку и вообще вмешиваться в нашу жизнь;
Корим и ругаем себя за то, что некто почувствовал неудобство и неудовольствие от некоторых наших действий;
Жертвуем собой ради чего-то «более значительного», чем какие-то наши интересы....
Вместо естественной реакции защитить себя намертво закрепляется демонстрация лояльности.
И неизменно в результате чувствуем тоску, пустоту, разочарование и боль от само-предательства.
Еще одно роковое последствие этой трагедии заключается в том, что, отказавшись от идеи защиты себя, человек всю жизнь будет искать другого - человека, систему, идею, которая будет его защищать.
Он будет служить им так же, как служил родителям, игнорируя свои права и позволяя нарушать свои границы с одной целью - получить эту защиту, которой он был лишен.
Увы! Это еще одна иллюзия, которая, при потере очередной надежды, добавляет свой вклад в общее количество боли и разочарования.
...Эта женщина не может отключить мобильный телефон даже на приеме: ее активно домогается окружающий мир с потребностью в ее участии.
"Как ты это выдерживаешь?" - спрашиваю я.
"Какое чувство у тебя возникает, когда человек звонит тебе вот уже в пятый раз с пустяковым вопросом?"
«Я чувствую злость» - отвечает она, "Но быстро ее подавляю".
«Почему?
«Какой в этом смысл? Ничего не изменится».
...«Я как будто постоянно выбираю между «мне хреново - или очень хреново», - делится другая женщина.
«Я чувствую, что мои границы нарушаются, когда оценивают мою внешность или манеру одеваться...
Кого это должно волновать?
Но мне настолько страшно заявить о том, что это мое личное дело, что я предпочитаю ввязываться в это унизительное обсуждение, да еще оправдываться...
В итоге я избежала конфликта, но ужасное чувство предательства самой себя вызывает депрессию».
«Я настаиваю на своем праве поступать по-своему, но до сих пор родительское «эгоистка!» погружает меня в сильное переживание вины...
Я начинаю сомневаться в себе и своих решениях, мне хочется отказаться от них, или, как минимум, извиниться за то, что я делаю для себя."
...«Я очень боюсь своего гнева... Мне кажется, он разрушителен.
И поэтому я не рискую проявлять его, потому что окружающие могут от этого пострадать."
...То, что мы себе позволяем в своей жизни - это именно те права, которые смогли обеспечить нам родители.
Обеспечить количеством собственной зрелости и любви.
Если их ресурс выдерживать нас, отличающимися от их представлений, был микроскопическим, стало быть, мы выделяем себе микроскопические права...
Многие люди живут с этим всю жизнь, особенно не задумываясь над тем фактом, что ОТНЫНЕ НИКТО НЕ УПОЛНОМОЧЕН УСТАНАВЛИВАТЬ РАЗМЕР И КОЛИЧЕСТВО ЭТИХ ПРАВ...
Чтобы пользоваться своим правом по полной программе, необходимо столкнуться со своим детским страхом конфликтов, чужого недовольства, чьего-то отвержения...
Нырнуть в свой ужас, кого-то потерять, а с кем-то «встретиться».
Конфронтация с другим человеком, или собственными детскими взглядами на жизнь - это встреча, встреча с реальностью, с настоящими чувствами...
Там, где вы позволяете себе быть настоящими, не придуманными, не "сделанными" в угоду кому-то.
...Часто люди удивляются тому, что последствия конфликта совсем иные, не такие ужасные, как это представлялось.
С некоторыми людьми удается договориться, кто-то с удивлением узнает, что вам что-то не нравится, кто-то задумывается.
Конфликт лишь иногда влечет за собой разрыв отношений, но чаще - их пересмотр.
...После этого пересмотра остаются те, кто способен выдерживать;
и уходят те, кто сам находится в страхе и не-позволении.
В конечном итоге, важно даже не то, что у вас происходит с другими людьми.
Самое важное - это то, что у вас происходит с собой.
Вы - сами защитники себе, и нет больше нужды заслуживать чье-то снисхождение.
Вы больше не предаете себя.
...«Я боюсь конфликтов... Я избегаю их.
Мне легче уступить, сгладить углы.
Не заметить направленной на меня агрессии.
Перевести разговор на другую тему. Отшутиться.
Все что угодно, лишь бы не конфликт».
Почему мы так боимся конфликтов, прояснений позиций, честного взгляда на вещи и отношения?
Потому что из нашего глубинного опыта вылезает страх последствий, с которыми мы когда-то сталкивались.
Когда мы пытались заявить о своих интересах и отстаивать себя.
Ребенок хоть раз в жизни пытается настоять на своем -
например, не хочет надевать вот эту кофту,
или не хочет отдавать игрушку своему братику,
или целовать чужую тетю...
Или же он прямо заявляет: «Я хочу», «Я не хочу».
Или же, протестуя, кричит, рыдает и выдает что-то в духе: «Мама плохая».
Эта реакция - эмоциональная, прямая и негативная.
Родителю очень, очень трудно с ней сталкиваться.
Особенно если он переполнен стыдом и виной.
Он хочет этот негативный поток прекратить, перекрыть.
И он хочет чувствовать себя хорошим родителем.
Чтоб не испытывать стыда и вины.
Чем более устойчив сам родитель, тем больше пространства у ребенка для прав.
Чем более он травмирован и дыряв, тем меньше позволено ребенку иметь свои границы и права.
...Когда взрослые люди боятся конфликтов, они обычно говорят:
«Я боюсь, что кто-нибудь будет недоволен мной»;
«Я жду, что в результате я окажусь пострадавшей, никто не будет заботиться о моих интересах»;
«Какая польза в конфликте, если все останется по-прежнему, а отношения испортятся?»
«Меня обвинят в эгоизме, и я буду чувствовать себя виноватой»...
У каждого человека разворачивается свой негативный сценарий, который он получил в своем детском опыте...
...Так и слышатся родительские суждения и наставления....
«Злятся только очень плохие девочки»,
«Не буду разговаривать с таким злым ребенком»,
«Такая жадина и эгоистка мне не нужна»,
«Никто не спрашивает, что ты хочешь, делай, что тебе говорят»,
«Будешь орать, сдам в детдом (отдам милиционеру)»,
«Да ты кто такой чтоб рот открывать»...
В целом, ребенок усваивает послание:
«Ты, имеющий границы и права их отстаивать, мне не удобен.
Если ты будешь настаивать на своем, я отвергну тебя, унижу, накажу или причиню боль иным способом.
Ты будешь получать похвалу,
или я тебя оставлю в покое, если ты будешь удобен мне».
У человека, который пережил множественное разрушение своих границ, закрепляется сценарий: «Отстаивание своих прав, интересов, и вообще конфликтное состояние опасно, так как ведет к непереносимым последствиям».
Остается приспосабливаться, но цена высока: приходится предавать себя, отказывая себе в защите.
Оказывается безопаснее подыгрывать своему инфантильному родителю "хорошим мальчиком" или "хорошей девочкой" и использовать разные защиты (бегство, фантазии) для того чтобы минимизировать ущерб.
Человек привыкает к тому, что нарушать границы - это естественно, и перестает реагировать злостью на это...
Доходит до того, что он совсем подменяет естественную реакцию вынужденными ролями, не понимая и не осознавая, что с ними творят другие люди... в некоторых случаях получая даже мазохистское удовлетворение, или считая вторжения формой дружбы и заботы.
На этой почве мы:
Бросаемся спасать друга, нуждающегося в помощи в тысячный раз;
Позволяем знакомым и малознакомым высказывать свои советы, давать нам оценку и вообще вмешиваться в нашу жизнь;
Корим и ругаем себя за то, что некто почувствовал неудобство и неудовольствие от некоторых наших действий;
Жертвуем собой ради чего-то «более значительного», чем какие-то наши интересы....
Вместо естественной реакции защитить себя намертво закрепляется демонстрация лояльности.
И неизменно в результате чувствуем тоску, пустоту, разочарование и боль от само-предательства.
Еще одно роковое последствие этой трагедии заключается в том, что, отказавшись от идеи защиты себя, человек всю жизнь будет искать другого - человека, систему, идею, которая будет его защищать.
Он будет служить им так же, как служил родителям, игнорируя свои права и позволяя нарушать свои границы с одной целью - получить эту защиту, которой он был лишен.
Увы! Это еще одна иллюзия, которая, при потере очередной надежды, добавляет свой вклад в общее количество боли и разочарования.
...Эта женщина не может отключить мобильный телефон даже на приеме: ее активно домогается окружающий мир с потребностью в ее участии.
"Как ты это выдерживаешь?" - спрашиваю я.
"Какое чувство у тебя возникает, когда человек звонит тебе вот уже в пятый раз с пустяковым вопросом?"
«Я чувствую злость» - отвечает она, "Но быстро ее подавляю".
«Почему?
«Какой в этом смысл? Ничего не изменится».
...«Я как будто постоянно выбираю между «мне хреново - или очень хреново», - делится другая женщина.
«Я чувствую, что мои границы нарушаются, когда оценивают мою внешность или манеру одеваться...
Кого это должно волновать?
Но мне настолько страшно заявить о том, что это мое личное дело, что я предпочитаю ввязываться в это унизительное обсуждение, да еще оправдываться...
В итоге я избежала конфликта, но ужасное чувство предательства самой себя вызывает депрессию».
«Я настаиваю на своем праве поступать по-своему, но до сих пор родительское «эгоистка!» погружает меня в сильное переживание вины...
Я начинаю сомневаться в себе и своих решениях, мне хочется отказаться от них, или, как минимум, извиниться за то, что я делаю для себя."
...«Я очень боюсь своего гнева... Мне кажется, он разрушителен.
И поэтому я не рискую проявлять его, потому что окружающие могут от этого пострадать."
...То, что мы себе позволяем в своей жизни - это именно те права, которые смогли обеспечить нам родители.
Обеспечить количеством собственной зрелости и любви.
Если их ресурс выдерживать нас, отличающимися от их представлений, был микроскопическим, стало быть, мы выделяем себе микроскопические права...
Многие люди живут с этим всю жизнь, особенно не задумываясь над тем фактом, что ОТНЫНЕ НИКТО НЕ УПОЛНОМОЧЕН УСТАНАВЛИВАТЬ РАЗМЕР И КОЛИЧЕСТВО ЭТИХ ПРАВ...
Чтобы пользоваться своим правом по полной программе, необходимо столкнуться со своим детским страхом конфликтов, чужого недовольства, чьего-то отвержения...
Нырнуть в свой ужас, кого-то потерять, а с кем-то «встретиться».
Конфронтация с другим человеком, или собственными детскими взглядами на жизнь - это встреча, встреча с реальностью, с настоящими чувствами...
Там, где вы позволяете себе быть настоящими, не придуманными, не "сделанными" в угоду кому-то.
...Часто люди удивляются тому, что последствия конфликта совсем иные, не такие ужасные, как это представлялось.
С некоторыми людьми удается договориться, кто-то с удивлением узнает, что вам что-то не нравится, кто-то задумывается.
Конфликт лишь иногда влечет за собой разрыв отношений, но чаще - их пересмотр.
...После этого пересмотра остаются те, кто способен выдерживать;
и уходят те, кто сам находится в страхе и не-позволении.
В конечном итоге, важно даже не то, что у вас происходит с другими людьми.
Самое важное - это то, что у вас происходит с собой.
Вы - сами защитники себе, и нет больше нужды заслуживать чье-то снисхождение.
Вы больше не предаете себя.