Food
Каждому свое
- А у меня сегодня будет кот!
- Завидую тебе... А у меня опять макароны...
===
О питании научных работников
Когда я был студентом, мне было нечего есть, потом я стал профессором и мне было некогда есть, а сейчас я академик и мне уже нечем есть.
===
"Думи мої"
За віконцем весна розквітала
Небо повнилось першим дощем.
Я стояв і нарізував сало
Величезним кухонним ножем.
Ніж ходив у руках методично
І чомусь пригадалось мені
Безневинне таке й симпатичне
Ніжне тіло тієї свині.
Пролетіло життя мов хвилина,
Добрим словом ніхто не зігрів,
Що ти бачила, бідна скотина,
Лиш корито та засраний хлів.
І тоді, мов обрікши на муки,
Хтось встромив в твоє серце ножа
Ти збагнула, що люди тварюки,
І твоя відлетіла душа.
Ти далеко тепер, моя бджілко,
У своїм, у свинячім раю,
Я ж на кухні сиджу,
П'ю горілку
І тебе потихеньку жую.
Я не злодій, не кат, не злочинець.
В мене друзі, робота, сім'я,
Та який же я, бл@, українець
Якщо сала не їстиму я.
===
Секс и макароны
Дело было в 90-м году, как раз карточки в самом ходу были. Пипл питерский, кто помоложе, тогда мощный козырь в общении с цивильными предками получил: те самые карточки. Чуть что - на стол свой листочек довольствия, дверью хлоп - и адью. И как-то предки стали с храбрыми пионерами заметно более вежливы... ну, в смысле, процентное соотношение как-то стало в эту сторону сдвигаться, трений-то по прежнему было в количестве, куда ж без них.
Но это был реально жест. Который становился аргументом в дискуссии. Только вот после этого жеста как-то приходилось выживать. Весь месяц, ага. Кто как исхитрялся, но "негодные к употреблению терки + пол-унитаза беспонтовых нефилей" (с) были нормой жизни все же.
И вот, представьте себе, на этом, типа "нормальном", фоне - флэт вписчиков так на полтора десятка, на котором хавчик кончился весь, табак тоже, и чай последний был заварен еще позавчера.
И на этом флэту представьте, в числе прочих обитателей, пару. Молодых мальчика и девочку, между которыми искрит вполне очевидно для всех, кроме них самих. И искрит не первый день. И вот, пипл, исполнившись сочувствия к юным сердцам, и попивши восьмой раз заваренного чайку, разбредается по койкам, а пару оставляет в кухне, чтобы они объяснились уже наконец.
И они сидят вдвоем в кухне и им надо объясняться, потому что иначе как-то совсем беспонтово будет, прежде всего для них самих, а не иначе очень трудно, потому что до первых пособий по пикапу еще двум поколениям как-то друг друга клеить и учиться знакомиться и расставаться.
Мальчика, на нервах, пробивает на поискуху, и он начинает шариться сперва по ящикам кухонного стола, затем по шкафчикам на кухне, бормоча "э", "мнэ", "ну ты понимаешь" и прочее в том же роде. Девочка сидит ни жива ни мертва, потому что если сейчас не склеится, то может не склеиться уже никогда - мелкие, романтичные, что с них взять...
И вот, заходя на второй круг прошарки по закоулкам кухни, юный сэр обретает... пачку макарон, то ли зарытую и забытую кем-то до начала смутных дней, то ли материализовавшуюся там велением свыше. И не теряется. Под взглядом девочки, взирающей на него, как на фокусника Кио, он тихо-тихо, ни стукнув ни грюкнув, достает кастрюлю, опять же тихо-тихо наливает в нее воды, закипячивает ее на цыпочках, засыпает все полкило макарон, варит (так же шепотом, а как же) до готовности, и - с тихим торжеством - откидывает на дуршлаг.
...НО ЗАПАХ-ТО НЕ СПРЯЧЕШЬ! А на флэту, между прочим, кроме них и хозяина, 13 голодных рыл с очень чуткими на запах хавчика носами. Знаете, КАК пахнут макароны, когда ты неделю не жрал не то чтобы нормально - вообще почти никак не жрал? (Почти никак не жрал, кстати - это когда картофельный крахмал заварить, попутав с манкой, на воде, и схомячить - совершенно не вопрос и вполне еда. Впрочем, это из другого источника и участвовали другие люди, тут приведено просто как ориентир).
Короче, в тот пафосный момент, когда макароны следуют к столу в руках вдохновенного повара, дверь кухни распахивается - и в дверях является все население флэта с рожами, исполненными благородного негодования.
И хозяин вписки произносит следующую речь:
- Мы думали... мы думали... мы думали, они тут уже трахаются, а они!.. А у них!.. А у них тут МА-КА-РО-НЫ!!!
Немая сцена, занавес.
Секс, кстати, как-то после этого Великой Проблемой для оной пары быть перестал...
(knjazna)
- А у меня сегодня будет кот!
- Завидую тебе... А у меня опять макароны...
===
О питании научных работников
Когда я был студентом, мне было нечего есть, потом я стал профессором и мне было некогда есть, а сейчас я академик и мне уже нечем есть.
===
"Думи мої"
За віконцем весна розквітала
Небо повнилось першим дощем.
Я стояв і нарізував сало
Величезним кухонним ножем.
Ніж ходив у руках методично
І чомусь пригадалось мені
Безневинне таке й симпатичне
Ніжне тіло тієї свині.
Пролетіло життя мов хвилина,
Добрим словом ніхто не зігрів,
Що ти бачила, бідна скотина,
Лиш корито та засраний хлів.
І тоді, мов обрікши на муки,
Хтось встромив в твоє серце ножа
Ти збагнула, що люди тварюки,
І твоя відлетіла душа.
Ти далеко тепер, моя бджілко,
У своїм, у свинячім раю,
Я ж на кухні сиджу,
П'ю горілку
І тебе потихеньку жую.
Я не злодій, не кат, не злочинець.
В мене друзі, робота, сім'я,
Та який же я, бл@, українець
Якщо сала не їстиму я.
===
Секс и макароны
Дело было в 90-м году, как раз карточки в самом ходу были. Пипл питерский, кто помоложе, тогда мощный козырь в общении с цивильными предками получил: те самые карточки. Чуть что - на стол свой листочек довольствия, дверью хлоп - и адью. И как-то предки стали с храбрыми пионерами заметно более вежливы... ну, в смысле, процентное соотношение как-то стало в эту сторону сдвигаться, трений-то по прежнему было в количестве, куда ж без них.
Но это был реально жест. Который становился аргументом в дискуссии. Только вот после этого жеста как-то приходилось выживать. Весь месяц, ага. Кто как исхитрялся, но "негодные к употреблению терки + пол-унитаза беспонтовых нефилей" (с) были нормой жизни все же.
И вот, представьте себе, на этом, типа "нормальном", фоне - флэт вписчиков так на полтора десятка, на котором хавчик кончился весь, табак тоже, и чай последний был заварен еще позавчера.
И на этом флэту представьте, в числе прочих обитателей, пару. Молодых мальчика и девочку, между которыми искрит вполне очевидно для всех, кроме них самих. И искрит не первый день. И вот, пипл, исполнившись сочувствия к юным сердцам, и попивши восьмой раз заваренного чайку, разбредается по койкам, а пару оставляет в кухне, чтобы они объяснились уже наконец.
И они сидят вдвоем в кухне и им надо объясняться, потому что иначе как-то совсем беспонтово будет, прежде всего для них самих, а не иначе очень трудно, потому что до первых пособий по пикапу еще двум поколениям как-то друг друга клеить и учиться знакомиться и расставаться.
Мальчика, на нервах, пробивает на поискуху, и он начинает шариться сперва по ящикам кухонного стола, затем по шкафчикам на кухне, бормоча "э", "мнэ", "ну ты понимаешь" и прочее в том же роде. Девочка сидит ни жива ни мертва, потому что если сейчас не склеится, то может не склеиться уже никогда - мелкие, романтичные, что с них взять...
И вот, заходя на второй круг прошарки по закоулкам кухни, юный сэр обретает... пачку макарон, то ли зарытую и забытую кем-то до начала смутных дней, то ли материализовавшуюся там велением свыше. И не теряется. Под взглядом девочки, взирающей на него, как на фокусника Кио, он тихо-тихо, ни стукнув ни грюкнув, достает кастрюлю, опять же тихо-тихо наливает в нее воды, закипячивает ее на цыпочках, засыпает все полкило макарон, варит (так же шепотом, а как же) до готовности, и - с тихим торжеством - откидывает на дуршлаг.
...НО ЗАПАХ-ТО НЕ СПРЯЧЕШЬ! А на флэту, между прочим, кроме них и хозяина, 13 голодных рыл с очень чуткими на запах хавчика носами. Знаете, КАК пахнут макароны, когда ты неделю не жрал не то чтобы нормально - вообще почти никак не жрал? (Почти никак не жрал, кстати - это когда картофельный крахмал заварить, попутав с манкой, на воде, и схомячить - совершенно не вопрос и вполне еда. Впрочем, это из другого источника и участвовали другие люди, тут приведено просто как ориентир).
Короче, в тот пафосный момент, когда макароны следуют к столу в руках вдохновенного повара, дверь кухни распахивается - и в дверях является все население флэта с рожами, исполненными благородного негодования.
И хозяин вписки произносит следующую речь:
- Мы думали... мы думали... мы думали, они тут уже трахаются, а они!.. А у них!.. А у них тут МА-КА-РО-НЫ!!!
Немая сцена, занавес.
Секс, кстати, как-то после этого Великой Проблемой для оной пары быть перестал...
(knjazna)