Первым делом, первым делом - самолеты...
А мне летать охота!
1909 году, перелёт Блерио через Ла-Манш. А в Биаррице сидит отшедший от дел Великий князь Александр Михайлович, бывший военный моряк, бывший министр торгового флота. И осеняет его, что эти летающие штуки очень неплохо пойдут на войне. Немедленно списывается с героем дня. Потом связывается с Николаем II. Тот по обыкновению отвечает, что ничего против не имеет, так что, кузен, разберись сам. О суетных подробностях типа финансирования речи даже не заходит, подразумевается, что с такой безделицей Великий князь способен справиться и сам.
Князь прикидывает свои финансовые возможности и обнаруживает два миллиона, собранные всем миром на крейсера для русско-японской войны да так и не пригодившиеся. Ну, он и даёт объявление в российские газеты, мол, что думает народ, если он, князь, эти средства пустит на создание ВВС. Народ слегка хренеет от того, что его о чём-то в кои веки спросили и заваливает Александра Михайловича письмами с дружным согласием.
Словом, возвращается тот в Россию, имея готовые проекты для армии.
...Дальше имеет место разговор с военным министром. Просто послать великого князя генерал Сухомлинов не может. Поэтому он интересуется, правильно ли он понимает, что армию предлагается вооружить игрушками? И где конкретно будут проводиться учения сего оригинального рода войск - на выбор предлагаются Петербург и Па де Кале.
Как там было, "Шутить не могите с князьями"? Точнее - "Собака лает, караван идёт". Всего пару месяцев спустя основывается первая в России авиашкола. Берут туда первое время морских оффицеров, что навсегда отражается в русской авиационной терминологии.
Кстати, в Германии первых лётчиков брали из улан.
Хорошая физическая форма, хорошее чувство равновесия, умение управлять и наконец общие задачи.
Самый известный улан-лётчик - Манфред фон Рихтгофен.
Я за бабушку
Манфред фон Рихтгоффен - немецкий ас номер один Первой Мировой. Его красный триплан знают по обе стороны фронта. Пленных предпочитает не брать. Фирменный почерк - очередь в голову пилоту противника - и вся недолга.
Так что английскому пилоту, оставшемуся в живых после встечи с Рихтгоффеном, надлежит быть счастливу и довольну уже этим фактом. Пилот, однако, довольным не выглядит и требует показать ему девушку. Рихтгоффен приходит в некоторое недоумение: какую девушку?
А пленный в ответ: ну эту, вашу немецкую Жанну д'Арк. Которая во-он на том триплане летает, пилотирует, как богиня, вот меня сегодня сбила. У нас все про неё знают.
Рихтгоффен: это не девушка, это мой самолёт.
Пленный: не может быть. Только девушка может летать на самолёте такой гламурной раскраски...
Последний дюйм
Возвращается с задания японский бомбардировщик. Как там пелось - "На честном слове и одном крыле". Фюзеляж - клочьями, кабина - в решето, по приборной доске кровь вперемешку с мозгами. Оба пилота валяются на полу, самолёт ведёт бортинженер. Просто повторяя действия пилотов, виденные сотни раз до того.
Пробовали как-нибудь посадить самолёт в хорошем навороченном авиасимуляторе? Да чтобы безо всякого опыта,инструктажа и сохранения игры, вот так сесть за незнакомую игру и посадить - с первой же попытки. Да ещё бомбардировщик. Да ещё повреждённый. Да ещё на последних каплях горючего. Да ещё с переломанными ногами.
Весь аэродром плюс истребители сопровождения понимают - шансов нет. Никаких. Парашютов - тоже. Да, парню удалось сделать невозможное, привести самолёт на базу, но посадить...исключено. Не бывает.
Самолёт идёт на снижение, теряет скорость, кренится и естественно собирается валиться в штопор - на сверхмалой. И тут...
"Терминатор-2" помните? Когда в финальных кадрах изувеченный, расстрелянный, списанный со счетов киборг поднимается и побеждает?
Вот и тут - пилот - бледный, вроде бы безнадёжно мёртвый, поднимается, отшвыривает бортинженера и вцепляется в штурвал. И делает-таки тот, последний дюйм.
Бомбардировщик шлёпается на брюхом, идёт юзом (два стоящих на стоянке истребителя - в щепки) и наконец разваливается. Ни топлива, ни бомб, взрываться нечему.
Но главное - живы. Почти все.
Всё ненужное на слом
1945 год. Сбит Ил-2. Пилот сажает самолёт на брюхо за позициями своих - и немедленно подвергается атаке собственной пехоты. Пехота ведёт себя странно: резво отдирает от самолёта реактивные снаряды. Попытка пресечь безобразие ничем не кончается.
По дороге на базу пилот пытается выяснить, что за ажиотаж.
Пехота мнётся, жмётся, потом с великой неохотой объясняет: ракеты-то ваши, говорят, сульфидином снаряжают, а он от венерических болезней просто диво как хорош.
Самец!
1942. В полк привозят новинку советской техники - самолёт Ил-2. Народ ходит, дивится. Подходит замполит. Ну, сказать что-то надо. Что нормальный человек знает про Ил-2? Ага, летающий танк.
Замполит похлопывает по элерону - перкаль, ткань. После чего бодро поясняет: «Советская броня! Хорошая, легкая, надёжная»
Форменное
Нрав у Георгия Константиновича Жукова - не подарок. Совсем не подарок. Через что он, собственно, и страдает. Да так, что всего через год после окончания войны и Парада Победы обнаруживает себя на должности командующего Одесским военным округом. Знакомится с хозяйством. Приезжает в штурмовой авиаполк. Идёт вдоль строя.
Стоят бравые ребята, формы с иголочки, сапоги чистые, новенькие - и на груди две-три медальки. А рядом - для контраста - ну сущие вахлаки: форма - дыра на дыре, сапоги каши просят. Но - иконостасы во всю грудь.
Жуков:
- Это кто? - на бравых ребят.
- Батальон аэродромного охранения.
- А эти? - на вахлаков
- Лётчики.
...К чему я это всё? Ах да, нрав у Георгия Константиновича Жукова - совсем не подарок.
Нет атеистов в окопах под огнём
Штурмовики - народ суеверный. Кто-то возит в кармане образ животворящий, кто-то крестится перед каждым вылетом. И никто не соглашается бриться перед вылетом ("Вот Вася побрился, так и схоронили").
Николай Прибылов - летчик от бога. Но летает всегда в том же зимнем комбинезоне. Летом. В жару.
Ему: Мужик, ну когда ты тулуп этот снимешь? Упаришься ведь, амбрэ опять же некоторое.
Он: "Прямщаз. Меня в этом тулупе ещё никто не сбивал. Так что - до нашей победы".
(Ирукан)
1909 году, перелёт Блерио через Ла-Манш. А в Биаррице сидит отшедший от дел Великий князь Александр Михайлович, бывший военный моряк, бывший министр торгового флота. И осеняет его, что эти летающие штуки очень неплохо пойдут на войне. Немедленно списывается с героем дня. Потом связывается с Николаем II. Тот по обыкновению отвечает, что ничего против не имеет, так что, кузен, разберись сам. О суетных подробностях типа финансирования речи даже не заходит, подразумевается, что с такой безделицей Великий князь способен справиться и сам.
Князь прикидывает свои финансовые возможности и обнаруживает два миллиона, собранные всем миром на крейсера для русско-японской войны да так и не пригодившиеся. Ну, он и даёт объявление в российские газеты, мол, что думает народ, если он, князь, эти средства пустит на создание ВВС. Народ слегка хренеет от того, что его о чём-то в кои веки спросили и заваливает Александра Михайловича письмами с дружным согласием.
Словом, возвращается тот в Россию, имея готовые проекты для армии.
...Дальше имеет место разговор с военным министром. Просто послать великого князя генерал Сухомлинов не может. Поэтому он интересуется, правильно ли он понимает, что армию предлагается вооружить игрушками? И где конкретно будут проводиться учения сего оригинального рода войск - на выбор предлагаются Петербург и Па де Кале.
Как там было, "Шутить не могите с князьями"? Точнее - "Собака лает, караван идёт". Всего пару месяцев спустя основывается первая в России авиашкола. Берут туда первое время морских оффицеров, что навсегда отражается в русской авиационной терминологии.
Кстати, в Германии первых лётчиков брали из улан.
Хорошая физическая форма, хорошее чувство равновесия, умение управлять и наконец общие задачи.
Самый известный улан-лётчик - Манфред фон Рихтгофен.
Я за бабушку
Манфред фон Рихтгоффен - немецкий ас номер один Первой Мировой. Его красный триплан знают по обе стороны фронта. Пленных предпочитает не брать. Фирменный почерк - очередь в голову пилоту противника - и вся недолга.
Так что английскому пилоту, оставшемуся в живых после встечи с Рихтгоффеном, надлежит быть счастливу и довольну уже этим фактом. Пилот, однако, довольным не выглядит и требует показать ему девушку. Рихтгоффен приходит в некоторое недоумение: какую девушку?
А пленный в ответ: ну эту, вашу немецкую Жанну д'Арк. Которая во-он на том триплане летает, пилотирует, как богиня, вот меня сегодня сбила. У нас все про неё знают.
Рихтгоффен: это не девушка, это мой самолёт.
Пленный: не может быть. Только девушка может летать на самолёте такой гламурной раскраски...
Последний дюйм
Возвращается с задания японский бомбардировщик. Как там пелось - "На честном слове и одном крыле". Фюзеляж - клочьями, кабина - в решето, по приборной доске кровь вперемешку с мозгами. Оба пилота валяются на полу, самолёт ведёт бортинженер. Просто повторяя действия пилотов, виденные сотни раз до того.
Пробовали как-нибудь посадить самолёт в хорошем навороченном авиасимуляторе? Да чтобы безо всякого опыта,инструктажа и сохранения игры, вот так сесть за незнакомую игру и посадить - с первой же попытки. Да ещё бомбардировщик. Да ещё повреждённый. Да ещё на последних каплях горючего. Да ещё с переломанными ногами.
Весь аэродром плюс истребители сопровождения понимают - шансов нет. Никаких. Парашютов - тоже. Да, парню удалось сделать невозможное, привести самолёт на базу, но посадить...исключено. Не бывает.
Самолёт идёт на снижение, теряет скорость, кренится и естественно собирается валиться в штопор - на сверхмалой. И тут...
"Терминатор-2" помните? Когда в финальных кадрах изувеченный, расстрелянный, списанный со счетов киборг поднимается и побеждает?
Вот и тут - пилот - бледный, вроде бы безнадёжно мёртвый, поднимается, отшвыривает бортинженера и вцепляется в штурвал. И делает-таки тот, последний дюйм.
Бомбардировщик шлёпается на брюхом, идёт юзом (два стоящих на стоянке истребителя - в щепки) и наконец разваливается. Ни топлива, ни бомб, взрываться нечему.
Но главное - живы. Почти все.
Всё ненужное на слом
1945 год. Сбит Ил-2. Пилот сажает самолёт на брюхо за позициями своих - и немедленно подвергается атаке собственной пехоты. Пехота ведёт себя странно: резво отдирает от самолёта реактивные снаряды. Попытка пресечь безобразие ничем не кончается.
По дороге на базу пилот пытается выяснить, что за ажиотаж.
Пехота мнётся, жмётся, потом с великой неохотой объясняет: ракеты-то ваши, говорят, сульфидином снаряжают, а он от венерических болезней просто диво как хорош.
Самец!
1942. В полк привозят новинку советской техники - самолёт Ил-2. Народ ходит, дивится. Подходит замполит. Ну, сказать что-то надо. Что нормальный человек знает про Ил-2? Ага, летающий танк.
Замполит похлопывает по элерону - перкаль, ткань. После чего бодро поясняет: «Советская броня! Хорошая, легкая, надёжная»
Форменное
Нрав у Георгия Константиновича Жукова - не подарок. Совсем не подарок. Через что он, собственно, и страдает. Да так, что всего через год после окончания войны и Парада Победы обнаруживает себя на должности командующего Одесским военным округом. Знакомится с хозяйством. Приезжает в штурмовой авиаполк. Идёт вдоль строя.
Стоят бравые ребята, формы с иголочки, сапоги чистые, новенькие - и на груди две-три медальки. А рядом - для контраста - ну сущие вахлаки: форма - дыра на дыре, сапоги каши просят. Но - иконостасы во всю грудь.
Жуков:
- Это кто? - на бравых ребят.
- Батальон аэродромного охранения.
- А эти? - на вахлаков
- Лётчики.
...К чему я это всё? Ах да, нрав у Георгия Константиновича Жукова - совсем не подарок.
Нет атеистов в окопах под огнём
Штурмовики - народ суеверный. Кто-то возит в кармане образ животворящий, кто-то крестится перед каждым вылетом. И никто не соглашается бриться перед вылетом ("Вот Вася побрился, так и схоронили").
Николай Прибылов - летчик от бога. Но летает всегда в том же зимнем комбинезоне. Летом. В жару.
Ему: Мужик, ну когда ты тулуп этот снимешь? Упаришься ведь, амбрэ опять же некоторое.
Он: "Прямщаз. Меня в этом тулупе ещё никто не сбивал. Так что - до нашей победы".
(Ирукан)