Я грешник
В августе этого года папа Франциск дал шестичасовое интервью иезуитским журналам - "Чивильта Каттолика", "Америка" и др. Выдержки:
"Кто такой Хорхе Марио Бергольо?" - "Не знаю, каков точный ответ... Я грешник. Вот самое точное определение. Это не фигура речи и не литературный жанр. Я грешник. Ну да, можно сказать, что я владею собой, научился жить с людьми, но в то же время довольно наивен. Но лучший итог, самый внутренний, самый правдивый, вот: я грешник, на которого упал взгляд Господень. Я тот, на кого посмотрел Господь. Мой девиз ‘Miserando atque eligendo’ - это правда обо мне".
"Почему вы стали иезуитом?" - "Я хотел чего-то большего. Но не знал, чего. Поступил в семинарию. Мне нравились доминиканцы, я с ними дружил. Но в конце концов выбрал Общество... В Обществе на меня произвели впечатление три вещи: его миссионерский характер, община и дисциплина. Это странно, потому что я не дисциплинирован, я бунтарь от рождения. Но их дисциплина, их распорядок дня очень мне понравились. И еще одно, основное для меня: община. Я всегда искал общину. Я не смог бы быть священником в одиночку - мне необходимо общество. Потому я и остался жить в Доме Св. Марфы... Апостольские апартаменты не назовешь роскошными. Они древние, обширные, убраны со вкусом, но не роскошные. Большое, просторное жилище, но доступ туда затруднен, входят по капельке. А я, по правде говоря, не могу без людей. Мне нужно проживать жизнь вместе со всеми".
"Что в духовности иезуитов помогает вам на новом посту больше всего?" - "Различение... Для такого различения нужно время. Многие думают, что изменения, реформы можно проводить быстро. Мне кажется, нужно время, чтобы заложить фундамент настоящего и прочного изменения. И это время различения. Но иногда то же самое различение побуждает нас делать то, что сначала планировалось на более поздние сроки. Как раз это произошло со мной в эти полгода. Различение происходит всегда в присутствии Господа, не теряя из виду знамений, вслушиваясь в происходящее, в чувства людей, особенно бедных. Все мои решения, даже простые, жизненные, как, например, скромный автомобиль, связаны с духовным различением, становятся ответом на требования жизни, людей, на знамения времени. ... Но я не доверяю импровизациям. Не доверяю первому решению, первому, что приходит мне в голову. Чаще всего это ошибка. Надо подождать, дать отстояться, дать пройти времени. Мудрость различения освобождает нас от необходимой двусмысленности жизни, дает возможность найти наилучшие средства, которые не обязательно самые великие или сильные".
"Как могло бы Общество Иисуса служить сегодняшней Церкви, какими своими особенностями, и каковы опасности, угрожающие ему?" - "Наше Общество постоянно находится в напряжении, фундаментально и радикально в напряжении. Иезуит не имеет центра. Все Общество само по себе не имеет центра: его центр - Христос и Его Церковь. Поэтому, если Общество сохраняет в центре Христа и Церковь, у него целых две референтных точки, относительно которых надо удерживать равновесие, существуя при этом на периферии. Но если оно, Общество, слишком пристально смотрит на себя самого, ставит себя самого в центр, считает себя прочной и хорошо укрепленной структурой, оно в опасности возомнить себя надежным и самодостаточным. Это напряжение постоянно заставляет нас "выходить из себя". ...Иезуит должен быть человеком с незаконченным, открытым мышлением. Иезуит мыслит постоянно и каждую секунду, устремив взгляд к горизонту, к которому идет, удерживая Христа в центре. В этом его настоящая сила. Вот что заставляет Общество быть творческим, щедрым. Сегодня, как и всегда, оно должно быть созерцательным в действии, жить глубокой близостью к Церкви как народу Божьему и "святой матери иерархической церкви".
"Как вы думаете, ваш прошлый опыт управления может быть полезен теперь, во главе вселенского правительства Церкви?" - "По правде говоря, когда я был провинциалом иезуитов, я не всегда вел себя как следует, не всегда консультировался с людьми. Это было плохо. Мое управление поначалу страдало от множества недостатков. Это были трудные времена для Общества, пропало целое поколение иезуитов. Так я стал очень молодым провинциалом. Мне было 36 лет, это безумие. Надо было справляться с трудными ситуациями, и я принимал резкие и единоличные решения. ... в конце концов, люди устают от авторитарности. Мои авторитарные и молниеносные решения породили серьезные проблемы и обвинения в ультраконсерватизме. Тогда в Кордобе и случился тот внутренний кризис. Конечно, я не блаженная Имельда, но "правым" никогда не был. Это все моя авторитарность в принятии решений. ... А теперь мне говорят: "Не спрашивайте ни у кого, решайте". Но, по-моему, консультации - это очень важно. И пусть это будут реальные, а не формальные консультации. Группа из восьми кардиналов, созванная как раз для консультаций, - это не только мое решение, это воля всех кардиналов, выраженная на генеральных конгрегациях перед конклавом.
"Что для вас значит "чувствовать с церковью" (sentire cum ecclesia), как пишет Св. Игнатий в "Духовных упражнениях"?" - "Мне нравится такой образ Церкви - святой народ, верный Богу. Никто не спасается в одиночестве, как изолированный индивидуум, но Бог привлекает нас к себе через сложную сеть межличностных отношений, складывающихся в человеческом сообществе. Бог входит в это движение народа.
Народ - это субъект. Церковь - это народ Божий на пути истории, со своими радостями и скорбями. Для меня чувствовать с Церковью - значит быть частью этого народа. А совокупность верных не ошибается в своей вере, проявляет эту свою безошибочность в вере, руководствуясь сверхъестественным чувством, которое присуще всему народу, когда он в пути. Так я понимаю слова Св. Игнатия. Поэтому нельзя ни на минуту думать, что можно понимать "чувствовать с Церковью" только как "чувствовать с ее иерархической частью".
- "В чем нуждается церковь в этот исторический момент? Нужны ли реформы? О какой церкви вы мечтаете?" - "О Церкви - Матери и Пастушке. Служители Церкви да будут милосердными, да носят бремена людей, да будут как добрый самаритянин, который омывает, очищает и утешает ближнего. Вот чистое Евангелие. Бог больше греха. Организационные и структурные реформы вторичны, они придут позже. Первая реформа - это реформа деяний".
- "Я думаю сейчас о разведенных второбрачных, об однополых парах и других трудных случаях. Что должен делать пастырь в таких ситуациях? На что опираться?" - "Во время полета из Рио я сказал, что если гомосексуал - человек доброй воли и ищет Бога, то кто я, чтобы судить его? Так говорит и Катехизис. Бог создал нас свободными: нельзя духовно вмешиваться в личную жизнь. Однажды меня хотели спровоцировать и спросили, одобряю ли я гомосексуальность. Я ответил вопросом на вопрос: скажи мне, когда Бог смотрит на гомосексуала, Он принимает его с любовью или отвергает и осуждает? Всегда надо исходить из человека. Мы не можем вечно твердить об абортах, однополом браке или контрацептивах. Это невозможно. Мы знаем мнение Церкви, я сын Церкви, но не нужно без конца говорить об этом. Учения Церкви, догматические или моральные, не равноценны. Пастырь не может сваливать их все в кучу и вбивать в головы силой. Миссионер должен сосредоточиться на основном, на необходимом, на том, что привлекает и заставляет сердце гореть, как у учеников по дороге в Эммаус. Нам надо найти новое равновесие, иначе церковная мораль рассыплется, как карточный домик, потеряет свежесть и благоухание Евангелия".
"Какой должна быть роль женщины в Церкви? Что сделать, чтобы ее было видно?" - Надо открывать новые возможности присутствия женщин в Церкви. Я боюсь, что возникнет "мачизм в юбке", потому что у женщины иная структура личности, чем у мужчины. Но речи о роли женщины в Церкви часто вдохновлены мужской мачистской идеологией. Там, где принимают важные решения, необходим женский гений. Так что сегодня перед нами задача: думать об особом месте женщины, в том числе и там, где власть, где авторитет, во всех кругах Церкви".
"Если искать и находить Бога везде, во всяком месте, возможны ошибки..." - "Да, всегда есть область неуверенности. Должна быть. Если человек говорит, что встретил Бога, и абсолютно убежден в этом, и не замечает этой области неуверенности, что-то с ним не так. Если кто-то может ответить на все вопросы, Бога с ним нет. Великие вожди народа Божьего, например, Моисей, всегда оставляли место сомнению. Надо дать место Господу, а не нашей убежденности, надо быть смиренными. В настоящем различении, открытом духовному утешению, есть неуверенность. ... Христианин-реставрационист, законник, желающий, чтобы все было ясно и надежно, Бога не найдет. Традиция и память о прошлом должны помочь нам открыть новые пространства для Бога. Кто ищет дисциплинарных решений, кого слишком тянет к доктринальной "уверенности", кто упрямо стремится в потерянное прошлое, тот статичен и враждебен развитию. И его вера превращается в еще одну идеологию среди прочих".
Отсюда
"Кто такой Хорхе Марио Бергольо?" - "Не знаю, каков точный ответ... Я грешник. Вот самое точное определение. Это не фигура речи и не литературный жанр. Я грешник. Ну да, можно сказать, что я владею собой, научился жить с людьми, но в то же время довольно наивен. Но лучший итог, самый внутренний, самый правдивый, вот: я грешник, на которого упал взгляд Господень. Я тот, на кого посмотрел Господь. Мой девиз ‘Miserando atque eligendo’ - это правда обо мне".
"Почему вы стали иезуитом?" - "Я хотел чего-то большего. Но не знал, чего. Поступил в семинарию. Мне нравились доминиканцы, я с ними дружил. Но в конце концов выбрал Общество... В Обществе на меня произвели впечатление три вещи: его миссионерский характер, община и дисциплина. Это странно, потому что я не дисциплинирован, я бунтарь от рождения. Но их дисциплина, их распорядок дня очень мне понравились. И еще одно, основное для меня: община. Я всегда искал общину. Я не смог бы быть священником в одиночку - мне необходимо общество. Потому я и остался жить в Доме Св. Марфы... Апостольские апартаменты не назовешь роскошными. Они древние, обширные, убраны со вкусом, но не роскошные. Большое, просторное жилище, но доступ туда затруднен, входят по капельке. А я, по правде говоря, не могу без людей. Мне нужно проживать жизнь вместе со всеми".
"Что в духовности иезуитов помогает вам на новом посту больше всего?" - "Различение... Для такого различения нужно время. Многие думают, что изменения, реформы можно проводить быстро. Мне кажется, нужно время, чтобы заложить фундамент настоящего и прочного изменения. И это время различения. Но иногда то же самое различение побуждает нас делать то, что сначала планировалось на более поздние сроки. Как раз это произошло со мной в эти полгода. Различение происходит всегда в присутствии Господа, не теряя из виду знамений, вслушиваясь в происходящее, в чувства людей, особенно бедных. Все мои решения, даже простые, жизненные, как, например, скромный автомобиль, связаны с духовным различением, становятся ответом на требования жизни, людей, на знамения времени. ... Но я не доверяю импровизациям. Не доверяю первому решению, первому, что приходит мне в голову. Чаще всего это ошибка. Надо подождать, дать отстояться, дать пройти времени. Мудрость различения освобождает нас от необходимой двусмысленности жизни, дает возможность найти наилучшие средства, которые не обязательно самые великие или сильные".
"Как могло бы Общество Иисуса служить сегодняшней Церкви, какими своими особенностями, и каковы опасности, угрожающие ему?" - "Наше Общество постоянно находится в напряжении, фундаментально и радикально в напряжении. Иезуит не имеет центра. Все Общество само по себе не имеет центра: его центр - Христос и Его Церковь. Поэтому, если Общество сохраняет в центре Христа и Церковь, у него целых две референтных точки, относительно которых надо удерживать равновесие, существуя при этом на периферии. Но если оно, Общество, слишком пристально смотрит на себя самого, ставит себя самого в центр, считает себя прочной и хорошо укрепленной структурой, оно в опасности возомнить себя надежным и самодостаточным. Это напряжение постоянно заставляет нас "выходить из себя". ...Иезуит должен быть человеком с незаконченным, открытым мышлением. Иезуит мыслит постоянно и каждую секунду, устремив взгляд к горизонту, к которому идет, удерживая Христа в центре. В этом его настоящая сила. Вот что заставляет Общество быть творческим, щедрым. Сегодня, как и всегда, оно должно быть созерцательным в действии, жить глубокой близостью к Церкви как народу Божьему и "святой матери иерархической церкви".
"Как вы думаете, ваш прошлый опыт управления может быть полезен теперь, во главе вселенского правительства Церкви?" - "По правде говоря, когда я был провинциалом иезуитов, я не всегда вел себя как следует, не всегда консультировался с людьми. Это было плохо. Мое управление поначалу страдало от множества недостатков. Это были трудные времена для Общества, пропало целое поколение иезуитов. Так я стал очень молодым провинциалом. Мне было 36 лет, это безумие. Надо было справляться с трудными ситуациями, и я принимал резкие и единоличные решения. ... в конце концов, люди устают от авторитарности. Мои авторитарные и молниеносные решения породили серьезные проблемы и обвинения в ультраконсерватизме. Тогда в Кордобе и случился тот внутренний кризис. Конечно, я не блаженная Имельда, но "правым" никогда не был. Это все моя авторитарность в принятии решений. ... А теперь мне говорят: "Не спрашивайте ни у кого, решайте". Но, по-моему, консультации - это очень важно. И пусть это будут реальные, а не формальные консультации. Группа из восьми кардиналов, созванная как раз для консультаций, - это не только мое решение, это воля всех кардиналов, выраженная на генеральных конгрегациях перед конклавом.
"Что для вас значит "чувствовать с церковью" (sentire cum ecclesia), как пишет Св. Игнатий в "Духовных упражнениях"?" - "Мне нравится такой образ Церкви - святой народ, верный Богу. Никто не спасается в одиночестве, как изолированный индивидуум, но Бог привлекает нас к себе через сложную сеть межличностных отношений, складывающихся в человеческом сообществе. Бог входит в это движение народа.
Народ - это субъект. Церковь - это народ Божий на пути истории, со своими радостями и скорбями. Для меня чувствовать с Церковью - значит быть частью этого народа. А совокупность верных не ошибается в своей вере, проявляет эту свою безошибочность в вере, руководствуясь сверхъестественным чувством, которое присуще всему народу, когда он в пути. Так я понимаю слова Св. Игнатия. Поэтому нельзя ни на минуту думать, что можно понимать "чувствовать с Церковью" только как "чувствовать с ее иерархической частью".
- "В чем нуждается церковь в этот исторический момент? Нужны ли реформы? О какой церкви вы мечтаете?" - "О Церкви - Матери и Пастушке. Служители Церкви да будут милосердными, да носят бремена людей, да будут как добрый самаритянин, который омывает, очищает и утешает ближнего. Вот чистое Евангелие. Бог больше греха. Организационные и структурные реформы вторичны, они придут позже. Первая реформа - это реформа деяний".
- "Я думаю сейчас о разведенных второбрачных, об однополых парах и других трудных случаях. Что должен делать пастырь в таких ситуациях? На что опираться?" - "Во время полета из Рио я сказал, что если гомосексуал - человек доброй воли и ищет Бога, то кто я, чтобы судить его? Так говорит и Катехизис. Бог создал нас свободными: нельзя духовно вмешиваться в личную жизнь. Однажды меня хотели спровоцировать и спросили, одобряю ли я гомосексуальность. Я ответил вопросом на вопрос: скажи мне, когда Бог смотрит на гомосексуала, Он принимает его с любовью или отвергает и осуждает? Всегда надо исходить из человека. Мы не можем вечно твердить об абортах, однополом браке или контрацептивах. Это невозможно. Мы знаем мнение Церкви, я сын Церкви, но не нужно без конца говорить об этом. Учения Церкви, догматические или моральные, не равноценны. Пастырь не может сваливать их все в кучу и вбивать в головы силой. Миссионер должен сосредоточиться на основном, на необходимом, на том, что привлекает и заставляет сердце гореть, как у учеников по дороге в Эммаус. Нам надо найти новое равновесие, иначе церковная мораль рассыплется, как карточный домик, потеряет свежесть и благоухание Евангелия".
"Какой должна быть роль женщины в Церкви? Что сделать, чтобы ее было видно?" - Надо открывать новые возможности присутствия женщин в Церкви. Я боюсь, что возникнет "мачизм в юбке", потому что у женщины иная структура личности, чем у мужчины. Но речи о роли женщины в Церкви часто вдохновлены мужской мачистской идеологией. Там, где принимают важные решения, необходим женский гений. Так что сегодня перед нами задача: думать об особом месте женщины, в том числе и там, где власть, где авторитет, во всех кругах Церкви".
"Если искать и находить Бога везде, во всяком месте, возможны ошибки..." - "Да, всегда есть область неуверенности. Должна быть. Если человек говорит, что встретил Бога, и абсолютно убежден в этом, и не замечает этой области неуверенности, что-то с ним не так. Если кто-то может ответить на все вопросы, Бога с ним нет. Великие вожди народа Божьего, например, Моисей, всегда оставляли место сомнению. Надо дать место Господу, а не нашей убежденности, надо быть смиренными. В настоящем различении, открытом духовному утешению, есть неуверенность. ... Христианин-реставрационист, законник, желающий, чтобы все было ясно и надежно, Бога не найдет. Традиция и память о прошлом должны помочь нам открыть новые пространства для Бога. Кто ищет дисциплинарных решений, кого слишком тянет к доктринальной "уверенности", кто упрямо стремится в потерянное прошлое, тот статичен и враждебен развитию. И его вера превращается в еще одну идеологию среди прочих".
Отсюда