Италия 8, день 5, часть 1: Модена (Chiesa di San Francesco)

[j_j_j]

Несмотря на свои 185 тысяч жителей Модена почему-то считается городом небольшим: не намного больше той же Мантуи (хотя на самом деле почти в 4 раза). Вероятно, отсюда же происходит и заблуждение, что в Модене, не считая собора, совершенно нечего смотреть. Безусловно, собор - это нечто особенное, но мы увеличили список на 4 пункта (и увеличили бы на 5, не будь Chiesa di Sant'Agostino с работами Бегарелли и моего любимого Томмазо да Модена - как нетрудно заметить, местного уроженца, - закрыта на реставрацию после землетрясения 2012 года). И начнем мы знакомство с городом с самой дальней от вокзала точки.
Идти туда, наверное, минут 25, в основном по прямой вдоль бывшей городской стены (она проходит где-то в 150 м правее). Не знаю, как вы, а я очень люблю раскрашенные в веселые цвета итальянские домики. Жаль, что в крупных городах они так редко встречаются.





"Не беги быстрее, чем может лететь твой ангел-хранитель", - советует нам Ferrari.



А мы и не бежим особенно. Мы идем и историю вспоминаем. Церковь и монастырь францисканцев (или, как тогда говорили, "меньших братьев") появились в Модене еще при жизни Св. Франциска, не позднее 1221 г. Как водится, построили монастырь за городской стеной. Местность оказалась болотистой, монахи часто болели, поэтому город выделил им лужок уже в городской черте, где в течение почти 200 лет и возводилась Chiesa di San Francesco (wiki).



Интерьер - типично францисканский: мало декора, в основном орнаментальные росписи с "цветочками Св. Франциска" (конец XIX в.).





Алтарь напоминает образец из флорентийской Санта-Мария-Новелла, но сильно попроще, хотя фигурки святых выполнены очень неплохо.





Св. Франциск был бы доволен.



Впрочем, думаю, он понимает, что туристы приходят сюда не за красотами самой церкви, а за терракотовой скульптурной группой работы Антонио Бегарелли. Вазари пишет: "Когда [Микеланджело] проезжал через Модену, он увидел много работ моденского скульптора, мастера Антонио Бигарино, лепившего прекрасные фигуры из глины и красившего их под мрамор, которые показались ему вещами превосходными, но, поскольку скульптор тот не умел работать в мраморе, он сказал: «Если бы эта глина превратилась в мрамор, горе древним статуям»". Согласитесь, похвала Микеланджело, да еще такая, дорогого стоит.
Первоначально скульптурных групп работы Бегарелли в церкви было две: та, что побольше, представляла многофигурное надгробие семейства Беллеарди с портретами членов семейства. К сожалению, она до нашего времени не дошла, и виной тому снова наполеоновские солдаты: устроив здесь склад, казармы, а затем и вовсе загон для скота, они разбили прикладами огромную терракотовую композицию и почти 20 лет топтали ее ногами. Чудом сохранившийся бюст Лионелло Беллеарди и голова ангела находятся сейчас в Galleria Estense, а оставшиеся более чем 440 фрагментов вся королевская конница и вся королевская рать... ну, вы поняли (статью об этом можно прочесть здесь).
Лев, грифон...



...и неведома зверушка в шлеме с гребнем действия Наполеона не одобряют.



Зато есть "Снятие с креста" в апсиде левого нефа. Композиция была создана в 1530-31 гг., т.е. в период наибольшей творческой активности мастера.



Тем не менее композиционно она распадается на 4 отдельные группы, у каждой из которых собственное настроение и собственная драматургия. Мария при виде мертвого сына лишилась чувств.



Лицо абсолютно спокойно и ничего не выражает. Ее можно было бы даже сравнить со "Спящей Венерой" Джорджоне/Тициана, если бы неудобная поза не выдавала обморока (посмотрите, как торчат из-под подола юбки босые ступни).



Две Марии оторопели, не понимая, что делать, они держат безвольно повисшие кисти рук, не понимая, что поднять Марию не смогут, и только энергичная Магдалина вся подалась вперед, одной рукой поддерживая голову старшей подруги (или, если верить некоторым источникам, свекрови), а другой помогая ей сесть.



Ее косы выбились из-под платка (у остальных женщин вьющиеся волосы собраны на затылке).



Слева Св. Иоанн Креститель вскидывает голову к небу...



...и встречает взгляд в Св. Иеронима. Эта группа абсолютно герметична и самодостаточна, отчасти напоминая папу Сикста и Св. Варвару на "Сикстинской мадонне": даже жест Св. Иоанна повторяет жест Сикста.



Наверху Иосиф Аримафейский, Никодим, Иоанн и еще один персонаж (вероятно, слуга Иосифа)...



...снимают с креста успевшее одеревенеть тело Иисуса: руки и ноги почти не гнутся, при этом тело соответствует физическим законам, и лишенное поддержки плечо заваливается на Иоанна.



Слуга пытается оценить, как далеко еще может Никодим опустить полотнище, обвивающее чресла Иисуса (наверное, единственная подобная деталь в истории: обычно тело снимают под руки или за руки).



Никодим напряжен, рукава красной рубашки закатаны (практически единственная деталь, напоминающая о том, что скульптура была раскрашена), вены на руках вздулись.



Сам Иосиф в тюрбане и с клещами в руках готов вытащить последний гвоздь из руки Иисуса.



В отличие от полностью погруженных в работу Иосифа с Никодимом и слуги, Иоанн совершенно раздавлен происходящим и даже не пытается удержать тело.



Стоящие справа Св. Антоний Падуанский и коленопреклонный Св. Франциск, создающие симметрию Иоанну Крестителю и Св. Антонию, нужны здесь только как францисканцы, которым и принадлежит церковь. Их функция в сюжете неясна, а позы несколько картинны.



И снова вспомним о словах Вазари. Исследователи расходятся во мнениях, умел ли Бегарелли работать с мрамором: мраморных статуй с подтвержденным авторством после него не осталось. Но зачем они, если есть ТАКАЯ терракота?

продолжение следует