львиный реквием
Самый главный банальный итог: уходи, уходя
Покидай этот гибельный прииск, чумные бараки.
В каждом облаке спрятано двадцать стаканов дождя:
Ярко-синий поток и колючий ожог минералки.
________________
В каждом облаке спрятано.
Стоп.
Послушай.
Это не нам.
Ты когда-нибудь в принципе знал что-нибудь про облако?
Облако - это пар,
Поднимающийся от окна,
Это мятая вязь прицела,
Ошибка
облика.
Кромсает облако
Маленький альпинист.
Раздирает облако
Девочка в горной местности.
Ненавидит автопилот, загребая вниз,
Обнимает пьяница, вверх бредущий по лестнице.
Это облако, ты, ты, городская шваль,
Никогда не видавший облака, ты рисуешь
Горизонт - как грубую нить, как изнанку шва,
Как ночную мечту столичного рукосуя.
Эти пухлые щеки Зефира
Амура
Ра,
Что ты пишешь о нем, ты, сорвавший медаль Стаханов?
Ты, кто знает о нем лишь только, что в нем -
ура -
Помещается минимум двадцать полных стаканов.
_____________________________
И фонтан голубой голубиную роспись вершит,
Нержавеющий кран, перемазанный пеной и пастой,
Запотевший лотошник пломбир между вафель крушит,
И гудит колольня у ног - это, кажется, Пасха.
________________
Ты! Ты! Знаешь этот пломбир?
Сливочный вкус на язык,
Лимонный - в изнанку,
Это Федоров и Беллинсгаузен,
Аляска и Мозамбик,
Это - так, как под одеялом читать Незнайку.
Это - Пасха? О чем ты бредишь, помилуй, Бог,
Это звон кандалов, это дудочка крысолова,
Это треск тошнотворный об стенку стучащих лбов.
Это слово любовь - тоже,
в целом,
плохое слово.
Ты, ты, ты, что ты знаешь
Про слово
снег?
Восьмиперых птиц в тетрадке своей малюя?
Те, кто любят меня за мной - говоришь ты мне,
Те, кто любят меня, останьтесь целы - молю я.
_____________________
То, что нас заберет, разведет в себе, соединит -
Это двадцать стаканов воды - европейской - из крана,
Это малая рана в бинте с подогревом саднит,
То есть - скажем по-гамбургски - истинно малая рана.
__________________________
Ты говоришь, Маркс,
добавочная
стоимость.
ты говоришь. Слова - облака и вата.
Ты говоришь: они виноваты, стоило,
А для меня
нет
таких
виноватых.
Ты говоришь - я знаю, как будет лучше,
И ветер облако речи твоей
колышет.
И странно, что у тебя
такие же уши
Как у всех людей,
Которые это слышат.
И такие же ноги и руки - да, пятипалые,
И что под одеждой мы все невозможно голые,
И что ты говоришь - я иду, а теперь упала я,
Потому что тело бывает слабее голоса.
___________
Но когда ты придешь ко мне, может быть, сед и горбат,
Или я к тебе - злой, хрящеватой, хромающей немочью,
Над тобой, надо мной перекрестится старый Арбат
И Крещатик склонится над солью, над ветром, над неучем,
И когда уж не будет ни глаз, ни волос, ни ушей,
Ни долгов, что возможно простить, ни кредитов, что взяли мы,
Горизонт грубой ниткой и швом наизнанку зашей,
Потому что уж лучше зашить, чем оставить раззявленным,
Это малая мера, обычный экранный исход,
Где кровавое облако алым поднимется парусом,
И уже не хватает запала, чтоб просто из-под
Одеяла сразиться Незнайкой и Дедушкой Палтусом.
__________
А ты, ты, ты говоришь, что фонтан - вода
И что облако - вода
И что дождь - вода.
Я согласилась - да, я сказала, да,
Может быть, мы расстаемся не навсегда.
Когда-нибудь расстаемся не навсегда.
_____
Девочка горной местности, разбирая рукопись
Про мальчика в треугольной шапке,
Погибшего на луне,
Капнет сухой слезой, попросит у друга пить,
И пока он шаркает,
Подумает обо мне.
Как взбираясь в небо, в его золотую высь,
Огибая все, что ему на макушку валится,
Кромсает облако маленький альпинист,
И двадцать стаканов воды
Про
ли
ваются.
Покидай этот гибельный прииск, чумные бараки.
В каждом облаке спрятано двадцать стаканов дождя:
Ярко-синий поток и колючий ожог минералки.
________________
В каждом облаке спрятано.
Стоп.
Послушай.
Это не нам.
Ты когда-нибудь в принципе знал что-нибудь про облако?
Облако - это пар,
Поднимающийся от окна,
Это мятая вязь прицела,
Ошибка
облика.
Кромсает облако
Маленький альпинист.
Раздирает облако
Девочка в горной местности.
Ненавидит автопилот, загребая вниз,
Обнимает пьяница, вверх бредущий по лестнице.
Это облако, ты, ты, городская шваль,
Никогда не видавший облака, ты рисуешь
Горизонт - как грубую нить, как изнанку шва,
Как ночную мечту столичного рукосуя.
Эти пухлые щеки Зефира
Амура
Ра,
Что ты пишешь о нем, ты, сорвавший медаль Стаханов?
Ты, кто знает о нем лишь только, что в нем -
ура -
Помещается минимум двадцать полных стаканов.
_____________________________
И фонтан голубой голубиную роспись вершит,
Нержавеющий кран, перемазанный пеной и пастой,
Запотевший лотошник пломбир между вафель крушит,
И гудит колольня у ног - это, кажется, Пасха.
________________
Ты! Ты! Знаешь этот пломбир?
Сливочный вкус на язык,
Лимонный - в изнанку,
Это Федоров и Беллинсгаузен,
Аляска и Мозамбик,
Это - так, как под одеялом читать Незнайку.
Это - Пасха? О чем ты бредишь, помилуй, Бог,
Это звон кандалов, это дудочка крысолова,
Это треск тошнотворный об стенку стучащих лбов.
Это слово любовь - тоже,
в целом,
плохое слово.
Ты, ты, ты, что ты знаешь
Про слово
снег?
Восьмиперых птиц в тетрадке своей малюя?
Те, кто любят меня за мной - говоришь ты мне,
Те, кто любят меня, останьтесь целы - молю я.
_____________________
То, что нас заберет, разведет в себе, соединит -
Это двадцать стаканов воды - европейской - из крана,
Это малая рана в бинте с подогревом саднит,
То есть - скажем по-гамбургски - истинно малая рана.
__________________________
Ты говоришь, Маркс,
добавочная
стоимость.
ты говоришь. Слова - облака и вата.
Ты говоришь: они виноваты, стоило,
А для меня
нет
таких
виноватых.
Ты говоришь - я знаю, как будет лучше,
И ветер облако речи твоей
колышет.
И странно, что у тебя
такие же уши
Как у всех людей,
Которые это слышат.
И такие же ноги и руки - да, пятипалые,
И что под одеждой мы все невозможно голые,
И что ты говоришь - я иду, а теперь упала я,
Потому что тело бывает слабее голоса.
___________
Но когда ты придешь ко мне, может быть, сед и горбат,
Или я к тебе - злой, хрящеватой, хромающей немочью,
Над тобой, надо мной перекрестится старый Арбат
И Крещатик склонится над солью, над ветром, над неучем,
И когда уж не будет ни глаз, ни волос, ни ушей,
Ни долгов, что возможно простить, ни кредитов, что взяли мы,
Горизонт грубой ниткой и швом наизнанку зашей,
Потому что уж лучше зашить, чем оставить раззявленным,
Это малая мера, обычный экранный исход,
Где кровавое облако алым поднимется парусом,
И уже не хватает запала, чтоб просто из-под
Одеяла сразиться Незнайкой и Дедушкой Палтусом.
__________
А ты, ты, ты говоришь, что фонтан - вода
И что облако - вода
И что дождь - вода.
Я согласилась - да, я сказала, да,
Может быть, мы расстаемся не навсегда.
Когда-нибудь расстаемся не навсегда.
_____
Девочка горной местности, разбирая рукопись
Про мальчика в треугольной шапке,
Погибшего на луне,
Капнет сухой слезой, попросит у друга пить,
И пока он шаркает,
Подумает обо мне.
Как взбираясь в небо, в его золотую высь,
Огибая все, что ему на макушку валится,
Кромсает облако маленький альпинист,
И двадцать стаканов воды
Про
ли
ваются.