Украинские истории. День выборов
Сначала я хотел написать пост про наблюдение на выборах президента Украины «по горячим следам». Но сразу после возвращения с участков очень хотелось спать, а на следующий день я подумал, что после всех приключений было бы непростительно не погулять по Киеву, а пост может и подождать. Потом было много других хороших поводов его написать, но я столь же успешно ими не воспользовался. Наконец, наша миссия сделала обещанное заявление, ЦИК Украины объявил победителя, и оставалось только дождаться инаугурации, чтобы все забыли про эти выборы окончательно. Я даже начал писать обстоятельный пост, но за первый вечер добрался лишь до того момента, как сел в «Аэроэкспресс» Белорусский вокзал - Шереметьево. Ну а поскольку сейчас отступать уже некуда (до инаугурации остались считанные часы), я позволю себе отклониться от хронологического порядка, опустить все интересные подробности нашего путешествия (расскажу о них позже) и сосредоточиться на дне выборов и собственно наблюдении.
Disclaimer
В этом посте будут обсуждаться вопросы организации выборов на территории Киевской области на основе моих личных впечатлений от наблюдения за этим процессом, а также другие мои личные впечатления от посещения Киева. Здесь не обсуждается геополитика, не даётся оценка силовой операции украинских властей на востоке, не комментируется захват власти мировым олигархатом и другие вопросы, выходящие за рамки моей компетенции.
Формат наблюдения
Международное наблюдение предполагает в первую очередь мониторинг и фиксацию нарушений (или их отсутствия), а не их предотвращение или пресечение - считается, что это забота местных наблюдателей. Видимо, именно поэтому основной формат наблюдения - работа в мобильных группах, перемещающихся от участка к участку, общающихся с комиссией, местными наблюдателями, отмечающих те или иные нарушения, бросающиеся в глаза. Раскрыть таким образом «карусель» или поймать за руку «вбросчика» скорее всего не получится, но оценить в целом ситуацию вполне реально.
Наша мобильная группа состояла из 4 человек - водитель (местный, таксист по имени Николай), переводчик (предполагалось, что это будет местный наблюдатель, но в нашем случае переводчиком была девушка по имени Настя, не имевшая опыта наблюдения) и два международных наблюдателя. Моей напарницей стала замечательная Мария М., с которой я познакомился при прохождении границы.
Волею случая, мы оказались распределенными в город Белая Церковь Киевской области. Это достаточно большой город (Википедия пишет про 210 тыс. человек населения, а Википедия не может ошибаться) примерно в часе езды от Киева. Нам предстояло посетить до 20 участков - на одном посмотреть открытие, ещё на каком-то - подсчёт голосов. На наше счастье, в Белой Церкви проходили только президентские выборы.
Дорога до Белой Церкви
По пути до Белой Церкви мы обнаружили первое (и, на мой взгляд, самое серьезное) нарушение - правда, о том, что это нарушение, мы узнали лишь на следующий день, прочитав отчёты коллег. Вокруг висели плакаты, призывающие идти на выборы - в переводе на русский, слоган звучал как «Твой голос решающий», а подзаголовок - «Время жить по-новому». Вот здесь я успел снять только кусочек такого плаката:
Как оказалось, несмотря на отсутствие фамилии какого-либо кандидата, эти плакаты были выполнены в стилистике агитации Порошенко - в частности, слоган «жить по-новому» использовался в кампании Порошенко. Это, конечно, нарушение, поскольку вся агитация в день выборов (и за день до него) по украинскому законодательству должна быть снята (в отличие от нашего, допускающего, чтобы агитационные материалы, размещенные в ходе кампании, оставались на своём месте до конца выборов, за исключением тех, что находятся ближе 50 метров к избирательному участку).
Открытие участка
Украинское законодательство о выборах (по крайней мере, президентских) во многом кажется более совершенным по сравнению с российским. Складывается впечатление, что они после каждых выборов его исправляют, добавляя дополнительные положения, препятствующие фальсификациям, а мы - дополнительно портим, делая неэффективными и худо-бедно работающие защитные механизмы. Так, например, в украинском законе явно прописано, что комиссия начинает свою работу не раньше, чем за 45 минут до начала голосования. Таким образом, успев приехать (несмотря на пессимизм нашего водителя) на первый участок к 7:10, мы не могли даже теоретически столкнуться с ситуацией, например, что урны уже опечатали. Они там впрочем такие прозрачные, что опечатывай - не опечатывай, заранее вбросить ничего невозможно:
Это, кстати, контрольный листок с подписями всех членов комиссии - бросается в урну сразу после опечатывания и магическим образом предотвращает её подмену. Для стационарных урн это выглядит перестраховкой - они и так всегда на виду, незаметно не заменишь, а вот для переносных вполне актуально.
После совершения необходимых процедур, председатель комиссии, одетая в красивую вышиванку, обратилась с краткой речью к наблюдателям. Она говорила по-украински, и хотя местная версия украинского в целом достаточно понятна, я не поверил своим ушам и попросил Настю пересказать, о чём шла речь. Оказалось, я понял всё правильно: председатель комиссии просила наблюдателей содействовать, поскольку членов комиссии мало, и они за всем углядеть не в состоянии. Скупая мужская слеза стекла по моей щеке: я не помню ни одного случая, чтобы в России комиссия просила наблюдателей содействовать - обычно им милостиво предлагается стоять в дальнем в углу и не мешать (под угрозой удаления). На мой вопрос о том, почему членов комиссии в этот раз мало, мне объяснили, что кандидаты не смогли оплатить работу достаточно количества людей (какие-то деньги платит государство, но в основном, как я понял, стимулом для работы в качестве членов комиссий являются доплаты от кандидатов, направляющих человека в комиссию).
Впрочем, совсем без нарушений не обошлось: число бюллетеней, полученных комиссией, насколько мы могли видеть, не было зафиксировано в протоколе. (Вообще, у меня сложилось впечатление, что аккуратностью в заполнении протокола в соответствии с требованием законодательства украинские комиссии не особо страдают.)
В 8:00 перед дверями участка уже толпились избиратели, и сразу после открытия перед столами возникли очереди.
«В основном, в такое время ходят пенсионеры - молодежь ещё спит», - объясняют нам местные наблюдатели. Бюллетени, кстати, выдают по два члена комиссии - они таким образом контролируют друг друга, во избежание каруселей (нарушений, при котором люди массово голосуют за других избирателей - чтобы такое организовать, нужно быть в сговоре хотя бы с тем членом комиссии, который будет выдавать бюллетени за других людей). У нас, правда, эта предосторожность вряд ли бы помогла - в отличие от «пёстрых» украинских комиссий, собранных из разных людей от разных кандидатов, в наших «монолитных» дружных коллективах вряд ли кто-то будет кого-то контролировать.
Процесс голосования
По каждому из этапов мы должны были давать отчёт в штаб с помощью SMS. (В России «Голос» организовал СМС-ЦИК для оперативного сбора результатов голосования, а тут мы с помощью той же технологии отчитывались по ситуации на участке, числу наблюдателей, зафиксированных нарушениях и т.д. - кстати, похоже на систему «Красный контроль», используемую наблюдателями от КПРФ - я такое видел в Жуковском.)
Всего было осмотрено 15 участков. На каждом участке была формальная часть - мы регистрировались, спрашивали некоторые данные у членов комиссии, включая число наблюдателей, число поданных письменных жалоб (во всех случаях наблюдатели были, а жалоб не было), после чего общались с наблюдателями, смотрели за процессом и отмечали нарушения, если их удавалось зафиксировать. Ни один из опрошенных нами наблюдателей не сообщал ни о каких нарушениях или поданных жалобах.
С нами практически все (и члены комиссии, и наблюдатели, в том числе от одиозных кандидатов типа Яроша) общались очень приветливо, хотя с самого начала было известно, что мы из России. Я обычно дополнительно уточнял, что мы не от российских властей, а от международной организации. Обычно после того, как мы представлялись, наши собеседники начинали рассказывать, что у них брат-сват-двоюродная тётка-друзья брата мужа живут в Москве. Единственный мрачный момент - восток; у нас спрашивали, когда же всё это закончится - как будто мы могли что-то на это ответить…
Нарушения в ходе процесса голосования
В ходе осмотра участков нами были зафиксированы следующие нарушения (тут рассказ по памяти и фотографиям, поскольку рабочий блокнот, который мы вели по ходу наблюдения, мы сдали в миссию):
Надпись под указателем на участок перевернута (хотя стрелка указывает правильно).
Плакаты с информацией о кандидатах разложены, а не повешены на стену, в результате без дополнительных усилий видно только плакат Яроша (он не только самый страшный украинский националист, но и последний по алфавиту кандидат). Желающие могли подойти и посмотреть на интересующий их плакат. Как объяснили в комиссии, администрация здания, в котором находилась комиссия, очень просила не портить стены - там недавно был сделан ремонт. Но мы всё-таки отметили это как нарушение.
Также на одном из участков не было информационных плакатов вовсе - комиссия посчитала, что они подпадают под определение агитации, которую надо было убрать за день до дня голосования.
На большинстве участков не висело плаката с ответственностью за нарушение избирательного законодательства. По идее, должны были также висеть плакаты с информацией о проведении выборов, но я не понимаю, как они должны выглядеть по закону - нам встречались плакаты с большим количеством стрелочек и подробным описанием процедуры выборов (куда какой протокол как идёт и т.д.), и более человекочитаемые плакаты про то, что нужно заполнить бюллетень и кинуть в урну. Обычно хоть какие-нибудь из этих плакатов всё-таки висели.
Ни на одном участке мы не обнаружили стенда с решениями комиссий (должен быть по закону в соответствии с принципом гласности работы комиссий).
На одном из участков было на одну кабинку меньше, чем положено по закону. Кажется, там же нам сказали, что съемка допустима только с разрешения комиссии, и в целом проявили к нам некоторую настороженность. Мне пришлось сбегать за нашими выдержками из закона, оставшимимся в машине, а пока я бегал, комиссия посмотрела в свой закон, и самостоятельно нашла там норму, по которой мы (международные наблюдатели - как и местные, впрочем), имеем право снимать без каких-либо ограничений. Комиссия сменила позицию, сообщив, что надо было по крайней мере поставить их в известность - а то, дескать, некрасиво получается.
Отмечу, что на некоторых других участках члены комиссии с удовольствием фотографировались «на память» и даже просили их сфотографировать. (Если вы когда-нибудь пробовали сфотографировать кого-нибудь из членов российских комиссий, вы поймёте, почему это меня удивляет.)
Разное
Не могу однозначно квалифицировать как нарушение, но ситуации, показавшиеся подозрительными:
1. На двух участках наши данные просили записать некие представители исполнительной власти, отвечающиеся за материально-техническое обеспечение выборов. Зачем им наши данные, мы так и не поняли.
2. В реестре лиц, бывших на участке, мы обнаруживали не только наблюдателей и прессу, но также МЧС или пожарных. Впрочем, с живыми пожарными нам столкнуться не удалось. Есть ощущение, что они таки да, проверяли соблюдение правил противопожарной безопасности.
Фотографии и истории
Рядом со вторым же осмотренным участком нам встретились вот такие хлопцы
Видимо, как-то так должна выглядеть «самооборона Майдана», но конкретно это - организация под названием «Щит» (не знаю, в какой мере она связана с «самообороной» чего бы то ни было - как нам впоследствии объяснили сотрудники милиции, это официально зарегистрированная организация). Главный вопрос к нам - его, немного снесняясь, задал один из этих молодых людей:
- Я даже не знаю, как сформулировать вопрос… Что вам там про нас рассказывают?
Вот такой страшный украинский националист (вид со спины).
На этом участке стояли цветочки (на столах для наблюдателей) и нас даже чаем напоили (обычно в России наблюдатели не решаются что-либо пить или есть из предложенного комиссией - во-первых, потому что обычно не предлагают, а во-вторых, потому, что есть случаи использования различных добавок в продукты, приводящих к выведению наблюдателя из строя на некоторый период).
Эта замечательная во всех отношениях комиссия находилась в фойе кинотеатра. Кинотеатр при этом вполне себе работал. В какой-то момент кто-то из комиссии в пылу дискуссии спросил нас:
- Вы знакомы с Ярошем?
И куда-то повёл. Мы было подумали, что нас прямо в ту же минуту отведут знакомиться с Ярошем лично (и это, в общем, не вызвало большой паники), но оказалось, что нам просто хотели показать его портрет на предвыборном плакате - с комментарием, что Ярош вполне нормально общается с кандидатом по фамилии Рабинович (был там и такой) и вообще совсем не такой страшный, как его рисует российское ТВ.
Подсчёт голосов
На подсчёт мы отправились на тот единственный участок, где у комиссии были к нам претензии по поводу съемки и вообще чувствовалось некое недоверие. Процедура подсчёта в украинском законодательстве прописана несколько менее четко по сравнению с российским. Отсутствует увеличенная форма протокола - вместо неё предполагается, что комиссия по ходу подсчета будет сразу заполнять чистовик протокола. При этом им запрещено заполнять что-либо отличное от настоящего протокола (на бланке) и заполнять бланк карандашом.
На практике подсчёт велся с определенными процедурными нарушениями, которые бы вызвали возражения со стороны опытных российских наблюдателей:
1. Бюллетени из переносных урн были смешаны с бюллетенями из стационарных урн до подсчёта (невозможно установить, что количество бюллетеней в переносных урнах действительно такое же, как количество выданных избирателям бюллетеней).
2. Насколько я мог видеть, чистовик протокола всё-таки не заполнялся (я в какой-то момент видел бланк, на котором что-то было написано карандашом).
Сортировка велась по закону, с оглашением фамилии кандидата по каждому бюллетеню. У наблюдателей была возможность удостовериться, что сортировка осуществляется правильно.
Во время сортировки дружный хохот комиссии вызывали ситуации, когда после длительного монотонного перечисления основных кандидатов «Порошенко - Тимошенко», попадался бюллетень за Ляшко (это звучало особенно звонко), и тем более - за Рабиновича (как представляется, мало кто мог свыкнуться с мыслью, что это не только персонаж анекдотов, но и живой кандидат).
Подсчёт голосов по первым двум кандидатам вёлся перекладыванием (самая надежная процедура, позволяющая проконтролировать корректность подсчёта). По остальным кандидатам подсчёт вёлся параллельно и не перекладыванием (невозможно проконтролировать правильность подсчёта).
После подсчета у комиссии не сошлось контрольное соотношение и пришлось считать ещё раз. (Оказалось, что при подсчёте числа голосов за одного из двух первых кандидатов один из бюллетеней не был посчитан.)
Наконец, всё сошлось, бюллетени были упакованы в конверты и комиссия стала готовить копии протокола (они пишутся вручную и являются не копиями, а экземплярами) для всех желающих.
Общие впечатления
Наблюдатели
Из 15 участков мы встретились только с одним наблюдателем от общественной организации ОПОРА, остальные были от кандидатов. У меня сложилось впечатление, что наблюдатели в основном не рассматривают комиссии как возможный источник фальсификаций и не стремятся реально контролировать именно действия комиссий. Так, нарушения процедуры, которые мы видели во время подсчёта голосов, не привлекали никакого внимания наблюдателей (или наблюдатели не знали точно, как процедура должна проходить). За корректностью процедуры сортировки и подсчёта голосов реально наблюдали только мы (для этого надо было буквально встать за плечом члена комиссии и смотреть, что он делает - местные наблюдатели стояли чуть поодаль и не могли видеть, например, где реально расположены галочки). Помимо недостаточной подготовки или мотивации наблюдателей, подобного рода отношение к комиссии может объясняться и тем фактом, что комиссии сами по себе не являются монолитными образованиями, а содержат представителей различных политических игроков, которые контролируют друг друга. Подобного рода спокойным отношением наблюдателей к комиссиям также может отчасти объясняться и спокойное комиссий к наблюдателям.
В то же время, Ирина Берлянд, одна из участниц нашей миссии международного наблюдения, сообщила, что она стала свидетелем конфликта между принципиальным наблюдателем из ОПОРы и комиссией, в конечном итоге удалившей наблюдателя под надуманным предлогом, поскольку наблюдатель, по их мнению, мешал им работать (требуя строгого выполнения закона).
Отношение к людям из России
Как я уже писал выше, в ходе наблюдения за выборами нам не удалось столкнуться с каким-то существенно негативным отношением к людям из России. Основная мысль, которую нас просили донести до соотечественников, звучала так:
- Нас тут никто не притесняет, не надо нас спасать! - От русских/русскоязычных жителей.
- Мы не фашисты, не верьте своему телевизору! - От украинских жителей.
На текущий момент различные родственные и дружеские связи с Россией - по крайней мере, в Киевской области - оказываются сильнее негативного фона, неизбежно присутствующего в такой ситуации.
В то же время, Степан Строгин, наблюдавший в Луганской области, столкнулся с ситуацией недопуска на участок из-за российского паспорта.
Итог
В целом, наши наблюдения согласуются с итоговым заявлением нашей миссии (EPDE). На вверенной нам территории мы не зафиксировали грубых нарушений процедур, которые могли бы поставить под сомнение соответствие результатов выборов реальному волеизъявлению граждан Украины.
Все фотографии.
Disclaimer
В этом посте будут обсуждаться вопросы организации выборов на территории Киевской области на основе моих личных впечатлений от наблюдения за этим процессом, а также другие мои личные впечатления от посещения Киева. Здесь не обсуждается геополитика, не даётся оценка силовой операции украинских властей на востоке, не комментируется захват власти мировым олигархатом и другие вопросы, выходящие за рамки моей компетенции.
Формат наблюдения
Международное наблюдение предполагает в первую очередь мониторинг и фиксацию нарушений (или их отсутствия), а не их предотвращение или пресечение - считается, что это забота местных наблюдателей. Видимо, именно поэтому основной формат наблюдения - работа в мобильных группах, перемещающихся от участка к участку, общающихся с комиссией, местными наблюдателями, отмечающих те или иные нарушения, бросающиеся в глаза. Раскрыть таким образом «карусель» или поймать за руку «вбросчика» скорее всего не получится, но оценить в целом ситуацию вполне реально.
Наша мобильная группа состояла из 4 человек - водитель (местный, таксист по имени Николай), переводчик (предполагалось, что это будет местный наблюдатель, но в нашем случае переводчиком была девушка по имени Настя, не имевшая опыта наблюдения) и два международных наблюдателя. Моей напарницей стала замечательная Мария М., с которой я познакомился при прохождении границы.
Волею случая, мы оказались распределенными в город Белая Церковь Киевской области. Это достаточно большой город (Википедия пишет про 210 тыс. человек населения, а Википедия не может ошибаться) примерно в часе езды от Киева. Нам предстояло посетить до 20 участков - на одном посмотреть открытие, ещё на каком-то - подсчёт голосов. На наше счастье, в Белой Церкви проходили только президентские выборы.
Дорога до Белой Церкви
По пути до Белой Церкви мы обнаружили первое (и, на мой взгляд, самое серьезное) нарушение - правда, о том, что это нарушение, мы узнали лишь на следующий день, прочитав отчёты коллег. Вокруг висели плакаты, призывающие идти на выборы - в переводе на русский, слоган звучал как «Твой голос решающий», а подзаголовок - «Время жить по-новому». Вот здесь я успел снять только кусочек такого плаката:
Как оказалось, несмотря на отсутствие фамилии какого-либо кандидата, эти плакаты были выполнены в стилистике агитации Порошенко - в частности, слоган «жить по-новому» использовался в кампании Порошенко. Это, конечно, нарушение, поскольку вся агитация в день выборов (и за день до него) по украинскому законодательству должна быть снята (в отличие от нашего, допускающего, чтобы агитационные материалы, размещенные в ходе кампании, оставались на своём месте до конца выборов, за исключением тех, что находятся ближе 50 метров к избирательному участку).
Открытие участка
Украинское законодательство о выборах (по крайней мере, президентских) во многом кажется более совершенным по сравнению с российским. Складывается впечатление, что они после каждых выборов его исправляют, добавляя дополнительные положения, препятствующие фальсификациям, а мы - дополнительно портим, делая неэффективными и худо-бедно работающие защитные механизмы. Так, например, в украинском законе явно прописано, что комиссия начинает свою работу не раньше, чем за 45 минут до начала голосования. Таким образом, успев приехать (несмотря на пессимизм нашего водителя) на первый участок к 7:10, мы не могли даже теоретически столкнуться с ситуацией, например, что урны уже опечатали. Они там впрочем такие прозрачные, что опечатывай - не опечатывай, заранее вбросить ничего невозможно:
Это, кстати, контрольный листок с подписями всех членов комиссии - бросается в урну сразу после опечатывания и магическим образом предотвращает её подмену. Для стационарных урн это выглядит перестраховкой - они и так всегда на виду, незаметно не заменишь, а вот для переносных вполне актуально.
После совершения необходимых процедур, председатель комиссии, одетая в красивую вышиванку, обратилась с краткой речью к наблюдателям. Она говорила по-украински, и хотя местная версия украинского в целом достаточно понятна, я не поверил своим ушам и попросил Настю пересказать, о чём шла речь. Оказалось, я понял всё правильно: председатель комиссии просила наблюдателей содействовать, поскольку членов комиссии мало, и они за всем углядеть не в состоянии. Скупая мужская слеза стекла по моей щеке: я не помню ни одного случая, чтобы в России комиссия просила наблюдателей содействовать - обычно им милостиво предлагается стоять в дальнем в углу и не мешать (под угрозой удаления). На мой вопрос о том, почему членов комиссии в этот раз мало, мне объяснили, что кандидаты не смогли оплатить работу достаточно количества людей (какие-то деньги платит государство, но в основном, как я понял, стимулом для работы в качестве членов комиссий являются доплаты от кандидатов, направляющих человека в комиссию).
Впрочем, совсем без нарушений не обошлось: число бюллетеней, полученных комиссией, насколько мы могли видеть, не было зафиксировано в протоколе. (Вообще, у меня сложилось впечатление, что аккуратностью в заполнении протокола в соответствии с требованием законодательства украинские комиссии не особо страдают.)
В 8:00 перед дверями участка уже толпились избиратели, и сразу после открытия перед столами возникли очереди.
«В основном, в такое время ходят пенсионеры - молодежь ещё спит», - объясняют нам местные наблюдатели. Бюллетени, кстати, выдают по два члена комиссии - они таким образом контролируют друг друга, во избежание каруселей (нарушений, при котором люди массово голосуют за других избирателей - чтобы такое организовать, нужно быть в сговоре хотя бы с тем членом комиссии, который будет выдавать бюллетени за других людей). У нас, правда, эта предосторожность вряд ли бы помогла - в отличие от «пёстрых» украинских комиссий, собранных из разных людей от разных кандидатов, в наших «монолитных» дружных коллективах вряд ли кто-то будет кого-то контролировать.
Процесс голосования
По каждому из этапов мы должны были давать отчёт в штаб с помощью SMS. (В России «Голос» организовал СМС-ЦИК для оперативного сбора результатов голосования, а тут мы с помощью той же технологии отчитывались по ситуации на участке, числу наблюдателей, зафиксированных нарушениях и т.д. - кстати, похоже на систему «Красный контроль», используемую наблюдателями от КПРФ - я такое видел в Жуковском.)
Всего было осмотрено 15 участков. На каждом участке была формальная часть - мы регистрировались, спрашивали некоторые данные у членов комиссии, включая число наблюдателей, число поданных письменных жалоб (во всех случаях наблюдатели были, а жалоб не было), после чего общались с наблюдателями, смотрели за процессом и отмечали нарушения, если их удавалось зафиксировать. Ни один из опрошенных нами наблюдателей не сообщал ни о каких нарушениях или поданных жалобах.
С нами практически все (и члены комиссии, и наблюдатели, в том числе от одиозных кандидатов типа Яроша) общались очень приветливо, хотя с самого начала было известно, что мы из России. Я обычно дополнительно уточнял, что мы не от российских властей, а от международной организации. Обычно после того, как мы представлялись, наши собеседники начинали рассказывать, что у них брат-сват-двоюродная тётка-друзья брата мужа живут в Москве. Единственный мрачный момент - восток; у нас спрашивали, когда же всё это закончится - как будто мы могли что-то на это ответить…
Нарушения в ходе процесса голосования
В ходе осмотра участков нами были зафиксированы следующие нарушения (тут рассказ по памяти и фотографиям, поскольку рабочий блокнот, который мы вели по ходу наблюдения, мы сдали в миссию):
Надпись под указателем на участок перевернута (хотя стрелка указывает правильно).
Плакаты с информацией о кандидатах разложены, а не повешены на стену, в результате без дополнительных усилий видно только плакат Яроша (он не только самый страшный украинский националист, но и последний по алфавиту кандидат). Желающие могли подойти и посмотреть на интересующий их плакат. Как объяснили в комиссии, администрация здания, в котором находилась комиссия, очень просила не портить стены - там недавно был сделан ремонт. Но мы всё-таки отметили это как нарушение.
Также на одном из участков не было информационных плакатов вовсе - комиссия посчитала, что они подпадают под определение агитации, которую надо было убрать за день до дня голосования.
На большинстве участков не висело плаката с ответственностью за нарушение избирательного законодательства. По идее, должны были также висеть плакаты с информацией о проведении выборов, но я не понимаю, как они должны выглядеть по закону - нам встречались плакаты с большим количеством стрелочек и подробным описанием процедуры выборов (куда какой протокол как идёт и т.д.), и более человекочитаемые плакаты про то, что нужно заполнить бюллетень и кинуть в урну. Обычно хоть какие-нибудь из этих плакатов всё-таки висели.
Ни на одном участке мы не обнаружили стенда с решениями комиссий (должен быть по закону в соответствии с принципом гласности работы комиссий).
На одном из участков было на одну кабинку меньше, чем положено по закону. Кажется, там же нам сказали, что съемка допустима только с разрешения комиссии, и в целом проявили к нам некоторую настороженность. Мне пришлось сбегать за нашими выдержками из закона, оставшимимся в машине, а пока я бегал, комиссия посмотрела в свой закон, и самостоятельно нашла там норму, по которой мы (международные наблюдатели - как и местные, впрочем), имеем право снимать без каких-либо ограничений. Комиссия сменила позицию, сообщив, что надо было по крайней мере поставить их в известность - а то, дескать, некрасиво получается.
Отмечу, что на некоторых других участках члены комиссии с удовольствием фотографировались «на память» и даже просили их сфотографировать. (Если вы когда-нибудь пробовали сфотографировать кого-нибудь из членов российских комиссий, вы поймёте, почему это меня удивляет.)
Разное
Не могу однозначно квалифицировать как нарушение, но ситуации, показавшиеся подозрительными:
1. На двух участках наши данные просили записать некие представители исполнительной власти, отвечающиеся за материально-техническое обеспечение выборов. Зачем им наши данные, мы так и не поняли.
2. В реестре лиц, бывших на участке, мы обнаруживали не только наблюдателей и прессу, но также МЧС или пожарных. Впрочем, с живыми пожарными нам столкнуться не удалось. Есть ощущение, что они таки да, проверяли соблюдение правил противопожарной безопасности.
Фотографии и истории
Рядом со вторым же осмотренным участком нам встретились вот такие хлопцы
Видимо, как-то так должна выглядеть «самооборона Майдана», но конкретно это - организация под названием «Щит» (не знаю, в какой мере она связана с «самообороной» чего бы то ни было - как нам впоследствии объяснили сотрудники милиции, это официально зарегистрированная организация). Главный вопрос к нам - его, немного снесняясь, задал один из этих молодых людей:
- Я даже не знаю, как сформулировать вопрос… Что вам там про нас рассказывают?
Вот такой страшный украинский националист (вид со спины).
На этом участке стояли цветочки (на столах для наблюдателей) и нас даже чаем напоили (обычно в России наблюдатели не решаются что-либо пить или есть из предложенного комиссией - во-первых, потому что обычно не предлагают, а во-вторых, потому, что есть случаи использования различных добавок в продукты, приводящих к выведению наблюдателя из строя на некоторый период).
Эта замечательная во всех отношениях комиссия находилась в фойе кинотеатра. Кинотеатр при этом вполне себе работал. В какой-то момент кто-то из комиссии в пылу дискуссии спросил нас:
- Вы знакомы с Ярошем?
И куда-то повёл. Мы было подумали, что нас прямо в ту же минуту отведут знакомиться с Ярошем лично (и это, в общем, не вызвало большой паники), но оказалось, что нам просто хотели показать его портрет на предвыборном плакате - с комментарием, что Ярош вполне нормально общается с кандидатом по фамилии Рабинович (был там и такой) и вообще совсем не такой страшный, как его рисует российское ТВ.
Подсчёт голосов
На подсчёт мы отправились на тот единственный участок, где у комиссии были к нам претензии по поводу съемки и вообще чувствовалось некое недоверие. Процедура подсчёта в украинском законодательстве прописана несколько менее четко по сравнению с российским. Отсутствует увеличенная форма протокола - вместо неё предполагается, что комиссия по ходу подсчета будет сразу заполнять чистовик протокола. При этом им запрещено заполнять что-либо отличное от настоящего протокола (на бланке) и заполнять бланк карандашом.
На практике подсчёт велся с определенными процедурными нарушениями, которые бы вызвали возражения со стороны опытных российских наблюдателей:
1. Бюллетени из переносных урн были смешаны с бюллетенями из стационарных урн до подсчёта (невозможно установить, что количество бюллетеней в переносных урнах действительно такое же, как количество выданных избирателям бюллетеней).
2. Насколько я мог видеть, чистовик протокола всё-таки не заполнялся (я в какой-то момент видел бланк, на котором что-то было написано карандашом).
Сортировка велась по закону, с оглашением фамилии кандидата по каждому бюллетеню. У наблюдателей была возможность удостовериться, что сортировка осуществляется правильно.
Во время сортировки дружный хохот комиссии вызывали ситуации, когда после длительного монотонного перечисления основных кандидатов «Порошенко - Тимошенко», попадался бюллетень за Ляшко (это звучало особенно звонко), и тем более - за Рабиновича (как представляется, мало кто мог свыкнуться с мыслью, что это не только персонаж анекдотов, но и живой кандидат).
Подсчёт голосов по первым двум кандидатам вёлся перекладыванием (самая надежная процедура, позволяющая проконтролировать корректность подсчёта). По остальным кандидатам подсчёт вёлся параллельно и не перекладыванием (невозможно проконтролировать правильность подсчёта).
После подсчета у комиссии не сошлось контрольное соотношение и пришлось считать ещё раз. (Оказалось, что при подсчёте числа голосов за одного из двух первых кандидатов один из бюллетеней не был посчитан.)
Наконец, всё сошлось, бюллетени были упакованы в конверты и комиссия стала готовить копии протокола (они пишутся вручную и являются не копиями, а экземплярами) для всех желающих.
Общие впечатления
Наблюдатели
Из 15 участков мы встретились только с одним наблюдателем от общественной организации ОПОРА, остальные были от кандидатов. У меня сложилось впечатление, что наблюдатели в основном не рассматривают комиссии как возможный источник фальсификаций и не стремятся реально контролировать именно действия комиссий. Так, нарушения процедуры, которые мы видели во время подсчёта голосов, не привлекали никакого внимания наблюдателей (или наблюдатели не знали точно, как процедура должна проходить). За корректностью процедуры сортировки и подсчёта голосов реально наблюдали только мы (для этого надо было буквально встать за плечом члена комиссии и смотреть, что он делает - местные наблюдатели стояли чуть поодаль и не могли видеть, например, где реально расположены галочки). Помимо недостаточной подготовки или мотивации наблюдателей, подобного рода отношение к комиссии может объясняться и тем фактом, что комиссии сами по себе не являются монолитными образованиями, а содержат представителей различных политических игроков, которые контролируют друг друга. Подобного рода спокойным отношением наблюдателей к комиссиям также может отчасти объясняться и спокойное комиссий к наблюдателям.
В то же время, Ирина Берлянд, одна из участниц нашей миссии международного наблюдения, сообщила, что она стала свидетелем конфликта между принципиальным наблюдателем из ОПОРы и комиссией, в конечном итоге удалившей наблюдателя под надуманным предлогом, поскольку наблюдатель, по их мнению, мешал им работать (требуя строгого выполнения закона).
Отношение к людям из России
Как я уже писал выше, в ходе наблюдения за выборами нам не удалось столкнуться с каким-то существенно негативным отношением к людям из России. Основная мысль, которую нас просили донести до соотечественников, звучала так:
- Нас тут никто не притесняет, не надо нас спасать! - От русских/русскоязычных жителей.
- Мы не фашисты, не верьте своему телевизору! - От украинских жителей.
На текущий момент различные родственные и дружеские связи с Россией - по крайней мере, в Киевской области - оказываются сильнее негативного фона, неизбежно присутствующего в такой ситуации.
В то же время, Степан Строгин, наблюдавший в Луганской области, столкнулся с ситуацией недопуска на участок из-за российского паспорта.
Итог
В целом, наши наблюдения согласуются с итоговым заявлением нашей миссии (EPDE). На вверенной нам территории мы не зафиксировали грубых нарушений процедур, которые могли бы поставить под сомнение соответствие результатов выборов реальному волеизъявлению граждан Украины.
Все фотографии.