Война миров. Вечные Ценности против Пригламурья
С интересом наблюдаю битву Татьяны Толстой,
tanyant, с Николаем Усковым,
uskov, главредом журнала «GQ». Многие искренне недоумевают, из-за чего разгорелся шкандаль, где Усков переехал дорогу Толстой на своем «Бентли».
А ведь их битва - важный эпизод войны миров постсоветской вселенной. Как известно, существует три мало соприкасающихся измерения, в каждом из которых действуют свои законы, есть свои герои, доблести и ценности.
Усков верным Хеймдалем стоит на страже ворот в мир Гламура (Г). Крошечная верхушка этого мира диктует условия своим немногочисленным жителям и примкнувшим, населяющим Пригламурье. Последние изо всех сил тянутся за богатенькими Вандербильдихами, героизмом для них является, например, попасть на вечеринку к жене олигарха, купить себе манто из мексиканского тушкана или «Лорен-Дитрих» в кредит. В мире богатых правят три худяка - Статус, Престиж и Мода. Дворец их находится на Рублевке, центральный печатный орган - журнал «GQ». Девиз я бы сформулировала так: «Читай GQ - повышай IQ!»
Толстая представляет мир Вечных Ценностей (ВЦ), простоты добра и правды, где обретаются недобитые реформами 90-х остатки интеллигенции. В Интеллектуалье
важно не казаться, а быть, тамошние идеалы не зависят от моды, там престижно получить грант на сотворение произведения искусства, опубликоваться в журнале «Новый мир», получить букеровскую премию или, в крайнем случае, нобелевку. Штаб-квартира борцов против мира Г. - телеканал «Культура», девиз: «Кто читает GQ, растеряет остатки IQ!»
Мнения об окружающем в этих мирах прямо противоположны. С одной стороны зеркала, в мире Г. и Пригламурья, считается, что быть никем - значит не иметь денег и не жить по статусным понятиям. Все, у кого нет денег, в том числе интеллектуалы, - понятно, быдло и нищеброды. Они нужны только для того, чтобы производить ценности, которые украшают жизнь гламурян, и выгодно оттенять их павлиньи перья своими скромными черными платьицами.
С другой стороны зеркала - иная система ценностей, в те же термины там вкладывают другие значения. В мире ВЦ считают, что бегают за престижными вещами только те, кто погряз в социальных комплексах. Что человек, имеющий деньги, но не обремененный интеллектом и не имеющий в числе идеалов вечных ценностей - полное никто, зовут его никак, он-то и является гламурбыдлом. Война этих миров напоминает баталии театралов с любителями кинематографа, которые в начале прошлого века искренне спорили, сборет кинематограф театр или нет.
Жители третьего измерения, Замкадья, на языке интеллектуалов зовутся по старинке - народ, на языке гламурян - говнобыдло. Об этом мире обе стороны околозеркального пространства имеют весьма смутное представление. Ходят слухи, что там живут люди с собачьими головами, считающие престижным попасть в любое из названных измерений. Другие же говорят, что там представителей обоих миров ненавидят и при случае с радостью повесят на ближайшем суку. Больше о народе нам решительно ничего не известно. Отметим только, что взгляды на третье измерение более широки у интеллектуалов с их натренированным мускулистым воображением. Так, если гламуряне (по-замкадски - гламурасты) считают, что в Замкадье жизни нет, то интеллектуалы доказывают, что на тамошних голых равнинах тоже иногда встречаются высокодуховные люди.
Периодически случаются побеги из одного измерения в другое. К перебежчикам везде относятся с настороженностью. И вот один из Пригламурья залезает на чужую территорию, пытается писать что-то об идеалах и прорубить окно в уютный интеллигентский мирок для гламуробыдла. «Что они здесь забыли, эти карлики? - Удивляется Татьяна Толстая. - Им не одолеть зеркального забора, росточком-то не вышли». Богатеньким буратинам стало скучно в своем новеньком кукольном театре, им мало вариться в собственном соку, они видят, что в просвещенной Европе над их деньгами смеются, олигархов легко сажают в казенные дома в каких-то крушевелях, и вообще за людей не считают. И оглядываются жители Пригламурья окрест себя, и души их какими-то смутными вопросами полянтся, и обнаруживают они прямо рядом, совсем под носом знакомый по смутным детским воспоминаниям мир старых ценностей. А что, если перелезть через забор, и пролезть в старую гвардию? - задумываются гламурасты. Можем ведь и мы нанять негров для написания нетленок и получать литературные премии или даже завести свои собственные, выдавать их заслуженным поэтам и прослыть меценатами. Это не шило свербит у них в том месте, куда Толстая предлагает Ускову поместить свой «Бентли» , предварительно разобрав его для удобства на детали. Это «новый идеализьм» приятно щекочет самолюбие и тешит тщеславие. И вот уже застучали молотками столяры, прибивая на вечные идеалы Толстой новые ярлычки «Ориентир престижный, статусный». И забегали курьеры по Петербургу… Слышали новость? Суп-то теперь модно есть из кастрюльки, а гречневую кашу - в ресторанах. Разбогатевшие северяне-саквояжники хотят, чтобы их детей приглашали на детские праздники в старые уважаемые семейства Юга.
Мир ВЦ, естественно, сопротивляется. Нувориши могут потратить кучу денег на рекламную кампанию любой своей каляки-маляки, претендующей на звание продукта интеллектуального труда, и таким образом «прославиться», но интеллектуалы продолжают воротить от них свои очкастые носы. Всякие Толстые за ручку не здороваются и в гости не приглашают. Обидно, да? И задумались тогда гламурасты, в чем тут дело? Что они делают не так? Тут и встал на бочку от коньяка двадцатилетней выдержки главный редактор «GQ» перебежчик Усков, и попытался неразумным объяснить, чего им не хватает, и начал навязывать гламурянам вечные ценности, завлекая тем, что теперь это, якобы, модно и престижно.
Потому что как раз недавно у Ускова случился кризис: оценив итоги 2007 года, он понял, что тошно ему стало в мире Г., соскучился он по простой человеческой жизни и решил ввести в моду скромность, простоту и идеализм. Он-то думал, что долго уже вживался в образ богатого бездельника, искренне пытался полюбить гламур и верно служил своим хозяевам. И теперь наивно решил, что заимел какую-то власть над вандербильтами и может попробовать перевоспитать их, подтянуть до своего интеллектуального уровня. Сколько же можно жить в шкуре гламурянина бывшему доценту МГУ. Не выдержала душа Ускова, и совершил он опрометчивый шаг - вылез со своей «простотой» из Пригламурья в открытый космос, стукнулся грудью о темную сторону зеркала, и попытался заговорить человеческим голосом. Он-то хотел, как лучше - научить, показать, повести за собой. Он-то знает, что такое ВЦ, аскеза и скромность. Ему ли, бывшему бедному студенту истфака, не знать, он много лет изучал средневековое монашество. Однако в космосе оказались проблемы с кислородом. Николай слишком долго дышал ядовитыми испарениями Пригламурья, забыл, как можно выражаться просто, и поэтому выразил свое сокровенное привычным и понятным его читателям рядом коротких слоганов:
Актуально иметь ИДЕАЛЫ.
Выглядеть ПРОСТО, но ДОРОГО.
Жить скромно, но со вкусом.
Ценить качество и комфорт.
Презирать понты и осуждать сверхпотребление.
Этот возмутительный поступок и не дает покоя Толстой сотоварищи. Что такое? Кто такой? Подать сюда Ускова, как он смеет о бентлях рассуждать, когда сам только недавно прорыл под забором подкоп, чтобы попасть на ту сторону, и там работает в обслуге, что он вообще может в бентлях понимать? «Был почти всем, стал никем», - сокрушается Толстая. Пошто, Коля, торишь ты дорогу гламурастам в мир ВЦ? Ты сам-то кто такой, давно ли, мил друг, сохой пахал души студентов-историков? Понимаешь ли ты, что ежели мир гламура решится на оккупацию всерьез, то шансы на победу у него очень велики. Скупить толстые журналы и все телеканалы, прибрать к рукам гранты, нанять старую гвардию литнеграми или, там, редакторами своих новых изданий, и - вперед. Карфаген будет разрушен. А что станет с самой Татьяной? Тут она сейчас уважаемый человек, а там ей что предложат? Улицы перед олигархами мести, выстилая мостовую ковром хвалебных рецензий? Итак, важная задача жителей мира ВЦ на сегодня - защитить забор, чтобы гламур не прошел, и не смешались гламурасты с интеллектуалами, навязывая чуждые нам ценности (на языке гламурян - понты).
А ведь Усков, Татьяна Никитична, и вы это знаете, - наш человек в мире гламура, зря вы его лицом в лужу тыкаете и насмехаетесь, предполагая, что у него кредитов не хватит собор в романском стиле прикупить. Если человеку со средствами, которому эти средства некуда девать, внушить, что теперь модно вместо валенок перчатки надевать себе на пятки или, скажем, иметь «идеалы», то они с энтузиазмом кинутся записываться в бутике в очередь на идеалы и покупать новомодные суперперчатки. Так что Николай по-своему прав, пытаясь подтянуть свою аудиторию поближе к забору. Молод он еще, идеалистичен, не понял пока, что занялся бесполезным делом, пытаясь разрушить гламур изнутри и сменить его на «роскошный минимализм», каковой он и пропагандирует как новое увлечение российской гламуроэлиты.
Ведь придет Усков лет через 20 к вам, седой даме с букольками, блудным сыном, и падет он в ваши объятия и раскается в своих грехах. Так вы уж, пожалуйста, забудьте прежние обиды и простите его, сына грешного. Поймет он, что стена зеркальная незыблема, саквояжники не пройдут, кинотеатр не сборет театра, а тот всегда прощает бывших киноактеров и принимает их под старость в свои объятия. И будут Пригламурье и Интеллектуалье существовать вечно, как театр и кинематограф, как поэтическая натура Пьеро и богатенький Буратино, как гражданин Минин и князь Пожарский, как GQ и IQ, да преувеличится у нас последний.
tanyant, с Николаем Усковым,
uskov, главредом журнала «GQ». Многие искренне недоумевают, из-за чего разгорелся шкандаль, где Усков переехал дорогу Толстой на своем «Бентли».
А ведь их битва - важный эпизод войны миров постсоветской вселенной. Как известно, существует три мало соприкасающихся измерения, в каждом из которых действуют свои законы, есть свои герои, доблести и ценности.
Усков верным Хеймдалем стоит на страже ворот в мир Гламура (Г). Крошечная верхушка этого мира диктует условия своим немногочисленным жителям и примкнувшим, населяющим Пригламурье. Последние изо всех сил тянутся за богатенькими Вандербильдихами, героизмом для них является, например, попасть на вечеринку к жене олигарха, купить себе манто из мексиканского тушкана или «Лорен-Дитрих» в кредит. В мире богатых правят три худяка - Статус, Престиж и Мода. Дворец их находится на Рублевке, центральный печатный орган - журнал «GQ». Девиз я бы сформулировала так: «Читай GQ - повышай IQ!»
Толстая представляет мир Вечных Ценностей (ВЦ), простоты добра и правды, где обретаются недобитые реформами 90-х остатки интеллигенции. В Интеллектуалье
важно не казаться, а быть, тамошние идеалы не зависят от моды, там престижно получить грант на сотворение произведения искусства, опубликоваться в журнале «Новый мир», получить букеровскую премию или, в крайнем случае, нобелевку. Штаб-квартира борцов против мира Г. - телеканал «Культура», девиз: «Кто читает GQ, растеряет остатки IQ!»
Мнения об окружающем в этих мирах прямо противоположны. С одной стороны зеркала, в мире Г. и Пригламурья, считается, что быть никем - значит не иметь денег и не жить по статусным понятиям. Все, у кого нет денег, в том числе интеллектуалы, - понятно, быдло и нищеброды. Они нужны только для того, чтобы производить ценности, которые украшают жизнь гламурян, и выгодно оттенять их павлиньи перья своими скромными черными платьицами.
С другой стороны зеркала - иная система ценностей, в те же термины там вкладывают другие значения. В мире ВЦ считают, что бегают за престижными вещами только те, кто погряз в социальных комплексах. Что человек, имеющий деньги, но не обремененный интеллектом и не имеющий в числе идеалов вечных ценностей - полное никто, зовут его никак, он-то и является гламурбыдлом. Война этих миров напоминает баталии театралов с любителями кинематографа, которые в начале прошлого века искренне спорили, сборет кинематограф театр или нет.
Жители третьего измерения, Замкадья, на языке интеллектуалов зовутся по старинке - народ, на языке гламурян - говнобыдло. Об этом мире обе стороны околозеркального пространства имеют весьма смутное представление. Ходят слухи, что там живут люди с собачьими головами, считающие престижным попасть в любое из названных измерений. Другие же говорят, что там представителей обоих миров ненавидят и при случае с радостью повесят на ближайшем суку. Больше о народе нам решительно ничего не известно. Отметим только, что взгляды на третье измерение более широки у интеллектуалов с их натренированным мускулистым воображением. Так, если гламуряне (по-замкадски - гламурасты) считают, что в Замкадье жизни нет, то интеллектуалы доказывают, что на тамошних голых равнинах тоже иногда встречаются высокодуховные люди.
Периодически случаются побеги из одного измерения в другое. К перебежчикам везде относятся с настороженностью. И вот один из Пригламурья залезает на чужую территорию, пытается писать что-то об идеалах и прорубить окно в уютный интеллигентский мирок для гламуробыдла. «Что они здесь забыли, эти карлики? - Удивляется Татьяна Толстая. - Им не одолеть зеркального забора, росточком-то не вышли». Богатеньким буратинам стало скучно в своем новеньком кукольном театре, им мало вариться в собственном соку, они видят, что в просвещенной Европе над их деньгами смеются, олигархов легко сажают в казенные дома в каких-то крушевелях, и вообще за людей не считают. И оглядываются жители Пригламурья окрест себя, и души их какими-то смутными вопросами полянтся, и обнаруживают они прямо рядом, совсем под носом знакомый по смутным детским воспоминаниям мир старых ценностей. А что, если перелезть через забор, и пролезть в старую гвардию? - задумываются гламурасты. Можем ведь и мы нанять негров для написания нетленок и получать литературные премии или даже завести свои собственные, выдавать их заслуженным поэтам и прослыть меценатами. Это не шило свербит у них в том месте, куда Толстая предлагает Ускову поместить свой «Бентли» , предварительно разобрав его для удобства на детали. Это «новый идеализьм» приятно щекочет самолюбие и тешит тщеславие. И вот уже застучали молотками столяры, прибивая на вечные идеалы Толстой новые ярлычки «Ориентир престижный, статусный». И забегали курьеры по Петербургу… Слышали новость? Суп-то теперь модно есть из кастрюльки, а гречневую кашу - в ресторанах. Разбогатевшие северяне-саквояжники хотят, чтобы их детей приглашали на детские праздники в старые уважаемые семейства Юга.
Мир ВЦ, естественно, сопротивляется. Нувориши могут потратить кучу денег на рекламную кампанию любой своей каляки-маляки, претендующей на звание продукта интеллектуального труда, и таким образом «прославиться», но интеллектуалы продолжают воротить от них свои очкастые носы. Всякие Толстые за ручку не здороваются и в гости не приглашают. Обидно, да? И задумались тогда гламурасты, в чем тут дело? Что они делают не так? Тут и встал на бочку от коньяка двадцатилетней выдержки главный редактор «GQ» перебежчик Усков, и попытался неразумным объяснить, чего им не хватает, и начал навязывать гламурянам вечные ценности, завлекая тем, что теперь это, якобы, модно и престижно.
Потому что как раз недавно у Ускова случился кризис: оценив итоги 2007 года, он понял, что тошно ему стало в мире Г., соскучился он по простой человеческой жизни и решил ввести в моду скромность, простоту и идеализм. Он-то думал, что долго уже вживался в образ богатого бездельника, искренне пытался полюбить гламур и верно служил своим хозяевам. И теперь наивно решил, что заимел какую-то власть над вандербильтами и может попробовать перевоспитать их, подтянуть до своего интеллектуального уровня. Сколько же можно жить в шкуре гламурянина бывшему доценту МГУ. Не выдержала душа Ускова, и совершил он опрометчивый шаг - вылез со своей «простотой» из Пригламурья в открытый космос, стукнулся грудью о темную сторону зеркала, и попытался заговорить человеческим голосом. Он-то хотел, как лучше - научить, показать, повести за собой. Он-то знает, что такое ВЦ, аскеза и скромность. Ему ли, бывшему бедному студенту истфака, не знать, он много лет изучал средневековое монашество. Однако в космосе оказались проблемы с кислородом. Николай слишком долго дышал ядовитыми испарениями Пригламурья, забыл, как можно выражаться просто, и поэтому выразил свое сокровенное привычным и понятным его читателям рядом коротких слоганов:
Актуально иметь ИДЕАЛЫ.
Выглядеть ПРОСТО, но ДОРОГО.
Жить скромно, но со вкусом.
Ценить качество и комфорт.
Презирать понты и осуждать сверхпотребление.
Этот возмутительный поступок и не дает покоя Толстой сотоварищи. Что такое? Кто такой? Подать сюда Ускова, как он смеет о бентлях рассуждать, когда сам только недавно прорыл под забором подкоп, чтобы попасть на ту сторону, и там работает в обслуге, что он вообще может в бентлях понимать? «Был почти всем, стал никем», - сокрушается Толстая. Пошто, Коля, торишь ты дорогу гламурастам в мир ВЦ? Ты сам-то кто такой, давно ли, мил друг, сохой пахал души студентов-историков? Понимаешь ли ты, что ежели мир гламура решится на оккупацию всерьез, то шансы на победу у него очень велики. Скупить толстые журналы и все телеканалы, прибрать к рукам гранты, нанять старую гвардию литнеграми или, там, редакторами своих новых изданий, и - вперед. Карфаген будет разрушен. А что станет с самой Татьяной? Тут она сейчас уважаемый человек, а там ей что предложат? Улицы перед олигархами мести, выстилая мостовую ковром хвалебных рецензий? Итак, важная задача жителей мира ВЦ на сегодня - защитить забор, чтобы гламур не прошел, и не смешались гламурасты с интеллектуалами, навязывая чуждые нам ценности (на языке гламурян - понты).
А ведь Усков, Татьяна Никитична, и вы это знаете, - наш человек в мире гламура, зря вы его лицом в лужу тыкаете и насмехаетесь, предполагая, что у него кредитов не хватит собор в романском стиле прикупить. Если человеку со средствами, которому эти средства некуда девать, внушить, что теперь модно вместо валенок перчатки надевать себе на пятки или, скажем, иметь «идеалы», то они с энтузиазмом кинутся записываться в бутике в очередь на идеалы и покупать новомодные суперперчатки. Так что Николай по-своему прав, пытаясь подтянуть свою аудиторию поближе к забору. Молод он еще, идеалистичен, не понял пока, что занялся бесполезным делом, пытаясь разрушить гламур изнутри и сменить его на «роскошный минимализм», каковой он и пропагандирует как новое увлечение российской гламуроэлиты.
Ведь придет Усков лет через 20 к вам, седой даме с букольками, блудным сыном, и падет он в ваши объятия и раскается в своих грехах. Так вы уж, пожалуйста, забудьте прежние обиды и простите его, сына грешного. Поймет он, что стена зеркальная незыблема, саквояжники не пройдут, кинотеатр не сборет театра, а тот всегда прощает бывших киноактеров и принимает их под старость в свои объятия. И будут Пригламурье и Интеллектуалье существовать вечно, как театр и кинематограф, как поэтическая натура Пьеро и богатенький Буратино, как гражданин Минин и князь Пожарский, как GQ и IQ, да преувеличится у нас последний.