Глава 2
С неделю вот так жили безвластием. Никто не терял времени даром, а ловили по кустам и болотам коров, телят, видимо шла эвакуация скота какого-то хозяйства, и вот этот скот каким-то образом разбежался. Ну вот так ловили, резали скот, а куда это мясо, если стоит летняя жара. Начали растаскивать колхозные постройки. Первым начали рушить свиноферму. Постройки еще добротные, и вот кто и как может за полдня фермы как не бывало, и все на дрова. Как-то по деревне пошел торопливый слух, что немцы идут. Мы с Мишкой так и порываемся побежать глядеть где и что это за немцы. Но они не заставили себя ждать. Сначала на большой скорости пронеслась с конца в конец легковая открытая машина. Мы так и не успели по-доброму рассмотреть, но когда эта машина начала проезжать по улицам уже совсем медленно, мы уже рассмотрели их. В светло-зеленой форме в касках до самых глаз, с засученными рукавами стояли в машине четыре немца. Один офицер держал в руках диковинную гранату с длинной ручкой. После в деревню зашли грузовые машины, подводы, в которые были впряжены здоровенные битюги с куцыми хвостами.
[Читать дальше]
Солдаты тут же стали бегать по дворам и собирать яички. Забежал один и к нам, меня правда дома не было, с полной пилоткой яиц лопочет что-то, показывая на яйца, а мать поняла, что он хочет, чтобы она их сварила. Ну подходит к нему, давай, мол, сварю, протягивая руки. Он как заорет и давай сам шарить. Зашел в кладовую, нашел яйца, забрал все, штук 20 было, выпив крынку молока и забрал последнее сало. Мать все к сенопасу берегла. Вышел из кладовки и гогочет «Гут, Гут матка».
- Чтоб тебя расперло, забрал бандит последнюю крошку, горевала мать. Смотрим прямо по житу прет танк. Влетел в деревню на улице круто по ухарским развернулся. Видим завертелась башня, что он пальнуть хочет что ли. Посмотрели мы в ту сторону, и видим около Буевичева леска на лужайки близ дороги стоит наша трехтанка ЗИС-5.
И так мы с Мишкой проморгали, там, видимо, тоже «богатство», - жалковал я. Бедняга, вот бросили тебя, то ли горючее вышло или еще что достанешься вот на растерзание. Так вот наводчик, видимо, уже приложился, т.к. грохнул выстрел мгновенно, и около машины взбухает фонтан дыма и земли. Мимо. Грохнул еще выстрел, опять мимо.
Третьим выстрелом он угодил в кабину и машина загорелась. Недолго горела машина, на ней были снаряды большого калибра и вот два снаряда один за другим ахнули. Рвануло так, что земля заходила, а ноги сами собой подкосились. А немец выглядывал из люка и гоготал во всю глотку, показывая на нас.
Немцы остановились в деревне, кое-где на возвышенных местах стали рыть окопы. Вот к колодцу подъехала полевая кухня, мы, ребятня, собрались тут, один немец что-то лопочет, а мы не можем понять. Потом он вытащил маленький блокнотик - словарь. Смотрим - бумага - вот что ему нужна бумага. Ну один наш парень побежал домой, приносит целую тетрадь. Взял немец эту тетрадь, вырвал 2 листа и, сминая этот лист, пошел за конюшню, загоготав при этом.
- А я думал ему писать надо - вроде оправдывался тот.
- А ты рад стараться услужить. Может вот побежишь и подотрешь ему…га-га-га-га гоготали мы.
На другой день немцы ушли. Пошел слух, что, мол, можно достать спирт на спирт заводе около Смольян, только яичек надо нести для немцев. Набрали мы с матерью штук 50 яичек и пошли, к обеду только добрались. Боже мой, что там делалось. Немцы стояли у ворот и пропускали только когда дашь определенное количество яиц. Ну, нас пропустили, до крана, где идет спирт,там была настоящая давка, крик, ругань. А чан был огромный, люди уже приспособились залезать на край чана, и веревкой доставали, как воду из колодца спирт.
Ну вот такой верхолаз доставал, а у него из под ног лестницу выдергивали, чтобы дать возможность другому забраться. И таких «спортсменов» уже много балансировало ногами в воздухе висом на руках, да еще надо доставать спирт. Конечно чертовски неудобно и вот один бедолага «спортсмен» такой не рассчитал как-то и нырнул в этот чан. Подняли гвалт - человек упал.
- Дайте веревку
- А где он? Его не видно
- А это что тебе вода что ли, он не долетел до спирта, уже задохнулся.
- Так как же, ведь там человек.
- Ну и что. Давай не задерживай. И пошла опять давка у крана и продолжали висеть на краю чана, болтая ногами.
Поздно вечером мы все-таки набрали 2 ведра спирта. Немцы ушли и опять стало тихо, как раньше неделю назад. Мы с Мишкой решили опять проведать танк в Коковчино. Там мы уже ничего не нашли нового, даже снаряды куда-то девались. Когда мы уже возвращались домой, то пошли полем, а не дорогой. Вдруг Мишка стремглав кинулся в сторону.
- Винтовочка ты моя родненькая, прыгал он, поднимая с земли десятизарядную винтовку СВТ. Правда приклад в ней был расколот, видимо, кто-то хряснул ей о что-то. Но держался еще довольно прочно. Винтовка была новенькая, деревянное ложе блестело лаком, а металлические части отдавали вороненой сталью. Да вот еще магазина не было.
Винтовка эта для нас была совершенно незнакома и нам нетерпелось ее изучить и, конечно, пострелять. Припрятав винтовку мы вернулись в Коковчино. Да тут было рядом, набрали патронов из нашего тайника и подались к болоту на один из бывших хуторов. Наша деревня да и не только наша деревня до 1937 года была хуторная. Был и центр, но в основном жили по хуторам. Хутора эти носили родовой характер и носили фамильные наименования. У нас было несколько таких наименований: Кульвинщина, Хамиччина, Симашовщина, Котндрошовщина, Миркулевщина. Так вот мы подались на Хамиччину на хутор Макара Хамицкого. Там был еще сад. Расположились и давай мы изучать эту винтовку. Сначала хорошо ее почистили. Оттягиваем затвор, а он ни за что не зацепляется, а уходит в переднее положение. Нажимаем на спуск, происходит щелчок. Значит тут еще проще, чем в обычной винтовке, тут не надо переламывать и передергивать затвор, тут оттянул, а уходит он сам. Заложили мы патрон, подняв вверх винтовку, и прогремел выстрел.
- Ну вот и вся наука, - сказала я, отдергивая затвор, чтобы выбросить гильзу, а ее там нет.
- Что за черт, а где же гильза девалась, сокрушался я.
- Ну-ка, дай я сейчас пальну, горячился Мишка. Взял он винтовку, заложил патрон, легко ее вскинув вверх, гремит выстрел, и Мишка полетел с винтовкой. Я в недоумении уставился на него.
- Вот это дало! Ей Богу плечо отбил.
- Дубина ты этакая, ведь прижимать надо хорошо. Передергивая затвор, а там опять гильзы нет. Нас это заинтересовало, и когда это она успевает выскочить.
-Давай я сейчас лежа пальну, а ты смотри за затвором.
-Ну давай.
Я улегся, наметив на стволе одной яблони место, прицелился…Выстрел…И Мишка опять вскрикнув схватился за щеку.
- Что такое? Вскрикнул я бросив винтовку.
- А то, что гильза хлестанула мне по морде, вот я даже ничего и не успел заметить.
Сейчас нам стало ясно, что в момент выстрела происходит выброс гильзы и если бы был магазин с патронами, то винтовка вновь была бы заряжена автоматически.
Ну и давай мы с Мишкой по очереди палить по деревьям вдаль поля, было интересно, как там далеко брызгают фонтанчики пыли.
На другой стороне болота какой-то мужик что-то делал на лошади. Толи он карчи (пни деревьев) вывозил из болота или еще что-то делал и около него все бегала собачонка. И надо было кто-то из нас надоумил другого пальнуть по этой собачонке. Стрелял я. Когда прозвучал выстрел, рядом с собакой брызнул фонтан земли, собака очертя голову бросилась к хозяину. А сам хозяин, услышав выстрел и свист пули, подумал, видимо, что мы палили по нему. В мгновенье он оказался на лошади и давай ее молотить пятками, а сам смотрит в нашу сторону. Мишка хохотал, взявшись за живот.
- Так гляди, как он тягу дает, наверное, в штаны наложил…Ты гляди, как он дает.
- Хотел бы я видеть, как бы ты давал тягу, если бы около тебя швыркнула вот так пуля. Давай-ка сматываться, Миша, а то как бы с Пилькович как прискочат, доброго не жди, а то и немцев приманим еще хуже будет.
Подались мы домой. Винтовку взял Мишка. В деревне, конечно, слышали выстрелы на Хамиччине и знали чьих это рук дело. Не успел я дома еще и пообедать, как к нам в избу прихлдят деревенские мужики.
- Ты, Иванька, слышал як хто-то стрелял на Хамиччине?
- А чорт их знает, может немцы там.
- Слухай Иван давай не валяй дурия, все знаюць што гэта вы с Андраенком стреляли.
- Гэтаж нада, а если немцы яныж, дярэуню спалюць за вас.
А тут еще мать запричитала:
- Вот, бацьки нима, так саусим бандзит стау. Ничога няслухаиць литаиць так целы дзень.
Вот это влипли, думаю себе. Это постреляли на свою голову, а чорт его знал, что оно так обернется. Да видимо не отбрехаться, избить грозятся, если не отдам винтовки.
- У Мишки винтовка, - выдавил я.
Вся эта делегация двинулась к Мишке. На меня еще пуще набросилась мать, ругает на чем свет стоит. Вечером я узнал от Мишки, что винтовку пришлось отдать, и ее тут же доломали об угол, а ее самую забросили в Буевичехин колодец. Я хорошо знал этот колодец на свиноферме. Он был очень глубокий и до того старый, что его ствол был искривлен и не было видно воды. Бывало долго надо было вертеть ворот, пока достанешь ведро воды. Сейчас колодец был заброшен, и туда угодила наша злополучная винтовка. Эх, сгорела наша винтовочка. А вообще так и надо дуракам, а то расстрелялись, еще хорошо, что обошлось так. А винтовку мы еще найдем.
И потекли дни за днями, люди начали заниматься своими делами. Война войной, а жить надо. Немцы до нас можно сказать не заглядывают, они обитают по городам и крупным населенным пунктам.
[Читать дальше]
Солдаты тут же стали бегать по дворам и собирать яички. Забежал один и к нам, меня правда дома не было, с полной пилоткой яиц лопочет что-то, показывая на яйца, а мать поняла, что он хочет, чтобы она их сварила. Ну подходит к нему, давай, мол, сварю, протягивая руки. Он как заорет и давай сам шарить. Зашел в кладовую, нашел яйца, забрал все, штук 20 было, выпив крынку молока и забрал последнее сало. Мать все к сенопасу берегла. Вышел из кладовки и гогочет «Гут, Гут матка».
- Чтоб тебя расперло, забрал бандит последнюю крошку, горевала мать. Смотрим прямо по житу прет танк. Влетел в деревню на улице круто по ухарским развернулся. Видим завертелась башня, что он пальнуть хочет что ли. Посмотрели мы в ту сторону, и видим около Буевичева леска на лужайки близ дороги стоит наша трехтанка ЗИС-5.
И так мы с Мишкой проморгали, там, видимо, тоже «богатство», - жалковал я. Бедняга, вот бросили тебя, то ли горючее вышло или еще что достанешься вот на растерзание. Так вот наводчик, видимо, уже приложился, т.к. грохнул выстрел мгновенно, и около машины взбухает фонтан дыма и земли. Мимо. Грохнул еще выстрел, опять мимо.
Третьим выстрелом он угодил в кабину и машина загорелась. Недолго горела машина, на ней были снаряды большого калибра и вот два снаряда один за другим ахнули. Рвануло так, что земля заходила, а ноги сами собой подкосились. А немец выглядывал из люка и гоготал во всю глотку, показывая на нас.
Немцы остановились в деревне, кое-где на возвышенных местах стали рыть окопы. Вот к колодцу подъехала полевая кухня, мы, ребятня, собрались тут, один немец что-то лопочет, а мы не можем понять. Потом он вытащил маленький блокнотик - словарь. Смотрим - бумага - вот что ему нужна бумага. Ну один наш парень побежал домой, приносит целую тетрадь. Взял немец эту тетрадь, вырвал 2 листа и, сминая этот лист, пошел за конюшню, загоготав при этом.
- А я думал ему писать надо - вроде оправдывался тот.
- А ты рад стараться услужить. Может вот побежишь и подотрешь ему…га-га-га-га гоготали мы.
На другой день немцы ушли. Пошел слух, что, мол, можно достать спирт на спирт заводе около Смольян, только яичек надо нести для немцев. Набрали мы с матерью штук 50 яичек и пошли, к обеду только добрались. Боже мой, что там делалось. Немцы стояли у ворот и пропускали только когда дашь определенное количество яиц. Ну, нас пропустили, до крана, где идет спирт,там была настоящая давка, крик, ругань. А чан был огромный, люди уже приспособились залезать на край чана, и веревкой доставали, как воду из колодца спирт.
Ну вот такой верхолаз доставал, а у него из под ног лестницу выдергивали, чтобы дать возможность другому забраться. И таких «спортсменов» уже много балансировало ногами в воздухе висом на руках, да еще надо доставать спирт. Конечно чертовски неудобно и вот один бедолага «спортсмен» такой не рассчитал как-то и нырнул в этот чан. Подняли гвалт - человек упал.
- Дайте веревку
- А где он? Его не видно
- А это что тебе вода что ли, он не долетел до спирта, уже задохнулся.
- Так как же, ведь там человек.
- Ну и что. Давай не задерживай. И пошла опять давка у крана и продолжали висеть на краю чана, болтая ногами.
Поздно вечером мы все-таки набрали 2 ведра спирта. Немцы ушли и опять стало тихо, как раньше неделю назад. Мы с Мишкой решили опять проведать танк в Коковчино. Там мы уже ничего не нашли нового, даже снаряды куда-то девались. Когда мы уже возвращались домой, то пошли полем, а не дорогой. Вдруг Мишка стремглав кинулся в сторону.
- Винтовочка ты моя родненькая, прыгал он, поднимая с земли десятизарядную винтовку СВТ. Правда приклад в ней был расколот, видимо, кто-то хряснул ей о что-то. Но держался еще довольно прочно. Винтовка была новенькая, деревянное ложе блестело лаком, а металлические части отдавали вороненой сталью. Да вот еще магазина не было.
Винтовка эта для нас была совершенно незнакома и нам нетерпелось ее изучить и, конечно, пострелять. Припрятав винтовку мы вернулись в Коковчино. Да тут было рядом, набрали патронов из нашего тайника и подались к болоту на один из бывших хуторов. Наша деревня да и не только наша деревня до 1937 года была хуторная. Был и центр, но в основном жили по хуторам. Хутора эти носили родовой характер и носили фамильные наименования. У нас было несколько таких наименований: Кульвинщина, Хамиччина, Симашовщина, Котндрошовщина, Миркулевщина. Так вот мы подались на Хамиччину на хутор Макара Хамицкого. Там был еще сад. Расположились и давай мы изучать эту винтовку. Сначала хорошо ее почистили. Оттягиваем затвор, а он ни за что не зацепляется, а уходит в переднее положение. Нажимаем на спуск, происходит щелчок. Значит тут еще проще, чем в обычной винтовке, тут не надо переламывать и передергивать затвор, тут оттянул, а уходит он сам. Заложили мы патрон, подняв вверх винтовку, и прогремел выстрел.
- Ну вот и вся наука, - сказала я, отдергивая затвор, чтобы выбросить гильзу, а ее там нет.
- Что за черт, а где же гильза девалась, сокрушался я.
- Ну-ка, дай я сейчас пальну, горячился Мишка. Взял он винтовку, заложил патрон, легко ее вскинув вверх, гремит выстрел, и Мишка полетел с винтовкой. Я в недоумении уставился на него.
- Вот это дало! Ей Богу плечо отбил.
- Дубина ты этакая, ведь прижимать надо хорошо. Передергивая затвор, а там опять гильзы нет. Нас это заинтересовало, и когда это она успевает выскочить.
-Давай я сейчас лежа пальну, а ты смотри за затвором.
-Ну давай.
Я улегся, наметив на стволе одной яблони место, прицелился…Выстрел…И Мишка опять вскрикнув схватился за щеку.
- Что такое? Вскрикнул я бросив винтовку.
- А то, что гильза хлестанула мне по морде, вот я даже ничего и не успел заметить.
Сейчас нам стало ясно, что в момент выстрела происходит выброс гильзы и если бы был магазин с патронами, то винтовка вновь была бы заряжена автоматически.
Ну и давай мы с Мишкой по очереди палить по деревьям вдаль поля, было интересно, как там далеко брызгают фонтанчики пыли.
На другой стороне болота какой-то мужик что-то делал на лошади. Толи он карчи (пни деревьев) вывозил из болота или еще что-то делал и около него все бегала собачонка. И надо было кто-то из нас надоумил другого пальнуть по этой собачонке. Стрелял я. Когда прозвучал выстрел, рядом с собакой брызнул фонтан земли, собака очертя голову бросилась к хозяину. А сам хозяин, услышав выстрел и свист пули, подумал, видимо, что мы палили по нему. В мгновенье он оказался на лошади и давай ее молотить пятками, а сам смотрит в нашу сторону. Мишка хохотал, взявшись за живот.
- Так гляди, как он тягу дает, наверное, в штаны наложил…Ты гляди, как он дает.
- Хотел бы я видеть, как бы ты давал тягу, если бы около тебя швыркнула вот так пуля. Давай-ка сматываться, Миша, а то как бы с Пилькович как прискочат, доброго не жди, а то и немцев приманим еще хуже будет.
Подались мы домой. Винтовку взял Мишка. В деревне, конечно, слышали выстрелы на Хамиччине и знали чьих это рук дело. Не успел я дома еще и пообедать, как к нам в избу прихлдят деревенские мужики.
- Ты, Иванька, слышал як хто-то стрелял на Хамиччине?
- А чорт их знает, может немцы там.
- Слухай Иван давай не валяй дурия, все знаюць што гэта вы с Андраенком стреляли.
- Гэтаж нада, а если немцы яныж, дярэуню спалюць за вас.
А тут еще мать запричитала:
- Вот, бацьки нима, так саусим бандзит стау. Ничога няслухаиць литаиць так целы дзень.
Вот это влипли, думаю себе. Это постреляли на свою голову, а чорт его знал, что оно так обернется. Да видимо не отбрехаться, избить грозятся, если не отдам винтовки.
- У Мишки винтовка, - выдавил я.
Вся эта делегация двинулась к Мишке. На меня еще пуще набросилась мать, ругает на чем свет стоит. Вечером я узнал от Мишки, что винтовку пришлось отдать, и ее тут же доломали об угол, а ее самую забросили в Буевичехин колодец. Я хорошо знал этот колодец на свиноферме. Он был очень глубокий и до того старый, что его ствол был искривлен и не было видно воды. Бывало долго надо было вертеть ворот, пока достанешь ведро воды. Сейчас колодец был заброшен, и туда угодила наша злополучная винтовка. Эх, сгорела наша винтовочка. А вообще так и надо дуракам, а то расстрелялись, еще хорошо, что обошлось так. А винтовку мы еще найдем.
И потекли дни за днями, люди начали заниматься своими делами. Война войной, а жить надо. Немцы до нас можно сказать не заглядывают, они обитают по городам и крупным населенным пунктам.