Правда и ложь о самом светлом периоде российской истории т.н. "лихих 90-х"
Оригинал взят у 1gatta_felice в Не ходил бы ты, Миша, в политику
Господин Прохоров, оставьте тему «лихих 90-х» Единой России
(Константин Эггерт, "Коммерсантъ FM", 21.09.2012)
Экс-кандидат в президенты Михаил Прохоров заявил, что блокирование сервиса YouTube "отбросит Россию в лихие девяностые". Обозреватель "Коммерсантъ FM" Константин Эггерт удивлен этим сравнением.
Дождались. Михаил Прохоров, наконец, публично употребил это выражение. "Отключение YouTube отбросит наше общество как минимум в те самые "лихие девяностые", которые к месту и не к месту любит поминать недобрым словом наша власть", - пишет он в своем блоге. И добавляет: закрытие видеосервиса поставит Россию в один ряд с Афганистаном, Суданом и Бангладеш.
Я согласен - поставит. Вопрос - причем здесь девяностые годы? Я не припомню, чтобы правительство президента Ельцина что-то блокировало. Зато помню, как ныне вышколенный канал "Россия", а затем и НТВ, несли Кремль по таким кочкам, что сегодня это кажется ненаучной фантастикой.
Прохоров поясняет: при том, что тысячи людей, работающих в секторе новых технологий, лишатся работы из-за закрытия YouTube. Я в этом сильно сомневаюсь. То есть, я даже уверен, что к рынку труда вся эта история не имеет никакого отношения. Зато она имеет самое прямое отношение к свободе слова и праву на информацию. Но эта мысль в блоге Прохорова по каким-то причинам обойдена.
Мне интересно, когда, по его мнению, поминать девяностые годы к месту, а когда - нет? Скажем, уместно ли спросить, как конкретно экс-кандидат в президенты стал "владельцем заводов, газет, пароходов" в этот драматический период нашей общей с ним истории? Если Прохоров, как обещает, продолжит претендовать на главные роли в политике, ему этот вопрос зададут не раз и не два - и в жесткой форме. Коли на то пошло, его можно поставить практически всем участникам политического процесса, включая президента Путина.
Меня поражает, как период, когда большинство из них стали действующими лицами российской драмы (и, параллельно, состоятельными людьми), вдруг их же усилиями превращается в какое-то новое средневековье. В истории России было татаро-монгольское нашествие, Иван Грозный, две мировые войны и семьдесят лет советской диктатуры. Но почему-то самым страшным считают время, когда в стране впервые стали проходить более или менее свободные выборы, написали несовершенную, но хотя бы не целиком фальшивую конституцию, разрешили владеть собственностью, верить в Бога, ездить за границу, заниматься сексом любой ориентации и не испытывать дефицита пресловутой колбасы.
Да, в ту эпоху, как и в любую другую, было и плохое. Но бросаться в нее комками грязи тем, кто без этих десяти лет вряд ли оказался бы там, где он сегодня, попросту бесчестно. Пока же один из немногих, кто находит в себе мужество и достоинство не шельмовать ельцинское время - Борис Немцов. Уверен: определившимся и потенциальным избирателям Прохорова он, Прохоров, нравится именно как человек, "сделавший себя" в те самые годы.
Михаил Дмитриевич, оставьте эту тему "Единой России". Поверьте, не стоит по сиюминутным конъюнктурным поводам бежать от своего прошлого. Все равно не убежите. Тем более, что людская память переменчива. Кто знает, может быть, как случалось не раз в истории, когда-нибудь девяностые перестанут быть "лихими" и превратятся в "славные".
**********************************************************
И еще на тему 90-х публикация Олега Мороза "Мой манифест: пора вернуться на рельсы 90-х!":
Президент России Дмитрий Медведев подписал указ, согласно которому 2012 год в России объявлен Годом российской истории. Я тоже за то, чтобы разобраться наконец с российской историей, прежде всего - с новейшей. Именно разобраться, а не корёжить ее в очередной раз конъюнктурными пропагандистскими манипуляциями.
Манипуляций уже было предостаточно. Все последние годы кремлевская, коммунистическая и так называемая "национал-патриотическая" пропаганда вбивает нам в голову искаженное представление о недавней истории России. Согласно этому представлению, 90-е годы прошлого века - это некий провал в истории страны, "черная дыра", сплошной бардак и хаос, тотальное обнищание народа по милости пришедших к власти демократов, реальная угроза развала России - по их же, демократов, милости. Соответственно, и эпитеты к этим годам приклеиваются подходящие - "проклятые", "бандитские" и, самое мягкое, "лихие". Спас же Россию от всех этих напастей, поднял ее с колен, предотвратил неминуемый развал страны г-н Путин, пришедший к власти в 2000 году.
В действительности дело, разумеется, обстояло совсем по-другому. В конце 80-х - начале 90-х годов в стране произошла Великая либерально-демократическая революция. Один общественный строй, социализм, был заменен другим: используя несколько уже вышедший из употребления термин, - капитализмом. Во главе этой революции стояли два человека, два наших великих соотечественника - Михаил Сергеевич Горбачев и Борис Николаевич Ельцин. Несмотря на нелюбовь друг к другу они вместе, каждый на своем этапе, сделали одно общее великое дело.
Ну как же, возразят мне - не было же залпа "Авроры", не было штурма Зимнего дворца, не было моря крови, пролитой потом в ходе Гражданской войны. Ну да, эта революция была почти бескровной, и в том главная заслуга двух ее главных действующих лиц, уже названных мною. Революции не обязательно бывают кровавыми - вспомним хотя бы "бархатные" революции в Восточной Европе. Революцию Горбачева - Ельцина не назовешь "бархатной": сопротивление, которое оказали ей ее противники, было совершенно диким. Но кровавой, повторяю, она, слава Богу, не стала. Тем не менее, это была настоящая революция. Что и называть этим словом, если не радикальную смену общественного строя в стране?
Что касается бардака, хаоса, всплеска уголовщины (впрочем, сейчас ее меньше, что ли?), коррупции (сейчас ее несопоставимо больше), частичной потери государственной управляемости, снижения жизненного уровня людей, - по-другому во время революции не бывает. Особенностью этой революции, значительно увеличившей тяжесть, которая легла на плечи простых людей, было то, что радикальная смена общественного строя происходила на фоне мучительных поисков выхода из экономической катастрофы, в которую ввергли страну ее предыдущие властители - коммунисты. Собственно говоря, эта катастрофа и стала главным побудительным толчком к революции.
Кстати, забавно, что большинство так называемых простых людей во всех своих тогдашних бедах обвиняют не тех, кто привел страну к катастрофе, а тех, кто, не щадя сил, выводил Россию из нее и, в конце концов, к завершению 90-х, вывел. Впрочем, здесь тоже немало потрудилась пропаганда.
Учитывая сказанное, нет никаких оснований считать 90-е каким-то историческим провалом, какой-то "черной дырой" и даже какими-то "лихими", при всей идиотской неопределенности этого пропагандистского эпитета. Напротив, это был один из самых светлых периодов Российской истории. Да, может быть, вообще единственный светлый период.
90-е (включая сюда и конец 80-х) - это было время, когда все российские люди, "чувствительные" к таким понятиям, как свобода, демократия, правда, честь, совесть, честность, справедливость, обрели крылья, вздохнули полной грудью. Если они и не увидели мгновенное торжество этих понятий, этих идеалов, то, по крайней мере, узрели широко распахнутые двери, ведущие к их торжеству.
В общественное сознание не только вошли и стали крепнуть общечеловеческие демократические ценности, но и возникли, стали укрепляться и развиваться демократические институты - свобода слова, шествий, собраний, свобода средств массовой информации, реальная многопартийность и, соответственно, политическая конкуренция, свобода деятельности оппозиции, реальная выборность на всех уровнях (на основе нормального, не усеченного и не искореженного выборного законодательства), свобода передвижения по стране и за ее пределы… В общем, весь набор прав человека, который обычно провозглашается в конституциях, но редко реализуется на практике, в ту пору стал реализовываться. Возник и стал развиваться реальный федерализм, с максимальной самостоятельностью регионального управления, более или менее справедливым распределением налоговых поступлений между Центром и регионами…
Этот единственный светлый период в российской истории вполне мог бы продолжаться и дальше, если бы не трагическая ошибка Ельцина при выборе преемника (достаточно подробно, как это случилось, пишу в своей книге "Главная ошибка Ельцина" - М . 2009).
Впрочем, некоторым оправданием для Бориса Николаевича можно считать то, что и выбирать-то было особенно не из кого. Тут, как в футболе: "скамейка запасных" была очень короткой. Кто мог бы реально претендовать тогда на роль президента? Ну, во-первых, Виктор Степанович Черномырдин, которого Ельцин предложил как кандидата на пост премьера и на роль своего преемника. Но его в августе - сентябре 1998-го в двух турах голосования провалило коммуно-яблочное думское большинство (вот были времена! Дума могла устроить обструкцию президенту!) Ельцин мог бы представить Черномырдина Думе в третий раз и в случае очередного провала распустить нижнюю палату парламента, а Виктора Степановича назначить и.о. премьера, сохранив за ним объявленный статус преемника. Однако президент не решился на это… Второй реальный кандидат в преемники - Сергей Вадимович Степашин, в августе 1999-го - премьер-министр (преемником при назначении на пост главы правительства Ельцин его не назвал). Через Думу Степашин прошел бы довольно легко. Но тут все решил личный выбор Ельцина: Степашину он предпочел Путина. Как считается, - сочтя тогдашнего премьера недостаточно твердым и решительным.
(В скобках замечу: было еще два джентльмена, рвавшихся в президенты, - Примаков и Лужков. Но оба они были абсолютно неприемлемы для Ельцина. Один - по причине своей "красноты", другой - по причине своей мафиозности. Эти две кандидатуры Ельцин даже не рассматривал, хотя у обоих был довольно приличный рейтинг народного доверия).
Было бы для России лучше, если бы президентом стал не Путин, а Черномырдин или Степашин? Что ж тут гадать? История не знает сослагательного наклонения. Думаю все же, любой из этих двоих был бы не хуже Путина. С высокой степенью вероятности можно предположить, что и тот, и другой продолжил бы ельцинский демократический курс.
Но случилось то, что случилось. Преемником и президентом стал Путин. Кстати, тут опять можно сказать пару слов в оправдание Ельцина. Он ведь Путина не выбирал - он лишь предложил его на выбор народу. Более того, ельцинская "рекомендация" скорее мешала Путину взойти на президентский престол, чем помогала, учитывая крайне низкую популярность Ельцина в тот момент, его почти нулевой рейтинг. Путина выбрал народ, и он несет, по крайней мере, такую же ответственность за этот выбор, как и Ельцин. А выбрал народ его по той простой причине, что, после взрывов домов и басаевской "агрессии против России" (отряд боевиков численностью в 650 человек перешел административную границу Чечни с Дагестаном) увидел в нем "спасителя отечества". Путин оправдал доверие народа - развязал вторую чеченскую войну и в основном благодаря ей набрал на президентских выборах в марте 2000-го почти 53 процента голосов (требовалось - более пятидесяти).
Кстати, забавно, что в 1996-м Ельцин, хоть и с трудом, но выиграл выборы как раз благодаря тому, что пообещал закончить первую чеченскую войну (он ее и закончил, выполнил предвыборное обещание, - заключил Хасавюртовское соглашение, вывел из Чечни ВСЕ войска). Вот ведь в каком широком диапазоне - от "Даёшь мир!" до "Даёшь войну!" - колеблются народные требования к своему вождю! Соответствующим образом меняются и критерии народной любви к нему.
Движение страны по демократическим рельсам, начатое революцией Горбачева - Ельцина, в 2000 году было прервано. Как это нередко бывает в истории, начался послереволюционный откат, термидор. Почти все демократические институты были демонтированы, заменены какими-то эрзацами наподобие "управляемой демократии", "суверенной демократии". Страна хоть и называется федерацией, по сути, представляет собой унитарное автократическое образование. Вернулась и даже усилилась советская полицейщина. Отстранение общества от контроля за действиями властей, за действиями чиновников породило, как уже говорилось, невиданную доселе коррупцию. Выборы превратились в фикцию. Парламент стал сборищем дорогостоящих марионеток.
Сегодня, в начале 2012-го, мы по-прежнему пребываем в фазе послереволюционного термидора. Все слова и действия власти на поверку оказываются лживыми и фальшивыми. В общем, как сказал бы Николай Алексеевич Некрасов, тот еще, прежний "поэт и гражданин", "Бывали хуже времена, но не было подлей!"
Правда, появились вроде бы некоторые признаки, что эта фаза подходит к концу, но… кто его знает, как оно пойдет дальше. Страна бездарно потеряла 12 лет, остановившись в своем демократическом развитии и двинувшись назад. Конечно, это не 74 года, потерянных при коммунистах, но тоже, доложу я вам…
Все, что требуется сейчас, - не прибегая к изобретению велосипеда, вырваться из этой фазы, вернуться на рельсы, ведущие к полноценной демократии, - они были проложены в славные, революционные 90-е годы. Нам надо вернуться на эти рельсы и двигаться по ним дальше, оставив позади железнодорожный тупик, на который мы свернули в 2000-м.
Олег Мороз, писатель, публицист
Январь 2012 года
Господин Прохоров, оставьте тему «лихих 90-х» Единой России
(Константин Эггерт, "Коммерсантъ FM", 21.09.2012)
Экс-кандидат в президенты Михаил Прохоров заявил, что блокирование сервиса YouTube "отбросит Россию в лихие девяностые". Обозреватель "Коммерсантъ FM" Константин Эггерт удивлен этим сравнением.
Дождались. Михаил Прохоров, наконец, публично употребил это выражение. "Отключение YouTube отбросит наше общество как минимум в те самые "лихие девяностые", которые к месту и не к месту любит поминать недобрым словом наша власть", - пишет он в своем блоге. И добавляет: закрытие видеосервиса поставит Россию в один ряд с Афганистаном, Суданом и Бангладеш.
Я согласен - поставит. Вопрос - причем здесь девяностые годы? Я не припомню, чтобы правительство президента Ельцина что-то блокировало. Зато помню, как ныне вышколенный канал "Россия", а затем и НТВ, несли Кремль по таким кочкам, что сегодня это кажется ненаучной фантастикой.
Прохоров поясняет: при том, что тысячи людей, работающих в секторе новых технологий, лишатся работы из-за закрытия YouTube. Я в этом сильно сомневаюсь. То есть, я даже уверен, что к рынку труда вся эта история не имеет никакого отношения. Зато она имеет самое прямое отношение к свободе слова и праву на информацию. Но эта мысль в блоге Прохорова по каким-то причинам обойдена.
Мне интересно, когда, по его мнению, поминать девяностые годы к месту, а когда - нет? Скажем, уместно ли спросить, как конкретно экс-кандидат в президенты стал "владельцем заводов, газет, пароходов" в этот драматический период нашей общей с ним истории? Если Прохоров, как обещает, продолжит претендовать на главные роли в политике, ему этот вопрос зададут не раз и не два - и в жесткой форме. Коли на то пошло, его можно поставить практически всем участникам политического процесса, включая президента Путина.
Меня поражает, как период, когда большинство из них стали действующими лицами российской драмы (и, параллельно, состоятельными людьми), вдруг их же усилиями превращается в какое-то новое средневековье. В истории России было татаро-монгольское нашествие, Иван Грозный, две мировые войны и семьдесят лет советской диктатуры. Но почему-то самым страшным считают время, когда в стране впервые стали проходить более или менее свободные выборы, написали несовершенную, но хотя бы не целиком фальшивую конституцию, разрешили владеть собственностью, верить в Бога, ездить за границу, заниматься сексом любой ориентации и не испытывать дефицита пресловутой колбасы.
Да, в ту эпоху, как и в любую другую, было и плохое. Но бросаться в нее комками грязи тем, кто без этих десяти лет вряд ли оказался бы там, где он сегодня, попросту бесчестно. Пока же один из немногих, кто находит в себе мужество и достоинство не шельмовать ельцинское время - Борис Немцов. Уверен: определившимся и потенциальным избирателям Прохорова он, Прохоров, нравится именно как человек, "сделавший себя" в те самые годы.
Михаил Дмитриевич, оставьте эту тему "Единой России". Поверьте, не стоит по сиюминутным конъюнктурным поводам бежать от своего прошлого. Все равно не убежите. Тем более, что людская память переменчива. Кто знает, может быть, как случалось не раз в истории, когда-нибудь девяностые перестанут быть "лихими" и превратятся в "славные".
**********************************************************
И еще на тему 90-х публикация Олега Мороза "Мой манифест: пора вернуться на рельсы 90-х!":
Президент России Дмитрий Медведев подписал указ, согласно которому 2012 год в России объявлен Годом российской истории. Я тоже за то, чтобы разобраться наконец с российской историей, прежде всего - с новейшей. Именно разобраться, а не корёжить ее в очередной раз конъюнктурными пропагандистскими манипуляциями.
Манипуляций уже было предостаточно. Все последние годы кремлевская, коммунистическая и так называемая "национал-патриотическая" пропаганда вбивает нам в голову искаженное представление о недавней истории России. Согласно этому представлению, 90-е годы прошлого века - это некий провал в истории страны, "черная дыра", сплошной бардак и хаос, тотальное обнищание народа по милости пришедших к власти демократов, реальная угроза развала России - по их же, демократов, милости. Соответственно, и эпитеты к этим годам приклеиваются подходящие - "проклятые", "бандитские" и, самое мягкое, "лихие". Спас же Россию от всех этих напастей, поднял ее с колен, предотвратил неминуемый развал страны г-н Путин, пришедший к власти в 2000 году.
В действительности дело, разумеется, обстояло совсем по-другому. В конце 80-х - начале 90-х годов в стране произошла Великая либерально-демократическая революция. Один общественный строй, социализм, был заменен другим: используя несколько уже вышедший из употребления термин, - капитализмом. Во главе этой революции стояли два человека, два наших великих соотечественника - Михаил Сергеевич Горбачев и Борис Николаевич Ельцин. Несмотря на нелюбовь друг к другу они вместе, каждый на своем этапе, сделали одно общее великое дело.
Ну как же, возразят мне - не было же залпа "Авроры", не было штурма Зимнего дворца, не было моря крови, пролитой потом в ходе Гражданской войны. Ну да, эта революция была почти бескровной, и в том главная заслуга двух ее главных действующих лиц, уже названных мною. Революции не обязательно бывают кровавыми - вспомним хотя бы "бархатные" революции в Восточной Европе. Революцию Горбачева - Ельцина не назовешь "бархатной": сопротивление, которое оказали ей ее противники, было совершенно диким. Но кровавой, повторяю, она, слава Богу, не стала. Тем не менее, это была настоящая революция. Что и называть этим словом, если не радикальную смену общественного строя в стране?
Что касается бардака, хаоса, всплеска уголовщины (впрочем, сейчас ее меньше, что ли?), коррупции (сейчас ее несопоставимо больше), частичной потери государственной управляемости, снижения жизненного уровня людей, - по-другому во время революции не бывает. Особенностью этой революции, значительно увеличившей тяжесть, которая легла на плечи простых людей, было то, что радикальная смена общественного строя происходила на фоне мучительных поисков выхода из экономической катастрофы, в которую ввергли страну ее предыдущие властители - коммунисты. Собственно говоря, эта катастрофа и стала главным побудительным толчком к революции.
Кстати, забавно, что большинство так называемых простых людей во всех своих тогдашних бедах обвиняют не тех, кто привел страну к катастрофе, а тех, кто, не щадя сил, выводил Россию из нее и, в конце концов, к завершению 90-х, вывел. Впрочем, здесь тоже немало потрудилась пропаганда.
Учитывая сказанное, нет никаких оснований считать 90-е каким-то историческим провалом, какой-то "черной дырой" и даже какими-то "лихими", при всей идиотской неопределенности этого пропагандистского эпитета. Напротив, это был один из самых светлых периодов Российской истории. Да, может быть, вообще единственный светлый период.
90-е (включая сюда и конец 80-х) - это было время, когда все российские люди, "чувствительные" к таким понятиям, как свобода, демократия, правда, честь, совесть, честность, справедливость, обрели крылья, вздохнули полной грудью. Если они и не увидели мгновенное торжество этих понятий, этих идеалов, то, по крайней мере, узрели широко распахнутые двери, ведущие к их торжеству.
В общественное сознание не только вошли и стали крепнуть общечеловеческие демократические ценности, но и возникли, стали укрепляться и развиваться демократические институты - свобода слова, шествий, собраний, свобода средств массовой информации, реальная многопартийность и, соответственно, политическая конкуренция, свобода деятельности оппозиции, реальная выборность на всех уровнях (на основе нормального, не усеченного и не искореженного выборного законодательства), свобода передвижения по стране и за ее пределы… В общем, весь набор прав человека, который обычно провозглашается в конституциях, но редко реализуется на практике, в ту пору стал реализовываться. Возник и стал развиваться реальный федерализм, с максимальной самостоятельностью регионального управления, более или менее справедливым распределением налоговых поступлений между Центром и регионами…
Этот единственный светлый период в российской истории вполне мог бы продолжаться и дальше, если бы не трагическая ошибка Ельцина при выборе преемника (достаточно подробно, как это случилось, пишу в своей книге "Главная ошибка Ельцина" - М . 2009).
Впрочем, некоторым оправданием для Бориса Николаевича можно считать то, что и выбирать-то было особенно не из кого. Тут, как в футболе: "скамейка запасных" была очень короткой. Кто мог бы реально претендовать тогда на роль президента? Ну, во-первых, Виктор Степанович Черномырдин, которого Ельцин предложил как кандидата на пост премьера и на роль своего преемника. Но его в августе - сентябре 1998-го в двух турах голосования провалило коммуно-яблочное думское большинство (вот были времена! Дума могла устроить обструкцию президенту!) Ельцин мог бы представить Черномырдина Думе в третий раз и в случае очередного провала распустить нижнюю палату парламента, а Виктора Степановича назначить и.о. премьера, сохранив за ним объявленный статус преемника. Однако президент не решился на это… Второй реальный кандидат в преемники - Сергей Вадимович Степашин, в августе 1999-го - премьер-министр (преемником при назначении на пост главы правительства Ельцин его не назвал). Через Думу Степашин прошел бы довольно легко. Но тут все решил личный выбор Ельцина: Степашину он предпочел Путина. Как считается, - сочтя тогдашнего премьера недостаточно твердым и решительным.
(В скобках замечу: было еще два джентльмена, рвавшихся в президенты, - Примаков и Лужков. Но оба они были абсолютно неприемлемы для Ельцина. Один - по причине своей "красноты", другой - по причине своей мафиозности. Эти две кандидатуры Ельцин даже не рассматривал, хотя у обоих был довольно приличный рейтинг народного доверия).
Было бы для России лучше, если бы президентом стал не Путин, а Черномырдин или Степашин? Что ж тут гадать? История не знает сослагательного наклонения. Думаю все же, любой из этих двоих был бы не хуже Путина. С высокой степенью вероятности можно предположить, что и тот, и другой продолжил бы ельцинский демократический курс.
Но случилось то, что случилось. Преемником и президентом стал Путин. Кстати, тут опять можно сказать пару слов в оправдание Ельцина. Он ведь Путина не выбирал - он лишь предложил его на выбор народу. Более того, ельцинская "рекомендация" скорее мешала Путину взойти на президентский престол, чем помогала, учитывая крайне низкую популярность Ельцина в тот момент, его почти нулевой рейтинг. Путина выбрал народ, и он несет, по крайней мере, такую же ответственность за этот выбор, как и Ельцин. А выбрал народ его по той простой причине, что, после взрывов домов и басаевской "агрессии против России" (отряд боевиков численностью в 650 человек перешел административную границу Чечни с Дагестаном) увидел в нем "спасителя отечества". Путин оправдал доверие народа - развязал вторую чеченскую войну и в основном благодаря ей набрал на президентских выборах в марте 2000-го почти 53 процента голосов (требовалось - более пятидесяти).
Кстати, забавно, что в 1996-м Ельцин, хоть и с трудом, но выиграл выборы как раз благодаря тому, что пообещал закончить первую чеченскую войну (он ее и закончил, выполнил предвыборное обещание, - заключил Хасавюртовское соглашение, вывел из Чечни ВСЕ войска). Вот ведь в каком широком диапазоне - от "Даёшь мир!" до "Даёшь войну!" - колеблются народные требования к своему вождю! Соответствующим образом меняются и критерии народной любви к нему.
Движение страны по демократическим рельсам, начатое революцией Горбачева - Ельцина, в 2000 году было прервано. Как это нередко бывает в истории, начался послереволюционный откат, термидор. Почти все демократические институты были демонтированы, заменены какими-то эрзацами наподобие "управляемой демократии", "суверенной демократии". Страна хоть и называется федерацией, по сути, представляет собой унитарное автократическое образование. Вернулась и даже усилилась советская полицейщина. Отстранение общества от контроля за действиями властей, за действиями чиновников породило, как уже говорилось, невиданную доселе коррупцию. Выборы превратились в фикцию. Парламент стал сборищем дорогостоящих марионеток.
Сегодня, в начале 2012-го, мы по-прежнему пребываем в фазе послереволюционного термидора. Все слова и действия власти на поверку оказываются лживыми и фальшивыми. В общем, как сказал бы Николай Алексеевич Некрасов, тот еще, прежний "поэт и гражданин", "Бывали хуже времена, но не было подлей!"
Правда, появились вроде бы некоторые признаки, что эта фаза подходит к концу, но… кто его знает, как оно пойдет дальше. Страна бездарно потеряла 12 лет, остановившись в своем демократическом развитии и двинувшись назад. Конечно, это не 74 года, потерянных при коммунистах, но тоже, доложу я вам…
Все, что требуется сейчас, - не прибегая к изобретению велосипеда, вырваться из этой фазы, вернуться на рельсы, ведущие к полноценной демократии, - они были проложены в славные, революционные 90-е годы. Нам надо вернуться на эти рельсы и двигаться по ним дальше, оставив позади железнодорожный тупик, на который мы свернули в 2000-м.
Олег Мороз, писатель, публицист
Январь 2012 года