Бюффон, Рассуждение о стиле
http://vivovoco.rsl.ru/VV/PAPERS/LITRA/BUFFON.HTM
ссылку дал aka_b_m
Итак, чтобы хорошо писать, нужно вполне овладеть предметом, о котором пишешь, нужно размыслить над ним достаточно долго, чтобы уму представилась череда, непрерывная цепь идей, каждое звено которой представляет собой одну из них, а взявшись за перо, строго следовать этому первоначальному плану, не позволяя себе отклоняться от него, не нажимая чересчур сильно и соразмеряя свои действия с тем пространством, какое предстоит покрыть словами и фразами. В этом и заключается строгость стиля, это и сообщает ему единство и определяет его быстроту, этого одного достанет, чтобы сделать его точным и простым, ровным и ясным, живым и связным. Прибавьте к этому первому правилу, продиктованному гением, тонкость чувства и вкуса, щепетильность в выборе выражений, старание обозначать вещи лишь понятиями самыми общими, - и стиль ваш обретет благородство. Если же ко всему названному присовокупить еще недоверие к первому побуждению, презрение ко всему, что не имеет иных достоинств, кроме блеска, и постоянное отвращение от двусмысленностей и шуток, стиль сделается степенен и даже величествен: одним словом, если мы пишем как думаем, если мы сами убеждены в том, в чем хотим убедить других, эта честность по отношению к самим себе, на коей зиждутся благопристойность по отношению к окружающим и правдивость стиля, поможет нам преуспеть, особенно если внутренняя сия убежденность не сопровождается воодушевлением чересчур мощным и если мы выказываем больше простодушия, чем самоуверенности, больше рассудительности, чем пылкости.
Стиль есть не что иное, как порядок и движение мыслей.
стиль призван чеканить мысли, писатели же эти умеют лишь выводить на бумаге слова
Тон есть не что иное, как соответствие стиля предмету; ни в коем случае не следует напрягать голос сверх меры; тон родится сам собою из существа дела и во многом будет зависеть от той степени обобщения, до какой доведете вы ваши мысли. Если вы подниметесь до идей самых общих, а предмет обсуждения и без того величествен, тон ваш также сделается высок; если же при этом гений позволит вам осветить каждую деталь ярким светом, если к мощи рисунка добавится красота колорита, если, одним словом, вы сумеете представить каждую идею в образе ярком и законченном, а из каждой цепочки идей создать картину живую и гармоническую, тон ваш станет не только высок, но и возвышен.
Все это вне человека, стиль же - это сам человек: стиль нельзя изъять, похитить, исказить: если он возвышен, благороден, величествен, автор снищет равное восхищение во все века, ибо долговечна и даже бессмертна одна лишь истина. Прекрасный же стиль прекрасен лишь благодаря бесконечному числу воплощаемых им истин. Все умственные красоты, ему присущие, все связи, его созидающие, суть истины, столь же полезные для разума человеческого и, быть может, столь же бесценные, что и те истины, какими богат сам предмет.
ссылку дал aka_b_m
Итак, чтобы хорошо писать, нужно вполне овладеть предметом, о котором пишешь, нужно размыслить над ним достаточно долго, чтобы уму представилась череда, непрерывная цепь идей, каждое звено которой представляет собой одну из них, а взявшись за перо, строго следовать этому первоначальному плану, не позволяя себе отклоняться от него, не нажимая чересчур сильно и соразмеряя свои действия с тем пространством, какое предстоит покрыть словами и фразами. В этом и заключается строгость стиля, это и сообщает ему единство и определяет его быстроту, этого одного достанет, чтобы сделать его точным и простым, ровным и ясным, живым и связным. Прибавьте к этому первому правилу, продиктованному гением, тонкость чувства и вкуса, щепетильность в выборе выражений, старание обозначать вещи лишь понятиями самыми общими, - и стиль ваш обретет благородство. Если же ко всему названному присовокупить еще недоверие к первому побуждению, презрение ко всему, что не имеет иных достоинств, кроме блеска, и постоянное отвращение от двусмысленностей и шуток, стиль сделается степенен и даже величествен: одним словом, если мы пишем как думаем, если мы сами убеждены в том, в чем хотим убедить других, эта честность по отношению к самим себе, на коей зиждутся благопристойность по отношению к окружающим и правдивость стиля, поможет нам преуспеть, особенно если внутренняя сия убежденность не сопровождается воодушевлением чересчур мощным и если мы выказываем больше простодушия, чем самоуверенности, больше рассудительности, чем пылкости.
Стиль есть не что иное, как порядок и движение мыслей.
стиль призван чеканить мысли, писатели же эти умеют лишь выводить на бумаге слова
Тон есть не что иное, как соответствие стиля предмету; ни в коем случае не следует напрягать голос сверх меры; тон родится сам собою из существа дела и во многом будет зависеть от той степени обобщения, до какой доведете вы ваши мысли. Если вы подниметесь до идей самых общих, а предмет обсуждения и без того величествен, тон ваш также сделается высок; если же при этом гений позволит вам осветить каждую деталь ярким светом, если к мощи рисунка добавится красота колорита, если, одним словом, вы сумеете представить каждую идею в образе ярком и законченном, а из каждой цепочки идей создать картину живую и гармоническую, тон ваш станет не только высок, но и возвышен.
Все это вне человека, стиль же - это сам человек: стиль нельзя изъять, похитить, исказить: если он возвышен, благороден, величествен, автор снищет равное восхищение во все века, ибо долговечна и даже бессмертна одна лишь истина. Прекрасный же стиль прекрасен лишь благодаря бесконечному числу воплощаемых им истин. Все умственные красоты, ему присущие, все связи, его созидающие, суть истины, столь же полезные для разума человеческого и, быть может, столь же бесценные, что и те истины, какими богат сам предмет.