Я почему-то вспомнил историю, когда еврейский антивоенный активист поехал с гуманитаркой, кажется, в Рамаллу. Он немного со смехом, немного с удивлением рассказывал потом, что когда он пошёл по рыночным лавкам, признаваясь в том, что еврей и предлагая обняться, очень многие соглашались.
Затем, когда он спросил, дадут ли ему передохнуть в какой-то из лавок, старики-торговцы наперебой потащили стулья, утверждая, что "это будет особенно интересно для следующих покупателей, у меня в лавке будет стул, на котором сидел первый за тридцать лет еврей в моём магазинчике".
В общем, вернулся живой, здоровый и довольно оптимистично настроенный.
Мы как обезьянки хомо сапиенс, скорее любопытны к чужакам.
(хотя иногда ты ешь медведя, иногда медведь ест тебя)
Я почему-то вспомнил историю, когда еврейский антивоенный активист поехал с гуманитаркой, кажется, в Рамаллу. Он немного со смехом, немного с удивлением рассказывал потом, что когда он пошёл по рыночным лавкам, признаваясь в том, что еврей и предлагая обняться, очень многие соглашались.
Затем, когда он спросил, дадут ли ему передохнуть в какой-то из лавок, старики-торговцы наперебой потащили стулья, утверждая, что "это будет особенно интересно для следующих покупателей, у меня в лавке будет стул, на котором сидел первый за тридцать лет еврей в моём магазинчике".
В общем, вернулся живой, здоровый и довольно оптимистично настроенный.
Мы как обезьянки хомо сапиенс, скорее любопытны к чужакам.
(хотя иногда ты ешь медведя, иногда медведь ест тебя)
Reply
"Один человек -- весть, два человека -- вторжение."
-- Урсула Ле Гуин, "Левая рука тьмы".
Reply
Leave a comment