Исчезнувшие
У меня появился вопрос, но трудно придумать соус, который сделал бы возможными ответы. Ситуация примерно вот какая. В мире социального очень важным является, конечно, возникновение нового и исчезновение того, что было. Что возникло нового - мне не очень ясно, я бы для начала считал, что ничего. Я понимаю, что для многих это ошеломительное невежество - ну как же, ведь в обществе такие потрясающие изменения, сменился общественно-политический строй, экономика, за границу можно ездить, технологические изменения... Вот я и говорю: ничего.
Нового нет. Впрочем, при желании можно отдельно разбираться, что же в самом деле нового. А из значительных событий - исчезновение социальной группы "интеллигенция". И мой простой вопрос - выполнила она свою роль или нет, как считаете?
К сожалению, всегда находятся а-одаренные люди, которые считают нужным сказать о "говне нации". Ну, тут я ничего сделать не могу, понятно, что таких а-одаренных много, но могу точно сказать, что мнения их мне совсем не интересны. Они заменяют рассуждения пахучими метафорами, и что делать, если я не люблю нюхать плоды их творчества.
А интерес мой простой. Когда что-то закончилось, можно спросить - ну как, оно что-то сделало? А сделало оно то, что должно было? Пока это нечто еще живо - может все измениться, но когда... Спросить уже можно - больше ничего не будет, умерла так умерла. Другое дело, что так спрашивать о социальных слоях непривычно. Мол, это же просто функции или даже следствия чего-то, например, следствия экономики или политического устройства.
И с этого места, как я чувствую, потенциального ответчика не сдвинуть, и ответа он мне не даст, а будет неуклонно нести всякую чушь, которую он обычно думает, а тут можно написать.
Помочь этому вроде бы нельзя, но вдруг. Для того, чтобы мертвую мысль сдвинуть с того места, где она легла, можно вспомнить иной пример.
Дворянство. У нас такая замечательная страна, что в ней за один век сдохли две элитные социальные группы, и вроде бы само собой напрашивается их сравнить. Конечно, и дворянство тоже можно считать функцией, которая побочным и необязательным образом что-то такое еще делала - ну вот культуру приподняла. Но можно на это и иначе взглянуть. Вот было рыцарство, вполне себе функциональная штука, результат нехитрой калькуляции войны, высокой стоимости тяжелого вооружения и прочих примет технологической отсталости, они же залог прогресса. Рыцари себе, как всякие доблестные воины, грабили-умирали, насиловали-развлекались, а помимо этой их основной функции тяжелой конницы они создали некий культурный миф. Который оказал вполне реальное влияние на поведение и поступки множества людей. И появилась рыцарская этика - не думаю, что так следует называть реальные правила, по которым жили рыцари, но и нельзя сказать, будто эта этика возникла совершенно вне связи с рыцарством.
Элитная социальная группа создает образцы культуры и поведения, к которым стремятся нижние классы. То, что сегодня носят рыцари и их жены, через время будут носить торговцы, а потом и крестьяне. Как сегодня ведут себя рыцари - так через время станут вести себя простолюдины. Происходит это как-то так само, но на то, что течет сверху, верхи влияют. Большинство рыцарей не вели себя по рыцарской этике, и даже совсем наоборот себя вели, и все же рыцарская этика создана в связи с поведением рыцарей.
Надо полагать, и российское дворянство нечто за собой оставило, тем более что прямую функциональность оно потеряло века назад, примерно во время манифеста о вольности. И с тех пор выполняло всякие свои побочные функции.
О дворянстве же современные исследователи говорят, что оно прекратилось окончательно примерно после Великой Войны. В 1917 г. закончилось существование социальной группы, а шлейф ее тянулся еще и в довоенные годы. Эту социалную группу, которая входила в элиту, "опустили", она пошла на социальное дно. То есть представителя этой группы - не важно, виноваты они в чем или совсем ни в чем - сместились ниже по социальным позициям. Если кто испытывал на себе серьезное снижение социального ранга - эмигранты это обычно замечают, ну и кому тут не повезло, тоже - это не такая легкая вещь. И вот распавшееся и исчезнувшее как политическая сила и как социальная группа дворянство в советском обществе до войны еще было - следами, кусками, отдельными представителями. Падая в обществе вниз, кувыркаясь, всплывая и опять утонув.
Я говорю, что интересно посмотреть на уже остывший и отпрепарированный пример, как исчезало дворянство, и прикинуть, какие общие черты с интеллигенцией. И тут же сразу - можно подумать, какие функции выполняло дворянство, как их можно назвать. Выполнило ли оно свою роль? Что оно сделало для жизни общества за несколько сотен лет, пока действовало? А интеллигенция? Что она сделала за сотни лет?
Всякие бывают ситуации. Некоторые социальные группы, возможно, оставляют после себя яму - ничего они не сделали, только что-то испакостили. Другие - оставляют результаты большой многосотлетней работы, которую используют следующие поколения. Я вот про эту рыцарскую этику - на ней в европейской культуре многое построено, на многие судьбы она действует, и это, конечно, результат работы социальной группы. Еще и тех, кто потом это транслировал - это всегда так, идеалы живут в передаче через пооления, но и сама группа поработала.
_______________
Чуйкина, Софья Александровна. Жизненные траектории дворян в советском обществе 2004
Для данного исследования стержневой является концепция фигурации немецкого социолога Н.Элиаса (N.Elias). Под фигурацией Элиас понимает группу взаимозависимых людей, являющихся участниками некоторой "социальной игры", действующих по определенным правилам, соответствующим их социальной позиции, статусу в этой "игре". Рассмотрение дворянства как фигурации дает возможность исследовать дворянство как элемент социальной структуры и до-, и послереволюционного общества через способы социального взаимодействия.
Основные положения, выносимые на защиту:
1. Социально-структурная категория "дворян" существовала в советском обществе в период между Октябрьской революцией и второй мировой войной, а в дальнейшем исчезла из официального дискурса и повседневной жизни.
2. Исчезновение элементов социальной структуры в процессе социальных преобразований имеет определенные механизмы и стадии. Данный процесс включает в себя изменения в публичной и частной сфере жизни людей и происходит в результате конвертации навыков и изменения символических границ сообществ.
3. В идеально-типической ситуации ухудшения условий жизни, происходящих в результате радикальных политических и экономических преобразований, возможно четыре типа взаимоотношений с государством людей, пострадавших от кризиса: самоустранение от ситуации ("уход"), активная попытка влиять на ситуацию изнутри ("протест"), смирение с ситуацией и принятие ее "как есть" ("лояльность"), приспособление к ситуации и смирение с ней при ее неприятии или непонимании ("апатия"). Для представителей дискриминируемых социальных групп в 1920-е - 1930-е годы наиболее характерным типом реакции на экономические и политические трансформации являлась апатия. Это сказывалось и на их профессиональном выборе, и на конструировании социальных идентичностей.
4. В 1920-е - 1930-е годы в ситуациях экономического кризиса, исчезновения прежних каналов социальной мобильности, появления новых профессиональных сфер наибольшие возможности для успешной адаптации имели те, кто до периода преобразований обладал максимальным количеством навыков, которые можно было в изменившейся ситуации быстро превратить в профессиональное умение, то есть те, кто владел опытом работы и любительской деятельности в различных сферах. Узкие специалисты, инвестировавшие все силы и время в карьеру в одной профессии и в одном учреждении, являлись в послереволюционный переходный период "группой риска".
5. Когда в период преобразований исчезают формально закрепленные границы между социальными группами и изменяется структурная позиция и статус социальных групп, большое значение для определения своих и чужих и поддержания социальной дистанции приобретают символические границы. Изменение символических границ, которое происходит в результате расслоения в доходах и потреблении и появления новых культурных кодов, по которым узнаются свои и чужие, играет значимую роль в процессе исчезновения прежних сообществ и их групповой идентичности и возникновения новых сообществ.
6. Под влиянием политических и экономических преобразований общества в 1920 - 1930-е годы исчезли старые и появились новые символические границы, разделявшие городской образованный слой на различные сообщества. К концу 1930-х годов образованный слой разделился на "старую интеллигенцию" и "новую интеллигенцию".
http://cheloveknauka.com/zhiznennye-traektorii-dvoryan-v-sovetskom-obschestve-leningrad-1920-1930-h-godov
----------------
Понятий, которыми можно пользоваться не для изучения количественных характеристик социальных групп, не для изучения их экономической функциональности, а для понимания каких-то иных смыслов - очень мало. Такие понятия не сделаны. То немногое, что есть... Ну, например, есть представление о социально-ответственных группах. Примерно такое: социально-ответственные - те, кто до какой-то степени понимают, что с последствиями их действий придется им же и разбираться, или их детям. Элитные-служилые, поставляющими управляющих страной людей, когда из поколения в поколение сравнительно небольшое число работает, так что некоторые начинают подмечать закономерность - если под собой пилить сук, так сам и навернешься, а не какие-то таинственные "они все". - С этой концепцией ответственных групп весьма спорят, но это одна из немногих, что есть. Дальше можно подумать о свойствах безответственных социальных групп, которые не сталкиваются с результатами собственной деятельности - то ли по причине угнетенного положения, то ли по иному устройству стиля социальных действий. Говорили еще о "творческой" функции, о порождении культуры. Но говорили так туманно и размыто, что и ухватить особо не за что.
К сожалению, признанных путей к ответу тут нет. Качественные рассуждения о социальных группах давно уже вызывают сомнения, а количественный подход смог породить всего лишь концепцию имущественного расслоения, когда по уровню дохода делят на верхний-средний-нижний классы. Стоит от этой весьма дубовой классификации ступить на шаг в сторону и постараться хоть чуть конкретнее описать социальные группы - как вместе с качеством приходит неощутимость и умопостигаемость. Готовых понятий в руках нет, но это же не повод, чтобы совсем не думать.
Если разобраться, в истории умерло не так уж много социальных групп. Просто потому, что их вообще немного. Никак не бесчисленные количества. Примеры приводить почти бесполезно - каждый пример можно очень долго оспаривать, не принимая... Скажем, я бы не считал безумным высказывание, что среди мертвых социальных групп - марксов пролетариат. Он исчез где-то во время Второй Тридцатилетней, во время I и II мировых войн. То, что было потом, удобнее описывать в иных терминах. И можно спрашивать, что после себя оставил пролетариат. Кажется, что практически ничего - такой вот бесследно ушедший слой. Еще один, пока существующий социальный слой, не обладающий той самой ответственностью - средний класс. Wright Mills C. White Collar. The American Middle Classes. 1951. Этот класс "сделан" для улучшения баланса в обществе, но сам он не отвествен за то что творит(ся). О том, что этот социальный слой был сделан, говорят весьма определенно (Krugman P. The Conscience of a Liberal. 2007). Средний класс сделан в США в годы Второй мировой администрацией Рузвельта, цель - общественное согласие (устойчивость), средство - контроль над заработной платой, госконтроль за частным капиталом.
Но не так чтобы пролетариат совсем ничего не сделал - его результат: сильнейший страх внутреннего варвара, и многое в политике последующих лет нельзя понять, не улавливая того запаха страха, которым пролетариат пропитал общество. - Но можно спорить, конечно, умер ли. Уверен, найдутся люди, которые могут весьма аргументированно отслеивать преемственность пролетариата к современному рабочему классу. Там много аргументов Pakulski J., Waters M. The Death of Class. 1996. Kingston P.W. The Classless Society. 2000. С возникновением новых групп так же сложно. Некоторые социологи, например, говорят о недавно возникшей новой социальной группе - бюджетники. Понятно, что много и тех, кто им возражает и отрицают новизну этой группы либо ее существование.
Я уже сказал, чего хочу - про выполнение интеллигенцией ее роли, что это была за роль и как справились с ней. Поскольку вопрос у многих в голове не умещается, я тут процитирую сказанное уже при закрытии этой социальной группы. Можно сказать, что сто лет назад в "Вехах" говорило существо после надлома среднего возраста, а теперь можно услышать предсмертные слова:
-----------------------
Перемены всегда идут под лозунгом: «Во имя блага всех трудящихся», «Во имя блага всего населения», «Для воссоздания исторической справедливости» и прочее, а приносят для большинства, в лучшем случае, одно беспокойство. Основные дивиденды «прогресс» приносит ограниченному кругу людей, которые эти перемены делают, тем или иным образом участвуя в политике.
... Но я ведь - социолог. Я должен различать интересы разных групп, разных слоев населения, и я смотрю, в чьих интересах эти перемены ведутся. Ну так вот. Есть некоторая корпоративная заинтересованность элит различного рода в осуществлении различных перемен. В ходе перемен одни элиты у других отнимают власть, получают некоторые дополнительные ресурсы и живут лучше, чем другие. В том числе интеллигенция, и мы, значит, как часть оной интеллигенции - социологи - также замешаны в этот процесс, в процесс создания новых идей, которые оправдывают эти перемены, продвигают эти перемены и таким образом ложатся в основу этих перемен.
Есть понятие физического насилия, когда один человек другому морду набил. А когда один человек другого поставил в некоторые иные условия существования- ну, создал ему другие обстоятельства, детей его, может быть, воспитал, направил по какому-то определенному пути и прочее, это как насилие обычно не воспринимается. А наверное, стоило бы ввести наряду с насилием физическим понятие насилия интеллектуального.
Ведь интеллигенция, создавая это новое, эти идеи, претворяя их через различные социальные институты в жизнь, осуществляет некоторый контроль за поведением больших масс людей. За интеллигенцией как бы признана такая функция - создавать новые идеи. А народ воспринимает те слова, которые ему предложены, пользуется ими…
И вот в результате возникает такой печальный парадокс, что мы тоже осуществляем некоторое насилие, - полагая, что во благо всех. А это как благо многими не воспринимается. Понимают это как благо те, которые согласны играть по тем правилам, которые мы создаем, принимают ту идею, которую мы выдвигаем. А тем, кто не воспринимают эти правила - что им остается? Протестовать.
Но организованного протеста нет. Поскольку «выразители чаяний народа» форм для его выражения не создают. Интеллигенция работает в своих интересах.
...Интеллигенция поставляет идеи. Есть мир вещей, в котором мы живем, и есть мир идей, который оформляет мир вещей. Мы создаем некоторые законы, некоторые нормы для жизни общества. Это и есть продукт нашей деятельности.
...По поводу создания тех или иных норм идет борьба внутри социологов - одна социологическая теория верна или другая. Какая из них возобладает, сторонники той и будут иметь больше благ, больше возможностей к распространению, воспроизведению своего «социологического рода» и прочее.
А в качестве побочного продукта внутренней цеховой борьбы, мы влияем на вещи более общие, создаем новые нормы, устанавливаем, что правилен такой-то образ жизни, это - прогресс, развитие общества должно быть таково. А иные, мол, формы существования являются отсталыми. И люди нас слушают…
И дети этому обучаются. Получается, что мы их берем обманом.
...Я в общем-то не решаюсь высказываться за них, не решаюсь на еще одно насилие над тем молчаливым большинством, которое есть и которое мы пытаемся изучать.
...Есть мир как данность, как, можно сказать, Божье творение. Он существует в разных формах, мы можем о нем мыслить, мы можем в нем жить.
...Я принял для себя лично такую позицию… Минимизировать свое воздействие на мир. Не увеличивать количество слов, количество идей и прочее. Да, я занимаюсь тем, что я, как горно-обогатительный комбинат, выкапываю некоторую информацию. Но, понимаю, это слабое оправдание своему вмешательству в мир, в жизнь других людей. Я знаю, что все, что я выкопаю - сейчас же возьмут, тут же интерпретируют и тут же ту или иную идею используют и укрепят ту или иную теорию. Коллизия остается: если жить, надо что-то делать, и приходится играть в наши игры.
...Где мера, которой меряют… Лично у меня ощущение, что у меня было больше свободы лет так 20 назад. Тогда люди собирались, кто хотел поговорить, где-нибудь на кухне, сидели, говорили, а что сейчас? Сейчас у нас много информации. Сейчас ее стало легче получить - но мы не стали от этого свободнее. "
Алексей Гражданкин
http://mneti.org/Article/107 http://leonid-b.livejournal.com/1069321.html
______________________
Может показаться, что очень уж странно... Это ж не влиятельные смартфоны или пистоны, не сервера с бигдатой. Социолог говорит, что его идеи определяют общественную жизнь. Социолог. Ну и гордыня. - А он не один такой. В одном из интервью Пьер Бурдье - это очень именитый социолог - сказал, что классы существовали потому, что их придумал Маркс, если бы не идеи Маркса, мы бы не только названия, мы бы и реалий таких не видели. А идея классов - это в том числе судьба России и существование СССР. Если б дело решалось банками, танками и прочим, это была бы история Российской империи, а ее - нет. СССР - это такой пример для тех очень наивных людей, которые думают, будто технологии управляют историей. А вот социологи могут так говорить.
И вот нам так повезло, что мы живем в обществе, где лежат среди нас свежие еще тела по меньшей мере двух социальных групп, достаточно высоко расположенных, так что они были говорящие и достаточно влиятельные. Еще имеется живая память, как оно было на самом деле, и можно спрашивать (себя): а выполнила ли эта группа какие-то социальные задачи? А какую она себе приписывала роль? А какую роль давали ей другие? А что она сделала, удалось ли ей что-нибудь? Что она оставила за собой, что теперь у нас есть, что она создала - своими ошибками, своими успехами, тем, что была?
Нового нет. Впрочем, при желании можно отдельно разбираться, что же в самом деле нового. А из значительных событий - исчезновение социальной группы "интеллигенция". И мой простой вопрос - выполнила она свою роль или нет, как считаете?
К сожалению, всегда находятся а-одаренные люди, которые считают нужным сказать о "говне нации". Ну, тут я ничего сделать не могу, понятно, что таких а-одаренных много, но могу точно сказать, что мнения их мне совсем не интересны. Они заменяют рассуждения пахучими метафорами, и что делать, если я не люблю нюхать плоды их творчества.
А интерес мой простой. Когда что-то закончилось, можно спросить - ну как, оно что-то сделало? А сделало оно то, что должно было? Пока это нечто еще живо - может все измениться, но когда... Спросить уже можно - больше ничего не будет, умерла так умерла. Другое дело, что так спрашивать о социальных слоях непривычно. Мол, это же просто функции или даже следствия чего-то, например, следствия экономики или политического устройства.
И с этого места, как я чувствую, потенциального ответчика не сдвинуть, и ответа он мне не даст, а будет неуклонно нести всякую чушь, которую он обычно думает, а тут можно написать.
Помочь этому вроде бы нельзя, но вдруг. Для того, чтобы мертвую мысль сдвинуть с того места, где она легла, можно вспомнить иной пример.
Дворянство. У нас такая замечательная страна, что в ней за один век сдохли две элитные социальные группы, и вроде бы само собой напрашивается их сравнить. Конечно, и дворянство тоже можно считать функцией, которая побочным и необязательным образом что-то такое еще делала - ну вот культуру приподняла. Но можно на это и иначе взглянуть. Вот было рыцарство, вполне себе функциональная штука, результат нехитрой калькуляции войны, высокой стоимости тяжелого вооружения и прочих примет технологической отсталости, они же залог прогресса. Рыцари себе, как всякие доблестные воины, грабили-умирали, насиловали-развлекались, а помимо этой их основной функции тяжелой конницы они создали некий культурный миф. Который оказал вполне реальное влияние на поведение и поступки множества людей. И появилась рыцарская этика - не думаю, что так следует называть реальные правила, по которым жили рыцари, но и нельзя сказать, будто эта этика возникла совершенно вне связи с рыцарством.
Элитная социальная группа создает образцы культуры и поведения, к которым стремятся нижние классы. То, что сегодня носят рыцари и их жены, через время будут носить торговцы, а потом и крестьяне. Как сегодня ведут себя рыцари - так через время станут вести себя простолюдины. Происходит это как-то так само, но на то, что течет сверху, верхи влияют. Большинство рыцарей не вели себя по рыцарской этике, и даже совсем наоборот себя вели, и все же рыцарская этика создана в связи с поведением рыцарей.
Надо полагать, и российское дворянство нечто за собой оставило, тем более что прямую функциональность оно потеряло века назад, примерно во время манифеста о вольности. И с тех пор выполняло всякие свои побочные функции.
О дворянстве же современные исследователи говорят, что оно прекратилось окончательно примерно после Великой Войны. В 1917 г. закончилось существование социальной группы, а шлейф ее тянулся еще и в довоенные годы. Эту социалную группу, которая входила в элиту, "опустили", она пошла на социальное дно. То есть представителя этой группы - не важно, виноваты они в чем или совсем ни в чем - сместились ниже по социальным позициям. Если кто испытывал на себе серьезное снижение социального ранга - эмигранты это обычно замечают, ну и кому тут не повезло, тоже - это не такая легкая вещь. И вот распавшееся и исчезнувшее как политическая сила и как социальная группа дворянство в советском обществе до войны еще было - следами, кусками, отдельными представителями. Падая в обществе вниз, кувыркаясь, всплывая и опять утонув.
Я говорю, что интересно посмотреть на уже остывший и отпрепарированный пример, как исчезало дворянство, и прикинуть, какие общие черты с интеллигенцией. И тут же сразу - можно подумать, какие функции выполняло дворянство, как их можно назвать. Выполнило ли оно свою роль? Что оно сделало для жизни общества за несколько сотен лет, пока действовало? А интеллигенция? Что она сделала за сотни лет?
Всякие бывают ситуации. Некоторые социальные группы, возможно, оставляют после себя яму - ничего они не сделали, только что-то испакостили. Другие - оставляют результаты большой многосотлетней работы, которую используют следующие поколения. Я вот про эту рыцарскую этику - на ней в европейской культуре многое построено, на многие судьбы она действует, и это, конечно, результат работы социальной группы. Еще и тех, кто потом это транслировал - это всегда так, идеалы живут в передаче через пооления, но и сама группа поработала.
_______________
Чуйкина, Софья Александровна. Жизненные траектории дворян в советском обществе 2004
Для данного исследования стержневой является концепция фигурации немецкого социолога Н.Элиаса (N.Elias). Под фигурацией Элиас понимает группу взаимозависимых людей, являющихся участниками некоторой "социальной игры", действующих по определенным правилам, соответствующим их социальной позиции, статусу в этой "игре". Рассмотрение дворянства как фигурации дает возможность исследовать дворянство как элемент социальной структуры и до-, и послереволюционного общества через способы социального взаимодействия.
Основные положения, выносимые на защиту:
1. Социально-структурная категория "дворян" существовала в советском обществе в период между Октябрьской революцией и второй мировой войной, а в дальнейшем исчезла из официального дискурса и повседневной жизни.
2. Исчезновение элементов социальной структуры в процессе социальных преобразований имеет определенные механизмы и стадии. Данный процесс включает в себя изменения в публичной и частной сфере жизни людей и происходит в результате конвертации навыков и изменения символических границ сообществ.
3. В идеально-типической ситуации ухудшения условий жизни, происходящих в результате радикальных политических и экономических преобразований, возможно четыре типа взаимоотношений с государством людей, пострадавших от кризиса: самоустранение от ситуации ("уход"), активная попытка влиять на ситуацию изнутри ("протест"), смирение с ситуацией и принятие ее "как есть" ("лояльность"), приспособление к ситуации и смирение с ней при ее неприятии или непонимании ("апатия"). Для представителей дискриминируемых социальных групп в 1920-е - 1930-е годы наиболее характерным типом реакции на экономические и политические трансформации являлась апатия. Это сказывалось и на их профессиональном выборе, и на конструировании социальных идентичностей.
4. В 1920-е - 1930-е годы в ситуациях экономического кризиса, исчезновения прежних каналов социальной мобильности, появления новых профессиональных сфер наибольшие возможности для успешной адаптации имели те, кто до периода преобразований обладал максимальным количеством навыков, которые можно было в изменившейся ситуации быстро превратить в профессиональное умение, то есть те, кто владел опытом работы и любительской деятельности в различных сферах. Узкие специалисты, инвестировавшие все силы и время в карьеру в одной профессии и в одном учреждении, являлись в послереволюционный переходный период "группой риска".
5. Когда в период преобразований исчезают формально закрепленные границы между социальными группами и изменяется структурная позиция и статус социальных групп, большое значение для определения своих и чужих и поддержания социальной дистанции приобретают символические границы. Изменение символических границ, которое происходит в результате расслоения в доходах и потреблении и появления новых культурных кодов, по которым узнаются свои и чужие, играет значимую роль в процессе исчезновения прежних сообществ и их групповой идентичности и возникновения новых сообществ.
6. Под влиянием политических и экономических преобразований общества в 1920 - 1930-е годы исчезли старые и появились новые символические границы, разделявшие городской образованный слой на различные сообщества. К концу 1930-х годов образованный слой разделился на "старую интеллигенцию" и "новую интеллигенцию".
http://cheloveknauka.com/zhiznennye-traektorii-dvoryan-v-sovetskom-obschestve-leningrad-1920-1930-h-godov
----------------
Понятий, которыми можно пользоваться не для изучения количественных характеристик социальных групп, не для изучения их экономической функциональности, а для понимания каких-то иных смыслов - очень мало. Такие понятия не сделаны. То немногое, что есть... Ну, например, есть представление о социально-ответственных группах. Примерно такое: социально-ответственные - те, кто до какой-то степени понимают, что с последствиями их действий придется им же и разбираться, или их детям. Элитные-служилые, поставляющими управляющих страной людей, когда из поколения в поколение сравнительно небольшое число работает, так что некоторые начинают подмечать закономерность - если под собой пилить сук, так сам и навернешься, а не какие-то таинственные "они все". - С этой концепцией ответственных групп весьма спорят, но это одна из немногих, что есть. Дальше можно подумать о свойствах безответственных социальных групп, которые не сталкиваются с результатами собственной деятельности - то ли по причине угнетенного положения, то ли по иному устройству стиля социальных действий. Говорили еще о "творческой" функции, о порождении культуры. Но говорили так туманно и размыто, что и ухватить особо не за что.
К сожалению, признанных путей к ответу тут нет. Качественные рассуждения о социальных группах давно уже вызывают сомнения, а количественный подход смог породить всего лишь концепцию имущественного расслоения, когда по уровню дохода делят на верхний-средний-нижний классы. Стоит от этой весьма дубовой классификации ступить на шаг в сторону и постараться хоть чуть конкретнее описать социальные группы - как вместе с качеством приходит неощутимость и умопостигаемость. Готовых понятий в руках нет, но это же не повод, чтобы совсем не думать.
Если разобраться, в истории умерло не так уж много социальных групп. Просто потому, что их вообще немного. Никак не бесчисленные количества. Примеры приводить почти бесполезно - каждый пример можно очень долго оспаривать, не принимая... Скажем, я бы не считал безумным высказывание, что среди мертвых социальных групп - марксов пролетариат. Он исчез где-то во время Второй Тридцатилетней, во время I и II мировых войн. То, что было потом, удобнее описывать в иных терминах. И можно спрашивать, что после себя оставил пролетариат. Кажется, что практически ничего - такой вот бесследно ушедший слой. Еще один, пока существующий социальный слой, не обладающий той самой ответственностью - средний класс. Wright Mills C. White Collar. The American Middle Classes. 1951. Этот класс "сделан" для улучшения баланса в обществе, но сам он не отвествен за то что творит(ся). О том, что этот социальный слой был сделан, говорят весьма определенно (Krugman P. The Conscience of a Liberal. 2007). Средний класс сделан в США в годы Второй мировой администрацией Рузвельта, цель - общественное согласие (устойчивость), средство - контроль над заработной платой, госконтроль за частным капиталом.
Но не так чтобы пролетариат совсем ничего не сделал - его результат: сильнейший страх внутреннего варвара, и многое в политике последующих лет нельзя понять, не улавливая того запаха страха, которым пролетариат пропитал общество. - Но можно спорить, конечно, умер ли. Уверен, найдутся люди, которые могут весьма аргументированно отслеивать преемственность пролетариата к современному рабочему классу. Там много аргументов Pakulski J., Waters M. The Death of Class. 1996. Kingston P.W. The Classless Society. 2000. С возникновением новых групп так же сложно. Некоторые социологи, например, говорят о недавно возникшей новой социальной группе - бюджетники. Понятно, что много и тех, кто им возражает и отрицают новизну этой группы либо ее существование.
Я уже сказал, чего хочу - про выполнение интеллигенцией ее роли, что это была за роль и как справились с ней. Поскольку вопрос у многих в голове не умещается, я тут процитирую сказанное уже при закрытии этой социальной группы. Можно сказать, что сто лет назад в "Вехах" говорило существо после надлома среднего возраста, а теперь можно услышать предсмертные слова:
-----------------------
Перемены всегда идут под лозунгом: «Во имя блага всех трудящихся», «Во имя блага всего населения», «Для воссоздания исторической справедливости» и прочее, а приносят для большинства, в лучшем случае, одно беспокойство. Основные дивиденды «прогресс» приносит ограниченному кругу людей, которые эти перемены делают, тем или иным образом участвуя в политике.
... Но я ведь - социолог. Я должен различать интересы разных групп, разных слоев населения, и я смотрю, в чьих интересах эти перемены ведутся. Ну так вот. Есть некоторая корпоративная заинтересованность элит различного рода в осуществлении различных перемен. В ходе перемен одни элиты у других отнимают власть, получают некоторые дополнительные ресурсы и живут лучше, чем другие. В том числе интеллигенция, и мы, значит, как часть оной интеллигенции - социологи - также замешаны в этот процесс, в процесс создания новых идей, которые оправдывают эти перемены, продвигают эти перемены и таким образом ложатся в основу этих перемен.
Есть понятие физического насилия, когда один человек другому морду набил. А когда один человек другого поставил в некоторые иные условия существования- ну, создал ему другие обстоятельства, детей его, может быть, воспитал, направил по какому-то определенному пути и прочее, это как насилие обычно не воспринимается. А наверное, стоило бы ввести наряду с насилием физическим понятие насилия интеллектуального.
Ведь интеллигенция, создавая это новое, эти идеи, претворяя их через различные социальные институты в жизнь, осуществляет некоторый контроль за поведением больших масс людей. За интеллигенцией как бы признана такая функция - создавать новые идеи. А народ воспринимает те слова, которые ему предложены, пользуется ими…
И вот в результате возникает такой печальный парадокс, что мы тоже осуществляем некоторое насилие, - полагая, что во благо всех. А это как благо многими не воспринимается. Понимают это как благо те, которые согласны играть по тем правилам, которые мы создаем, принимают ту идею, которую мы выдвигаем. А тем, кто не воспринимают эти правила - что им остается? Протестовать.
Но организованного протеста нет. Поскольку «выразители чаяний народа» форм для его выражения не создают. Интеллигенция работает в своих интересах.
...Интеллигенция поставляет идеи. Есть мир вещей, в котором мы живем, и есть мир идей, который оформляет мир вещей. Мы создаем некоторые законы, некоторые нормы для жизни общества. Это и есть продукт нашей деятельности.
...По поводу создания тех или иных норм идет борьба внутри социологов - одна социологическая теория верна или другая. Какая из них возобладает, сторонники той и будут иметь больше благ, больше возможностей к распространению, воспроизведению своего «социологического рода» и прочее.
А в качестве побочного продукта внутренней цеховой борьбы, мы влияем на вещи более общие, создаем новые нормы, устанавливаем, что правилен такой-то образ жизни, это - прогресс, развитие общества должно быть таково. А иные, мол, формы существования являются отсталыми. И люди нас слушают…
И дети этому обучаются. Получается, что мы их берем обманом.
...Я в общем-то не решаюсь высказываться за них, не решаюсь на еще одно насилие над тем молчаливым большинством, которое есть и которое мы пытаемся изучать.
...Есть мир как данность, как, можно сказать, Божье творение. Он существует в разных формах, мы можем о нем мыслить, мы можем в нем жить.
...Я принял для себя лично такую позицию… Минимизировать свое воздействие на мир. Не увеличивать количество слов, количество идей и прочее. Да, я занимаюсь тем, что я, как горно-обогатительный комбинат, выкапываю некоторую информацию. Но, понимаю, это слабое оправдание своему вмешательству в мир, в жизнь других людей. Я знаю, что все, что я выкопаю - сейчас же возьмут, тут же интерпретируют и тут же ту или иную идею используют и укрепят ту или иную теорию. Коллизия остается: если жить, надо что-то делать, и приходится играть в наши игры.
...Где мера, которой меряют… Лично у меня ощущение, что у меня было больше свободы лет так 20 назад. Тогда люди собирались, кто хотел поговорить, где-нибудь на кухне, сидели, говорили, а что сейчас? Сейчас у нас много информации. Сейчас ее стало легче получить - но мы не стали от этого свободнее. "
Алексей Гражданкин
http://mneti.org/Article/107 http://leonid-b.livejournal.com/1069321.html
______________________
Может показаться, что очень уж странно... Это ж не влиятельные смартфоны или пистоны, не сервера с бигдатой. Социолог говорит, что его идеи определяют общественную жизнь. Социолог. Ну и гордыня. - А он не один такой. В одном из интервью Пьер Бурдье - это очень именитый социолог - сказал, что классы существовали потому, что их придумал Маркс, если бы не идеи Маркса, мы бы не только названия, мы бы и реалий таких не видели. А идея классов - это в том числе судьба России и существование СССР. Если б дело решалось банками, танками и прочим, это была бы история Российской империи, а ее - нет. СССР - это такой пример для тех очень наивных людей, которые думают, будто технологии управляют историей. А вот социологи могут так говорить.
И вот нам так повезло, что мы живем в обществе, где лежат среди нас свежие еще тела по меньшей мере двух социальных групп, достаточно высоко расположенных, так что они были говорящие и достаточно влиятельные. Еще имеется живая память, как оно было на самом деле, и можно спрашивать (себя): а выполнила ли эта группа какие-то социальные задачи? А какую она себе приписывала роль? А какую роль давали ей другие? А что она сделала, удалось ли ей что-нибудь? Что она оставила за собой, что теперь у нас есть, что она создала - своими ошибками, своими успехами, тем, что была?