Работа историка
Состоит в том, чтобы составить понятия о всей необозримости деталей, в которых состоит "реальная жизнь". Понимать вне понятий мы не можем (или делаем это крайне неуклюже), а понятия возникают не из наблюдения частностей, а из внутренней конструкторской деятельности - как геометр конструирует фигуры, так историк-мыслитель составляет понятия, которыми потом пользуются для понимания происходящего.
Некоторые мыслители составляли понятия настолько умело, что потом они многим поколениям казались здравым смыслом и естественными мыслями, которыми "сами" приходят в голову каждому. Для XIX в. это были Кант и Гегель. Гегеля считают заумным и пустопоржним, а между тем то, что им сказано по поводу истории человечества, потом стало общим местом, повторенное и переоткрытое множество раз.
Эти излучатели идей в истории встречаются редко, репутации их искажены, а часто их и вовсе не запоминают - ведь считается, что идеи приходят сами, случайно, дождем идут в головы людей, и ценится скорее "проверка" идей. Как бы там ни было, а кроме таких излучателей идей есть "линзы", те, кто собирает высказанные идеи и как общее место преподносит читателям.
Такой историк-"линза" - Эрик Хобсбаум, специалист по истории XIX века, который написал обобщающую книгу по всей истории ХХ в. - "Эпоха крайностей". Там, в общем, собраны концепции, которые в разное время казались оригинальными (и для многих, наверное, и сейчас кажутся непривычной новизной и чем-то сомнительным), а потом для занимающихся историей ХХ в. стали, в общем, банальностью (иногда - непринятой банальностью, известной ошибкой). И во многом это именно понятия, в которые следует оформлять это странное недавнее время.
ХХ век короткий, с 1914 по 1991 гг. Начинается тридцатилетней мировой войной, 1914-1945 г. Потом следует плохо известный период - последний золотой век, Новый золотой вк, тридцатилетие богатства и роста. Это время, когда экономика сломала те механизмы, которые и делали ее возможной - тот субстрат культуры, который обепечивал ее воспроизводство. Затем разнообразные кризисы. Последствия исчезновения крестьянства, исчезновения традиционной культуры, исчезновения традиционной системы ценностей и появление ценностного индивидуализма. В общем, в понятия переведно пока очень немногое.
Некоторые мыслители составляли понятия настолько умело, что потом они многим поколениям казались здравым смыслом и естественными мыслями, которыми "сами" приходят в голову каждому. Для XIX в. это были Кант и Гегель. Гегеля считают заумным и пустопоржним, а между тем то, что им сказано по поводу истории человечества, потом стало общим местом, повторенное и переоткрытое множество раз.
Эти излучатели идей в истории встречаются редко, репутации их искажены, а часто их и вовсе не запоминают - ведь считается, что идеи приходят сами, случайно, дождем идут в головы людей, и ценится скорее "проверка" идей. Как бы там ни было, а кроме таких излучателей идей есть "линзы", те, кто собирает высказанные идеи и как общее место преподносит читателям.
Такой историк-"линза" - Эрик Хобсбаум, специалист по истории XIX века, который написал обобщающую книгу по всей истории ХХ в. - "Эпоха крайностей". Там, в общем, собраны концепции, которые в разное время казались оригинальными (и для многих, наверное, и сейчас кажутся непривычной новизной и чем-то сомнительным), а потом для занимающихся историей ХХ в. стали, в общем, банальностью (иногда - непринятой банальностью, известной ошибкой). И во многом это именно понятия, в которые следует оформлять это странное недавнее время.
ХХ век короткий, с 1914 по 1991 гг. Начинается тридцатилетней мировой войной, 1914-1945 г. Потом следует плохо известный период - последний золотой век, Новый золотой вк, тридцатилетие богатства и роста. Это время, когда экономика сломала те механизмы, которые и делали ее возможной - тот субстрат культуры, который обепечивал ее воспроизводство. Затем разнообразные кризисы. Последствия исчезновения крестьянства, исчезновения традиционной культуры, исчезновения традиционной системы ценностей и появление ценностного индивидуализма. В общем, в понятия переведно пока очень немногое.