У психологов есть работы, показывающие, как к нам надо относиться. Вот пример. Психологи пришли в школу и сказали всем, что провели тест на IQ. И ознакомили учителей с результатами теста, а ученикам-то ничего не сказали. Причем учителям они тоже наврали - строго случайно выбрали некоторую долю учеников, про которых сказали учителям, что у тех потрясающие способности и что тот тест показал прямо ого-го.
А потом психологи, как всегда, сели в засаду и стали следить, чо будет. Научный метод. Выяснилось, что очень скоро учителя стали в отчетах и разговорах сообщать, что в самом деле ученики, про которых тест показал ого-го, очень даже и может быть прямо и ну и дела. Через полгода у этих учеников оценки выросли, самооценка тоже как-то приподнялась. И тогда психологи взяли результаты всяких там контрольных от этих учеников и дали другой команде учителей на проверку - эти-то уже порченые информацией, им уже лапши навешали... Оказалось, что в самом деле выбранные ученики, про которых врали, что они умные, стали решать задачи значительно лучше. Гораздо более того. Психологи вышли из засады и опять провели свои тесты IQ. И оказалось, что у тех учеников, про которых ранее было врато, результаты выросли неимоверно. Результаты этого теста в норме колеблются, говоря попросту, если через какое-то время замерять интеллект, он у половины процентов на 10 упадет, а у половины на те же десять возрастет - естественные колебания, чай, даже вес у нас колеблется, что уж о тонких материях. Так вот, у обовранных учеников результаты теста почти у всех выросли процентов на 20-25. Не в том даже дело, что 20 больше десяти, а что у очень высокой доли выросли результаты.
То есть они в самом деле стали умнее после того, как о них сказали, что они умнее.
(c)
zh3lВ другом опыте психологи издевались над женщинами. Они их заставили сдавать всякие контрольные тесты по математике. Женщины были по происхождению из Азии, многие из Китая (а опыт делался в Штатах). Перед математическим тестом женщинам дали заполнить дурацкую анкету - как им сказали, для какой-то там фигни. Половина женщин получила анкету про предков - о дедушке, прадедушке, откуда они, как у них было в жизни. Другая половина получила анкеты о кулинарии - как что готовить, насколько часто данная женщина чего-то там сбраживает и парит. Смысл этой психологической фиоритуры был в том, чтобы половину женщин заставить отождествиться с мыслью, что они - китаянки (азиатки), а другую - что они в первую голову женщины. Есть стереотипы - китайцы считаются (в Штатах) очень способными к математике, а женщины считаются до математики глухими. Казалось бы, очень все воздушно, и что там актуализируется от таких анкет... однако потом просто проверили результаты довольно сложного математического теста. Оказалось, что женщины, отождествившиеся с китаянками в себе, достоверно лучше прошли тест, чем женщины, уверовавшие, что они - женщины.
Это очень интересно. Скажем, в отношении общественной нравственности. Конечно, вежливость - обман, и социальные устои фальшивы, но, получается, что мы о себе думаем, такими и являемся путем становления. Так что если взять, к примеру, ходовые ценности какого-то общества - те, что это общество явно декларирует, так и окажется, что люди в этом обществе такие и есть. То есть такими и становятся в процессе варки.
Можно отсюда ходить в разные стороны. Ну, интересно, например, как там в штатах ходят бабы... ну то есть какие там нравы. Вот мне лента несет ясное мнение об одной из американских ценностей
"За всеми этими историями стоят очень твердые в современной Америке моральные взгляды. Обман в любом виде, в том числе в любовных отношениях, - неприемлем. Люди, этого не понимающие, - дикие и, что скрывать, безнравственные. В воинском уставе адюльтер давно уже приравнен к преступлению. Почти столь же категорично общественное мнение. Понятно, что я не могу судить обо всем американском обществе, я ничего не знаю о правилах нравственности, принятых, скажем, среди наркодилеров или в семьях шахтеров, но в довольно-таки большой части общества, в среде, называемой университетской, сегодня царят совершенно, на русский взгляд, ригористические нравы. Врать, обманывать, хитрить, лукавить - одно из самых осуждаемых преступлений.
Кстати, стремительная легализация однополых браков во многом проистекает из желания уменьшить, насколько возможно, пространство лжи. Люди не должны быть поставлены в унизительное положение, когда ложь - единственный способ выжить.
Конечно, адюльтеры, коррупция, казнокрадство, воровство, обман - имеют место быть. Клинтон и Моника Левински - это всего лишь предыдущее поколение. Еще раньше Рузвельт и его многочисленные романы. Но сегодня это поведение, маркируемое как маргинальное. Кстати, русские студенты почти сразу приходят в изумление в Америке: списывать никто не дает. Подсказок не существует. Это такой же обман, как и многие другие его виды, в России воспринимаемые как нечто естественное.
Думаю, именно категоричность нравственных запретов куда отчетливее отличает Америку от России, чем что-либо иное. Кто-то скажет, что здесь как раз проходит граница между протестантизмом, непримиримым ко лжи, и православием, терпимым к человеческим слабостям. Может, и так. Но Россия и Америка сегодня отличаются не количеством айфонов и айпэдов на душу населения, а отношением к вранью. Если кто-то скажет, что за ригоризмом по пятам следует его тень: нетерпимость, маниакальность (мол, потому студенты и школьники так легко в Америке расстреливают своих одноклассников и одногруппников), я, скорее, соглашусь. Но Россия-то сегодня погрязла именно во лжи, вот в чем проблема."
http://mikhail-berg.livejournal.com/42429.html Хорошо. И еще мне интересно, какие нравы в России сейчас. Вот в чем штука - найти всякую ругань о том, как все обманывают, воруют и убивают - совсем не трудно. Но это не о том. Разговор о том, что все воруют, высказывает следующее: раньше была нравственность и воровали не все, а сейчас это нравственное требование исчезло и теперь все. Это очень познавательно, но не о том. Не существует общества без нравов, и потому интересно - каковы нравы сейчас. Если в самом деле все воруют и лгут (я не в спор, а только для примера), это значит просто то, что о такой нравственной норме, как честность, речи нет, норма в чем-то ином. И вопрос - в чем? Какие нравственные качества сейчас общественно-одобряемы? За что мы себя хвалим? и тем самым - кем мы являемся?
Мне интересно.
Вот пример ответа - для затравки, потому что я удовольствием послушаю, что мне скажут.
"Мы полюбили Масяню за то, что: частица Масяни есть в каждом. Что, несмотря на ее развязную манеру говорить и откровенно дурные привычки, она - добрая, хорошая, ранимая. Она - ироник, и в то же время сквозь эту иронию проглядывает искренность. Вот тут и остановимся. Искренность - то, о чем говорилось всегда, но что сегодня звучит как призыв, доведенный телевидением до уровня авторитетной анонимности, - таковы частота и непредсказуемое авторство связанных с этим высказываний. (Их диапазон широк: от Натальи Ветлицкой до Владимира Сорокина, который недавно заявил о своем желании писателя быть искренним. Но о романе последнего, где искренность - недостижимый идеал отдельных избранных, поговорим подробнее чуть ниже.) Однако слово, вырвавшееся в эфир, фиксирует определенную потребность. Эту же самую потребность и выражает наша «героиня». Та пустота, которая приоткрывается в момент исходного отсутствия ориентиров, пассивно и стремительно вбирает содержание. И содержание Масяни - как раз такая искренность. ...Возможно, в «самой» Масяне есть даже что-то отталкивающее, но парадокс заключается в том, что «самой» Масяни-то и нет: «пустота» мультипликации мгновенно чем-то заполняется. Ее заполняют проецируемые на Масяню предчувствия. Они суть наша утопия - искренности и доброты.
Действуя как лакмусовая бумажка, мультипликация выявляет некий коллективный запрос. Повторим: это запрос на искренность. Однако в западной прессе фиксируется нечто противоположное, а именно почти оголтелый цинизм. Тут не приходится говорить о «непереводимой игре слов». (Хотя попытки передать Масянин вокабулярий на иностранных языках считаются и в самом деле неудачными.) Этой игры нет хотя бы потому, что считываются целые сюжеты. Скорее, мы имеем дело с двумя сторонами искренности. С искренностью, которая стыдится самой себя, а потому рядится в разухабистые выражения. С искренностью, которая обнаруживает себя не иначе как через насмешку. Словом, с искренностью, которая себя же отстраняет, чтобы на время остаться неопознанной. Эта иронизирующая над собою искренность совсем подстать Масяне: чтобы определить ее в качестве таковой, необходимо присмотреться. Вернее, нужно увидеть и забыть, чтобы остался след одной лишь интонации. Очень часто, когда ситуация выглядит довольно неприглядной, как говорилось выше - циничной, ее комментирует («снимает») узнаваемый Масянин смех. Смех вместо реплики, вместо морали. Как знак того, что все мы понимаем, о чем, собственно, речь. (Приведем простой пример. Масяня выслушивает откровения подружки, приговаривая с характерной интонацией: да что ты говори-и-ишь! А потом заявляет: чисто физический секс меня не интересует, я вот обязательно думаю, что всегда должно быть какое-то чувство, какое-то чувство... (Пауза.) Ну, я не знаю: например, накуриться вместе или напиться... (Вот он, момент «цинизма». И даже «пропаганда» наркотиков и алкоголя. Но за этим следует новая пауза и, главное, кульминационный в смысловом отношении смех.)"
http://iph.ras.ru/page49532117.htm Это такое вот частное противопоставление, как тонко все устроено. Мы уверенно отличаемся от Штатов в отношении честности. И у нас совершенно особенное отношение к искренности. Тут имеется какая-то сложная игра.
Интересно, какая.
И другие качества - неужели сейчас в цене только отчаянно-ироничная искренность?
Это самосбывающиеся пророчества. Как о нас говорят другие и как мы о себе говорим - такими мы и в самом деле становимся. И вот - что же нам говорят о нас другие и что мы говорим о себе сами? Какими мы скоро станем?