И к началу сезона печальные стансы.

[ivand]

Спит Петербург в болоте ржавом.
Луна, что чертова подкова.
Аршавин языком шершавым
Ласкает ухо Кержакова.

(Не, вы, конечно, извините,
Но так уж принято в «Зените»).

Аршавин искренне страдает.
Аршавин вертится, как ужик.
- Войди в меня, - он шепчет, - ну же!

А Кержаков не попадает.