Дяченко. Vita Nostra
Прошлогодний роман прославленных киевских авторов давно расхвален, удостоен чуть ни всех существующих цеховых премий и признан лучшей фантастикой не то десятилетия, не то двадцать первого века. И надо сказать, что он не разочаровывает прибежавшего на шум с большим опозданием непредвзятого читателя. Больше того - роман очень ясно показывает место фантастики в литературе вообще. «Vita Nostra» - отличная вещь, высокопрофессиональный образец жанра, и, может быть, самое замечательное именно то, что ни на что большее он не претендует. Развлекать и поучать - эти главные задачи данной разновидности сочинительства роман решает с блеском. А всякое там «заставляет задуматься» - есть свойство любого нетривиального высказывания.
Прежде всего (чем роман цепляет с начала и не выпускает до конца), «Vita Nostra» есть крепкая беллетристика, апеллирующая к личному опыту читателя. Замечательно последовательное, внятное, живое повествование. Там каждая ситуация находит отклик, узнается, будит отложенное в памяти. Это роман о том, как уходит детство и наступает пугающая неизвестность, как мучительно подчиняться не тобой определенным незнакомым правилам, как неожиданно меняется мера твоей ответственности. Коллизия обострена тем, что главный герой - девушка, которую жизнь не подготовила к существующему в ней насилию, которой и армейский призыв не грозит. Это роман об инициации (т.е. о символической смерти и новом рождении), которую в той или иной форме пришлось пережить каждому взрослому. Иногда это короткий период или даже единичное событие, чаще - не самые легкие годы. В романе обычные ситуации доведены до крайности фантастическим сюжетом. Здесь не взрослых делают из детей, не специалистов из профанов, здесь преодолевают «слишком человеческое» ради надчеловеческого. При желании в сюжете романа можно найти такие инфернальные смыслы, такую оккультную ересь и демонизм, что ревнители христианства тут же забудут несчастную сказку про Гарри. Удивительно, что в романе Дяченок еще не увидели сюжета об Антихристе - там это на поверхности, там такое есть, что Пулман с «Темными началами» идет к белым медведям сосать лапу. Но все это копание вглубь - полнейшая чепуха. Дяченко вообще не озабочены метафизикой, используя элементарный нью-энджевый антураж и риторику (я в этой области никуда кроме Кастанеды не заглядывал, но смею думать, что и не стоит). Зато они, как многие письменники-фантасты, придают своему ремеслу статус мистерии. Всю жизнь создавая миры словами, поневоле будешь воспринимать жизнь как текст, а окружающих как части речи. И конечно, в какой-то момент почувствуешь себя способным породить идеальный мир. Но в романе все эти лингво-космологические заморочки нужны единственно для создания необходимой фантастике тайны. Это не главное.
Главное - предмет поучения и момент чуда - состоит в детальном раскрытии процесса (говоря языком методички) овладения знаниями и навыками. То есть, в самой теме трудной, напряженной и дико интересной, если вникнуть, учебы. Подобное есть, скажем, в забытом романе Гранина «Иду на грозу», где герой отчаянно погружается в дебри математической физики, остро понимая свою беспомощность, но видя перед собой пример сверхлюдей, для которых эта материя - семечки. Тут ведь что теоретическая физика с ее математическим аппаратом, что тарабарщина истинной речи с дикими мысленными упражнениями - мне лично без разницы, последнее даже понятнее. Но вот сам этот пафос овладения невозможным - вещь универсальная и ценная. «Vita Nostra» (при условии правильных идеологических комментариев) может служить редкой книгой-подпоркой, советчиком и помощником для юношества, встав в один ряд с произведениями Куваева, Анчарова и других советских писателей, учивших не деньги заколачивать, а красивое дело делать.