Простая история
Знаете ли вы эту девочку?
Вряд ли. Я вам расскажу о ней.
Это обычная история луганской девчонки по имени Оксана. Ничего особенного. А, может быть, наоборот, все особенное?
После разведки в аэропорту, мы заехали в магазин. В "Лелеку", ну, луганцы знают. Закупили продуктов всяких. Картошки там, мяса. Тортик, без сомнения. А после поехали к кинотеатру "Мир", где живет Оксана. Про кинотеатр "Мир" это важно. Вы поймете: "почему?".
Оксана нас встретила блинами, жареной рыбой и пюрешкой картофельной. И чаем, чаем, конечно. Знаете, после выезда в "лес" очень хочется горячей домашней еды. Мы лопаем так, что за ушами трещит. Она смотрит на нас и улыбается.
Она все время улыбается, даже тогда, когда по стенам квартиры течет вода:
- Можно набирать для хозяйственных нужд.
На четвертом этаже воду дают по часам. Поэтому в ванной запас технической воды. Вы понимаете, да?
Эта фотография - двенадцатого года. Тогда все было не так. Был мир. Было счастье. Хотя... Хотя многие не понимают без войны, что такое счастье и что они уже счастливы. Не ценим то, что имеем. Война учит, в том числе и счастью.
- До войны я вообще на это внимания не обращала. На всю эту политику, даже за майданом не следила. Мне было-то девятнадцать лет. В этом возрасте разве думаешь за такие вещи?
- А когда задумалась?
- Когда они к нам приехали. Митинг был в Краматорске. Мы были без оружия, а они дедушке ноги переехали танком.
- Твоему?
- Нет, просто там пенсионера толкнули, он упал, а укропы по ногам проехали. Они ж видели, на броне сидели. Я и пошла в ополчение. Так-то я всегда хотела в армию пойти. Мечтала о кадетском корпусе. Но так вышло, что пришлось учится на юриста в Харькове. Поступила в техникум, а тут война вышла. "Охотники" мы назывались.
- На нацистов охотились?
- Да не, просто оружия не было, только охотничье.
Они так и воевали как на снимке. Мотались в Славянск, стояли на блокпостах в Краматорске. Блокпост был из покрышек, глупость, конечно. А все нормальное оружие, включая технику, которую укры оставили в Краматорске, гнали Стрелкову, в Славянск.
Стояли и в Семеновке, когда ее жгли фосфором.
- Ты одна там такая отчаюга была?
- Да не, у нас там была девчонка, четырнадцать лет, ее потом снайпер в Луганске убил. Ее отправили в Россию, она доехала до Изварино, а после передумала. Решила вернуться в Луганск, у нее там парень был. Вот ее там снайпер на улице и застрелил. На Острой Могиле то было.
- А ты?
- А нас, как раз, в Изварино и перекинули, в июне четырнадцатого.
- Так это ты укроп варила в Изваринском котле?
Она смеется:
- Я тоже. В церкви там стояли. "Сто пятый" отряд.
- Почему "сто пятый"?
- А у Макса, командира нашего, такой позывной был. Так и пошло - сто пятые, сто пятые.
- Какое самое большое впечатление от тех боев?
- А как скотина в Россию бежала.
- В смысле, укропы?
- Да не, - опять смеется. - Коровы там, овцы, козы. Бегут, блеют, мычат. Жалко их так было.
По квартире летает попугай. Хозяйка не разрешает заводит кошака, обои поцарапает. хотя они и так от сырости отваливаются. Окна сделаны кое-как, в двух комнатах нет отопления. Впрочем, туда хозяйкой запрещено ходить, у нее там вещи. За все это удовольствие она берет 2500 рублей плюс коммуналка.
Оксанка уже должна за несколько месяцев квартплату. Но об этом позже.
- А потом нас перекинули в Чернухино. Там погиб Макс. Бои там жесткие были. Из двадцати четырех человек трое погибло, семнадцать ранило. Четверо только осталось. Макса убил осколок с пятикопеечную монету. Прямо в висок. Мы там четверо суток дрались. Есть совсем нечего было. А дрались за птицефабрику. А потом, уже после ранения, оказалось, что в штате мы не состояли. мы же за идею шли, а не за деньги.
- Ранения?
- Да в том же феврале пятнадцатого, в Чернухино. Ехали в машине, я ничего и не поняла. Помню, что вылезла из машины, потеряла сознание. Очнулась уже в Ростове.
- Сильно?
- Плечо зацепило правое и два позвонка в шее. Первый и третий. Подлечили, на ноги поставили. Как ходить стала - сбежала и вернулась в Луганск.
- Зачем?
- Ну как? Надо было проходить реабилитацию. А это уже деньги. Я же иностранка, а не русская. Жить негде, что там делать? Руки-ноги есть - надо воевать. Приехала и сразу в к Фоме, в "Одессу". А они меня сначала на подвал, думали, что я укропка. Татуировки там проверяли, и всякое такое. А через пару дней стала в особом отделе служить.
- О как!
- А чем там занималась?
- Ну так. Проверкой гражданских. Из пьяниц набирали штрафников. Танки они мыли, - опять смеется. Да и вообще, укропов искали из местных.
- Были?
- Были. Как не были? Еще до особого отдела, в Краматорске, снайпершу из Киева сняли...
- Антиснайпер?
- Не. Начала стрелять по мирняку, засекли откуда. С крыши дома. Там у нас в Краматорске дома такие, вокруг главной площади, стоят. Потом с них все балконы во время обстрелов посыпались. Вот она с одного из домов и начала шмалять. По нам и по мирняку. Наши поднялись на крышу и по голове тюкнули. Она без прикрытия работала. Тогда воевать никто еще не умел.
- А потом?
- А в подвал утащили и там зарезали. Хотите еще чая?
Она говорит об этом очень просто. Никаких выдуманных жестоких глаз убийц, никакой американской посттравматики. Но раз в месяц переливание крови, потому что гемоглобина нет. Я не знаю почему, она тоже.
Потом ей предложили перейти в "Зарю", но она уже устала и уволилась в марте шестнадцатого.
В той чернухинской машине у нее сгорели все документы.
Оксана начала их восстанавливать. Отнесла пакет документов, включая свидетельство о рождении, в Ленинский паспортный стол. И там их потеряли. В паспорте сейчас отказываю, потому что нет регистрации в ЛНР. А регистрацию получить нельзя, потому что нет паспорта. Была, была и в "Мире Луганщины", и в соц.защите. Соц.работник пришел пять месяцев назад. Тетка пообещала гуманитаркой помочь и пропала.
Оксанка даже четыре раза у Плотницкого была. Тот ей помог. Подарил пакет памперсов и кашу.
А почему комиссовалась и сейчас на гражданке?
Потому что дяде Игорю полтора года. В детский сад тоже не берут. А документов нет. Дядя Игорь родился в апреле шестнадцатого. Его отец погиб в Дебальцево на высоте "Кикимора". Как понимаете, уже далеко после Дебальцевского котла. Минские соглашения, ага...
Оксанка и наш сын поискового полка ходят ко мне на лекции пешком. От кинотеатра "Мир" до гостиницы "Луганск". Это, примерно, 7 километров. Потому что нет десяти рублей на проезд. Но она все равно улыбается.
Когда мы уходим, она сует мне в рюкзак блины:
- Они на молоке, а не на сыворотке, правда же вкусные? Наконец-то на молоке сделала.
Раз в неделю наш Дед привозит ей продукты, но ей стыдно. И хватается за любую подработку. Например, полы там помыть, посуду, приготовить еду - двести пятьдесят рублей за уборку по дому.
Если у вас есть возможность, то можете сделать подарок к Новому Году это хрупкой девочке и ее сыну. У нее нет расчетных счетов, потому что пока нет паспорта (занимаемся и этим вопросом).
Яндекс-кошель - 410011498373694
Сбербанк РФ (Ивакин Алексей Геннадьевич) - 5469 3800 3908 9346
PayPal - paypal.me/ivakin
С пометкой "Для Оксаны". Обналичу и передам подарок в конверте. Не отвертится.
Вряд ли. Я вам расскажу о ней.
Это обычная история луганской девчонки по имени Оксана. Ничего особенного. А, может быть, наоборот, все особенное?
После разведки в аэропорту, мы заехали в магазин. В "Лелеку", ну, луганцы знают. Закупили продуктов всяких. Картошки там, мяса. Тортик, без сомнения. А после поехали к кинотеатру "Мир", где живет Оксана. Про кинотеатр "Мир" это важно. Вы поймете: "почему?".
Оксана нас встретила блинами, жареной рыбой и пюрешкой картофельной. И чаем, чаем, конечно. Знаете, после выезда в "лес" очень хочется горячей домашней еды. Мы лопаем так, что за ушами трещит. Она смотрит на нас и улыбается.
Она все время улыбается, даже тогда, когда по стенам квартиры течет вода:
- Можно набирать для хозяйственных нужд.
На четвертом этаже воду дают по часам. Поэтому в ванной запас технической воды. Вы понимаете, да?
Эта фотография - двенадцатого года. Тогда все было не так. Был мир. Было счастье. Хотя... Хотя многие не понимают без войны, что такое счастье и что они уже счастливы. Не ценим то, что имеем. Война учит, в том числе и счастью.
- До войны я вообще на это внимания не обращала. На всю эту политику, даже за майданом не следила. Мне было-то девятнадцать лет. В этом возрасте разве думаешь за такие вещи?
- А когда задумалась?
- Когда они к нам приехали. Митинг был в Краматорске. Мы были без оружия, а они дедушке ноги переехали танком.
- Твоему?
- Нет, просто там пенсионера толкнули, он упал, а укропы по ногам проехали. Они ж видели, на броне сидели. Я и пошла в ополчение. Так-то я всегда хотела в армию пойти. Мечтала о кадетском корпусе. Но так вышло, что пришлось учится на юриста в Харькове. Поступила в техникум, а тут война вышла. "Охотники" мы назывались.
- На нацистов охотились?
- Да не, просто оружия не было, только охотничье.
Они так и воевали как на снимке. Мотались в Славянск, стояли на блокпостах в Краматорске. Блокпост был из покрышек, глупость, конечно. А все нормальное оружие, включая технику, которую укры оставили в Краматорске, гнали Стрелкову, в Славянск.
Стояли и в Семеновке, когда ее жгли фосфором.
- Ты одна там такая отчаюга была?
- Да не, у нас там была девчонка, четырнадцать лет, ее потом снайпер в Луганске убил. Ее отправили в Россию, она доехала до Изварино, а после передумала. Решила вернуться в Луганск, у нее там парень был. Вот ее там снайпер на улице и застрелил. На Острой Могиле то было.
- А ты?
- А нас, как раз, в Изварино и перекинули, в июне четырнадцатого.
- Так это ты укроп варила в Изваринском котле?
Она смеется:
- Я тоже. В церкви там стояли. "Сто пятый" отряд.
- Почему "сто пятый"?
- А у Макса, командира нашего, такой позывной был. Так и пошло - сто пятые, сто пятые.
- Какое самое большое впечатление от тех боев?
- А как скотина в Россию бежала.
- В смысле, укропы?
- Да не, - опять смеется. - Коровы там, овцы, козы. Бегут, блеют, мычат. Жалко их так было.
По квартире летает попугай. Хозяйка не разрешает заводит кошака, обои поцарапает. хотя они и так от сырости отваливаются. Окна сделаны кое-как, в двух комнатах нет отопления. Впрочем, туда хозяйкой запрещено ходить, у нее там вещи. За все это удовольствие она берет 2500 рублей плюс коммуналка.
Оксанка уже должна за несколько месяцев квартплату. Но об этом позже.
- А потом нас перекинули в Чернухино. Там погиб Макс. Бои там жесткие были. Из двадцати четырех человек трое погибло, семнадцать ранило. Четверо только осталось. Макса убил осколок с пятикопеечную монету. Прямо в висок. Мы там четверо суток дрались. Есть совсем нечего было. А дрались за птицефабрику. А потом, уже после ранения, оказалось, что в штате мы не состояли. мы же за идею шли, а не за деньги.
- Ранения?
- Да в том же феврале пятнадцатого, в Чернухино. Ехали в машине, я ничего и не поняла. Помню, что вылезла из машины, потеряла сознание. Очнулась уже в Ростове.
- Сильно?
- Плечо зацепило правое и два позвонка в шее. Первый и третий. Подлечили, на ноги поставили. Как ходить стала - сбежала и вернулась в Луганск.
- Зачем?
- Ну как? Надо было проходить реабилитацию. А это уже деньги. Я же иностранка, а не русская. Жить негде, что там делать? Руки-ноги есть - надо воевать. Приехала и сразу в к Фоме, в "Одессу". А они меня сначала на подвал, думали, что я укропка. Татуировки там проверяли, и всякое такое. А через пару дней стала в особом отделе служить.
- О как!
- А чем там занималась?
- Ну так. Проверкой гражданских. Из пьяниц набирали штрафников. Танки они мыли, - опять смеется. Да и вообще, укропов искали из местных.
- Были?
- Были. Как не были? Еще до особого отдела, в Краматорске, снайпершу из Киева сняли...
- Антиснайпер?
- Не. Начала стрелять по мирняку, засекли откуда. С крыши дома. Там у нас в Краматорске дома такие, вокруг главной площади, стоят. Потом с них все балконы во время обстрелов посыпались. Вот она с одного из домов и начала шмалять. По нам и по мирняку. Наши поднялись на крышу и по голове тюкнули. Она без прикрытия работала. Тогда воевать никто еще не умел.
- А потом?
- А в подвал утащили и там зарезали. Хотите еще чая?
Она говорит об этом очень просто. Никаких выдуманных жестоких глаз убийц, никакой американской посттравматики. Но раз в месяц переливание крови, потому что гемоглобина нет. Я не знаю почему, она тоже.
Потом ей предложили перейти в "Зарю", но она уже устала и уволилась в марте шестнадцатого.
В той чернухинской машине у нее сгорели все документы.
Оксана начала их восстанавливать. Отнесла пакет документов, включая свидетельство о рождении, в Ленинский паспортный стол. И там их потеряли. В паспорте сейчас отказываю, потому что нет регистрации в ЛНР. А регистрацию получить нельзя, потому что нет паспорта. Была, была и в "Мире Луганщины", и в соц.защите. Соц.работник пришел пять месяцев назад. Тетка пообещала гуманитаркой помочь и пропала.
Оксанка даже четыре раза у Плотницкого была. Тот ей помог. Подарил пакет памперсов и кашу.
А почему комиссовалась и сейчас на гражданке?
Потому что дяде Игорю полтора года. В детский сад тоже не берут. А документов нет. Дядя Игорь родился в апреле шестнадцатого. Его отец погиб в Дебальцево на высоте "Кикимора". Как понимаете, уже далеко после Дебальцевского котла. Минские соглашения, ага...
Оксанка и наш сын поискового полка ходят ко мне на лекции пешком. От кинотеатра "Мир" до гостиницы "Луганск". Это, примерно, 7 километров. Потому что нет десяти рублей на проезд. Но она все равно улыбается.
Когда мы уходим, она сует мне в рюкзак блины:
- Они на молоке, а не на сыворотке, правда же вкусные? Наконец-то на молоке сделала.
Раз в неделю наш Дед привозит ей продукты, но ей стыдно. И хватается за любую подработку. Например, полы там помыть, посуду, приготовить еду - двести пятьдесят рублей за уборку по дому.
Если у вас есть возможность, то можете сделать подарок к Новому Году это хрупкой девочке и ее сыну. У нее нет расчетных счетов, потому что пока нет паспорта (занимаемся и этим вопросом).
Яндекс-кошель - 410011498373694
Сбербанк РФ (Ивакин Алексей Геннадьевич) - 5469 3800 3908 9346
PayPal - paypal.me/ivakin
С пометкой "Для Оксаны". Обналичу и передам подарок в конверте. Не отвертится.