Пришвин о мальтузианской ловушке
Оригинал взят у burckina_faso в Пришвин о мальтузианской ловушке
На мой взгляд, сейчас мало кто понимает тот факт, что дореволюционная Россия полным ходом шла в т.н. мальтузианскую ловушку, когда в стране образовался огромный избыток населения, которое совершено было не способно себя прокормить при том уровне неразвитости сельского хозяйства и отсутствия аграрных технологий: массовая обработка земли сохой и отсутствие производства минеральных удобрений обеспечивало минимальную урожайность порядка 5-7 центнеров на гектар, что едва-едва позволяло кормить крестьянам самих себя и не обеспечивало достаточного кол-ва товарного зерна для обеспечения все возраставших потребностей города. Случившаяся революция 1917 года и раздача помещичьей земли крестьянам не решила этот вопрос, а только усугубила его тем, что темпы прироста населения в 20-е годы только возросли, а новые аграрные технологии так и не пришли в сельское хозяйство. Об этой проблеме и пишет Пришвин в своих дневниках 1928 года:
Во множестве деревень центрально-промышленной области издавна мужское население было в отходах, а жалкое земледелие оставалось уделом женщин, стариков и детей. Теперь по недостатку спроса на труд бывшие ремесленники и рабочие стали тоже земледельцами. К этому присоединилась молодежь, не обученная ремеслу. Здоровые парни в цветущем возрасте, перебиваясь с хлеба на квас, болтаются в деревне: «гуляют». Многие из них пытаются попасть в комсомол с целью через него «выбиться в люди», попасть на рабфак или чаще всего получить место рабочего на фабрике. Небольшому проценту это и удается, но большинство бросает комсомол и пополняет кадры той молодежи, которую в дворянских кругах называли «золотой», а в сельских - хулиганами. Поверхностному наблюдателю их вызывающее поведение кажется как бы продолжением эпохи первых лет революции, на самом деле в этом поведении нет ничего революционного, и продолжается оно ровно до того момента, когда такой парень женится, после того он возвращается в быт и веру своих отцов. Однако, при скудности земледелия в центральной полосе и невозможности уходить на фабрики, при падении кустарного труда едва ли всем возможно возвратиться в быт и веру. Вот эти-то современные «лишние люди», не приставшие ни к павам, ни к воронам, и являются, по моему, элементом, угрожающим всем «нашим достижениям». Глядя на них, и отцы находят себе главный материал для отрицательной критики современности. Напротив, в тех редких случаях, когда в деревне два-три молодых человека через комсомол вышли в деятельные партийные люди, я не раз слышал от стариков одобрение им и некоторое примирительное отношение к современности: «Ничего, - говорят они, - в нашей деревне кое-кто проскочил в люди».
Выход из этого положения двойной: 1) поглощение их фабрикой, 2) войной. Последний, пессимистический, выход и является господствующим в сознании «отцов».
Мне думается, в отношении современного крестьянского вопроса всякие попытки идеологического подхода (в том числе и мера борьбы с пьянством) являются или недомыслием или лицемерием. Все решается двумя словами: «давай войну» или «давай фабрику».
Как решили эту проблему большевики? Они пошли путем "давай фабрику". Начавшаяся форсированная индустриализация и коллективизация создала десятки миллионов рабочих мест в городах и поглотила избыток сельского населения, одновременно создав вторую, после США, промышленность мира, позволившую выстоять в Великой Отечественной войне 1941-45 гг. Вот этот, без преувеличения подвиг всего нашего народа под руководством большевиков сейчас зовется самым страшным и ужасным преступлением ХХ века. Причем зовется нынешней государственной пропагандой правящего режима России, просравшего 15 последних т.н. тучных лет на покупку яхт и футбольных команд вместо новой индустриализации.
На мой взгляд, сейчас мало кто понимает тот факт, что дореволюционная Россия полным ходом шла в т.н. мальтузианскую ловушку, когда в стране образовался огромный избыток населения, которое совершено было не способно себя прокормить при том уровне неразвитости сельского хозяйства и отсутствия аграрных технологий: массовая обработка земли сохой и отсутствие производства минеральных удобрений обеспечивало минимальную урожайность порядка 5-7 центнеров на гектар, что едва-едва позволяло кормить крестьянам самих себя и не обеспечивало достаточного кол-ва товарного зерна для обеспечения все возраставших потребностей города. Случившаяся революция 1917 года и раздача помещичьей земли крестьянам не решила этот вопрос, а только усугубила его тем, что темпы прироста населения в 20-е годы только возросли, а новые аграрные технологии так и не пришли в сельское хозяйство. Об этой проблеме и пишет Пришвин в своих дневниках 1928 года:
Во множестве деревень центрально-промышленной области издавна мужское население было в отходах, а жалкое земледелие оставалось уделом женщин, стариков и детей. Теперь по недостатку спроса на труд бывшие ремесленники и рабочие стали тоже земледельцами. К этому присоединилась молодежь, не обученная ремеслу. Здоровые парни в цветущем возрасте, перебиваясь с хлеба на квас, болтаются в деревне: «гуляют». Многие из них пытаются попасть в комсомол с целью через него «выбиться в люди», попасть на рабфак или чаще всего получить место рабочего на фабрике. Небольшому проценту это и удается, но большинство бросает комсомол и пополняет кадры той молодежи, которую в дворянских кругах называли «золотой», а в сельских - хулиганами. Поверхностному наблюдателю их вызывающее поведение кажется как бы продолжением эпохи первых лет революции, на самом деле в этом поведении нет ничего революционного, и продолжается оно ровно до того момента, когда такой парень женится, после того он возвращается в быт и веру своих отцов. Однако, при скудности земледелия в центральной полосе и невозможности уходить на фабрики, при падении кустарного труда едва ли всем возможно возвратиться в быт и веру. Вот эти-то современные «лишние люди», не приставшие ни к павам, ни к воронам, и являются, по моему, элементом, угрожающим всем «нашим достижениям». Глядя на них, и отцы находят себе главный материал для отрицательной критики современности. Напротив, в тех редких случаях, когда в деревне два-три молодых человека через комсомол вышли в деятельные партийные люди, я не раз слышал от стариков одобрение им и некоторое примирительное отношение к современности: «Ничего, - говорят они, - в нашей деревне кое-кто проскочил в люди».
Выход из этого положения двойной: 1) поглощение их фабрикой, 2) войной. Последний, пессимистический, выход и является господствующим в сознании «отцов».
Мне думается, в отношении современного крестьянского вопроса всякие попытки идеологического подхода (в том числе и мера борьбы с пьянством) являются или недомыслием или лицемерием. Все решается двумя словами: «давай войну» или «давай фабрику».
Как решили эту проблему большевики? Они пошли путем "давай фабрику". Начавшаяся форсированная индустриализация и коллективизация создала десятки миллионов рабочих мест в городах и поглотила избыток сельского населения, одновременно создав вторую, после США, промышленность мира, позволившую выстоять в Великой Отечественной войне 1941-45 гг. Вот этот, без преувеличения подвиг всего нашего народа под руководством большевиков сейчас зовется самым страшным и ужасным преступлением ХХ века. Причем зовется нынешней государственной пропагандой правящего режима России, просравшего 15 последних т.н. тучных лет на покупку яхт и футбольных команд вместо новой индустриализации.