Летучий Титаник
Новогодняя космоопера для Заповедника Сказок, проект Новогодняя Игра
Космопорт - это всегда муравейник. Такой живой не-живой организм. Люди, не-люди, роботы, гуманоиды, киборги, разумные существа, не совсем разумные, совсем не разумные, совсем не существа. Всё это щедро сдобрено социальными связями, условностями, зависимостями… Очень большой муравейник!
И вот над всем этим безобразием висит условным днищем условно вверх «Рождественский венок» - металлопластовый бублик Клейна (четырёхмерный бублик, у которого только одна сторона,... проще говоря, он изнутри куда больше, чем снаружи).
Откровенное старье, которое надо было бы списать в утиль ещё лет двести назад. Не списано только благодаря отъявленной скупости его старого капитана и владельца. До сих не рухнуло на головы зевак и строения космопорта только благодаря золотым рукам и влюблённости в это старье его молодого бортинженера.
Экипаж вот уже вторые сутки ждёт разрешения на стыковку с грузовым доком. Для экономии энергии на борту отключено всё, что можно, включая систему гравитации. Так всегда перед новогодними праздниками - кораблей много, грузовые роботы работают без перерыва, времени на свою профилактику у них нет, профсоюза тоже, и они в буквальном смысле горят на работе. И в результате такого аврала - «Рождественский венок» уже три раза передвигали в очереди на разгрузку. Для любого космодиспетчера пассажирский лайнер с богатенькими туристами явно имеет приоритет перед обычным грузовым транспортником. Да и груз у «Рождественского венка» явно не скоропортящийся - глан-руде из лунных рудников несколько миллионов лет уж точно, пара-тройка дней ничего не изменят.
- Как реактор? - спросил капитан у воздуха.
Воздух чертыхнулся в ответ, и ответил молодым ломающимся голосом:
- Я так заикой стану!
И добавил:
- Работаю. Нашу обмотку с тормозных катушек даже на металлолом не возьмут. Чтобы не портила высокое звание хлама.
«Шутник!», подумал капитан, вслух сказал :
- Дай картинку.
Перед ним в воздухе появилась ярко-оранжевая снежинка. У снежинки было молодое лицо, шесть лучей, на конце каждого был какой-то хитроумный инструмент. Бортинженер долго уговаривал капитана раскошелиться на экзоскелет по его проекту, и не зря - шесть конечностей центавриан позволяли творить чудеса, заменяя целую бригаду гуманоидов. Капитан до сих пор не понимал, как можно ногами… в смысле копытами, управлять экзоскелетом. Но Афонариусис (можно просто Афоня) управлялся с ним одним левым задним. И капитану пришлось признать, что это выгоднее, чем нанимать ремонтных дроидов.
Снежинка скорчила героически-страдательную рожицу и указала сразу на пять мест, где по её мнению сейчас произойдет непоправимая катастрофа в реакторе.
Капитан и бровью не повёл. Такие мимические диалоги у них были раз по десять на день.
- Нас опять сдвинули? - спросил Афоня.
- А то сам не знаешь.
Афоня постоянно висел в новостном чатике космопорта, и был в курсе всех местных слухов и сплетней.
- Пришёл суперлайнер с Лалангамены, - сказал он таким извиняющимся тоном, как будто сам подстроил его прибытие.
Капитан в свою очередь скорчил рожу «Ну и что теперь, будем брать его на абордаж?»
- Долго тебе ещё? - он обвёл взглядом реактор.
- Нууу… если больше ничего не сгорит, завтра к вечеру, может быть… - ни один бортинженер никогда не назовёт точный срок конца ремонта. Ибо ремонт закончить нельзя никогда. Ремонт - это постоянное состояние любого агрегата. А уж такого, как реактор «Рождественского венка»…
Капитан ещё раз хмыкнул и отключился.
* * *
Включился он от аварийного вызова Афони. Старый капитан-киборг тоже умел экономить энергию.
- Он падает, падает!
- А… Что? … Кто падает? - Кибернетическая часть капитана после сна всегда тормозила. Её давно стоило обновить, но его внутренний ференги намертво дрался за каждый кредит на счёте.
- Лайнер, лайнер! С Лалангамены падает! На большой купол падает! - Афоня размахивал руками, старательно поднимая панику.
Капитан уже пришёл в себя в открыл новостной канал.
Как в том анекдоте, «Не Джон, а Джим, не выиграл, а проиграл, не миллион, а десятку...» Суперлайнер не спеша двигался к Главному куполу, где обычно принимали туристов, когда отказала основная двигательная установка. И потом резервная. И тормозные двигатели. Все спешно собранные тормозные буксиры пытались его затормозить, или хотя отвернуть эту тушку от купола. Со стороны это выглядело, как упряжка ездовых мышей, привязанная к хвосту хорошо упитанного слона.
«Кройлер-747 десятую серию терпит бедствие..» - капитану вспомнилась старая бородатая шутка. С такой скоростью суперлайнера куполу ещё пару дней точно ничего не грозило. Туристов тем временем срочно эвакуировали на шаттлах. Ушлые брокеры собирали ставки на результат столкновения. Всё как обычно. И чего Афоня так орал?
- Чего орал?! - Оказалось, что капитан вполголоса бормотал себе под нос.
Афоня выкинул перед капитаном четыре простыни расчётов, усеянных формулами, от одного вида которых хотелось лечь на парту и глубоко заснуть. Капитан смахнул их движением брови и спросил:
- А проще?
- Учитывая изменения вектора напряженности поля тяготения, с вероятностью не менее трех сигм, корреляция траектории суперлайнера…
- Кхм!
- Разнесет весь космопорт к ёкторной бабушке! Включая доки, куда мы до сих не сдали груз.
«Так!», подумал капитан, «А за доставку груза с нами ещё не расплатились...»
- Катушки?
- Чиню. - Афоня сдвинул камеру, показывая общий вид реактора, и тут же убрал, увидев лицо капитана.
- Я тут внёс пару изменений, к полуночи всё будет готово!
«К утру, в лучшем случае», - пометил для себя в памяти капитан. Но поднимать панику ещё рано.
* * *
Утром капитан потерял дар речи. И дело было не в барахлящем синтезаторе голоса. Это молодое дарование умудрилось за ночь перебрать реактор. И ладно, если только перебрать, бортинженеры и не на такие подвиги готовы. Афоня за ночь умудрился использовать топологию корпуса и засунуть часть реактора в четвёртое измерение. Полчаса он терпеливо объяснял капитану, что теперь «Рождественский венок» сможет бесплатно запитывать реактор от разницы энергетических уровней топологических измерений, в которых существует их корабль.
Капитан из его объяснений поймал только слово «бесплатно», и оно ему очень не понравилось. За свою долгую жизнь он ещё не разу не встречал мышей, которым бы обломился бесплатный сыр из мышеловки. Даже вторых мышей.
- Афоня, - спросил он, когда бортинженер наконец охрип. - Во что нам встанет этот бесплатный реактор?
Бортинженер смутился:
- Судя по расчётам, нас это волновать не должно.
И продолжил под пристальным взглядом капитана:
- Следующие лет триста,… не меньше. А вот потом реактор может выйти на неконтролируемый режим разгона. Но это от нагрузки будет сильно зависеть. Если его не перегружать, то ничего страшного не случится. Не должно случится.
Капитан хорошо помнил последнее «не должно».
* * *
Из минусов - камбуз пришлось перестраивать целиком. Из плюсов - у команды появился новый камбуз. Капитан две недели бурчал на бортинженера, но потом новый камбуз всё-таки растопил его сердце. Не последнюю роль в этом сыграли новые программы пищевого синтезатора, которые Афоня,… ну скажем так… бесплатно нашёл!
Но одно дело - камбуз, и другое - реактор! От взрыва камбуза пока никто не пострадал. А вот реактор, собранный Афоней в приливе вдохновения… В Печальном Реестре немало кораблей, которые не вернулись из испытательных полётов. Причем их конструкторы были гораздо опытнее.
- Я тут подумал… потом посчитал… Затормозить его точно не получится, а вот отвернуть его с курса - должно выйти…
Капитанам в обморок падать не положено. Но иногда очень хочется.
По расчётам Афони, если «Рождественский венок» пристыкуется сбоку и начнёт толкать суперлайнер, то мощи переделанного реактора «Венка» вполне должно хватить, чтобы предотвратить столкновение. В результате неуправляемый суперлайнер уйдет в открытый космос. Но решение этой проблемы будет головной болью другого экипажа.
- А почему ты думаешь, - спросил капитан, - что нам разрешат такой манёвр?
- Разрешат? - удивился Афоня, - с руками оторвут!
Капитан открыл новостной канал. Да, Афоня всё предусмотрел. Руководство космопорта обещало солидную премию «За спасение суперлайнера и имущества космопорта, или деятельное содействие в спасении». Капитан пересчитал нули после обещанной единицы и призадумался. Приз был заманчивым. Можно было даже потом не сдавать груз лунного камня. Внутренний ференги схватился за сердце от такой мысли. «Хорошо, хорошо, потом обязательно сдадим!»
* * *
Капитан не раз сталкивался с бюрократами космопорта, и был уверен, что они потратят несколько часов только на то, чтобы добиться встречи с тем, кто выслушает их предложение. Поэтому, когда через пять минут они получили от диспетчера «добро» на старт к суперлайнеру, капитан призадумался - похоже космопортное начальство хваталось за любую соломинку.
И когда они подлетели к суперлайнеру, понял почему. Корабль был размером с небольшую луну! Вокруг него суетились все корабли космопорта, у которых был буксировочный трос или луч.
- «Рождественский венок», чем будете тянуть? - раздался усталый голос диспетчера. Он уже язык себе стёр об эту фразу за свою смену.
Капитан не успел ответить. Афоня влез в радиообмен:
- Будем толкать силовой обшивкой!
За что получил яростный взгляд от капитана - нечего влезать в чужой разговор!
Диспетчер ничуть не удивился, выдал координаты места стыковки на обшивке суперлайнера и отключился. Новые корабли прибывали каждую минуту.
* * *
Капитан активировал захваты и пристыковал «Венок». Повернулся к Афоне и сказал:
- Твоя очередь.
У парня загорелись глаза. Руки запрыгали по консоли, вводя кучу команд. Наконец на экране появилось окно с текстом «Вы ТОЧНО уверены?»
Бортинженер повернулся к капитану с немым вопросом в глазах. Тот в свою очередь, закатил глаза к небу, показывая, что теперь-то тянуть уж смысла точно нет.
Афоня нажал «АГА!». Корабль… даже не дрогнул. А вот цифры на экране прыгнули, показывая, что реактор вовсю начал качать бесплатную пока-что энергию из другого измерения.
Прошла минута. Капитану очень хотелось спросить «НУ?!», но терять капитанский авторитет таким вопросом...
Афоне же терять было нечего и он заорал «ДА!», тыча пальцем в одно из полей на экране:
- Есть плюс-дельта!
Очень-очень медленно суперлайнер начал отворачивать нос от космопорта.
* * *
Через шесть часов экипаж «Рождественского венка» дружно выдохнул - космопорту ничего не грозило. По крайней мере сегодня.
- Афоня, снимай тягу.
- Не могу…, - раздался обескураженный голос бортинженера.
- В смысле?
- Не могу приглушить реактор. Он… он разгоняется!
- Что означит разгоняется? Ты же говорил лет триста будет работать?!
- Да! - Афоня лихорадочно стучал по консоли, вводя команды и шипя себе под нос. - Я его держал в зелёном режиме, он не должен, не должен!
Капитан выдохнул. Какой пример он подаёт молодёжи?
- Успокойся, - сказал он тихо. - Давай по порядку. Реактор разгоняется?
- Да. Очень медленно пока-что, но чем дальше, тем быстрее, там геометрическая прогрессия…
- Кхм! Сколько у нас времени до Большого Бума?
Афоня замялся:
- Часов десять, это если в теории… А по-плохому я бы поставил на два часа, не больше. - закончил он твёрдым деловым голосом.
«Взрослеет мальчик!», подумал капитан. А вслух сказал:
- Предложения?
- Надо отцепиться от лайнера, мы его до сих пор толкаем. А потом поискать безопасное место куда отвести «Венок». Дальше по ситуации.
- Добро, - капитан дал мысленный приказ на расстыковку - одно из преимуществ быть киборгом. И сильно удивился, когда команда не прошла.
* * *
Капитан раз за разом пытался расцепить корабли. Афоня влез в свой экзоскелет и яростно копался в реакторе. Как его там не закоротило - капитан даже не хотел думать. Но что касается реактора, это работа бортинженера. Афоня орудовал всеми шестью конечностями и одновременно объяснял капитану, что «градиент ускорения разгонного хрю-фактора влияет на суперпозиционную составляющую му-поля, и поэтому гав-переменная достигает значения пяти и больше, влияя в свою очередь на ...» - пока капитан не сказал:
- Стоп! А теперь так, чтобы я понял!
- Ээээ…., - бортинженер помялся, - пока реактор разгоняется, нас примагничивает к корпусу суперлайнера. У захватов не хватит тяги, чтобы нас оттолкнуть.
- Сможешь погасить реактор?
- Я работаю над этим. - спокойно ответил юноша.
* * *
Через полтора часа Афоня вылез из реактора. Дал со своей консоли короткую команду. Ничего. Прошла минута. Лицо бортинженера вытянулось, капитан открыл рот, и тут послышался ужасный скрип, словно великан решил выкрутить металлическую простыню. Глаза Афони заметались по экрану:
- Нет, нет,…. ДА! Но… нет, нет, нет! Вот… Ага! … ну давай же!…
= Уходим!- закричал он, обращаясь к капитану.
Тот снова запустил расстыковку. На этот раз захваты отработали команду и оттолкнули транспортник от суперлайнера. Через пару секунд экипаж уже любовался видом несостоявшегося «Титаника» со стороны.
Капитан сиял. Он думал о призовой премии за спасении космопорта и суперлайнера. «Да-да, помню, груз камня обязательно сдадим!»
А вот Афоня был мрачен.
- Афоня, что не так? И что так скрипело, как ножом по корпусу?
- А это корпус и скрипел, - ответил мрачный бортинженер, - наш корпус вместе с реактором вывернуло обратно из четвертого измерения.
Юноша был так расстроен, что говорил нормальным языком, доступным окружающим без перевода с научного.
Капитан улыбнулся:
- Всего-то? Забудь! Получим премию, купим новый корабль.
Юный центаврианин тяжело вздохнул:
- Если что-то из четырёхмерности вылетело, значит что-то другое в неё затянет. Нас - выкинуло. А вот суперлайнер…
Он показал на обзорный экран. Красавец суперлайнер на нём медленно поворачивался, поворачивался,.. и сжимался. Всё быстрее и быстрее, пока не схлопнулся в точку. Возмущенное пространство сверкающей снежной бурей взметнулось там, где только что был корабль и ... успокоилось.
Афоня тихо спросил:
- Там на борту…
-Нет, - сказал капитан, - последних туристов и вахтенную смену сняли час назад, и переключили управление на полную автоматику.
Старый капитан Шарль ле Мань помолчал пару секунд:
- Что-то мне подсказывает, что груз в этом космопорте нам лучше не сдавать... В ближайшие пятьдесят лет…
И добавил:
- Бортинженер, реактор в норме? Вот и отлично, он нам сейчас сильно пригодится!
----------------------------------------
Рецепт от rualev:
1. Старый шарманщик
2. Юный кентавренок, лунный камень, путешествие
3. Рождественский венок, снежная буря