Леонид Андриенко "Окрыление" (конкурс короткого фантастического рассказа об Уфе)
Леонид Андриенко
Окрыление
Фантастический рассказ
Июньским днем пассажирский пароход «Ост» приближался к конечному пункту своего маршрута - губернскому городу Уфа в ощущении приближающегося дождя.
- Володя, иди, оденься, что это ты словно мальчуган в рубашечке. Ветер усиливается, не хватало, чтобы простыл, - обратилась дама к молодому человеку лет тридцати, уже украшенному лысиной и реденькой рыжеватой бороденкой.
- Да, мамочка, конечно, - послушно ответил мужчина, но не двинулся с места. Его монгольского разреза глаза что-то упорно высматривали на крутояре надвигающегося берега, словно он желал вобрать в себя этот маленький провинциальный городок на всю жизнь.
Владимир Ульянов приехал в Уфу впервые в феврале 1900 года. Для полиции, неусыпно надзирающей за отбывшим срок ссылки молодым революционером, он прибыл для определения на жительство своей жены - Надежды Крупской. Но во внутреннем кармане пиджака хранилась истинная причина - письмо бывшей народоволки Четверговой, владелицы книжного магазина.
«Дорогой Володенька! У меня хранится книга, переданная от вашего ровесника из Казани! Прошу Вас при первой же возможности забрать ее…».
Опытная революционерка имела в виду какую-то посылку от погибшего в ссылке Николая Федосеева, видного молодого теоретика, основателя первых марксистских кружков в Повожье.
Чуть ли не с вокзала Владимир отправился в книжный магазин. Мария Павловна была еще бодра, но годы уже укатали капитанскую вдову.
- Володенька, мне передали тетради Коленьки Федосеева, где-то через год после его кончины, - по-матерински тепло начала Четвергова, - Он завещал передать тетради одному из трех молодых людей, в том числе и тебе. Вот его письмецо.
Ульянов впился в клочок бумаги, явно написанный «на коленке».
«В ссылке в знак протеста против клеветы Л. я голодал и требовал собрания. Ослаб, начались видения. Обдумывал. Все это записал. Я видел путь социальной революции! Если в Европе она не случится, то Россия - вот возможность пролетариям вырваться. Маркс не ошибался, просто темпы развития России, ее ресурсы выводят на роль локомотива мировой революции. Обоснование в тетрадях.
Слабею, не успеваю записывать. Прощайте товарищи, надеюсь не зря…»
Владимир безотчетно опустил руку с листком на стол, а другой резко схватил себя за лоб.
- Правильно, а я голову ломаю: как сразу во всей Европе! - зашептал еле слышно молодой марксист.
Если такое открытие в письме, то, что же в тетрадях?
- Давайте скорее тетради, дорогая, уважаемая Мария Павловна, - запальчиво прохрипел он, умоляюще протянув руку с письмом.
Вдова выпрямилась на стуле:
- Владимир, тут такое дело. Я старею, надо подумать о переезде, не век же мне в этой дыре прозябать. В общем, за тетради я прошу тысячу рублей, Вы меня понимаете?
Марксист оцепенел от неожиданности.
- Мария Павловна, Вы же боролись за революцию, в тетрадях может быть бесценное для всех! И откуда я возьму такую сумму? Да нет, Вы шутите, наверное, да Вы и права не имеете…
- Для меня это единственный шанс, понимаете! А тетради, вижу, больших денег стоят, может быть, я и продешевлю. Но знаю, что у революционеров вша на аркане. И, в конце концов, еще двое есть, может, другим предложу.
Владимира бросило в жар от мысли, что тетради будут упущены:
- Хорошо, Мария Павловна, я постараюсь, но кроме меня - никому! Договорились?
- Что же можно и так, но раз только Вам - нужен залог, 500 рублей, - отрезала вымогательница.
- Нет у меня сейчас и сотни лишней! - скрипнул зубами Ульянов, - Но я буду искать.
За заветными тетрадями летом того же года марксист ехал с матерью, которая, продав кое-что из имущества, готова была дать деньги на святое дело революции - свержение ненавистного самодержавия, загубившего ее первенца, Сашеньку.
В книжный магазин вдова статского генерала Ульянова вошла с гордо поднятой головой, прямой спиной. Капитанская вдова сразу признала Владимира, а с его матерью знакома не была.
Кликнула прислуге подать чаю и радушно пригласила в комнаты. Владимир представил дам.
- Мы с Володей привезли деньги, - отпив из вежливости глоток душистого напитка, Мария Александровна выложила на стол пухлую пачку ассигнаций.
Четвергова проворно пересчитала денежные знаки и вдруг положила их на стол.
- Что еще не так? - чуть повысив тон, спросила возмущенная Мария Александровна.
- Простите меня, товарищи! Не по своей воле я это представление устроила. Деньги заберите и дайте мне слово, что используете их на дело революции! Последняя воля Коленьки Федосеева. Трех он выбрал: кто вперед деньги раздобудет, тому и тетради! Революция питается не только идеями, но и деньгами.
Ульяновы допили из вежливости чай, но разговор не клеился, и вскоре они удалились с неприятным осадком на душе, но зато с тетрадями.
Владимир по приходу в их временное пристанище без промедления стал изучать записи Федосеева, а Мария Александровна прилегла отдохнуть и проспала до следующего утра.
На пролетке втроем доехали до обрывистого берега Белой, полюбовались лодками на летней реке, лугами до горизонта.
- Мамочка, мы с Наденькой прочитали внимательно все в тетрадях и крайне благодарны за твою бесценную помощь, - Владимир тепло смотрел, голос выдавал волнение и признательность.
Усмехнулась недобро Мария Александровна:
- Ты мне главное Володенька скажи: что там про помазанника божьего прописано? Коль скоро его всевышний к себе приберет?
- Про это мало сказано: что у царя с головы корону сняли, а про смерть ничего. Тут другое главное: Николай Евграфович Федосеев считал, что лидеру революции надо в России все дело заворачивать, но готовить себе приемников. Слишком возможна гибель от охранки или от конкурентов.
Но я пойду другим путем: до поры, до времени главные умы революции должны действовать за границей. Благослови, мамочка, нам с Надей необходимо покинуть Россию, а здесь будем создавать газеты, партию. Мы теперь как птицы, обрели крылья, лететь надо. Вот с этого берега и взлетим!
г.Уфа 08-09 февраля 2013 года