Катынский расстрел. Ложь и правда. Глава 1.
Продолжение Главы 1, читайте оглавление и обзор, Глава 1 (начало), Глава 1 (продолжение 1), Глава 2 (продолжение 2).
Эксгумации Катынских трупов, окончание.
Как ни странно, а может быть, это закономерно, материалы о Катынском преступлении, собранные польскими друзьями нацистов, постигла та же самая судьба, что и материалы нацистов:
Документы Польского Красного Креста были уничтожены во время Варшавского восстания 1944 года, хотя имеется предположение, что часть их уцелела и пока не обнаружена.
Там же.
Свежо предание, да верится с трудом. Пропадающие доказательства по делу, конечно, вызывают подозрения на их уничтожение из боязни разоблачения - тем более что поляки выступали в данном деле и по сей день выступают на стороне нацистов.
Таким образом, не существует ни единого свидетельства, которое бы позволяло датировать Катынскую могилу весной 1940 года: нацистские фальшивки уничтожены трусливыми их авторами. Все же оставшееся прямо указывает на значительно более позднее время расстрела:
Акт судебно-медицинской экспертизы
По указанию Специальной Комиссии по установлению и расследованию обстоятельств расстрела немецко-фашистскими захватчиками в Катынском лесу (близ гор. Смоленска) военнопленных польских офицеров, судебно-медицинская экспертная комиссия в составе:
Главного судебно-медицинского эксперта Наркомздрава СССР, директора Государственного Научно-Исследовательского института судебной медицины Наркомздрава СССР - В. И. Прозоровского;
Профессора судебной медицины 2-го Московского Государственного медицинского института, доктора медицинских наук - В. М. Смольянинова;
Профессора патологической анатомии, доктора медицинских наук - Д. Н. Выропаева;
Старшего научного сотрудника Танатологического отделения Государственного Научно-Исследовательского института судебной медицины Наркомздрава СССР, доктора П. С. Семеновского;
Старшего научного сотрудника судебно-химического отделения Государственного Научно-исследовательского института судебной медицины Наркомздрава СССР, доцента М. Д. Швайковой;
при участии:
Главного судебно-медицинского эксперта Западного фронта, майора медицинской службы Никольского;
Судебно-медицинского эксперта Н… армии, капитана медицинской службы Бусоедова;
Начальника патолого-анатомической лаборатории 92, майора медицинской службы - Субботина;
Майора медицинской службы Оглоблина;
Врача-специалиста, старшего лейтенанта медицинской службы Садыкова;
Старшего лейтенанта медицинской службы Пушкаревой,
в период с 16-го по 23-е января 1944 г. произвела эксгумацию и судебно-медицинское исследование трупов польских военнопленных, погребенных в могилах на территории «Козьи Горы» в Катынском лесу, в 15-ти километрах от гор. Смоленска. Трупы польских военнопленных были погребены в общей могиле размером около 60 х 60 х 3 метра и, кроме того, в отдельной могиле размером около 7 х 6 х 3,5 метра. Из могил эксгумировано и исследовано 925 трупов.
Эксгумация и судебно-медицинское исследование трупов произведены для установления: а) личности покойных; б) причины смерти; в) давности погребения.
Обстоятельства дела: см, материалы Специальной Комиссии. Объективные данные: см. протоколы судебно-медицинских исследований трупов.
Заключение
Судебно-медицинская экспертная комиссия, основываясь на результатах судебно-медицинских исследований трупов, приходит к следующему заключению:
По раскрытии могил и извлечения трупов из них установлено:
а) среди массы трупов польских военнопленных находятся трупы в гражданской одежде, количество их по отношению к общему числу исследованных трупов незначительно (всего 2 на 925 извлеченных трупов); на трупах были надеты ботинки военного образца;
б) одежда на трупах военнопленных свидетельствует об их принадлежности к офицерскому и частично к рядовому составу польской армии;
в) обнаруженные при осмотре одежды разрезы карманов и сапог, вывороченные карманы и разрывы их показывают, что вся одежда на каждом трупе (шинель, брюки и др.), как правило, носит на себе следы обыска, произведенного на трупах;
г) в некоторых случаях при осмотре одежды отмечена целость карманов. В этих карманах, а также в разрезанных и разорванных карманах под подкладкой мундиров, в поясах брюк, в портянках и носках найдены обрывки газет, брошюры, молитвенники, почтовые марки, открытые и закрытые письма, квитанции, записки и другие документы, а также ценности (слиток золота, золотые доллары), трубки, перочинные ножи, курительная бумага, носовые платки и др.;
д) на части документов (даже без специальных исследований) при осмотре их констатированы даты, относящиеся к периоду от 12 ноября 1940 г. до 20 июня 1941 г.;
е) ткань одежды, особенно шинелей, мундиров, брюк и верхних рубашек, хорошо сохранилась и с очень большим трудом поддается разрыву руками;
ж) у очень небольшой части трупов (20 из 925) руки оказались связанными позади туловища с помощью белых плетеных шнуров.
Состояние одежды на трупах, именно тот факт, что мундиры, рубашки, поясные ремни, брюки и кальсоны застегнуты; сапоги или ботинки надеты; шарфы и галстуки повязаны вокруг шеи, помочи пристегнуты, рубашки заправлены в брюки - свидетельствует, что наружного осмотра туловища и конечностей трупов ранее не производилось.
Сохранность кожных покровов на голове и отсутствие на них, а также на покровах груди и живота (кроме трех случаев из 925) каких бы то ни было надрезов, разрезов и других признаков экспертной деятельности указывает, что судебно-медицинского исследования трупов не производилось, судя по эксгумированным судебно-медицинской экспертной комиссией трупам.
Наружный и внутренний осмотры 925 трупов дают основания утверждать наличие огнестрельных ранений головы и шеи, в четырех случаях сочетавшихся с повреждением костей свода черепа тупым, твердым, тяжелым предметом. Кроме того, в незначительном количестве случаев обнаружено повреждение живота при одновременном ранении головы.
Входные отверстия огнестрельных ранений, как правило, единичные, реже - двойные, расположены в затылочной области головы вблизи от затылочного бугра, большого затылочного отверстия или на его краю. В небольшом числе случаев входные огнестрельные отверстия найдены на задней поверхности шеи, соответственно 1, 2, 3 шейным позвонкам.
Выходные отверстия обнаружены чаще всего в лобной области, реже - в теменных и височных областях, а также на лице и шее. В 27 случаях огнестрельные ранения оказались слепыми (без выходных отверстий) и в конце пулевых каналов под мягкими покровами черепа, в его костях, в оболочках и веществе мозга найдены деформированные, слабодеформированные и вовсе недеформированные оболочечные пули, применяемые при стрельбе из автоматических пистолетов, преимущественно калибра 7,65 мм.
Размеры входных отверстий на затылочной кости допускают вывод, что при расстрелах было употреблено огнестрельное оружие двух калибров: в подавляющем большинстве случаев - менее 8 мм, т. е. 7,65 мм и менее; в меньшем числе - свыше 8 мм, т. е. 9 мм.
Характер трещин костей черепа и обнаружение в некоторых случаях пороховых остатков у входного отверстия говорит о том, что выстрелы были произведены в упор или почти в упор.
Взаиморасположение входных и выходных отверстий показывает, что выстрелы производились сзади, при наклоненной вперед голове. При этом пулевой канал проходил через жизненно важные отделы головного мозга или вблизи от них и разрушение ткани мозга являлось причиной смерти.
Обнаруженные на костях свода черепа повреждения тупым, твердым, тяжелым предметом сопутствовали огнестрельным ранениям головы и сами по себе причиной смерти не служили.
Судебно-медицинские исследования трупов, произведенные в период с 16 по 23 января 1944 г., свидетельствуют о том, что совершенно не имеется трупов в состоянии гнилостного распада или разрушения и что все 925 трупов находятся в сохранности - в начальной стадии потери трупом влаги (что наиболее часто и резко было выражено в области груди и живота, иногда и на конечностях; в начальной стадии жировоска; в резкой степени жировоска у трупов, извлеченных со дна могил); в сочетании обезвоживания тканей трупа и образования жировоска.
Заслуживает особого внимания то обстоятельство, что мышцы туловища и конечностей совершенно сохранили свою макроскопическую структуру и свой почти обычный цвет; внутренние органы грудной и брюшной полости сохранили свою конфигурацию, в целом ряде случаев мышца сердца на разрезах имела ясно различимое строение и присущую ей окраску, а головной мозг представлял характерные структурные особенности с отчетливо выраженной границей серого и белого вещества. Кроме микроскопического исследования тканей и органов трупа, судебно-медицинской экспертизой изъят соответствующий материал для последующих микроскопических и химических исследований в лабораторных условиях.
В сохранении тканей и органов трупов имели известное значение свойства почвы на месте обнаружения.
По раскрытии могил и изъятии трупов и пребывания их на воздухе они подвергались действию тепла и влаги в весенне-летнее время 1943 г. Это могло оказать влияние на резкое развитие процесса разложения трупов.
Однако степень обезвоживания трупов и образования в них жировоска, особо хорошая сохранность мышц и внутренних органов, а также и одежды дают основания утверждать, что трупы находились в почве недолгое время.
Сопоставляя же состояние трупов в могилах на территории «Козьи Горы» с состоянием трупов в других местах захоронения в г. Смоленске и его ближайших окрестностях - в Гедеоновке, Магаленщине, Реадовке, лагере № 126, Красном бору и т. д. (см. акт суд. мед. экспертизы от 22-го октября 1943 г.), надлежит признать, что погребение трупов польских военнопленных на территории «Козьих Гор» произведено около 2-х лет тому назад. Это находит свое полное подтверждение в обнаружении в одежде на трупах документов, исключающих более ранние сроки погребения (см. пункт «д» ст. 36 и опись документов).
Судебно-медицинская экспертная комиссия на основе данных и результатов исследований -
считает установленным акт умерщвления путем расстрела военнопленных офицерского и частично рядового состава польской армии;
утверждает, что этот расстрел относится к периоду около 2-х лет тому назад, т. е. между сентябрем-декабрем 1941 г.;
усматривает в факте обнаружения судебно-медицинской экспертной комиссией в одежде трупов ценностей и документов, имеющих дату 1941 г. - доказательство того, что немецко-фашистские власти, предпринявшие в весенне-летнее время 1943 г. обыск трупов, произвели его не тщательно, а обнаруженные документы свидетельствуют о том, что расстрел произведен после июня 1941 г.;
констатирует, что в 1943 г. немцами произведено крайне ничтожное число вскрытии трупов расстрелянных польских военнопленных;
отмечает полную идентичность метода расстрела польских военнопленных со способом расстрелов мирных советских граждан и советских военнопленных, широко практиковавшимся немецко-фашистскими властями на временно оккупированной территории СССР, в том числе в городах - Смоленске, Орле, Харькове, Краснодаре, Воронеже.
Главный судебно-медицинский эксперт Наркомздрава СССР, директор Государственного Научно-Исследовательского института судебной медицины Наркомздрава СССР -
В. И. ПРОЗОРОВСКИЙ.
Профессор судебной медицины 2-го Московского государственного медицинского института, доктор медицинских наук -
В. М. СМОЛЬЯНИНОВ.
Профессор патологической анатомии, доктор медицинских наук -
Д. Н. ВЫРОПАЕВ.
Старший научный сотрудник танатологического отделения Государственного Научно-исследовательского института судебной медицины НКЗ СССР, доктор -
П. С. СЕМЕНОВСКИЙ.
Старший научный сотрудник судебно-химического отделения Государственного Научно-исследовательского института судебной медицины НКЗ СССР, доцент -
М. Д. ШВАЙКОВА.
Смоленск, 24 января 1944 г.
Документы, найденные на трупах
Кроме данных, зафиксированных в акте судебно-медицинской экспертизы, время расстрела немцами военнопленных польских офицеров (осень 1941 г., а не весна 1940 г., как утверждают немцы) устанавливается также и обнаруженными при вскрытии могил документами, относящимися не только ко второй половине 1940 г., но и к весне и лету (март-июнь) 1941 г.
Из обнаруженных судебно-медицинскими экспертами документов заслуживают особого внимания следующие:
1. На трупе № 92: Письмо из Варшавы, адресованное Красному Кресту в Центральное Бюро военнопленных - Москва, ул. Куйбышева, 12. Письмо написано на русском языке. В этом письме Софья Зигонь просит сообщить местопребывание ее мужа Томаша Зигоня. Письмо датировано 12 сент. 40 г. На конверте имеется немецкий почтовый штамп - «Варшава, сент.-40» и штамп - «Москва, почтамт 9 экспедиция, 28 сент. 40 года» и резолюция красными чернилами на русском языке: «Уч. установить лагерь и направить для вручения. 15 нояб.-40 г.» (подпись неразборчива).
2. На трупе № 4: Почтовая открытка, заказная № 0112 из Тарнополя с почтовым штемпелем «Тарнополь 12 нояб. - 40 г.» Рукописный текст и адрес обесцвечены.
3. На трупе № 101: Квитанция № 10293 от 19 дек. - 1939 г., выданная Козельским лагерем о приеме от Левандовского Эдуарда Адамовича золотых часов. На обороте квитанции имеется запись от 14 марта 1941 г. о продаже этих часов Ювелирторгу.
4. На трупе № 46: Квитанция (№ неразборчив), выданная 16 дек. 1939 г. Старобельским лагерем о приеме от Арашкевича Владимира Рудольфовича золотых часов. На обороте квитанции имеется отметка от 25 марта 1941 г. о том, что часы проданы Ювелирторгу.
5. На трупе № 71: Бумажная иконка с изображением Христа, обнаруженная между 144 и 145 страницами католического молитвенника. На обороте иконки имеется надпись, из которой разборчива подпись - «Ядвиня» и дата «4 апреля 1941 г.»
6. На трупе № 46: Квитанция от 6 апреля 1941 г., выданная лагерем № 1-ОН о приеме от Арашкевича денег в сумме 225 рублей.
7. На том же трупе № 46: Квитанция от 5 мая 1941 г., выданная лагерем № 1-ОН о приеме от Арашкевича денег в сумме 102 рубля.
8. На трупе № 101: Квитанция от 18 мая 1941 г., выданная лагерем № 1-ОН о приеме от Левандовского Э. денег в сумме 175 рублей.
9. На трупе № 53: Неотправленная почтовая открытка на польском языке в адрес: Варшава, Багателя 15 кв. 47 Ирене Кучинской. Датирована 20 июня 1941 г. Отправитель Станислав Кучинский.
Правда. 26 января 1944 г
См.: http://ru.wikisource.org/wiki/Сообщение_Специальной_Комиссии_(Бурденко)
Протоколы многочисленных вскрытий, проведенных комиссией Н.Н. Бурденко, находятся в архивах - было бы только кому их опубликовать. Деятельность же весьма представительной комиссии Н.Н. Бурденко отражена в советском документальном фильме 1944 г. «Трагедия в Катынском лесу» (125 Мб).
Подводя итог рассмотрению доказательств из Катыни, заметим, что, к сожалению, обычно в Катынском деле 1943 - 1944 гг. неправильно оценивают участников. С одной стороны здесь действовали заодно нацистские заправилы и польские предводители, окопавшиеся в Лондоне, а с другой - советское правительство. К засевшим в Лондоне польским предводителям, прикрывавшим и обеспечивавшим нацистскую пропагандистскую акцию в Катыни, было много вопросов: их целеустремленное и согласное с нацистским поведение вызывало у советской стороны, по меньшей мере, удивление, и советское правительство разорвало с ними отношения, решив строить послевоенную Польшу в союзе с иными поляками - не нацистами и не вынашивавшими звериную ненависть к русским, якобы виновным в отсутствии «великой» Польши. А после войны Катынская фальсификация существовала исключительно стараниями отдельных поляков дегенеративного склада, которым, в сущности, наплевать было, кто убил их соотечественников, все равно ведь никого не вернешь, но поскольку русских они ненавидели гораздо сильнее, чем немцев…
Нацистско-польская версия убийства носит бредовый характер, а держаться она могла только на национальной ненависти. Катынские трупы невозможно было в 1943 году определить как трехлетние, но для заметного числа высокопоставленных поляков, засевших в Лондоне, выбора не было: они твердо знали в бреду, кто убил их соотечественников.
Правовая фальсификация Катынского дела
Как я уже сообщил выше, три первых очевидца «исторических» документов, подтверждающих вину советской власти в Катынском расстреле, описали их как совершенно различный набор, не похожий к тому же на опубликованный, причем это были отнюдь не пьяные дворники или забуревшие канцелярские крысы, а люди…
Дмитрий Добров
Геббельс и мечтать не мог. что придуманная им провокация будет востребована после смерти ее создателя!
Что в стране, победившей гитлеризм, найдутся его пылкие последователи и подражатели. Все последнее двадцатилетие у руководства страны стояли люди, которые перепевали геббельсову версию, напрочь отметая любые доказательства обратного.
Эксгумации Катынских трупов, окончание.
Как ни странно, а может быть, это закономерно, материалы о Катынском преступлении, собранные польскими друзьями нацистов, постигла та же самая судьба, что и материалы нацистов:
Документы Польского Красного Креста были уничтожены во время Варшавского восстания 1944 года, хотя имеется предположение, что часть их уцелела и пока не обнаружена.
Там же.
Свежо предание, да верится с трудом. Пропадающие доказательства по делу, конечно, вызывают подозрения на их уничтожение из боязни разоблачения - тем более что поляки выступали в данном деле и по сей день выступают на стороне нацистов.
Таким образом, не существует ни единого свидетельства, которое бы позволяло датировать Катынскую могилу весной 1940 года: нацистские фальшивки уничтожены трусливыми их авторами. Все же оставшееся прямо указывает на значительно более позднее время расстрела:
Акт судебно-медицинской экспертизы
По указанию Специальной Комиссии по установлению и расследованию обстоятельств расстрела немецко-фашистскими захватчиками в Катынском лесу (близ гор. Смоленска) военнопленных польских офицеров, судебно-медицинская экспертная комиссия в составе:
Главного судебно-медицинского эксперта Наркомздрава СССР, директора Государственного Научно-Исследовательского института судебной медицины Наркомздрава СССР - В. И. Прозоровского;
Профессора судебной медицины 2-го Московского Государственного медицинского института, доктора медицинских наук - В. М. Смольянинова;
Профессора патологической анатомии, доктора медицинских наук - Д. Н. Выропаева;
Старшего научного сотрудника Танатологического отделения Государственного Научно-Исследовательского института судебной медицины Наркомздрава СССР, доктора П. С. Семеновского;
Старшего научного сотрудника судебно-химического отделения Государственного Научно-исследовательского института судебной медицины Наркомздрава СССР, доцента М. Д. Швайковой;
при участии:
Главного судебно-медицинского эксперта Западного фронта, майора медицинской службы Никольского;
Судебно-медицинского эксперта Н… армии, капитана медицинской службы Бусоедова;
Начальника патолого-анатомической лаборатории 92, майора медицинской службы - Субботина;
Майора медицинской службы Оглоблина;
Врача-специалиста, старшего лейтенанта медицинской службы Садыкова;
Старшего лейтенанта медицинской службы Пушкаревой,
в период с 16-го по 23-е января 1944 г. произвела эксгумацию и судебно-медицинское исследование трупов польских военнопленных, погребенных в могилах на территории «Козьи Горы» в Катынском лесу, в 15-ти километрах от гор. Смоленска. Трупы польских военнопленных были погребены в общей могиле размером около 60 х 60 х 3 метра и, кроме того, в отдельной могиле размером около 7 х 6 х 3,5 метра. Из могил эксгумировано и исследовано 925 трупов.
Эксгумация и судебно-медицинское исследование трупов произведены для установления: а) личности покойных; б) причины смерти; в) давности погребения.
Обстоятельства дела: см, материалы Специальной Комиссии. Объективные данные: см. протоколы судебно-медицинских исследований трупов.
Заключение
Судебно-медицинская экспертная комиссия, основываясь на результатах судебно-медицинских исследований трупов, приходит к следующему заключению:
По раскрытии могил и извлечения трупов из них установлено:
а) среди массы трупов польских военнопленных находятся трупы в гражданской одежде, количество их по отношению к общему числу исследованных трупов незначительно (всего 2 на 925 извлеченных трупов); на трупах были надеты ботинки военного образца;
б) одежда на трупах военнопленных свидетельствует об их принадлежности к офицерскому и частично к рядовому составу польской армии;
в) обнаруженные при осмотре одежды разрезы карманов и сапог, вывороченные карманы и разрывы их показывают, что вся одежда на каждом трупе (шинель, брюки и др.), как правило, носит на себе следы обыска, произведенного на трупах;
г) в некоторых случаях при осмотре одежды отмечена целость карманов. В этих карманах, а также в разрезанных и разорванных карманах под подкладкой мундиров, в поясах брюк, в портянках и носках найдены обрывки газет, брошюры, молитвенники, почтовые марки, открытые и закрытые письма, квитанции, записки и другие документы, а также ценности (слиток золота, золотые доллары), трубки, перочинные ножи, курительная бумага, носовые платки и др.;
д) на части документов (даже без специальных исследований) при осмотре их констатированы даты, относящиеся к периоду от 12 ноября 1940 г. до 20 июня 1941 г.;
е) ткань одежды, особенно шинелей, мундиров, брюк и верхних рубашек, хорошо сохранилась и с очень большим трудом поддается разрыву руками;
ж) у очень небольшой части трупов (20 из 925) руки оказались связанными позади туловища с помощью белых плетеных шнуров.
Состояние одежды на трупах, именно тот факт, что мундиры, рубашки, поясные ремни, брюки и кальсоны застегнуты; сапоги или ботинки надеты; шарфы и галстуки повязаны вокруг шеи, помочи пристегнуты, рубашки заправлены в брюки - свидетельствует, что наружного осмотра туловища и конечностей трупов ранее не производилось.
Сохранность кожных покровов на голове и отсутствие на них, а также на покровах груди и живота (кроме трех случаев из 925) каких бы то ни было надрезов, разрезов и других признаков экспертной деятельности указывает, что судебно-медицинского исследования трупов не производилось, судя по эксгумированным судебно-медицинской экспертной комиссией трупам.
Наружный и внутренний осмотры 925 трупов дают основания утверждать наличие огнестрельных ранений головы и шеи, в четырех случаях сочетавшихся с повреждением костей свода черепа тупым, твердым, тяжелым предметом. Кроме того, в незначительном количестве случаев обнаружено повреждение живота при одновременном ранении головы.
Входные отверстия огнестрельных ранений, как правило, единичные, реже - двойные, расположены в затылочной области головы вблизи от затылочного бугра, большого затылочного отверстия или на его краю. В небольшом числе случаев входные огнестрельные отверстия найдены на задней поверхности шеи, соответственно 1, 2, 3 шейным позвонкам.
Выходные отверстия обнаружены чаще всего в лобной области, реже - в теменных и височных областях, а также на лице и шее. В 27 случаях огнестрельные ранения оказались слепыми (без выходных отверстий) и в конце пулевых каналов под мягкими покровами черепа, в его костях, в оболочках и веществе мозга найдены деформированные, слабодеформированные и вовсе недеформированные оболочечные пули, применяемые при стрельбе из автоматических пистолетов, преимущественно калибра 7,65 мм.
Размеры входных отверстий на затылочной кости допускают вывод, что при расстрелах было употреблено огнестрельное оружие двух калибров: в подавляющем большинстве случаев - менее 8 мм, т. е. 7,65 мм и менее; в меньшем числе - свыше 8 мм, т. е. 9 мм.
Характер трещин костей черепа и обнаружение в некоторых случаях пороховых остатков у входного отверстия говорит о том, что выстрелы были произведены в упор или почти в упор.
Взаиморасположение входных и выходных отверстий показывает, что выстрелы производились сзади, при наклоненной вперед голове. При этом пулевой канал проходил через жизненно важные отделы головного мозга или вблизи от них и разрушение ткани мозга являлось причиной смерти.
Обнаруженные на костях свода черепа повреждения тупым, твердым, тяжелым предметом сопутствовали огнестрельным ранениям головы и сами по себе причиной смерти не служили.
Судебно-медицинские исследования трупов, произведенные в период с 16 по 23 января 1944 г., свидетельствуют о том, что совершенно не имеется трупов в состоянии гнилостного распада или разрушения и что все 925 трупов находятся в сохранности - в начальной стадии потери трупом влаги (что наиболее часто и резко было выражено в области груди и живота, иногда и на конечностях; в начальной стадии жировоска; в резкой степени жировоска у трупов, извлеченных со дна могил); в сочетании обезвоживания тканей трупа и образования жировоска.
Заслуживает особого внимания то обстоятельство, что мышцы туловища и конечностей совершенно сохранили свою макроскопическую структуру и свой почти обычный цвет; внутренние органы грудной и брюшной полости сохранили свою конфигурацию, в целом ряде случаев мышца сердца на разрезах имела ясно различимое строение и присущую ей окраску, а головной мозг представлял характерные структурные особенности с отчетливо выраженной границей серого и белого вещества. Кроме микроскопического исследования тканей и органов трупа, судебно-медицинской экспертизой изъят соответствующий материал для последующих микроскопических и химических исследований в лабораторных условиях.
В сохранении тканей и органов трупов имели известное значение свойства почвы на месте обнаружения.
По раскрытии могил и изъятии трупов и пребывания их на воздухе они подвергались действию тепла и влаги в весенне-летнее время 1943 г. Это могло оказать влияние на резкое развитие процесса разложения трупов.
Однако степень обезвоживания трупов и образования в них жировоска, особо хорошая сохранность мышц и внутренних органов, а также и одежды дают основания утверждать, что трупы находились в почве недолгое время.
Сопоставляя же состояние трупов в могилах на территории «Козьи Горы» с состоянием трупов в других местах захоронения в г. Смоленске и его ближайших окрестностях - в Гедеоновке, Магаленщине, Реадовке, лагере № 126, Красном бору и т. д. (см. акт суд. мед. экспертизы от 22-го октября 1943 г.), надлежит признать, что погребение трупов польских военнопленных на территории «Козьих Гор» произведено около 2-х лет тому назад. Это находит свое полное подтверждение в обнаружении в одежде на трупах документов, исключающих более ранние сроки погребения (см. пункт «д» ст. 36 и опись документов).
Судебно-медицинская экспертная комиссия на основе данных и результатов исследований -
считает установленным акт умерщвления путем расстрела военнопленных офицерского и частично рядового состава польской армии;
утверждает, что этот расстрел относится к периоду около 2-х лет тому назад, т. е. между сентябрем-декабрем 1941 г.;
усматривает в факте обнаружения судебно-медицинской экспертной комиссией в одежде трупов ценностей и документов, имеющих дату 1941 г. - доказательство того, что немецко-фашистские власти, предпринявшие в весенне-летнее время 1943 г. обыск трупов, произвели его не тщательно, а обнаруженные документы свидетельствуют о том, что расстрел произведен после июня 1941 г.;
констатирует, что в 1943 г. немцами произведено крайне ничтожное число вскрытии трупов расстрелянных польских военнопленных;
отмечает полную идентичность метода расстрела польских военнопленных со способом расстрелов мирных советских граждан и советских военнопленных, широко практиковавшимся немецко-фашистскими властями на временно оккупированной территории СССР, в том числе в городах - Смоленске, Орле, Харькове, Краснодаре, Воронеже.
Главный судебно-медицинский эксперт Наркомздрава СССР, директор Государственного Научно-Исследовательского института судебной медицины Наркомздрава СССР -
В. И. ПРОЗОРОВСКИЙ.
Профессор судебной медицины 2-го Московского государственного медицинского института, доктор медицинских наук -
В. М. СМОЛЬЯНИНОВ.
Профессор патологической анатомии, доктор медицинских наук -
Д. Н. ВЫРОПАЕВ.
Старший научный сотрудник танатологического отделения Государственного Научно-исследовательского института судебной медицины НКЗ СССР, доктор -
П. С. СЕМЕНОВСКИЙ.
Старший научный сотрудник судебно-химического отделения Государственного Научно-исследовательского института судебной медицины НКЗ СССР, доцент -
М. Д. ШВАЙКОВА.
Смоленск, 24 января 1944 г.
Документы, найденные на трупах
Кроме данных, зафиксированных в акте судебно-медицинской экспертизы, время расстрела немцами военнопленных польских офицеров (осень 1941 г., а не весна 1940 г., как утверждают немцы) устанавливается также и обнаруженными при вскрытии могил документами, относящимися не только ко второй половине 1940 г., но и к весне и лету (март-июнь) 1941 г.
Из обнаруженных судебно-медицинскими экспертами документов заслуживают особого внимания следующие:
1. На трупе № 92: Письмо из Варшавы, адресованное Красному Кресту в Центральное Бюро военнопленных - Москва, ул. Куйбышева, 12. Письмо написано на русском языке. В этом письме Софья Зигонь просит сообщить местопребывание ее мужа Томаша Зигоня. Письмо датировано 12 сент. 40 г. На конверте имеется немецкий почтовый штамп - «Варшава, сент.-40» и штамп - «Москва, почтамт 9 экспедиция, 28 сент. 40 года» и резолюция красными чернилами на русском языке: «Уч. установить лагерь и направить для вручения. 15 нояб.-40 г.» (подпись неразборчива).
2. На трупе № 4: Почтовая открытка, заказная № 0112 из Тарнополя с почтовым штемпелем «Тарнополь 12 нояб. - 40 г.» Рукописный текст и адрес обесцвечены.
3. На трупе № 101: Квитанция № 10293 от 19 дек. - 1939 г., выданная Козельским лагерем о приеме от Левандовского Эдуарда Адамовича золотых часов. На обороте квитанции имеется запись от 14 марта 1941 г. о продаже этих часов Ювелирторгу.
4. На трупе № 46: Квитанция (№ неразборчив), выданная 16 дек. 1939 г. Старобельским лагерем о приеме от Арашкевича Владимира Рудольфовича золотых часов. На обороте квитанции имеется отметка от 25 марта 1941 г. о том, что часы проданы Ювелирторгу.
5. На трупе № 71: Бумажная иконка с изображением Христа, обнаруженная между 144 и 145 страницами католического молитвенника. На обороте иконки имеется надпись, из которой разборчива подпись - «Ядвиня» и дата «4 апреля 1941 г.»
6. На трупе № 46: Квитанция от 6 апреля 1941 г., выданная лагерем № 1-ОН о приеме от Арашкевича денег в сумме 225 рублей.
7. На том же трупе № 46: Квитанция от 5 мая 1941 г., выданная лагерем № 1-ОН о приеме от Арашкевича денег в сумме 102 рубля.
8. На трупе № 101: Квитанция от 18 мая 1941 г., выданная лагерем № 1-ОН о приеме от Левандовского Э. денег в сумме 175 рублей.
9. На трупе № 53: Неотправленная почтовая открытка на польском языке в адрес: Варшава, Багателя 15 кв. 47 Ирене Кучинской. Датирована 20 июня 1941 г. Отправитель Станислав Кучинский.
Правда. 26 января 1944 г
См.: http://ru.wikisource.org/wiki/Сообщение_Специальной_Комиссии_(Бурденко)
Протоколы многочисленных вскрытий, проведенных комиссией Н.Н. Бурденко, находятся в архивах - было бы только кому их опубликовать. Деятельность же весьма представительной комиссии Н.Н. Бурденко отражена в советском документальном фильме 1944 г. «Трагедия в Катынском лесу» (125 Мб).
Подводя итог рассмотрению доказательств из Катыни, заметим, что, к сожалению, обычно в Катынском деле 1943 - 1944 гг. неправильно оценивают участников. С одной стороны здесь действовали заодно нацистские заправилы и польские предводители, окопавшиеся в Лондоне, а с другой - советское правительство. К засевшим в Лондоне польским предводителям, прикрывавшим и обеспечивавшим нацистскую пропагандистскую акцию в Катыни, было много вопросов: их целеустремленное и согласное с нацистским поведение вызывало у советской стороны, по меньшей мере, удивление, и советское правительство разорвало с ними отношения, решив строить послевоенную Польшу в союзе с иными поляками - не нацистами и не вынашивавшими звериную ненависть к русским, якобы виновным в отсутствии «великой» Польши. А после войны Катынская фальсификация существовала исключительно стараниями отдельных поляков дегенеративного склада, которым, в сущности, наплевать было, кто убил их соотечественников, все равно ведь никого не вернешь, но поскольку русских они ненавидели гораздо сильнее, чем немцев…
Нацистско-польская версия убийства носит бредовый характер, а держаться она могла только на национальной ненависти. Катынские трупы невозможно было в 1943 году определить как трехлетние, но для заметного числа высокопоставленных поляков, засевших в Лондоне, выбора не было: они твердо знали в бреду, кто убил их соотечественников.
Правовая фальсификация Катынского дела
Как я уже сообщил выше, три первых очевидца «исторических» документов, подтверждающих вину советской власти в Катынском расстреле, описали их как совершенно различный набор, не похожий к тому же на опубликованный, причем это были отнюдь не пьяные дворники или забуревшие канцелярские крысы, а люди…
Дмитрий Добров
Геббельс и мечтать не мог. что придуманная им провокация будет востребована после смерти ее создателя!
Что в стране, победившей гитлеризм, найдутся его пылкие последователи и подражатели. Все последнее двадцатилетие у руководства страны стояли люди, которые перепевали геббельсову версию, напрочь отметая любые доказательства обратного.