Just kill yourself, it's a lot less effort, или Как я не убила себя этим летом
Я давно собиралась это написать, но чем больше проходит времени, тем сложнее подступиться. И всё-таки мне кажется, что смысл это сделать есть, что этот опыт может оказаться полезным ещё кому-нибудь.
Весной, непосредственно перед нашим отпуском, я сходила к эндокринологу. Он сказал, что замечает у меня признаки тяжёлого застарелого переутомления, сомневается, что тут можно будет просто выспаться, чтобы полегчало - и выписал мне в отпуск адаптол. По идее, эта штука должна была помочь отдохнуть, восстановиться и вернуть утраченную концентрацию. Я купила шесть пачек и уехала в деревню. Уже после всего luthiele спрашивала, какого черта я не насторожилась, что эндокринолог внезапно выписывает мне транквилизатор. Наверное, и правда стоило сообразить, что это не по его части, но я не очень хорошо во всём этом разбираюсь, а строчка "улучшает когнитивные функции, внимание и умственную работоспособность" показалась мне достаточно симпатичной, чтобы с энтузиазмом отнестись к идее съесть, что сказано.
Надо сказать, что с некоторыми лекарствами у меня и раньше случались неожиданности. То ли специфика метаболизма, то ли ещё что, но то анестезия не сработает, то на невинный мелатонин обнаружится роскошная парадоксальная реакция с судорогами и прочей радостью. И, опять же, стоило, наверное, об этом вспомнить, а я не вспомнила.
И я начала этот адаптол пить. И... и опять среагировала на него не так, как в аннотации сказано, а ровно наоборот. Началось всё относительно безобидно - с апатии, котрую я списала на типичный для начала отпуска откат (возможно, так оно и было, сейчас уже не поймёшь). А потом меня накрыло.
Накрыло, в частности, навязчивыми мыслями о суициде. Навязчивыми в такой мере, что я понемногу начала почти любые вещи и ситуации оценивать с этой точки зрения. Подойдёт ли вот этот трос или провод, чтобы на нём удавиться. Или вот озеро, до середины я точно доплыву, но вернуться шанса уже не будет, даже если передумаю, и со стороны будет выглядеть хорошо, как несчастный случай: мало ли, купалась, переоценила свои силы, близким такое будет легче воспринять, чем если намеренно. Или вот ядовитые растения. Или вот...
Когда приехали погостить друзья, я какой-то частью себя была им искренне рада, но параллельно ещё и говорила себе: да, при них, конечно, не стоит ничего такого делать, это испортит им отдых, а вот после... Линдал приболел, ок, я ухаживала за ним и тоже думала: ну, пусть совсем выздоровеет, тогда посмотрим, до тех пор не стоит, конечно. При этом я, безусловно, понимала, что вообще-то ничего такого в принципе делать не стоит, но совсем отделаться от этих мыслей не выходило, так что я просто раз за разом как бы давала себе отсрочку - и потом снова возвращалась к ним.
Обсуждать происходящее с Линдалом мне совсем не хотелось, и даже казалось, что я снаружи вполне неплохо выгляжу - много гуляю, с готовностью берусь за любую работу по дому и на участке, поддерживаю разговоры, читаю, готовлю еду и вовлечённо смотрю кино. Но он всё равно заметил, что я, цитирую, "какая-то не такая", начал задавать вопросы, и пришлось отвечать.
Я заявила, что прекрасно понимаю, что именно со мной происходит (на самом деле нет), что более или менее контролирую это (настолько, чтобы не дошло до дела), но, даже понимая, могу только придерживать вручную. Что, конечно, было дофига самоуверенно. Линдал спросил, чем он может помочь, и сразу же сделал то, чего делать ни в коем случае не стоит. Потому что когда тебе эмоционально говорят "слушай, я тебя так люблю, ты мне очень нужна, не убивай себя, пожалуйста" - это... ну, это сильное впечатление. И оно работает совсем не в ту сторону, оно работает, как положительное подкрепление, и на такое легко подсесть. Потому что суть положительного подкрепления в том, что поведение, которое его вызвало, хочется повторять снова и и снова. Мне плохо, я хочу покончить с собой, скажи мне это ещё раз. Так что первое, о чем я его попросила - не кормить эту фигню вниманием и проявлениями любви. Кормить лучше нечто противоположное. Если я услышу, какая я классная и нужная, когда мы, не знаю, вместе строим забор или гребём на байдарке, от этого всяко будет больше толку.
Проговорив и обсудив происходящее, я села и по горячим следам написала итог - список того, что реально помогало справляться с этими состояниями, чтобы оно было всё время наготове, как инструкция. Вот этот список, на случай, если кому ещё пригодится:
1) Навязчивые мысли о самоубийстве плохи именно тем, что они навязчивые - так вот, важно не натаптывать дорожки нейронных связей, не вырабатывать привычку, не делать эти фантазии привычной мысленно жвачкой. Каждый следующий раз они будут выскакивать легче предыдущего, поэтому просто не надо приучать себя к ним.
Самой переключать внимание - снова и снова, столько раз, сколько понадобится. Поймала себя на этих мыслях - не жевать их дальше, не продолжать фантазировать о середине озера, а просто переводить мозги на другие рельсы. Составлять в уме списки дел, вспоминать стихи, обдумывать планы на возвращение из отпуска... В конце концов, в моём случае лучше всего сработало выбивать одну навязчивость другой: старый добрый дэйдриминг, рассказывание самой себе долгих, сложных, продуманных историй, целые фильмы в голове, все эти подробности, персонажи, диалоги... Я знаю, что у всего этого есть своя побочка, не всегда это так уж здорово, особенно у людей вроде меня, с узким фокусом и склонностью целиком проваливаться в то, что в этот фокус попало, но вреда от этих фантазий всяко меньше, чем от тех, что о суициде, так что я просто возвращала себя к тому месту, где в прошлый раз прервала историю: пристально сосредотачиваться одновременно на двух вещах почти невозможно.
2) Повторюсь, не приучать себя к схеме, когда разговоры о желании сделать что-то с собой становятся лёгким способом получить порцию внимания, заботы и любви. Лучшая поддержка (для меня, по крайней мере), которую Линдал мог оказать, заключалась в том, чтобы просто отвлекать от этих навязчивых мыслей, и активно поощрять всё, что про жизнь, а не про суицид. Почти дрессировка: метод работает даже тогда, когда знаешь о нём.
3) Самой активно отвлекаться на внешние впечатления, причем не только в моменты мыслей о самоубийстве. Стараться как можно больше уделять внимания звукам, запахам, тактильным ощущениям, мышечному ответу при тренировке, тому, что вижу вокруг - в общем, максимально физически присутствовать в своей жизни. Всё, что даёт возможность ощутить себя живой, хорошо. Когда я и так живу мимо жизни, прекратить её кажется меньшей потерей.
4) А вот что действительно стоит обдумать, не избегая этой мысли, не проскакивая её на высокой скорости, не списывая на то, что это уже не будет моей проблемой - так это последствия для близких. Сложнее фантазировать о том, как славно было бы всё прекратить, когда чётко представляешь, чем это обернётся для тех, кто остался. Прежде всего, конечно, родители, у которых и без того невесело, а тут ещё и такая новость, и это их, естественно, ранит, да ещё и очень внезапно. Мы всё это время мило болтали по скайпу, и вдруг такая новость. Квартира, кстати, отойдёт маме, и отдельный вопрос - куда пойдёт Линдал с собаками. И каково ему будет остаться - да, не только без значимых для него отношений, где почти 12 лет было ок, но ещё наедине и с целой кучей крайне неприятных забот - начиная с того, что именно он будет тем, кто найдёт тело (крупным планом - лицо Линдала, когда он найдёт тело). Друзья, опять же. Вот подруга, у которой из-за депрессивных состояний у самой периодически были такие мысли и которая приходила с этим к мне, как к более прочной в этом отношении, рассчитывая на поддержку, офигенно ей будет обнаружить, что я после всего сама же это и сделала. Вот другая, которая, наоборот, писала, как соскучилась и как уже ждёт нас обратно, чтобы уютно посидеть под бутылку-другую вина, отож она дождётся, и ни черта не поймёт - всё же хорошо было, весело переписывались, статьи друг другу слали интересные. Вот друг, который по меньшему поводу всерьёз огорчался, что я в трудной ситуации ничего ему не сказала, и он, узнав о ней задним числом, чуть ли не слово взял впредь не молчать, если что. Ну да, сказать мне ему вроде как и нечего, а по итогу для него ситуация будет выглядеть так, будто у меня опять что-то плохое творилось, и я опять промолчала, и вот, привет. Даже псы - они, конечно, не как Ким, тот вообще непонятно, как пережил бы такое, но всё равно будут скучать, и Линдалу первое время явно будет не до них, и, кстати, куда он с ними попрётся? Меня всё это, конечно, уже не коснётся, но. Очень отрезвляет, на самом-то деле. Один раз представишь в деталях, и потом к каждой такой мысли плюсуется "а потом Вот. Это. Вот. Всё."
5) Ещё полезно бывает заметить, когда эти мысли активнее всего, и избегать таких ситуаций. Например, им раздолье, когда Линдал уезжает в город за продуктами, а я остаюсь одна - значит, будем ездить вместе. Они подступают под ритм шагов во время долгих прогулок - ну, будем по возможности трепаться о чем-нибудь на ходу. И т.д. Чем меньше поводов и удобных условий, тем лучше.
6) Ну и любимая моя техника "но не сейчас". То есть ок, да, всякое бывает, возможно, ничего хорошего из меня уже не выйдет и жить незачем, но прямо сегодня, прямо сейчас не происходит ничего настолько непереносимого, чтобы прямо здесь всё и закончить. Так что переключаемся, кормим собак, ставим забор, сажаем кусты, чиним парник, едим, смотрим кино, делаем что угодно ещё - потому что прямо сегодня всё это вполне можно, а там видно будет. Я не обязана никому обещать, что я никогда ничего такого с собой не сделаю, но я не сделаю ничего прямо сейчас. Каждый прожитый день - уже неплохой результат.
В какой-то момент мы наконец заподозрили, что дело в препарате. Линдал погуглил нетипичные реакции на него, и таки нашёл похожие случаи. Контролировать происходящее стало легче. Ну, как - легче. Мысли продолжали появляться, и я уже привычно напоминала себе "это не я, это таблетки" и переключалась на что-то другое, они снова появлялись, я говорила себе "нефигово меня плющит", меня продолжало плющить, но я теперь хотя бы отделяла это от себя.
Почему я продолжала это пить? Ну, хотя бы потому, что на тот момент я пила его уже две или три недели, и оставалась надежда, что это было не зря, и что эта дрянь по итогам таки улучшит мне когнитивные функции, внимание и умственную работоспособность (спойлер: не особо). Мне казалось - до конца курса я точно продержусь (потому что "но не сейчас" даётся намного легче, если есть понятный предел), а там посмотрим. Ну и да, я была в отпуске, у меня было мало стресса, много сна, еды и прогулок, и вдобавок очень много заботы и поддержки от Линдала.
А потом таблетки кончились. И за пару-тройку дней всё прошло. Начисто. Я бы не поверила, что так бывает, но мне правда хватило нескольких дней, чтобы вернуться в обычное своё состояние, к нормальной жизни, которую я вообще-то всегда ценила (и всегда мечтала прожить подольше). Никаких особых улучшений, за вычетом тех, что даёт непосредственно отпуск, я за собой не заметила, но на фоне прежней апатии и весёленьких фантазий наступившее облегчение было просто вау.
А теперь главное. Выводы:
- Транки должен назначать профильный врач. Не эндокринолог (не гастроэнтеролог, не проктолог, не дантист).
- Идея назначить серьёзную дрянь и отправить пациента в глухую деревню почти без связи - в любом случае... неудачная. По уму, врач (и психиатр тут уместнее эндокринолога) должен делать это, имея возможность наблюдать динамику, чтобы, если вдруг что, изменить дозу или вовсе сменить препарат. Соглашаться на такие эксперименты без крайней необходимости не стоит.
- Если на фоне незнакомого и сильнодействующего препарата резко меняется настроение, самоощущение, что угодно - не надо спешить принимать это на свой счёт, велик шанс, что это препарат чудит.
- Если это происходит не в глухой деревне посреди леса (а такого, см. выше, лучше не допускать), при первых признаках непонятной ерунды надо просто обратиться к специалисту. Не отменять все резко и самостоятельно, но и не терпеть, как я, до упора.
- Если кому-то из близких назначили что-то такое, и его состояние тревожным образом изменилось, имеет смысл активно поспособствовать тому, чтобы он не пытался справляться своими силами, а дошёл до врача. Изнутри происходящего человек может не отследить связи и спутать вот это - с собой.
- Поддержка и возможность обсуждать такие вещи рулит. Пока мы с Линдалом не поговорили об этом, я не понимала, что меня тупо кроет химия. Пока он не запросил совета, как помочь мне, я не могла составить чёткий план, как мне самой помочь себе. Правильные обсуждения структурируют мысль, и то, что было просто аморфным болотом, понемногу превращается в ступеньки. Наедине с собой мысль часто бродит по кругу, без конца и начала. Ну, или хотя бы думать письменно.
- Для таких, как я, в сложных ситуациях очень хороши бывают письменные инструкции, готовые алгоритмы, что-то простое и прочное, на что можно опереться, когда всё другое отказало.
- Даже вроде бы неплохой врач может сделать какую-то фигню. Так что доверие к специалисту должно иметь свой предел, особенно если назначают что-то совсем не по профилю.
- Даже очень клёвые лекарства иногда дают странные результаты. Статистически это может быть совсем мизерный процент случаев, что не отменяет вероятности в этот самый процент угодить. Этот же самый врач назначал этот же самый адаптол другой моей подруге, и у неё остались исключительно приятные впечатления, ей это уменьшило тревожность и как раз вернуло вкус к жизни. А мне вот не повезло.
Что до меня, к этому врачу я больше не пойду.
Прошло полгода, я по-прежнему много работаю, сильно устаю, у меня неодстаточный и нерегулярный сон, и режим устанавливаю не я, а клиенты, записывающиеся на то или иное время (позавчера вот встала в два, сегодня - в восемь). У меня сохраняются некоторые проблемы с концентрацией внимания, обучаемостью и даже памятью. И мне по этому поводу совершенно не хочется сдохнуть, хочется это как-то наладить более здоровым и разумным образом.
Из психоактивного употребляю только кофе (много) и алкоголь (умеренно), от этих двоих хотя бы ясно, чего ожидать.
Весной, непосредственно перед нашим отпуском, я сходила к эндокринологу. Он сказал, что замечает у меня признаки тяжёлого застарелого переутомления, сомневается, что тут можно будет просто выспаться, чтобы полегчало - и выписал мне в отпуск адаптол. По идее, эта штука должна была помочь отдохнуть, восстановиться и вернуть утраченную концентрацию. Я купила шесть пачек и уехала в деревню. Уже после всего luthiele спрашивала, какого черта я не насторожилась, что эндокринолог внезапно выписывает мне транквилизатор. Наверное, и правда стоило сообразить, что это не по его части, но я не очень хорошо во всём этом разбираюсь, а строчка "улучшает когнитивные функции, внимание и умственную работоспособность" показалась мне достаточно симпатичной, чтобы с энтузиазмом отнестись к идее съесть, что сказано.
Надо сказать, что с некоторыми лекарствами у меня и раньше случались неожиданности. То ли специфика метаболизма, то ли ещё что, но то анестезия не сработает, то на невинный мелатонин обнаружится роскошная парадоксальная реакция с судорогами и прочей радостью. И, опять же, стоило, наверное, об этом вспомнить, а я не вспомнила.
И я начала этот адаптол пить. И... и опять среагировала на него не так, как в аннотации сказано, а ровно наоборот. Началось всё относительно безобидно - с апатии, котрую я списала на типичный для начала отпуска откат (возможно, так оно и было, сейчас уже не поймёшь). А потом меня накрыло.
Накрыло, в частности, навязчивыми мыслями о суициде. Навязчивыми в такой мере, что я понемногу начала почти любые вещи и ситуации оценивать с этой точки зрения. Подойдёт ли вот этот трос или провод, чтобы на нём удавиться. Или вот озеро, до середины я точно доплыву, но вернуться шанса уже не будет, даже если передумаю, и со стороны будет выглядеть хорошо, как несчастный случай: мало ли, купалась, переоценила свои силы, близким такое будет легче воспринять, чем если намеренно. Или вот ядовитые растения. Или вот...
Когда приехали погостить друзья, я какой-то частью себя была им искренне рада, но параллельно ещё и говорила себе: да, при них, конечно, не стоит ничего такого делать, это испортит им отдых, а вот после... Линдал приболел, ок, я ухаживала за ним и тоже думала: ну, пусть совсем выздоровеет, тогда посмотрим, до тех пор не стоит, конечно. При этом я, безусловно, понимала, что вообще-то ничего такого в принципе делать не стоит, но совсем отделаться от этих мыслей не выходило, так что я просто раз за разом как бы давала себе отсрочку - и потом снова возвращалась к ним.
Обсуждать происходящее с Линдалом мне совсем не хотелось, и даже казалось, что я снаружи вполне неплохо выгляжу - много гуляю, с готовностью берусь за любую работу по дому и на участке, поддерживаю разговоры, читаю, готовлю еду и вовлечённо смотрю кино. Но он всё равно заметил, что я, цитирую, "какая-то не такая", начал задавать вопросы, и пришлось отвечать.
Я заявила, что прекрасно понимаю, что именно со мной происходит (на самом деле нет), что более или менее контролирую это (настолько, чтобы не дошло до дела), но, даже понимая, могу только придерживать вручную. Что, конечно, было дофига самоуверенно. Линдал спросил, чем он может помочь, и сразу же сделал то, чего делать ни в коем случае не стоит. Потому что когда тебе эмоционально говорят "слушай, я тебя так люблю, ты мне очень нужна, не убивай себя, пожалуйста" - это... ну, это сильное впечатление. И оно работает совсем не в ту сторону, оно работает, как положительное подкрепление, и на такое легко подсесть. Потому что суть положительного подкрепления в том, что поведение, которое его вызвало, хочется повторять снова и и снова. Мне плохо, я хочу покончить с собой, скажи мне это ещё раз. Так что первое, о чем я его попросила - не кормить эту фигню вниманием и проявлениями любви. Кормить лучше нечто противоположное. Если я услышу, какая я классная и нужная, когда мы, не знаю, вместе строим забор или гребём на байдарке, от этого всяко будет больше толку.
Проговорив и обсудив происходящее, я села и по горячим следам написала итог - список того, что реально помогало справляться с этими состояниями, чтобы оно было всё время наготове, как инструкция. Вот этот список, на случай, если кому ещё пригодится:
1) Навязчивые мысли о самоубийстве плохи именно тем, что они навязчивые - так вот, важно не натаптывать дорожки нейронных связей, не вырабатывать привычку, не делать эти фантазии привычной мысленно жвачкой. Каждый следующий раз они будут выскакивать легче предыдущего, поэтому просто не надо приучать себя к ним.
Самой переключать внимание - снова и снова, столько раз, сколько понадобится. Поймала себя на этих мыслях - не жевать их дальше, не продолжать фантазировать о середине озера, а просто переводить мозги на другие рельсы. Составлять в уме списки дел, вспоминать стихи, обдумывать планы на возвращение из отпуска... В конце концов, в моём случае лучше всего сработало выбивать одну навязчивость другой: старый добрый дэйдриминг, рассказывание самой себе долгих, сложных, продуманных историй, целые фильмы в голове, все эти подробности, персонажи, диалоги... Я знаю, что у всего этого есть своя побочка, не всегда это так уж здорово, особенно у людей вроде меня, с узким фокусом и склонностью целиком проваливаться в то, что в этот фокус попало, но вреда от этих фантазий всяко меньше, чем от тех, что о суициде, так что я просто возвращала себя к тому месту, где в прошлый раз прервала историю: пристально сосредотачиваться одновременно на двух вещах почти невозможно.
2) Повторюсь, не приучать себя к схеме, когда разговоры о желании сделать что-то с собой становятся лёгким способом получить порцию внимания, заботы и любви. Лучшая поддержка (для меня, по крайней мере), которую Линдал мог оказать, заключалась в том, чтобы просто отвлекать от этих навязчивых мыслей, и активно поощрять всё, что про жизнь, а не про суицид. Почти дрессировка: метод работает даже тогда, когда знаешь о нём.
3) Самой активно отвлекаться на внешние впечатления, причем не только в моменты мыслей о самоубийстве. Стараться как можно больше уделять внимания звукам, запахам, тактильным ощущениям, мышечному ответу при тренировке, тому, что вижу вокруг - в общем, максимально физически присутствовать в своей жизни. Всё, что даёт возможность ощутить себя живой, хорошо. Когда я и так живу мимо жизни, прекратить её кажется меньшей потерей.
4) А вот что действительно стоит обдумать, не избегая этой мысли, не проскакивая её на высокой скорости, не списывая на то, что это уже не будет моей проблемой - так это последствия для близких. Сложнее фантазировать о том, как славно было бы всё прекратить, когда чётко представляешь, чем это обернётся для тех, кто остался. Прежде всего, конечно, родители, у которых и без того невесело, а тут ещё и такая новость, и это их, естественно, ранит, да ещё и очень внезапно. Мы всё это время мило болтали по скайпу, и вдруг такая новость. Квартира, кстати, отойдёт маме, и отдельный вопрос - куда пойдёт Линдал с собаками. И каково ему будет остаться - да, не только без значимых для него отношений, где почти 12 лет было ок, но ещё наедине и с целой кучей крайне неприятных забот - начиная с того, что именно он будет тем, кто найдёт тело (крупным планом - лицо Линдала, когда он найдёт тело). Друзья, опять же. Вот подруга, у которой из-за депрессивных состояний у самой периодически были такие мысли и которая приходила с этим к мне, как к более прочной в этом отношении, рассчитывая на поддержку, офигенно ей будет обнаружить, что я после всего сама же это и сделала. Вот другая, которая, наоборот, писала, как соскучилась и как уже ждёт нас обратно, чтобы уютно посидеть под бутылку-другую вина, отож она дождётся, и ни черта не поймёт - всё же хорошо было, весело переписывались, статьи друг другу слали интересные. Вот друг, который по меньшему поводу всерьёз огорчался, что я в трудной ситуации ничего ему не сказала, и он, узнав о ней задним числом, чуть ли не слово взял впредь не молчать, если что. Ну да, сказать мне ему вроде как и нечего, а по итогу для него ситуация будет выглядеть так, будто у меня опять что-то плохое творилось, и я опять промолчала, и вот, привет. Даже псы - они, конечно, не как Ким, тот вообще непонятно, как пережил бы такое, но всё равно будут скучать, и Линдалу первое время явно будет не до них, и, кстати, куда он с ними попрётся? Меня всё это, конечно, уже не коснётся, но. Очень отрезвляет, на самом-то деле. Один раз представишь в деталях, и потом к каждой такой мысли плюсуется "а потом Вот. Это. Вот. Всё."
5) Ещё полезно бывает заметить, когда эти мысли активнее всего, и избегать таких ситуаций. Например, им раздолье, когда Линдал уезжает в город за продуктами, а я остаюсь одна - значит, будем ездить вместе. Они подступают под ритм шагов во время долгих прогулок - ну, будем по возможности трепаться о чем-нибудь на ходу. И т.д. Чем меньше поводов и удобных условий, тем лучше.
6) Ну и любимая моя техника "но не сейчас". То есть ок, да, всякое бывает, возможно, ничего хорошего из меня уже не выйдет и жить незачем, но прямо сегодня, прямо сейчас не происходит ничего настолько непереносимого, чтобы прямо здесь всё и закончить. Так что переключаемся, кормим собак, ставим забор, сажаем кусты, чиним парник, едим, смотрим кино, делаем что угодно ещё - потому что прямо сегодня всё это вполне можно, а там видно будет. Я не обязана никому обещать, что я никогда ничего такого с собой не сделаю, но я не сделаю ничего прямо сейчас. Каждый прожитый день - уже неплохой результат.
В какой-то момент мы наконец заподозрили, что дело в препарате. Линдал погуглил нетипичные реакции на него, и таки нашёл похожие случаи. Контролировать происходящее стало легче. Ну, как - легче. Мысли продолжали появляться, и я уже привычно напоминала себе "это не я, это таблетки" и переключалась на что-то другое, они снова появлялись, я говорила себе "нефигово меня плющит", меня продолжало плющить, но я теперь хотя бы отделяла это от себя.
Почему я продолжала это пить? Ну, хотя бы потому, что на тот момент я пила его уже две или три недели, и оставалась надежда, что это было не зря, и что эта дрянь по итогам таки улучшит мне когнитивные функции, внимание и умственную работоспособность (спойлер: не особо). Мне казалось - до конца курса я точно продержусь (потому что "но не сейчас" даётся намного легче, если есть понятный предел), а там посмотрим. Ну и да, я была в отпуске, у меня было мало стресса, много сна, еды и прогулок, и вдобавок очень много заботы и поддержки от Линдала.
А потом таблетки кончились. И за пару-тройку дней всё прошло. Начисто. Я бы не поверила, что так бывает, но мне правда хватило нескольких дней, чтобы вернуться в обычное своё состояние, к нормальной жизни, которую я вообще-то всегда ценила (и всегда мечтала прожить подольше). Никаких особых улучшений, за вычетом тех, что даёт непосредственно отпуск, я за собой не заметила, но на фоне прежней апатии и весёленьких фантазий наступившее облегчение было просто вау.
А теперь главное. Выводы:
- Транки должен назначать профильный врач. Не эндокринолог (не гастроэнтеролог, не проктолог, не дантист).
- Идея назначить серьёзную дрянь и отправить пациента в глухую деревню почти без связи - в любом случае... неудачная. По уму, врач (и психиатр тут уместнее эндокринолога) должен делать это, имея возможность наблюдать динамику, чтобы, если вдруг что, изменить дозу или вовсе сменить препарат. Соглашаться на такие эксперименты без крайней необходимости не стоит.
- Если на фоне незнакомого и сильнодействующего препарата резко меняется настроение, самоощущение, что угодно - не надо спешить принимать это на свой счёт, велик шанс, что это препарат чудит.
- Если это происходит не в глухой деревне посреди леса (а такого, см. выше, лучше не допускать), при первых признаках непонятной ерунды надо просто обратиться к специалисту. Не отменять все резко и самостоятельно, но и не терпеть, как я, до упора.
- Если кому-то из близких назначили что-то такое, и его состояние тревожным образом изменилось, имеет смысл активно поспособствовать тому, чтобы он не пытался справляться своими силами, а дошёл до врача. Изнутри происходящего человек может не отследить связи и спутать вот это - с собой.
- Поддержка и возможность обсуждать такие вещи рулит. Пока мы с Линдалом не поговорили об этом, я не понимала, что меня тупо кроет химия. Пока он не запросил совета, как помочь мне, я не могла составить чёткий план, как мне самой помочь себе. Правильные обсуждения структурируют мысль, и то, что было просто аморфным болотом, понемногу превращается в ступеньки. Наедине с собой мысль часто бродит по кругу, без конца и начала. Ну, или хотя бы думать письменно.
- Для таких, как я, в сложных ситуациях очень хороши бывают письменные инструкции, готовые алгоритмы, что-то простое и прочное, на что можно опереться, когда всё другое отказало.
- Даже вроде бы неплохой врач может сделать какую-то фигню. Так что доверие к специалисту должно иметь свой предел, особенно если назначают что-то совсем не по профилю.
- Даже очень клёвые лекарства иногда дают странные результаты. Статистически это может быть совсем мизерный процент случаев, что не отменяет вероятности в этот самый процент угодить. Этот же самый врач назначал этот же самый адаптол другой моей подруге, и у неё остались исключительно приятные впечатления, ей это уменьшило тревожность и как раз вернуло вкус к жизни. А мне вот не повезло.
Что до меня, к этому врачу я больше не пойду.
Прошло полгода, я по-прежнему много работаю, сильно устаю, у меня неодстаточный и нерегулярный сон, и режим устанавливаю не я, а клиенты, записывающиеся на то или иное время (позавчера вот встала в два, сегодня - в восемь). У меня сохраняются некоторые проблемы с концентрацией внимания, обучаемостью и даже памятью. И мне по этому поводу совершенно не хочется сдохнуть, хочется это как-то наладить более здоровым и разумным образом.
Из психоактивного употребляю только кофе (много) и алкоголь (умеренно), от этих двоих хотя бы ясно, чего ожидать.