А если ...
(начало истории http://irina-sbor.livejournal.com/81677.html)
Анна Петровна открыла глаза и радостно улыбнулась.
Потому что она всегда встречала утро улыбкой!
Привычка у неё такая. Даже если ночь была порвана на клочки!
О ночном звонке тайного эротомана Анна Петровна вспомнила не сразу, нет… где-то на пятой секунде вхождения в реальный мир.
Вспомнила и хихикнула, таким забавным и нелепым показался ей разговор.
Анна Петровна решила, что примет самые серьёзные меры по разоблачению этого маскарада!
Именно поэтому она одевалась и красилась тщательней, чем обычно.
В Университете Анна Петровна осторожно присматривалась окружающим лицам.
Каждый проходящий мимо студент-старшекурсник казался ей соучастникам ночного розыгрыша.
Все преподаватели таили в себе сведения о тайном эротомане.
Анна Петровна понимала, что со своими подозрениями она выглядит странно, поэтому изо всех сил старалась казаться обычной, равнодушной.
От этого усердия она и в самом деле выглядела странно, о чём простодушный Валерий Кириллович ей сразу сообщил. За чашкой кофе в студенческом буфете.
- Анна Петровна, вы сегодня как-то не в себе? - спросил историк, любовно раскладывая на тарелке четыре золотистые слойки с повидлом.
- В каком смысле? - Анна Петровна распахнула глаза. В недоумении.
- В прямом. Странный вид у вас. Не такой как всегда.
- Лучше или хуже?
Историк сощурился, окидывая бесцеремонным взглядом женщину.
- Пожалуй, лучше. Но странно лучше.
Анна Петровна внимательно следила за его лицом. Нет. Не имеет отношения.
- Да, Петровна, я тоже с утра заметил, что ты сегодня не такая как вчера! - физрук Ковалев сосредоточенно поедал вафлю, скрученную в огромный конус. Внутренность конуса была набита вареной сгущенкой.
Как он ест эту гадость, в очередной раз удивилась Анна Петровна, а вслух фальшиво пропела:
- Я сегодня не такой как вчера, свежий ветер мои крылья поднял!
Чёрт, подумала про себя Анна Петровна, я же Газманова ненавижу, но, оказывается, я ещё и песни его помню? Что со мной?
- Что с тобой, Анна Петровна? - физрук так удивился, что перестал поглощать вафлю. - Если бы я тебя не знал, то точно бы подумал, что ты влюбилась.
Анна Петровна предательски стала краснеть. Чёрт-чёрт-чёрт, яростно подумала она про себя, ну, сколько можно, мне 50 лет, а я краснею как девочка! А вслух она небрежно сказала:
- Да, влюбилась. А ты думаешь, я не умею это делать?
- Не умеешь, - физрук опять вспомнил о сгущёнке.
- Это почему?
- Умная очень. И старая.
Нет, этот тоже ничего не знает, подумала Анна Петровна, забыв обидеться на неприкрытое хамство.
Физрук ел вафлю.
Историк сопел в кружку с каппучино.
Анне Петровне стало скучно.
- Меня сегодня Пивоваров удивил, - Анна Петровна решила чётко обозначить тему. - Заявил мне, что он тайный эротоман Стрельниковой, поэтому не может с ней вместе готовить доклад на конференцию.
- Это какой Пивоваров? Третий курс? Завтра я ему дистанцию увеличу, пусть побегает, дурь из башки вытрясет!
Физрук Ковалёв расправился, наконец, с огромной сгущёнкиной вафлей и доброта переполняла его широкую грудную клетку.
- Отстань от ребёнка! У него любовь, чувства и всё такое… Надо понять, а не гонять!
- Петровна, какая такая любовь? Какой эротоман, да ещё тайный? Да у них теперь ничего тайного нет. У них теперь всё явное и даже чересчур явное…
- Тайный эротоман…Вот уж не думал, что Пивоваров такие слова знает, - Валерий Кириллович доедал крайнюю…четвёртую золотистую слойку и тоже пребывал в отличном расположении духа. - Он хоть знает кто это?
- Какая разница…У него романтизм…Вот у вас тоже романтизм…к плюшкам. Вы, Валерий Кириллович тайный эротоман сладкой выпечки! Вам только изюминку из кекса покажи, вы себе такого насочиняете!
Анна Петровна резко поднялась со стула. Эти два могучих сладкоеда стали решительно её раздражать.
Что за мужик пошёл, одна сгущёнка вместо мозгов, злобно думала она, собираясь на Совет филиала.
Что за жизнь пошла, глаз не на кого положить, продолжала злиться Анна Петровна, сидя на заседании Совета филиала и окидывая взглядом родные до боли лица коллег.
Лица коллег были сонные, скучные, в основном женские. Мужские были. Но такие невнятные….
Заседание отдавало занудством. Как всегда.
Низко наклонив голову, Анна Петровна усердно рисовала в тетради плавные загогулины. Замысловатые узоры из сплетающихся линий всегда успокаивали Анну Петровну и оберегали её от угрозы заснуть на скучных заседаниях.
Анна Петровна пыталась понять причину своего раздражения.
Для этого надо было посмотреть правде в глаза.
После некоторого колебания Анна Петровна набралась храбрости и посмотрела. Во время увлекательного рассказа директора о мерах по организации-инновации-оптимизации.
В глазах правды Анна Петровну увидела немолодую уже женщину, с увядшими глазами и душой, но с несокрушимой верой в чудо. А чудо в её представлении состояло из счастья в личной жизни. И вот, благодаря этой вере и этому чуду, она вообразила себе невесть что, целый день бегала как … пионерка с барабаном, измочаливая собственные нервы бесплодными фантазиями.
Прекратить и уничтожить!
Анна Петровна с собой не церемонилась.
Приказы она отдавала себе краткие и чёткие, как генерал на поле боя и … всегда выигрывала сражение, загоняя несокрушимую веру в подвал сознания. И подвал - на замок.
День закончился, как обычно.
После работы - магазин.
Трескотня по телефону с подругой.
Подготовка к завтрашним лекциям, немного Андре Моруа перед сном и заслуженный отдых с кошкой Бабайкой в ногах и с мыслями о наступающей ночи в голове.
Нет, Анна Петровна, победив своё неосознанное, ясно и чётко понимала, что у истории с тайным эротоманом продолжения не будет. Поэтому телефон на ночь отключать не стоит!
И так никто не позвонит, чего зря кнопки давить, думала Анна Петровна, словно оправдывалась перед кем-то…
Телефон, обычно забываемый на ночь, где попало, был аккуратно уложен спать рядом на столике.
На всякий случай.
А вдруг пожар? Или утечка газа?
Начну вызывать экстренную помощь, а мобильник под рукой, удобно, продолжала оправдываться Анна Петровна.
Кошка Бабайка пристально следила за судорожными приготовлениями ко сну, ожидая, когда хозяйка, наконец, угомонится…
В три часа ночи телефонный звонок взревел так, что Анну Петровну подбросило сильным нервическим ударом.
Летела не только Анна Петровна.
В свой угол летела Бабайка, на пол со стола летела лампа, её обгонял томик Андре Моруа и чудесная керамическая кофейная чашка …
Ватными пальцами схватив телефон, открыв, потыкав и проведя, Анна Петровна судорожно выдохнула:
- Да ...
- Ну что, сучка крашенная, думала, я тебя не вычислю? Думала, я ничего не узнаю?
Анна Петровна распахнула сонные, заспанные глаза и решила с ответом не торопиться.