Рыков
- Я так и знал! Так и знал, что приду сюда и увижу её! Музу!
Борис Фёдорович Рыков, художник из народа, не обращая внимания на портреты прекраснейших дам, украшающих стены ДК «Строитель», уверенно двигался навстречу музе.
А муза, увидев своего Художника, захлопала крыльями и ресницами, пытаясь взлететь.
Попытка не увенчалась успехом.
Взлететь не удалось.
Поэтому Муза, громко топая каблуками, подбежала к Художнику и припала к мужественному плечу…
Музы всегда припадают, когда взлететь не удаётся…
А что такого? Музе-то, чай, не 16. Она уже не летает. Она топает.
Бориса Фёдоровича Рыкова я знаю давно. Он - Художник.
Его картины, полные морей, баталий, кораблей всегда украшают выставки сосновоборских художников.
А я делала репортажи с выставок. Так мы и познакомились.
В прошлом году у Бориса Фёдоровича умерла жена. И мы встретились случайно на улице. И я увидела его глаза…
Уход родного человека - это катастрофа тех, кто остался жить.
А если эта катастрофа происходит в больном, истерзанном многочисленными операциями теле?
Человек, наверное, уже по-другому живёт на Земле. И он совсем по-другому смотрит на мир. На людей, на дорогу, на машины. Наверное, так. Я не знаю.
Но я увидела взгляд Бориса Фёдоровича, и ...
Мы поговорили ни о чём. О погоде, об операциях. О кошках, которых некому кормить, пока хозяин в больнице. И разошлись. Художник ушел к своему одиночеству. Я ушла к своим бабушкам.
А потом я позвонила ему, и пришла в гости, и сказала, что я его муза, и что музы всегда прилетают к художникам. Редко, правда, прилетают. Все музы имеют это препротивное свойство. Ждёшь их, ждёшь…
А они только обещают и завтраками кормят…
И мы долго говорили о жизни. А она у Бориса Рыкова полна таких невероятных событий, таких удивительных людей, что я заслушалась. А потом я опять убежала домой к бабушкам.
Но вот прошла весна. Лето. Наступила осень…
Муза говорила с Художником только по телефону. О разном.
Все музы такие. Наобещают, наобещают, потом крыльями взмахнут, ресницами захлопают и исчезают.
Надолго…
И вот встреча на выставке. И я увидела крепкого подтянутого бодрого мужчину. И другой взгляд, и другое лицо.
И мы с Ириной Гориной сделали торжественное фото, а Рыков, заключенный двумя Иринами, наверняка, загадал желание!
Р-р-р-рыков.
Мне так нравится эта фамилия! Она так звучно и смачно произносится!
А в сочетании с рокочущим Бор-р-р-рис Фёд-д-д-ор-р-р-рович легко впечатывается в слух. Впечатывается в сознание.
Борис Фёдорович так и идёт по жизни. Чётко, прямо, не боясь никого и уверенно управляя предлагаемыми обстоятельствами.
Рыков, уроженец донецких степей, всегда мечтал о море.
В 1955 году служил на Балтийском флоте. На кораблях Рижской военно-морской базы. Потому что сам захотел. Потому что не представлял себе жизни без палубы под ногами.
Служба на тральщике. Матрос, старшина.
- Дали соплю. Сняли соплю. Опять дали соплю. Опять сняли соплю, - Борис Фёдорович смеётся.
И я понимаю. Рыков человек цельной натуры. Прямой. Без компромиссов. Поэтому полоска воинского отличия на его погонах не имела постоянной прописки.
Познакомился с Вилисом Лацисом. Председателя совета министров Латвийской ССР доставлял несколько раз на катере в Юрмалу. Лацис и посоветовал смышленому парню получить образование в Риге.
Рыков окончил школу штурманов в Риге и поступил в военно-морское училище имени Дзержинского.
Решение партии и правительства уменьшить в СССР количество военных училищ изменило жизнь курсанта Рыкова. Его факультет сократили, и Борис Рыков перевелся в Ленинградский кораблестроительный институт. С дипломом кораблестроителя приехал во Владивосток. Потом Большой Камень. На судостроительном заводе «Звезда» начался уверенный карьерный рост. Работал на сдаточной базе - мастер, начальник участка. Молодой, энергичный! Работа так нравилась, что на заводе пропадал сутками.
Вступил в партию. Товарищи выбрали его парторгом. А потом направили на учёбу в Высшую Партийную Школу. Блестящие перспективы открывались перед конструктором Борисом Рыковым! Уверенный рост карьеры по партийной линии, тишина огромных кабинетов с красными дорожками… Трибуна и графин с водой…
Мечта многих советских товарищей!
А Рыков отказался. Потому что хотел быть кораблестроителем. Потому что хотел видеть море и дышать морским воздухом. И не желал сидеть в тишине огромного кабинета.
Такое своеволие товарищи по партии не поняли и не одобрили. Призвали к совести. Рыков упорно не хотел покидать судостроительный завод. Товарищи по партии не простили ему эту идеологическую ошибку и исключили членов КПСС, объявив Б.Ф. Рыкова организатором пьянки, на которой спился весь Владивосток.
Рыков с таким решением товарищей по идейной борьбе не согласился, написал письмо руководству Приморского крайкома КПСС.
Вышестоящие товарищи рассмотрели дело, выяснили, что Борис Рыков ничего против партии не имеет, а имеет только желание работать кораблестроителем.
Краевые товарищи по партии отнеслись к просьбе молодого и упрямого Рыкова с пониманием и оставили в славных рядах КПСС. Но объявили ему строгий выговор.
Этот строгий выговор сыграл свою роковую роль в карьерном росте Рыкова. Он стал шлагбаумом, пресекающем все попытки назначения на руководящую должность.
Партия не прощает ошибок своим членам.
В 1978 году по приглашению друзей переехал в Сосновый Бор.
В нашем городке усиленными темпами строился завод по производству сельскохозяйственных машин. Рыков активно включился в строительство и отладку производственного процесса.
Тогда же лично познакомился Григорием Романовым, первым секретарем Ленинградского обкома КПСС.
После крушения СССР и КПСС жизнь моего героя приобрела новый формат и новое качество.
Не скованная строгим выговором, карьера Рыкова снова упорно двинулась к вершине. Быстрый ум, огромный опыт, прямота и честность в работе с партнёрами. Это не просто отличало Бориса Федоровича. Это служило ему поддержкой в работе с коллективом, который выбрал его директором завода. Это давало уверенность на встречах с Горбачёвым и Ельциным.
Однако…колесо истории остановить невозможно. Сосновоборский машиностроительный завод отстоять не удалось. Его подмяла под себя вахканалия 90-х годов.
Рыков ушел в самостоятельный бизнес. Весьма успешно. Был соавтором всероссийского проекта «Фермер России».
И очередной шлагбаум. Борис Фёдорович попал в тяжёлую автокатастрофу и был вынужден оставить дела.
Но Рыков не сдается. Он берется за кисть. Теперь любимому делу он посвящает всю свою жизнь.
- Писать картины стал неожиданно! У нас на заводе была традиция - когда сдавали лодки, дарили команде картину. В кают-компанию. В конце 60-х мы сдавали аж три лодки! Я поехал во Владивосток, договариваться с Союзом Художников. Но не получилось, какие-то были проблемы. Вернулся на завод, а директор, зная, что я сам немного рисую, сказал, вот тебе неделя, чтобы через неделю три картины были готовы!
И они были готовы.
- Эта картина написана в 1968 году. Тогда я написал 7 картин! Все разошлись мгновенно. Только эта картина у меня осталась. А рамка, обратила внимание на рамку? Я её сам сделал из обшивки кают-компании. Когда на утилизацию поступали подводные лодки, я брал себе доски из обшивки. Это дерево высочайшего качества! Как масло! Делал рамы для картин и маски. Вот такие!
- Борис Фёдорович, считается, что самое трудное в творчестве художника это вода…Её очень трудно изобразить на полотне. У вас она как живая. Как это удаётся?
Задавать глупые вопросы женщине простительно. Тем более Музе! Поэтому мне так хорошо с Художником. Я спрашиваю всякие глупости, не боясь показаться дурой. Это очень приятно.
- Очень просто. Я закрываю глаза и в воображении вижу волну… огромную… А на ней - бегущая по волнам… Бегущую по волнам знаешь?
Ну, я скромно туплю глаза в пол, типа, конечно, конечно, уж мне-то не знать Бегущую…я её знаю и по волнам, и по земле…
Эх! Хорошо говорить с Художником! Иногда ничего не понимаешь! А всё равно. Хорошо!!!
Попросила разрешения сфотографировать уголок художника. На балконе.
- Какой уголок, - возмущается Рыков. - Это мастерская! Так и напиши! Мастерская художника!
Так и пишу. Мастерская художника занимает один квадратный метр на балконе художника. Очень удобно!
Картины Рыкова выставляются в Санкт-Петербурге, в Кронштадте, в Сосновом Бору…
Художник - активно сотрудничает с историческими организациями, обществами, с военно-морскими союзами.
Мы расставались поздним вечером. На прощание схлестнулись в философском споре.
Я заявила, что моя собственная смерть меня не расстраивает, потому что мне очень интересно узнать, что ТАМ, за чертой? Рыков заклеймил позором мои религиозные убеждения, и заявил, что человек потому и умирает, что думая о смерти, неосознанно даёт себе такую установку, укорачивающую жизнь. А вот если не думать о смерти, то будешь жить долго!
- Вот я, например, дал себе установку прожить ещё 50 лет! И проживу! Всё зависит от воли человека, всё! Поэтому прекращай о смерти думать!
Глядя на 82-летнего художника, я поняла, что он не шутит. Он действительно проживёт и 50 лет и 100!
- Хорошо! Тогда я беру на себя повышенные обязательства и обязуюсь прожить 200 лет!
Рыкову понравились мои слова, он галантно посадил меня в такси, заплатил водителю и отправил домой. С двумя пакетами красивых и вкусных яблок с дачи. Яблоки молодильные.
Едим с бабушками уже неделю.
И всякий раз, надкусывая румяный, блестящий яблочный бок, я вспоминаю Бориса Фёдоровича и мысленно желаю ему здоровья. И 100 лет жизни!