Но я брь
- Но я - Брь, - возразил дедушка рыжебрысому мальчику. - Не называй меня Иван Иванычем.
- Но как же, Иван Иванович, - выговаривал старательно мальчик, - Как же вы не Иван Иваныч, если вы вчера еще откликались на Иван Иваныча, а что же произошло за ночь?
- Я стал Брь, - сказал тот, кто еще вчера был Иван Иванычем. - Посмотри, на эти деревья, все в ноябрьском цвету. Посмотри на этот высохший мед дорог, слегка скованный стылой патокой. Посмотри на эту птицу воронбея, что раскачивается на тощей березе, косматой ведьме осеннего призыва. Посмотри, как неуклюже оформлены люди, особенно по утрам, когда, спешащие на работу, в поисках мелочи, в толчее пробок и скобок, они пробиваются через то, в чем бы им полагалось застыть до весны.
Посмотри, как вальяжны жесты бездомных, то ли скованых первыми морозцами, то ли героически безучастных к нашему сонному презрению.
- Иван Иваныч, вы пьяны, - сказал мальчик. И превратился в выдох пугливой женщины, испугавшейся первого снега.
- Но как же, Иван Иванович, - выговаривал старательно мальчик, - Как же вы не Иван Иваныч, если вы вчера еще откликались на Иван Иваныча, а что же произошло за ночь?
- Я стал Брь, - сказал тот, кто еще вчера был Иван Иванычем. - Посмотри, на эти деревья, все в ноябрьском цвету. Посмотри на этот высохший мед дорог, слегка скованный стылой патокой. Посмотри на эту птицу воронбея, что раскачивается на тощей березе, косматой ведьме осеннего призыва. Посмотри, как неуклюже оформлены люди, особенно по утрам, когда, спешащие на работу, в поисках мелочи, в толчее пробок и скобок, они пробиваются через то, в чем бы им полагалось застыть до весны.
Посмотри, как вальяжны жесты бездомных, то ли скованых первыми морозцами, то ли героически безучастных к нашему сонному презрению.
- Иван Иваныч, вы пьяны, - сказал мальчик. И превратился в выдох пугливой женщины, испугавшейся первого снега.