Сутра августа
С утра Августа прорастала в сад и склевывала вишни, воробьиные вишни наперегонки с дроздами. Дрозды были иссиня-безумные, с глазами, как перезрелые лимоны, их перья топорщились от несбыточного и дрожали от влаги, которую разбрасывали махровые от рассвета подсолнухи. В саду пахло перегноем и яблоками, которым надоело и они готовы упасть, но тянут, но медлят, но ждут того томительного часа, тех растопыренных детских ладоней, того лучистого взгляда, которые дали бы им право познать законы яблочного тяготения. Томная сирень жевала август, как корова - жвачку и временами встречалась взглядом с калиной, ягоды которой наливались и тлели, тлели и наливались, словно ярость быка, окруженного досадливыми пикадорами и тореадорами. А кастаньетами были все те же дрозды. Они облюбовали липу и склевывали воздух, и приговаривала: "Пак-пак", заклиная взбалмошного эльфа примчаться и оставить Титанию и Оберона наедине со своей любовью.
И потом еще пахло медом и словом "еще" и геспериды перебрасывались дынями, и сок стекал - тек, протекал, натекал, обтекал мальчика с зелеными глазами, подставившим ладони августовским слезкам. Утренним слезкам, неверным и призрачным, но таким весомым, что вены набухали от тяжести августовского дня, затем - вечера, ночи, глубочайшей и сладостной ночи, и пряного рассвета, за которым уже просматривались и сентябрьские пажити и нежности и в воздухе летали смычки цикад, отброшенные как сор-трава и костер в ночи горел до влажной подушки, потому что слезы счастья не держались на ресницах и стекали, протекали, натекали, обтекали, растекались и высыхали под утро, когда к маленькому и влюбленному подходила мама и стерегла сон до утра, когда Августа прорастала в саду и...
И потом еще пахло медом и словом "еще" и геспериды перебрасывались дынями, и сок стекал - тек, протекал, натекал, обтекал мальчика с зелеными глазами, подставившим ладони августовским слезкам. Утренним слезкам, неверным и призрачным, но таким весомым, что вены набухали от тяжести августовского дня, затем - вечера, ночи, глубочайшей и сладостной ночи, и пряного рассвета, за которым уже просматривались и сентябрьские пажити и нежности и в воздухе летали смычки цикад, отброшенные как сор-трава и костер в ночи горел до влажной подушки, потому что слезы счастья не держались на ресницах и стекали, протекали, натекали, обтекали, растекались и высыхали под утро, когда к маленькому и влюбленному подходила мама и стерегла сон до утра, когда Августа прорастала в саду и...