Ивы, которые я потерял
В парке Степанова росли ивы. Около пляжа моей юности росли и высились прекрасные, благородные. Высоченные ивы. Я приходил к ним и купался в реке - и летом, и ранней, и поздней осенью. Я купался около ив и они смотрели на меня и молчали. Тогда на том полупляже было мало народа. Народ ходил к лодочной станции, а здесь было мало. Приходила одна стройная девушка. Я ее встречал потом и спустя пять лет, и десять. И сейчас встречаю - эту грациозную женщину, невозмутимую и стройную. Женщину "в себе" - не подойти, не познакомиться. Она приходила к ивам, но скорее - к песку и траве. И она лежала или плавала - неизменно ровно, безмятежно и безучастно даже. Не подойти, не познакомиться.
А ивы смотрели на нас и молчали. Много лет они молчали. А потом я уехал в Москву учиться, а когда вернулся - ив уже не было. Только пни.
И пни говорили со мной. Но я их не слышал. А потом они состарились и замолчали. И только теперь до меня донеслись их слова. Пни говорили со мной о девушке. Они хотели знать, как сложилась ее жизнь. А я - что я мог ответить им?
Девушка ходит в кино. Она была на сеансах в дк железнодорожников во время кинофестиваля. Девушка ровно, мерно дышит и она по прежнему уравновешена и хороша.
На пляж она приходила в бикини-стрингах, и редкие мужчины, конечно, ненасытно всматривались в стройные формы. И я тоже, вместе со всеми - всматривался. Она была смуглой - такой и осталась. Не речка, не трава, не небо объединила нас - меня и ушедшие ивы. Нас познакомила девушка. Но разве из той, смуглой, сиреневой, безмятежной дали такое разглядишь? Разве поверишь своим предчувствиям?
Надо было, конечно подойти, еще тогда, в далекой юности, к девушке и сказать ей... Что-нибудь безмятежное и ровное. Почти ненужное. Незаметное, случайное.
Подарить ей один день своей жизни на берегу реки. Рассказать ей про ивы. Да только они молчали тогда, просто любовались нами. Молчали - и любовались.
А ивы смотрели на нас и молчали. Много лет они молчали. А потом я уехал в Москву учиться, а когда вернулся - ив уже не было. Только пни.
И пни говорили со мной. Но я их не слышал. А потом они состарились и замолчали. И только теперь до меня донеслись их слова. Пни говорили со мной о девушке. Они хотели знать, как сложилась ее жизнь. А я - что я мог ответить им?
Девушка ходит в кино. Она была на сеансах в дк железнодорожников во время кинофестиваля. Девушка ровно, мерно дышит и она по прежнему уравновешена и хороша.
На пляж она приходила в бикини-стрингах, и редкие мужчины, конечно, ненасытно всматривались в стройные формы. И я тоже, вместе со всеми - всматривался. Она была смуглой - такой и осталась. Не речка, не трава, не небо объединила нас - меня и ушедшие ивы. Нас познакомила девушка. Но разве из той, смуглой, сиреневой, безмятежной дали такое разглядишь? Разве поверишь своим предчувствиям?
Надо было, конечно подойти, еще тогда, в далекой юности, к девушке и сказать ей... Что-нибудь безмятежное и ровное. Почти ненужное. Незаметное, случайное.
Подарить ей один день своей жизни на берегу реки. Рассказать ей про ивы. Да только они молчали тогда, просто любовались нами. Молчали - и любовались.