Аскермонти тичел
Собаку звали Аскермонти тичел. Была она беззуба и безумна и ходила дворами и околотками, поглядывая где бы чего бы утащить, ухватить, кого бы прикусить за щиколотку.
И за собакой ходила молодая хозяйка Вера Григорьевна Померанц. А за ней всегда летели стаи комаров, которые охраняли Веру Григорьевну и не давали спуску хулиганам, которые пытались Померанц обесчестить.
А за комарами ходил браконьер Сережа Соболев. Правда, все его браконьерство было дутое. Он всего-то два раза ходил с рогатиной на язя, но и то ему не перепало.
А за Серегой ходила его теща по фамилия Щепотья. О ней мы говорить не будем, потому что к ночи не стоит...
А за Щепотьей ходила такса. Впрочем, то была не такса, а просто катился арбуз. Да какой там арбуз! Форменная свекла - тухлый арбуз, весь разбитый. Но как-то катился, переваливался, очень ему хотелось, чтобы Щепотья его попробовала. Мда.
А за арбузом ходил прозаик Незабудкин, форменный болван.
А за болваном по воскресеньм до полудня ходила его тень, а после полудня - янычар Кособухин. Злейшая детина, но очень милый.
А за янычаром прогуливалась его старая сабля. Да стоит ли о ней... - дрянь, а не сабля. Ржавая, помятая, словом, вот-вот дух испустит, а туда же - ходит.
А за саблей ходила клеврет с бутылкой кларета. Оба несносны.
За клавретом ходило пиво. Говорят, Жигулевское. Ну, да я не проверял.
За Жигулевским уже мало кто ходил. Пять десятков апашей, дипломник один с зуботычиной, проктолог с невестой, пара сиреневых прощелыг и... глядите-как... город-то уже закончился!
А за нашим городом начинается совсем другая жизнь. Кто там ходил - я уже не знаю. Извините.
И за собакой ходила молодая хозяйка Вера Григорьевна Померанц. А за ней всегда летели стаи комаров, которые охраняли Веру Григорьевну и не давали спуску хулиганам, которые пытались Померанц обесчестить.
А за комарами ходил браконьер Сережа Соболев. Правда, все его браконьерство было дутое. Он всего-то два раза ходил с рогатиной на язя, но и то ему не перепало.
А за Серегой ходила его теща по фамилия Щепотья. О ней мы говорить не будем, потому что к ночи не стоит...
А за Щепотьей ходила такса. Впрочем, то была не такса, а просто катился арбуз. Да какой там арбуз! Форменная свекла - тухлый арбуз, весь разбитый. Но как-то катился, переваливался, очень ему хотелось, чтобы Щепотья его попробовала. Мда.
А за арбузом ходил прозаик Незабудкин, форменный болван.
А за болваном по воскресеньм до полудня ходила его тень, а после полудня - янычар Кособухин. Злейшая детина, но очень милый.
А за янычаром прогуливалась его старая сабля. Да стоит ли о ней... - дрянь, а не сабля. Ржавая, помятая, словом, вот-вот дух испустит, а туда же - ходит.
А за саблей ходила клеврет с бутылкой кларета. Оба несносны.
За клавретом ходило пиво. Говорят, Жигулевское. Ну, да я не проверял.
За Жигулевским уже мало кто ходил. Пять десятков апашей, дипломник один с зуботычиной, проктолог с невестой, пара сиреневых прощелыг и... глядите-как... город-то уже закончился!
А за нашим городом начинается совсем другая жизнь. Кто там ходил - я уже не знаю. Извините.