Давно уже я привык укладываться рано
Иной раз, едва лишь гасла свеча, глаза мои закрывались так быстро, что я не успевал сказать себе: "Я засыпаю". А через полчаса просыпался от мысли, что пора спать; мне казалось, что книга все еще у меня в руках и мне нужно положить ее и потушить свет; во
сне я продолжал думать о прочитанном, но мои думы принимали довольно странное направление: я воображал себя тем, о чем говорилось в книге, - церковью, квартетом, соперничеством Франциска 1 и Карла V...
Сумасшедшее начало одной из лучших книг мира.
Почему оно сумасшедшее? Потому, что я воображаю себя тем, о чем говорится в книге - церковью, квартетом, соперничеством Пруста с его непобедимой астмой.
Комната с пробковыми стенами, абсолютно изолированная от шумов и запахов, стала его прибежищем. Астма победила Пруста, но он победил астму.
Астма кажется мне легендарным ужасающим чудовищем с глазами навыкате и дыханием гулким и шумным, как шаги чертова командора по скользкой лестнице моего подсознания (слетит, подлец, непременно слетит!)
Там пахнет фиалками. Вам когда-нибудь давала девушка букетик фиалок? Прижимала его к груди, согревала дыханием, а потом давала вам тихо и трепетно. Вы протягивали руки и ощущали блаженную пустоту. Фиалки были почти невесомы, согреты запахами весны.
Весна наваливается, раздирает грудь. Освобождение приходит мгновенно. Иногда думаешь, как Пруст ласкал мужские ладони. Их было много, этих теплых, сухих, влажных ладоней? Нет, их не могло быть много.
Я смотрел на девушку - кассиршу в продовольственном (впрочем, не важно) магазине и думал, что он была Прустом в прошлой жизни. Она протягивала мне деньги - сдачу и я жалел, что это не фиалки.
Деньги не пахнут. Отчего-то.
Но пахнут наши сны.
сне я продолжал думать о прочитанном, но мои думы принимали довольно странное направление: я воображал себя тем, о чем говорилось в книге, - церковью, квартетом, соперничеством Франциска 1 и Карла V...
Сумасшедшее начало одной из лучших книг мира.
Почему оно сумасшедшее? Потому, что я воображаю себя тем, о чем говорится в книге - церковью, квартетом, соперничеством Пруста с его непобедимой астмой.
Комната с пробковыми стенами, абсолютно изолированная от шумов и запахов, стала его прибежищем. Астма победила Пруста, но он победил астму.
Астма кажется мне легендарным ужасающим чудовищем с глазами навыкате и дыханием гулким и шумным, как шаги чертова командора по скользкой лестнице моего подсознания (слетит, подлец, непременно слетит!)
Там пахнет фиалками. Вам когда-нибудь давала девушка букетик фиалок? Прижимала его к груди, согревала дыханием, а потом давала вам тихо и трепетно. Вы протягивали руки и ощущали блаженную пустоту. Фиалки были почти невесомы, согреты запахами весны.
Весна наваливается, раздирает грудь. Освобождение приходит мгновенно. Иногда думаешь, как Пруст ласкал мужские ладони. Их было много, этих теплых, сухих, влажных ладоней? Нет, их не могло быть много.
Я смотрел на девушку - кассиршу в продовольственном (впрочем, не важно) магазине и думал, что он была Прустом в прошлой жизни. Она протягивала мне деньги - сдачу и я жалел, что это не фиалки.
Деньги не пахнут. Отчего-то.
Но пахнут наши сны.